Глава 12
Не то, чтобы Настя не ждала. Просто потеряла ощущение времени. Раньше ей всегда казалось, что супруг отсутствует подолгу, но на этот раз время пролетело слишком быстро.
Виктор вплыл в спальню рано утром, пока Настя еще спала. Положил на подушку букет роз и коробочку с эксклюзивной брошью. Откинул простынь, царапнув взглядом подтянутое тело супруги, скрытое полупрозрачным бежевым пеньюаром, и его кадык дернулся. Он всегда хотел свою жену. С их первой встречи. Её внешность была яркой, грудь манящей, а бедра хотелось насаживать на себя чем чаще, тем лучше. Виктор видел в ней совершенство. Ни одного изъяна во внешности, не считая небольшого шрама на лопатке, но он был практически незаметен, поэтому на нем можно было не заострять внимания. Мужчина гордился тем, что обладает такой красивой статуэткой. Еще и дорогой. Что было главным её достоинством.
Виктор скинул с себя рубашку и лег рядом, по-хозяйски положив руку на упругую ягодицу своей законной избранницы. Отодвинул пальцами тонкое кружево трусиков и погладил теплую плоть. Настя заворочалась, сонно улыбаясь.
– Кто это здесь такой красивый, любимая!? – горячо прошептал на ухо, наматывая на кулак трусики.
Настя распахнула глаза, окончательно проснувшись.
– Витя? – она знала, что муж приедет, но не подозревала, что ему придет в голову с самого утра предъявить свои права.
– Конечно я. А ты кого-то другого ожидала увидеть? – Настя растерянно моргнула, ощущая, как шершавые костяшки пальцев скользят вдоль её плоти. Внутри поднялась волна неприятия.
– Конечно, нет, – ответила, отодвигаясь от супруга и возвращая себе личное пространство. Виктор привстал и рукой толкнул её на постель, нависая сверху. – Вить, перестань, – уперлась в его грудь вспотевшими ладонями.
– Почему это? – супруг склонился и прижался своими губами к её. Наверное, впервые за четыре года его поцелуи не были желанными или приятными. Настя задыхалась, как загнанный в клетке зверек. Все существо воспротивилось его рукам, грубо сжимающим грудь, эрекции, выделяющейся сквозь жесткую ткань брюк и упирающейся в её распахнутые ноги. Вместо ожидаемого желания к горлу подкатила тошнота.
– Потому что с прошлого раза ничего не изменилось. – Насте не хватало воздуха под его напором. – Да перестань же ты! – с силой оттолкнула мужчину и отползла к краю кровати. Виктор прищурился, наблюдая, как его жена поспешно встает и отходит в сторону. – Мы даже не поговорили. – выдыхает, обхватив себя руками и закрывая от его взора грудь. – Ты обманываешь меня, а потом как ни в чем не бывало, приезжаешь и лезешь с супружеским долгом.
– Долгом? – недобро блеснул глазами Свиридов, медленно вставая с кровати. Расстегнул брюки и скинул их на пол. Настя судорожно сглотнула. – Это с каких пор секс стал для тебя долгом, Настенька? Помнится, ты всегда орала, чтобы я трахал тебя жестче и глубже. Что-то изменилось?
– Да. Я узнала, что мой муж придумывает отговорки, чтобы не брать меня с собой на мероприятия. А потом одаривает подарками, заглаживая вину. – Настя с опаской следила за тем, как супруг сбрасывает нижнее белье и идет в её сторону. Её снова заколотило, но девушка уверенно вскинула голову.
– Настя, ты всё перевернула. Не поняла, как было на самом деле, и придумала проблему. Я думал, ты осознала свою вину, и эти глупые мысли уже испарились из твоей головы.
– Мою вину? – оторопело выпалила Настя. – Свиридов, ты обалдел. – мужчина взял её пальцами за подбородок, но Настя выдернула голову.
– Ну ладно. Хватит уже, – уверенно притянул её к себе за плечи и коснулся губами виска, будто разговаривая с нерадивым ребенком, – Я соскучился и хочу тебя. Могу я получить свою жену? – толкнулся в её живот каменной эрекцией, заставляя девушку резко отшатнуться.
– А когда я дождусь разговора? Нам нужно решить, что делать дальше. -
супруг окатил её незнакомым, полным холода взглядом, а потом недовольно выдохнул.
– Сейчас я приму душ, и мы поговорим. – развернулся и направился в сторону ванной комнаты. После того, как дверь за ним закрылась, Настя судорожно вздохнула. Руки подрагивали, а по спине холодный пот катился. Закрыла лицо ладонями. Боже, реальность вывернулась наизнанку стоило только отдаться Стасу. Если раньше прикосновения мужа вызывали трепет, радость и желание, то сейчас хотелось скрыться подальше, чтобы даже дотронуться не смел. Внутри полная пустота, а ведь раньше там жила и процветала любовь. Или она ошибалась? Не бывает ведь, чтобы можно было так быстро полюбить другого. Или первая любовь давно умерла, оставляя за собой шлейф привычки и уважения? Которое так же стремительно умирало, по мере того, как Насте открывалась правда на методы ведения бизнеса Свиридовым и его человеческих качеств?
Девушка наспех оделась и спустилась вниз, где в гостиной убирала Алина, а рядом из столовой доносился запах кофе и блинчиков. Направилась туда.
Почти допила кофе, когда в арке показался Виктор. В чистом костюме, гладко выбритый и щедро облитый туалетной водой. Он сел за стол, и Валя тут же подала чашку черного кофе. Женщина быстро выучила предпочтения хозяев и научилась выполнять их без слов.
– Итак, ты хотела поговорить. – как на деловой беседе. Но может так и лучше, подумала Настя.
– Да. Я думаю, объяснять причины не нужно, ты и сам все понимаешь и видишь.
Супруг тяжело выдохнул, а потом потянулся через стол и взял Настину ладонь в свою.
– Любимая, – ее уже передергивало от этого его «любимая», произносимого, словно на автомате, – Я не знаю, почему тебе пришло в голову разъехаться. Возможно, да и скорее всего, в последнее время я был не лучшим мужем. Но это не причина делать такие поспешные выводы и принимать скоропалительные решения.
– Не причина? – Настя вытащила ладонь из его руки. – Вить…
– Постой. Дай мне высказаться. Ты же просила поговорить. Слушай теперь, – как всегда командным тоном. – Я тебя люблю. И хочу от тебя сына. Я уверен, если мы найдем компромисс, то все у нас получится.
– Компромисс? – заломила бровь Настя. – Создается ощущение, что мы не о семье говорим, а о работе. Но давай будем говорить на твоем языке. Я искала компромиссы больше двух лет. Еще в Америке, пока ты пытался там сделать карьеру. Я все понимаю. Ничего не приходит сразу. Я ждала, пыталась помогать, но от моей помощи ты отказывался. Но дело ведь даже не в этом.
– Так в чем же тогда?
– В твоем отношении. Я верю в отношения на расстоянии. В то, что все возможно, но только если этого хотят двое.
– Я хочу, Настя, – в сердцах вырвалось у Виктора, и он снова потянулся к руке супруги, которую она тут же убрала со стола. Сжал челюсть. – Дай мне время. Сейчас у Багирова турне, и я физически не смогу быть здесь. Подготовки, репетиции, города. Это его первый серьезный тур, и я максимально должен помочь ему в этом.
– Причем здесь Стас? – Настя посмотрела в сторону, стараясь не выдать волнения, которое вызывает у нее любое воспоминание о парне.
– Я прошу у тебя время. – сдержанно ответил мужчина, так и не притронувшись к чашке с кофе.
– Вить, я не думаю, что мне еще это нужно. – сказала тихо и на мужа осторожный взгляд бросила. Сколько сил ей потребовалось, чтобы сказать это? Сердце гулко забилось. Как бы в последнее время не испортились их отношения, но все – же ставить точку было тяжело. Проще было бы, если бы вина была только Виктора. Но теперь Настя чувствовала себя предательницей по отношению к нему. Она обманула. Больше недели состояла в интимной связи с другим мужчиной и была счастлива. Её воспитание, моральные принципы были разрушены. Стас стал тем, с кем были нарушены все правила и церковные каноны, которым с детства учила ее мать. Чувствовала ли парящая в облаках девушка себя виноватой? Хотела бы все остановить или изменить? Нет, Господи, ни за что на свете. Но и обманывать мужа не могла. Совесть бы не позволила. Он бы тоже так с ней не поступил.
Виктор напрягся и бросил пронзительный взгляд на жену, которая от чего – то нервно подергивала рукав бардовой атласной блузки.
– Почему?
Настя не стала бы говорить правду. Унижать его собственной изменой. Она просто хотела сказать, что её чувства прошли, и вернуть их уже вряд ли получится. Девушка посмотрела мужу прямо в глаза, не видя больше в нем собственного отражения. Мужчина казалось, ждал её слов, как приговора. Губы растянуты в тонкую нить, руки на столе, сжаты в замок.
– Потому что… – внезапно по дому разнесся звонок в дверь. Настя вздрогнула от неожиданности и обреченно прикрыла глаза. Шанс был упущен. Свиридов, кажется, выдохнул с облегчением. Да что ж это такое? Кто бы это ни был, она его убьет. Или нет? Сильно усомнилась в своих мыслях, когда на пороге показался Стас. Вопреки упавшему настроению, у девушки сердце к горлу взлетело. В джинсах потертых и майке с неровным крестом на груди, парень нагло подмигнул ей, пока Виктор не успел повернуться, и бабочки в животе вытеснили тяжесть ушедшего момента.
– Здравствуй, Виктор. – Стас прошел на кухню, пожимая руку Свиридову. – Доброе утро, Настя. – вежливо кивнул головой, а взгляд такой откровенный, будто он прямо сейчас вспоминает, как вчера трахал её на столе в своей квартире. Насте краска в лицо бросилась.
– Привет, Стас, – кивнула в ответ, слабо улыбнувшись.
– Доброе – доброе, Стас. – вставил супруг, поднимаясь из-за стола. – Ну что? Пойдем в мой кабинет, побеседуем. – не слишком доброжелательно прозвучало. Парень лениво развернулся, стрельнув в Настю хитрым взглядом исподлобья, и побрел к ступеням. – Насть, мы потом договорим, – пообещал Виктор, следуя за за своим подопечным. Странное было что-то в его поведении. Он будто сбегал от разговора. Глубоко внутри Настя понимала, что возможно супруг использует любой предлог, чтобы только не отпустить её. Неужели он настолько её любит, что и мысли допустить не может о расставании? Но развить мысль девушка не успела, потому что рядом лежащий айфон зазвонил мелодией, установленной на отца.
Тем временем Виктор действительно был рад, что их с женой неприятный разговор прервали. Даже благодарен был Стасу. Продюсеру не понравились слова Насти. Её интонация, взгляд немного виноватый, но решительный. Она будто с силами собиралась, чтобы сказать ему что-то. Шестое чувство редко его подводило. Сейчас оно вопило о нависшей опасности. О кардинальных изменениях не в лучшую сторону. А этого глава семьи допустить не мог.
– Итак, – Стас завалился в кресло напротив стола и вытянул вперед ноги. Вскинул руки вверх в примирительном жесте, уже заранее зная причину их встречи. Улыбнулся. – Виноват.
Парень оказался не совсем таким, каким изначально представлял его себе Виктор. Поначалу все шло гладко. Исполнительный, хоть и импульсивный, юнец выкладывался по полной. Старался ловить каждое слово наставника, коим считал себя Свиридов. Прислушивался. Хоть и не давал вмешиваться в изменение текстов своих песен, в которые продюсер не раз пытался внести коррективы, но в остальном плыл по течению.
Молодой, эмоциональный, Стас в последнее время стал вести себя через чур самостоятельно, что выводило продюсера из себя. Ощутил вкус денег, льющихся на счет, популярность вскружила голову, и теперь считает, что может делать то, что ему вздумается.
– Хорошо, что ты это понимаешь. Объясни мне, что это было на концерте? – Виктор облокотился на край стола, прямо перед Стасом. Тот вскинул голову.
– Премьера.
– Почему ты не согласовал ее со мной? С каких пор ты принимаешь такие важные решения сам?
– Это пришло внезапно. Тем более рейтинги взметнулись выше прежнего.
– Я читал заголовки в соцсетях. Не слишком лицеприятные отклики.
– Ты читал желтую прессу, – фыркнул парень, вынимая из кармана пачку сигарет и подкуривая одну. – остальным песня понравилась.
– Дело не в песне. А в том, что ты сам себе режиссер, – дорвавшийся до звездных высот артист усмехнулся, выпуская дым изо рта. – Стас, если ты не прекратишь, нам придется пересмотреть условия и сроки контракта. – парень взметнул на продюсера острый, как лезвие бритвы взгляд. Усмешка стерлась с губ.
– Виктор, тебе не в чем попрекнуть меня. Я работаю на излом. Концерты, интервью, фотосессии, реклама, радио и телепередачи. Выступления на открытиях торговых центров, спортзалов, яхт-клубов, днях рождения, свадьбах. Ты заставляешь меня вести видеоблог, чего я ненавижу, но делаю, потому что ты считаешь, что это поднимает мои рейтинги. Выворачиваю свою жизнь наизнанку, демонстрируя ее публике. За все время, которое мы с тобой работаем вместе, у меня не было еще и недели отпуска. А через три недели начинается тур. – Стас говорил резко, понимая, что перегибает, ведь если бы не Свиридов, кто знает, в каком клубе бы они сейчас выступали. И выступали ли бы вообще. Но общаясь с коллегами по сцене, Стас не раз слышал от них, как ведут свою работу их продюсеры. Такого прессинга не было ни у кого.
– А ты понимаешь, что если бы не все это, ты бы не был сейчас там, куда взобрался?
– Я понимаю, Витя, – немного сбавил обороты парень. – И благодарен за это. Ты подарил мне то, о чем другие только мечтают. Но позволь и мне иногда принимать решения. Я же не сделал хуже.
– И слава Богу. – Виктор тоже сменил тон, понимая, что они оба накаляются, а это ни к чему хорошему не приведет. – Просто в следующий раз хотя бы предупреждай. Я же не зла тебе хочу. Все так работают. Артист – это тяжелый, ежедневный труд. И если ты не будешь трудиться, опустишься снова вниз.
Стас это понимал. Конечно, понимал. Как и истинную причину своей резкости. Она находилась в этом доме. Коротко кивнул, туша сигарету в пепельнице. В дверь вдруг постучались, и вошла Настя. У парня губы дернулись в неконтролируемой улыбке, как и всегда, стоило любимой появиться рядом. Девушка выглядела растерянной и озабоченной.
– Вить, – обратилась к мужу, – Звонил отец. Он просит меня приехать в Лос-Анджелес.
Виктор нахмурился.
– Случилось что-то?
– Не знаю. Он не сказал. Просто попросил с ним встретиться.
– Мое присутствие необходимо? У меня дел по горло, ты и сама знаешь, но если сильно нужно, я постараюсь выделить день – другой.
– Смотри сам, но думаю, если бы было что-то важное, он бы сказал об этом.
– Хорошо, езжай. Билет забронировала?
– Нет еще. – и на Стаса быстрый взгляд бросила. Ей хотелось с ним поговорить, объяснить хотя бы, что поездка не должна быть долгой. Настя и сама не понимала причины, по которой отец хотел её видеть, еще и так скоро. Просто сказал, что им нужно поговорить, и теперь рой домыслов атаковал бедную девушку. Может, со здоровьем что-то серьезное, ведь без причины не вызывают на другой конец света. Только Стасу объяснять ничего не нужно было. Он и так все в её взгляде прочитал. Коротко кивнул, давая понять, что все понимает.
– Тогда бронируй, собирай вещи, а мы тебя до аэропорта подвезем и по делам поедем. – не заметил их общения взглядами Виктор.
Ближайший рейс оказался через четыре часа. Настя по-быстрому побросала в чемодан вещи, взяла необходимые документы, и спустя тридцать минут все трое сели в машину.
Стас ехал сзади, откинувшись на сиденье и постукивая пальцами по кожаной обивке. Ему до чертиков хотелось остаться с Настей наедине хотя бы на несколько минут. Обнять, к себе прижать, сцеловать гребаную морщинку между бровей, выдающую глубокое волнение и обеспокоенность. Чертов Свиридов. Как назло, за полчаса, пока она собиралась, не дал парню передышки. За рекламу втирал презервативов. Презервативов! Это до какого уровня надо опуститься, чтобы рекламировать средства контрацепции? Еще и кому? Фанаткам его, которые сразу метнуться скупать всю имеющуюся резину только потому, что ею сам Багиров пользуется. Ладно, если бы они все совершеннолетние были, а так… Молодой человек категорически отказался, чем снова вывел из себя продюсера. Лучше бы он оставил их наедине минут на десять, а еще лучше вообще навсегда. Парня колотило от злости и безысходности. Вот же она. Руку протянуть и коснуться шелковистых волос, к себе на заднее сиденье затащить и в омутах утонуть. Поддержать. Успокоить. Но нет же. Только сидеть сзади и увязать в этом гребаном ощущении третьего лишнего. Любовник, мать его. Знал ли он когда-нибудь, что будет выступать в этой роли? Почему все думают, что любовники – это мерзкие людишки, разрушающие чужие семьи? Никто ведь не задумывается, насколько тяжело бывает тем, кто любит до помутнения сознания того, кто принадлежит другому. Нет, это не те лицемерные и эгоистичные создания, живущие для себя и использующие чужого мужа или жену в корыстных целях. Дело в истинных чувствах. Не всегда человеку достается в пару его настоящая половина. Настя ошиблась. Выбрала не того. Она со Стасом должна быть, потому что судьба у них одна, и другого варианта парень не примет.
Виктор спрашивал у нее про их общих знакомых, с которыми можно встретиться в ЛА, обсуждал понятные только им двоим темы, что бесило Стаса еще больше. Он столько знает о ней. Им принадлежит целый период жизни. А что известно Стасу, кроме того, что Настя безупречно разговаривает на нескольких языках, улыбается как совершенство, и сексом занимается так, что у него в мозгах клинит? Этот пункт особенно заставлял напрячься. Потому что сразу в голове возникал следующий вопрос – с супругом она так же себя ведет в постели? Кричит, извивается, царапает спину, когда кончает? О том, как девушка умела доставлять удовольствие парень и вовсе думать отказывался. Здесь он пытался выстраивать барьеры, чтобы не представлять себе эту картину с её мужем. Ревность приходила редко, пока Виктор был в отъезде, и Настя только парню принадлежала, а сейчас, когда продюсер вернулся, эта дрянь снова заполнила собой все сознание парня. Свиридов знал, как она выглядит, когда просыпается, какие статьи предпочитает в журналах, какие фильмы любит. За неделю, которую они пытались урвать себе, провести с любимой достаточно времени все – равно не получилось, как бы Стас не старался. Ему было мало. Каждой минуты рядом недостаточно.
Автомобиль подъехал к аэропорту.
– Стас, ты с нами пойдешь или здесь подождешь? – спросил Виктор, заглушая мотор и посмотрев на парня в зеркало.
– С вами пройдусь. – хрен он её оставит наедине с тобой.
Вышли из машины, зашли в здание. Виктор шел впереди, Настя следом за ним, катя за собой чемодан. Почувствовала, как на её ладонь поверх ручки чемодана легла рука Стаса, обдав костяшки пальцев легким разрядом тока, и обернулась. В этот момент зазвонил мобильный Виктора, и он повернулся. Стас быстро убрал руку.
– Я отойду, две минуты. Важный звонок, – да неужели. Стас уже не надеялся. Тут же шагнул к Насте, как только Свиридов отошел в сторону.
– Насть, ты как? Что случилось? – глазами по ее лицу скользит, а она на физическом уровне ощущает это. Будто рукой гладит, нежно, но властно, как только он умеет.
– Я не знаю, правда. Прости, что так уезжать приходится, – девушка подняла руку, чтобы прикоснуться к щеке колючей, но задержала ее в воздухе и опустила. Бросила взгляд на мужа, который стоял спиной к ним.
– Не переживай за меня. Я все понимаю. Дай знать, когда долетишь. – глаза в глаза, внутри у обоих надрывное желание прильнуть поближе, губами прижаться, забыть о тревогах. Вокруг сотни людей, шум огромного вокзала заглушает слова Стаса, когда Виктор, закончив разговор, возвращается к ним. Настя читает по губам:
– Я буду думать о тебе.
Слабо улыбается.
– Все, любимая, мы поехали. А ты позвони, как долетишь. – Виктор прижал жену к себе и в губы поцеловал. Стас зубами скрипнул, сжав кулаки. Внутри черная буря взвилась.
– Позвоню, – а сама на парня смотрит.
– Пока, Насть.
– Пока, Стас.
Спустя мучительных двенадцать часов, Настя вышла все-таки из аэропорта в Лос-Анджелесе, где её встречал отец.
– Дочка. – среднего роста мужчина в деловом костюме и теплой улыбкой на еще моложавом лице раскинул руки и крепко прижал к себе девушку. Настя широко улыбнулась, увидев, наконец, отца, и обхватила его за плечи, отмечая про себя его довольно здоровый вид, если не считать легких синяков под глазами.
– Здравствуй, пап, как ты? – оторвалась от родного человека и заботливо склонила голову. – Ты меня напугал. Что-то случилось?
В серых глазах мужчины промелькнула тень. Водитель забрал у Насти чемодан, и отец с дочерью уселись в автомобиль.
– Насть, я здесь пробуду до вечера, так что мы сможем все обсудить. Давай пока домой. Ты отдохнешь после дороги, душ примешь, закажем ужин, и я тебе все расскажу.
– Пап, ты пугаешь меня.
– Все в порядке, дочь. Ничего смертельного, но все же проблема есть.
– Со здоровьем?
Отец удивленно вскинул брови, а потом улыбнулся, и на его привлекательном лице появились несколько морщинок. Прижал к себе дочку и поцеловал её в макушку.
– Прости, Настя. Я забыл, какая ты у меня мнительная. Надо было тебе сразу сказать, что я здоров как бык. И дело касается совершенно не этого.
– Пап, ты изверг. Знаешь, сколько нервов я вымотала, пока ехала сюда? Уже черти что навыдумывала. – Настя облегченно выдохнула, отпуская дурные мысли и укладывая голову на крепкое плечо. Раз отец здоров, то и все остальное ерунда. Можно расслабиться после стольких часов непрерывного волнения. Что может быть настолько ужасного?
– Насть, скажу тебе правду, дела наши довольно плохи. – серьезно произнес Виталий Олегович, сидя за обеденным столом в их доме на берегу Тихого океана. Настя, как и просил отец, приняла душ после дороги, приготовила легкий ужин, отказавшись от ресторанной еды. И теперь после того, как они поели и допивали вино, отец решился рассказать дочери причину её приезда.
– Наши, это наши с тобой? – потянула из бокала вино девушка, наблюдая, как ее сильный, мудрый, уравновешенный обычно отец устало потирает виски. Тяжелое предчувствие снова нависло над девушкой, подобно куполу, лишающему воздуха.
– Наши, это нашей компании, – тяжело выдохнул мужчина и посмотрел дочери в глаза. – «Speeds» на грани банкротства. – Настю оглушило новостью. Она медленно поставила бокал на стол. Ей послышалось? Не может быть, чтобы это было правдой.
– Как это?
– Мы уже полгода не в самом лучшем положении. – признал Виталий, виновато заглядывая дочери в глаза.
– Полгода? – потрясенно прикрыла рукой рот Настя. – Как это? Почему ты не говорил ничего?
– Думал, что получится все уладить. – пожал плечами Виталий Олегович, вставая из-за стола и закладывая руки за спину, как обычно делал во время собраний в компании. Ее отец был прекрасным руководителем, унаследовавшим от деда контрольный пакет акций в одной из ведущих компаний по созданию спортивной обуви. Это было их семейное дело, в которое дед вкладывал немало сил и сбережений. Много лет было потрачено на то, чтобы стать на ноги и сделать имя. Качественных фирм не так уж и много, а их смогла заработать себе место на равных с мировыми брендами. Сначала отец был директором филиала в Пензе, а после смерти деда ему пришлось уехать в США. Он смог достойно заменить его, и Насте казалось, что нет ничего нерушимее их компании. Соответствие цена-качество приносило немалую прибыль, что позволяло им оставаться в лидерах и вести безбедную жизнь.
– Что случилось? – Настя смотрела на отца и до сих пор не верила в услышанное. Она только сейчас заметила, какой усталый вид у него был. Плечи опущены, привычных морщинок больше, чем прежде. – Пап?
– Не знаю, Настя, – сдержанно ответил отец. – Возможно, не нужно было нанимать нового модельера и менять стиль обуви. Продажи упали. Значительно. Конкуренция на рынке растет.
– А если вернуть Тая?
– Он отказывается. Категорически.
– Но ты ведь не виноват в том, что он перестал ответственно относиться к работе и начал принимать наркотики. Рано или поздно это сгубит его, и все равно пришлось бы искать нового.
– Знаю, дочь. Но суть не в этом. Мы должны немалые деньги банкам за кредиты. Я пытался покрывать из собственных сбережений, но суммы слишком большие, чтобы я мог сделать это сам.
Настю холодом обдало.
– Подожди, – привстала и подошла ближе к отцу. – Ты продолжал присылать нам деньги, не смотря на то, что они нужны были тебе? Зачем?
– Не хотел, чтобы вы волновались. Был уверен, что все распутается. Но ни акции, ни скидки, ни новые рекламные компании не помогли. Мы все равно уверенно тонем. – у нее голова закружилась. Девушка не боялась остаться без средств к существованию. И отец и Настя были людьми с высшими образованиями, что могло обеспечить им довольно хорошее будущее. Дело в том, что фирма принадлежит их семье. Потерять ее – это потерять часть реликвии, доставшейся им по наследству. Настя не проявляла особого интереса к ведению этого бизнеса, но знала, насколько он дорог ее отцу. Однажды он собирался передать пакет акций своему внуку.
– Пап, у меня есть сбережения, – начала лихорадочно искать выхода Настя, – Я могу только представить, сколько необходимо, но возможно часть каких-то кредитов можно будет выплатить?
Виталий грустно и одновременно тепло улыбнулся.
– Нет, дочь, это твои деньги. Тебе ведь тоже принадлежит пять процентов акций. Они положены тебе по закону.
– К черту закон. Я перешлю тебе их прямо сейчас.
– Дочь, дочь, – останавливая ее порывы, любящий отец взял Настины руки в свои, через прикосновения передавая, как в родной дочери души не чает, – Все будет хорошо. Я пока точно не знаю как, но будет. Для начала нужно добиться реструктуризации задолженности. Найти нового дизайнера, разработать совершенно иную концепцию бренда. Сделать мощную пиар-компанию, привлечь спонсоров.
– А банки не согласны на реструктуризацию?
– Только если я предоставлю им бизнес – план на ближайший год. А я не могу пока этого сделать.
– Акционеры согласны ждать?
– Пока да. Видно, что недовольны, но пока держатся. – Настя задумчиво кивнула. – Настя, послушай меня дочка, – заботливо проговорил Виталий Олегович, видя, как на родную кровинку повлияла новость. – Я думаю, все должно быть в порядке. Виктор постепенно возвращает мне долги, хоть и медленно.
Тут только Настя вспомнила о муже и с подозрением покосилась на отца.
– Пап, а ты официально занимал ему деньги? Или на честном слове?
– Ну как это? Я деловой человек и такие суммы просто так отдать не могу. Даже учитывая, что это твой муж, – от Виталия не укрылся облегченный выдох дочери. – Настя, у вас все в порядке? – тут же заглянул в зеленые глаза, ища ответа на вопрос.
Девушка на мгновение замялась, но сумела натянуто улыбнуться.
– Да, отлично. Но ты прав. Это слишком большие деньги, чтобы одалживать их просто так.
– Ты мне правду говоришь, Настя?
– Конечно, – отмахнулась и отошла от отца, не желая лгать ему в глаза. – У меня появилась идея. Я вот уже пару лет как знакома с довольно талантливым начинающим модельером. Зовут ее Джейми, и она, если не ошибаюсь, сейчас в Нью-Йорке. Возможно, получилось бы что-то из этого.
Виталий задумался и пожал плечами.
– Попытка не пытка. Я в любом случае улетаю сегодня, так что мог бы с ней встретиться.
Настя позвонила Джейми, и та согласилась на деловой ужин. Если учитывать, что у перспективной девушки сейчас нет постоянной работы, то очень возможно, что она смогла бы поработать со Speeds.
– Я побуду здесь дня три, пап. Ты мне дай знать, как пройдет ваш ужин, и если этот вариант не выгорит, то будем вместе искать другой. – Настя поцеловала на прощание отца, и тот, махнув дочери, сел в автомобиль и уехал. Дочь была настроена решительно. Если не получится с Джейми, будет искать другого модельера. Она не может позволить семейной фирме кануть в лету и оставить тысячи работников по всему миру без места работы. А деньги Настя, так или иначе, перешлет. Отцу нужнее. Каждый доллар сейчас на вес золота. Девушка закрыла дверь и пошла убирать со стола.
Какое – то чувство подсказывало, что Виктору о проблемах в компании знать не нужно. Во всяком случае, пока. Странное на самом деле ощущение. Она так давно его знает, казалось, изучила мужа до мельчайших подробностей. Но никак не давало покоя то, как он повел себя недавно с Кривановым. Какие бы цели не преследовал Виктор, способы их достижения претили Настиным принципам и разрушали уже пошатнувшееся доверие.
Часы показывали одиннадцать часов вечера. Оставшись одна, Настя поняла, как сильно ей не хватает Стаса. Как ощутимы эти километры между ними. Будучи еще в Москве, часы разлуки не казались такими мучительными. Они, так или иначе, были рядом. В одном городе, дышали одним воздухом. А сейчас, находясь на другом континенте, девушке было настолько одиноко без него. Взяла телефон и снова набрала парня. Абонент недоступен. Второй раз за день.
– Что за чертовщина? – бросила телефон на кровать, а потом вновь схватила его и полезла в мессенджер. Был онлайн несколько часов назад. В груди нарастала тревога. Что могло случиться, что Стас оказался вне зоны доступа и уже какой час даже не пишет ей. Такого за все дни, которые они провели вместе, еще ни разу не было. Он всегда был на связи и отвечал, как только была возможность. Набрала Виктору. Тот принял вызов спустя несколько гудков.
– Да, любимая. Все в порядке? Долетела?
– Давно уже, – ответила, откидываясь на кровать.
– Зачем отец вызывал?
– Ему новый модельер нужен. Я посоветовала Джейми, у них завтра встреча, посмотрим, что из этого выйдет.
– Хм. А разве нельзя было по телефону посоветоваться?
– Вить, отец здесь один остался. Я могу понять, почему он захотел меня увидеть. – резко ответила Настя, пряча за грубостью правду.
– Да, я понимаю. Отдохни там и возвращайся, а то я уже соскучился.
– Отдохну, – на языке крутился вопрос о Стасе, но как его задать? Странно будет звучать: «Слушай, дорогой, я тут звоню Багирову полдня, а он не берет трубку, не знаешь, почему?» – Ладно, пока, Вить. – все, что смогла выдавить Настя, и нажала отбой. Снова влезла в мессенджер. Черт. Без изменений.
– Где же ты, родной? – и хоть Настя была уверена в чувствах парня, его искренности к ней, все равно мысли о том, что он может быть на какой – то закрытой вечеринке с кучей девиц вокруг, не давали покоя. Он был зол, когда уходил. От пристального взгляда девушки не укрылось напряжение в его отточенном лице и сжатых кулаках. Ревновал. Да и кто бы не ревновал? На месте Стаса, Настя бы с ума сошла, если бы его вот так поцеловала в губы какая-нибудь девушка, как ее Виктор перед отъездом. Можно только представить, какую бурю эмоций он ощущает. Настя полночи не могла уснуть, то вставая попить воды, которая в горло не лезла, то выходя на балкон, чтобы послушать шум океана, и снова возвращаясь в кровать. А в два часа телефон завибрировал, извещая о входящем сообщении. Стас появился в сети. Настя подскочила как на углях, ожидая звонка, но он не перезвонил. Девушка не верила в происходящее, нагревая телефон вспотевшими ладонями, но напрасно. Она писала ему днем, вечером, сообщения о пропущенных вызовах с вероятностью в сто процентов дошли до адресата, но звонка так и не последовало. Спустя полчаса пришло смс «Насть, я дико устал, валюсь спать. Завтра утром позвоню. Целую». В груди запекло от предчувствия необратимого. Настя не поверила в это сообщение. Ни в единое слово. Так бывает, когда мы чувствуем ложь на расстоянии. Она будто становится видимой человеческому глазу, и хочется зажмуриться, чтобы продолжать быть в неведении и жить счастливо. Настя смотрела в экран телефона, снова и снова перечитывая сообщение и чувствуя, как его закручивает в водоворот ледяного волнения. Мог ли он изменить? Нет, НЕТ! Не мог! Кто угодно, но не Стас! И хоть он не говорил ей о том, что любит, ей достаточно было его песен, его глаз, губ, того, как ведет себя с ней, как гладит и нежно целует родинку на плече. Он не мог изменить. Здесь что-то другое. Только, что?