Не моя

Мобильник затрезвонил в самый неподходящий момент. Стас выматерился и, не прекращая двигаться внутри блондинки, нащупал рукой на рядом стоящей тумбочке телефон.

– Да? – ответил, даже не взглянув на экран.

– Багира, ты дома? – Ромыч. Как всегда вовремя.

– Угу, – промычал Стас, наблюдая за извивающейся подтянутой задницей.

– Не занят? Я сейчас подтянусь. Это срочно.

– Не занят. Валяй. – откинул мобильный обратно на тумбочку и вернул руку на порозовевшую ягодицу. Второй намотал взмокшие волосы на кулак и на себя потянул.

– Давай еще немножко! – зарычал, чувствуя, как по телу проходит приятная судорога. Резче задвигался, быстро, но не очень глубоко, пока девица не закричала, выгибаясь, а стройные ноги не задрожали под его ладонями в конвульсиях оргазма. Вошел в нее еще раз, натягивая на себя за волосы, и обхватил пятерней скулы, нависая сверху и быстро толкаясь в пульсирующую плоть. Хрипло застонал, когда тело прошибло волной удовольствия, и оперся рукой на кровать, несколько раз еще ритмично дернувшись внутри девушки. Тяжело задышал, выскальзывая наружу, стащил презерватив и выкинул в урну, рядом с кроватью. Пару дней назад специально для этих целей сюда поставил. Заебывался каждый раз собирать по комнате использованную резину. Откинулся на простынь и выдохнул.

– Обалдеть, – без сил упала на живот Ира, да, кажется, так ее звали. – А можно еще раз так же?

Стас усмехнулся криво и потянулся за сигаретами. Засунул одну в рот и чиркнул зажигалкой, подкуривая.

– Неа, нельзя. Ко мне сейчас друг придет, так что тебе пора.

– А ты хам, – возмутилась кукла, приподнимаясь на локтях. Стас не смотрел на нее. Прикрыл глаза и дымом затягивался.

– Думаешь, меня это беспокоит?

– Вряд ли.

– Умничка.

– Я в душ хоть схожу, можно?

Стас махнул рукой в сторону ванной комнаты, даже не утруждаясь глаза открыть. Потом оделся, выпроводил блондинку, а спустя десять минут впустил Ромку.

– Здарова, – пожал руку и стукнулся плечами. Отправился на кухню, слыша, как Ромыч стаскивает кроссовки.

– Как ты тут? – поинтересовался друг, странно на Стаса поглядывая.

– Да нормально, – Стас подошел к холодильнику. – Пиво будешь?

– Нет, – хозяин квартиры достал бутылку, открыл и хлебнул. Рома сел на стул и на друга нерешительный взгляд бросил.

– Ну? Чего приехал тогда? – Стас занял стул напротив, вытянув ноги под столом.

– Тут это. Дело такое. Даже не знаю, как тебе сказать. – Рома запустил руку в волосы, на парня виновато взглянул, а потом к его бутылке потянулся. Выпил залпом половину.

– Не тяни.

– В общем, у меня знакомый есть. Папарацци хренов. В газетах нескольких работает и на сайтах. Гнида такая, что мама не горюй. В баре одном познакомились около полугода назад, – и замолк, заламывая пальцы. Стас прищурился.

– И что?

– Короче, он сегодня ко мне пришел и дал кое-что. Сказал тебе передать. – Рома потянулся во внутренний карман зимней куртки, которую так и не снял, и вытащил толстый белый конверт. Перед Стасом положил. – Сказал, если ты не заплатишь, эти фотки будут во всех газетах и с самыми грязными подробностями.

Стас взял конверт, открыл и высыпал на стол фотографии. Штук двадцать. В груди мгновенно сдавило, и перед глазами красные пятна замелькали. На фото Настя и он. Раскинул верхние в стороны. Рома по-любому их уже рассмотреть успел, скрывать нет смысла. На одном фото Настя улыбается, пока Стас говорит ей что-то на ухо. Парень и сейчас помнил, что именно тогда говорил. Что хочет ее, как одержимый. И не врал. Ни разу не врал. На второй Настя расстегивает его брюки. На третьей уже лежит на столе, без лифчика, а он между ее ног со спущенными штанами. Кулаки непроизвольно сжались, сминая фотографию. Этот день помнился так отчетливо. Настя тогда на репетицию приехала, сказала, что не может ждать вечера. Соскучилась она. Траха хотелось видать так, что зудело в одном месте, а муженька рядом не оказалось. Вот тебе и «соскучилась». Ярость вспыхнула с новой силой. Он так старался не думать о ней все это время. Давил, как вошь поганую каждую мысль, что напоминала о некогда любимой женщине. А теперь это.

– Сколько? – спросил, сжимая до хруста челюсть.

– Много… – Рома глаза в сторону отвел, стараясь избегать фотографий. Стас вынул из-под кучи последнюю. Пара уже одевалась, и Настя помогала ему застегнуть пуговицы на рубашке. Раскрасневшаяся, блестящие волосы в беспорядке, в глаза заглядывает, а на лице улыбка такая, что у него зубы от злости сводит. Над ним, наверное, улыбалась. Устроилась хорошо, захотела, приехала и получила. Отшвырнул фото в сторону. Вот ведь как может один человек заставить другого разувериться во всех светлых чувствах и убить в нем веру в любовь.

***

Настя ждала Рому в кафе. На днях он написал ей, что им необходимо встретиться потому, что по интернету рассказывать ни о чем не может. Договорились увидеться в одной известной кофейне Нью-Йорка. За окном тихо падал снег, тут же превращаясь в серую грязь под ногами прохожих. Настя теплее укуталась в кардиган, медленно потягивая имбирный чай. Город во всю готовился к предстоящему Рождеству, вырядившись в яркие огни и праздничную мишуру. Отовсюду звучали веселые колокольчики, а дети в предвкушении глазели на витрины магазинов, гадая, какой же подарок их будет ждать под елкой в канун Рождества. Аромат корицы царил в маленьком светлом заведении, так похожем на то, о котором мечтала Настя. Курсы пришлось бросить, но она обязательно их закончит в ближайшем будущем. После рождения малыша.

Дверной колокольчик звякнул, и девушка инстинктивно покосилась на дверь. Рому узнала сразу. Да и разве можно не узнать парня, чье лицо, подобно солнцу, укрыто веснушками? Парень обвел взглядом кафе, и Настя подняла вверх руку, чтобы он ее заметил. Махнул в ответ и направился к ней, снимая на ходу куртку. Подошел, смущенно улыбнулся.

– Привет, Насть.

– Привет, – видеть его с одной стороны было радостно, а с другой девушка понимала, что проделал он сюда путь через океан не потому, что соскучился. – Как дела?

– Пойдет. Как твои? Растешь? – кивком головы указал на живот и заказал у официанта чашку американо.

– Совсем немного пока что. Что нового? – поинтересовалась и сама не поняла, какой ответ хочет услышать. Конечно, ей не терпелось узнать как Стас. Чувство вины ее сжирало, потому что столько боли, сколько она принесла ему, вынести тяжело. Ей хотелось… А чего ей хотелось? Чтобы он просто был счастлив. Да, представлять его с другой было невыносимо, но если Настя будет знать, что у него все в порядке, то ей самой станет чуточку легче дышать.

– Ну, как сказать? В целом, нормально. Турне закончилось, отдыхаем. Виктор, правда, такой план расписал, что можно повеситься, но будем справляться. На праздники, сама понимаешь, сколько желающих заполучить Багирова. – Настя понимающе кивнула. – Но я к тебе по делу, Насть.

– Какому? – девушка отпила горячего чая.

– Я вообще вот даже не представляю, как тебе это сказать. – Рома напрягся, заерзав на стуле. – Ты только не нервничай, пожалуйста. – именно после этих слов Настя занервничала.

– Ром, говори.

– В общем, мне знакомый папарацци передал кое-какие фото для Стаса.

– Какие?

Парень вынул из небольшой спортивной сумки конверт и медленно передал его Насте.

– Насть, пожалуйста, только не переживай. Черт. Если с тобой что-то случится, я ж не переживу.

– Давай сюда. – Настя уже догадалась, что могло быть в конверте, и как подтверждение вынула стопку фотографий. Их все-таки засняли вместе… Господи, от волнения руки мелко задрожали. – Я так понимаю, требовали денег.

– Не у тебя. Знакомый просил заплатить Стаса. Сказал, если он не заплатит, эти фотки появятся на первых страницах желтой прессы и на таких же сайтах. Ты сама понимаешь, во что это выльется. – Настя понимала. Очень хорошо.

– Сколько ему пришлось заплатить?

Рома прокашлялся и смотрел куда угодно, только не на Настю. А потом тихо сказал:

– Он отказался платить. – если бы на Настю сейчас вылили чан с кипятком, это не было бы так больно.

– Что? – взгляд зеленых глаз был настолько потрясенным, что Роме даже неловко стало. Опустил голову в чашку с кофе.

– Сказал, не будет платить такую сумму, – и снова на нее взглянул.

Девушка сидела бледнее покойника. Губы сжаты в тонкую линию, а рука на животе. Медленно поглаживает и еле дышит. – Насть, я бы и сам заплатил. Только у меня суммы такой нет. Это ж сама понимаешь, откуда у меня такие деньги? У Стаса точно есть, он сейчас зарабатывает столько, сколько я за год не получу.

– Я понимаю, – проговорила Настя, едва шевеля губами. Ей казалось, что внутри у нее все в одну секунду замерзло. Стас готов был обнародовать их связь из чувства мести. А то, что это была именно месть, сомневаться не стоило.

Настя на автомате выписала чек с нужной суммой, а фотографии оставила себе. Рома еще сто раз извинился и ушел. А девушка так и осталась сидеть, крепко сжимая конверт и чувствуя, как внутри растет непонимание и негодование. Как? Как можно так поступить с человеком, которого любишь? Или Стас уже разлюбил? Разве месть это лучшее, что он мог сделать? Господи, до такого мог скатиться только низкий и подлый человек. Насте было так больно, будто ее резали изнутри, вырезая сердце. Он ненавидел ее настолько, что мог разрушить ее жизнь. Эти новости таким резонансом отбились бы, что пострадали бы все. И Настя, и Витя, и отец ее с компанией. Да и Стас тоже. Но ему, похоже, все равно. Или это такая возможность пропиариться? Мол, смотрите, с кем я спал. Рейтинги снова зашкаливают, и он опять на вершине. Настя дрожащими руками закрыла лицо. Значит, Стас не любил. Никогда не любил ее, потому что когда любят, так не поступят. Несмотря ни на что, ни на какие обстоятельства, любящий человек всегда постарается защитить, оградить любимого от невзгод. Да, Настя причинила ему боль. Он уверен, что им попользовались, но если бы действительно любил ее, то сделал бы все возможное, чтобы эти фото никогда не увидел мир.

Настя вздохнула тяжело и снова взяла в руки проклятый конверт. Она поняла в тот момент, что Стас даже помог ей. Отрубил на корню одним своим действием, а точнее бездействием, все чувство вины по отношению к нему. Разве могла теперь Настя чувствовать себя виноватой? Девушка места себе не находила, переживала, а эта сволочь чуть было не уничтожил ее. В ту минуту, как ей казалось, умерли все чувства к парню. Не сразу конечно, но теперь забыть его стало не такой невыполнимой задачей. Он не был принцем, как наивно полагала Настя, и все, чтобы было красивой сказкой, обернулось банальной дешевкой. Настя вернулась домой и сожгла фотографии в камине, последний раз мельком взглянув на счастливую пару, сходящую с ума на столе в одной из комнат зала для репетиций. Тогда неважно было где. Главное, что они были вдвоем. Глупая Настя. Она собственноручно чуть было не разрушила семью из-за него. Чувство горечи подкатило к горлу. Фотографии сворачивались и горели, превращаясь в пепел, а она не могла перестать смотреть сквозь оранжевые сполохи огня на лицо парня, который с нескрываемым обожанием гладил ее щеку.

– Я люблю тебя, Насть, – говорил он тогда.

– А я тебе верила… – ответила вслух и, смахнув навернувшиеся слезы, ушла в комнату. День был в самом разгаре, но ей нужно было прилечь. Свернуться под одеялом и успокоить раненое сердце. Убедить глупое, что все будет в порядке. Не нужно так болеть по тому, кто этого никогда не заслуживал…

Глава 19

Спустя 4 года

– Папааааа! – Настя обернулась на несущуюся в сторону двери дочку и встала с дивана, отправившись следом за ней.

– Алексия, милая моя! – Виктор присел на корточки, ловя девчушку с яркими голубыми глазами и самой красивой на свете улыбкой, и крепко ее обнял. – Как же я соскучился! – Настя оперлась на дверной косяк и с улыбкой наблюдала за разворачивающейся картиной. Лекси каждый раз так ждет приезда Виктора, что в последние дни просто выносит ей мозг постоянными расспросами, напоминая милого ослика из мультика про Шрека. “Когда же приедет папа?”, “А сколько осталось? Час, три?”, “Сколько ночей еще нужно поспать до его приезда?”. Иногда Настя просто не знала, куда деваться от этих расспросов, потому что Виктор приезжал только тогда, когда считал нужным. В его занятом графике дочка занимала не самое первое место. Если поначалу после рождения малышки он старался уделять им как можно больше времени, даже перебрался в Нью-Йорк на первые месяцы, то потом постепенно стал приезжать реже и на менее короткие сроки. Настя понимала, что теперь муж стал востребованным и известным продюсером, чьи аранжировки пользовались огромным успехом, и чтобы попасть к нему, исполнителям приходилось за полгода ставить его в известность. Стас Багиров все же принес Виктору Свиридову такую желанную известность. Теперь они с Алексией жили не в люксе многоэтажки Нью-Йорка, а в элитном собственном доме в Майями, где у малышки был полный раздор. Лекси была настолько неусидчивым ребенком, что иногда Настя думала, что ребенок подзаряжается просто от солнца, иначе объяснить наличие бешеной энергетики не могла. Они целыми днями катались на самокатах, по несколько часов гуляли на детских площадках, где девчушка умудрялась побить играющих рядом мальчиков, отвоевывая свое право на качели. Характер был ого-го. Вся в отца. Читали книги с боем, потому что тогда Лекси приходилось сидеть, а это удавалось с трудом. Девочка занимала все внимание матери, но Настя не жаловалась. Она души не чаяла в дочери, каждый день благодаря Бога за то, что подарил ей такое чудо. С Виктором отношения наладились еще с того момента, как Настя легла в больницу. С виду наладились, на самом же деле оставаться вдвоем им стало сложно. Общих тем для разговора почти не находилось. Если Настя все время рассказывала о Лекси, то Виктор о своих успехах в музыкальной индустрии. С восторгом делился о своем новом увлечении – режессуре. Его глаза загорались, стоило начать описывать работу над клипами известных в Европе групп, их отношение к нему, а Насте оставалось только сдержанно улыбаться, где-то в глубине души отгоняя мысль, что эти темы занимают его гораздо больше успехов дочери.

– Смотри, что я тебе привез, – Виктор потрепал малышку по темным вьющимся волосикам, и занес с крыльца коробку внушительных размеров.

– Что это? – радостно захлопала девчушка в ладоши, радуясь уже одному размеру подарка. – Игрушка? Кукла?

– Не угадала. Это синтезатор. Буду учить тебя играть, чтобы однажды ты стала известной во всем мире певицей. – Лекси нахмурила бровки, сложив крошечные ручки на груди.

– Но я не хочу становиться певицей. Я хочу летающий самокат. – Настя улыбнулась.

– Вот и заработаешь себе на самокат. Знаешь, сколько певицы зарабатывают?

– Сколько? Сто долларов? – Виктор рассмеялся и взял ее за руку.

– Нет, Алексия. Сто тысяч долларов, и это не предел. Привет, любимая! – подошел к Насте и поцеловал ее в губы. – Как вы здесь?

– Нормально. – Настя пожала плечами, забирая у него коробку с музыкальным инструментом и укладывая ее на диван. – Лекси тебя очень ждала. Уже распланировала, как проведет с тобой целый день.

– Да, папочка! Мы поедем на море, потом на площадку, потом в кафе, – затараторила Лекси, с восторгом описывая предстоящие планы.

– Оооо, сколько всего. Но папочка устал. – Виктор ослабил галстук и сел на диван, усаживая дочку на колени. – Давай, может, завтра это все сделаем? А я сегодня отдохну немного, и мы с тобой начнем учиться играть на синтезаторе.

– Ну, я не хочу на ситренаторе.

– Синтезаторе.

– Не хочу. Хочу с тобой гулять, – маленькие ручки оплелись вокруг шеи Виктора, и тот похлопал дочку по спине.

– Погуляй с Алиной пока что. К нам сегодня дедушка приедет в гости.

Настя удивленно посмотрела на мужа.

– Папа? Зачем?

– Сюрприз, любимая! – серые глаза так заблестели, что Насте отчего-то стало нехорошо. Она знала этот блеск. Слишком хорошо, чтобы не понять, что случилось что-то, из чего Виктор может получить выгоду. – Алина! – крикнул Свиридов, заставляя малышку вздрогнуть от неожиданности. Прислугу они забрали с собой, вместе с Валентиной. Здесь они были нужнее, чем в их доме в Москве.

– С приездом, Виктор Сергеевич! – вежливо поздоровалась Алина, показавшись на пороге.

– Спасибо. Забери Лекси, погуляйте немного!

– Но, пап… – запротестовала малышка, когда Алина подошла к ней и протянула руку. Девочка лишь крепче вжалась в отца.

– Алексия, я отдохну, и мы с тобой поиграем в лото, хорошо? – мужчина поцеловал в щеку малышку и снял ее со своих колен, вручая прислуге. Настя не понимала его отношения к дочери. Когда ей самой приходилось уходить на лекции, она прилетала домой с одной лишь мыслью, чтобы Лекси еще не спала, и можно было увидеться, почитать сказку и поцеловать перед сном. Иногда дочь засыпала еще до ее приезда, и тогда Настя ложилась рядом на детскую кроватку, обнимала ее и просто слушала размеренное дыхание своего бесценного сокровища. А Виктор, он словно даже не скучал по ней. Хотя очень ждал ее появления на свет. Радовался беременности. Возможно дело именно в том, что мужчина настолько мало проводил с ней времени в роли отца, что не успевал толком привыкнуть к ребенку, изучить предпочтения родной дочки. Настя не раз просила его остаться на дольше, но у него всегда находились важные дела. Она скидывала ему фото на телефон, снимала видео первых шагов дочери, ее умелок, от которых у Насти от радости слезы на глаза наворачивались, а Виктор всегда только отвечал «Какая у меня умница дочь». Спустя время она перестала делать и это. Если ему самому не хочется наблюдать за развитием дочери, то зачем заставлять насильно. Хотя, когда приезжал, Свиридов действительно проводил с ней время. Играл в основном в развивающие игры, прививал любовь к музыке, записал на вокал к одной из самых востребованных учителей в Майями. Настя не понимала зачем, но Лекси нравилось петь, поэтому она не протестовала. Главное, чтобы малышке было по душе.

Алина шепнула что-то на ушко девочке, и та, радостно завизжав, бросилась к выходу на задний двор.

– Прятки? – поинтересовалась Настя с улыбкой. Алина кивнула и отправилась за девочкой. Прятки была их любимая игра.

– Наконец-то мы вдвоем, – промурлыкал супруг, вставая с дивана и шагая к Насте. Обхватил девушку за талию и поцеловал. – Пойдем в душ, – проговорил на ухо и по-хозяйски сжал грудь, но супруга осторожно выбралась из его объятий.

– Ты иди, я сейчас доделаю план и поднимусь к тебе через десять минут, как раз успеешь выйти из душа.

– Это так срочно? Твое домашнее задание не подождет? – тут же недовольно передернул Виктор.

– Вить, я почти доделала, сейчас отложу, потом сложно будет мысли в кучу собрать.

– Ладно, жду тебя. – Настя провела взглядом широкую спину мужа и отправилась в гостиную, где на столе оставила ноутбук. Мысли о предстоящем сексе заставляли ее напрягаться. Она не понимала причины, но ее тело перестало реагировать на прикосновения супруга. Еще четыре года назад. Возможно, глубоко в подсознании отпечатался случай с изнасилованием, и теперь ей сложно было раскрепоститься. Настя поначалу старалась вернуть угасшую страсть. Да и Виктор тоже. Он после случая, когда была зачата Лекси, теперь по-другому занимался сексом. Без прежней жесткости, грубости. Без огня. Хотя и хотел ее. Настя же очень старалась захотеть его снова. Говорят, у женщин все начинается с головы. Она заставляла свой мозг хотеть мужчину, который ласкал ее грудь руками, губами, целовал, и с горящими глазами брал в их спальне. Чего только не пришлось перепробовать. И белье дорогущее кружевное надевала. И даже игрушку купила специальную, которую Виктор очень даже оценил. Ему нравилось, что жена старается привнести что-то новое, разнообразить их половую жизнь. Он с маниакальным восторгом тогда трахал Настю по очереди то вибратором, то самостоятельно. Кончил подряд несколько раз, Настя один. И то с трудом. Ей вообще теперь казалось, что оргазм она может получить только когда доводит до него себя сама. Тогда получалось лучше всего. Она, как и любая женщина ее возраста, чисто физиологически хотела секса. Это нормально. Но объятия мужа не вызывали желания, его долгое отсутствие не побуждало организм вдруг завожделеть его, успеть соскучиться и вдоволь насладиться его присутствием рядом. Это убивало. Настя чувствовала себя неполноценной. Ей хотелось, чтобы у нее мурашки табуном шли от поцелуев мужа, его откровенных касаний, но ничего не происходило. Каждый раз после секса ей приходилось ждать, пока он уснет, и доделывать все самой. Муж не знал. Настя научилась искусно притворяться. Зачем обижать его? Пусть думает, что все в порядке. Больше всего не хотелось задеть его мужское достоинство. Только самой от себя было тошно. Почему ее мозг не может выбросить в кровь эндорфины? Настя даже всерьез думала, что после беременности и перестройки гормонального фона, у нее пропало желание к мужчинам в целом.

На автомате доработав план, закрыла крышку ноутбука и отправилась в комнату. Все произошло ровно, как и всегда. Виктор активно демонстрировал свое нехватку в сексе за достаточно долгие четыре месяца разлуки, Настя изо всех сил старалась активно отвечать на его ласки, брала инициативу в свои руки, в очередной раз тщетно надеясь на внезапно проснувшееся желание. Она скакала на нем сверху, пока муж, остервенев от похоти, рьяно целовал ее грудь. Изгибалась и стонала, даже начав чувствовать что-то отдаленно напоминающее удовольствие. Так обрадовалась, что задвигалась еще активнее. Виктор зарычал, захватив ее губы своими, кусая и всасывая в рот, а потом затрясся всем телом, кончая и крепко сжимая ее ребра.

– Ты успела? – проговорил мокрыми губами на ухо.

– Нет, – честно ответила Настя, в очередной раз понимая, что ничего не получается.

– Тогда дай мне несколько минут на отдых и начнем снова.

И они начали. Только снова тщетно.

Вечером приехал отец. С порога подхватил внучку на руки и закружил, вручая куклу, серию которых Лекси обожала. Она заверещала и убежала к Алине делиться радостью.

– Привет, пап. – Настя обняла отца, замечая усталость на еще не пожилом лице.

– Привет, дочка, – поцеловал ее в щеку и пожал руку подошедшему Виктору. – Любимый зять! – Виктор кивнул.

– Добрый вечер, Виталий Олегович. Проходите, мы вас заждались. Валентина уже почти приготовила ужин, так что можете отдохнуть минут двадцать и спускайтесь.

Виталий Олегович отрицательно качнул головой.

– Нет, нет, я не устал. В самолете насиделся. Я сейчас только переоденусь и спущусь. Ты еще не говорил Насте?

– О чем он должен был мне сказать? – не удержалась от вопроса девушка, переводя взгляд с отца на мужа.

– Как я мог? – с широкой улыбкой развел руками Виктор, проигнорировав Настю.

– Тогда дождись меня, и обо всем расскажем вместе.

Виталий Олегович улыбнулся, как Насте показалось немного грустно, и ушел в спальню.

– Вить, о чем речь? – обернулась к мужу, который подошел к бару и наливал в стакан виски.

– Скоро узнаешь, любимая! – сверкнув таинственным взглядом, Виктор поднес ко рту стакан и пригубил его. В этот момент в комнату влетела Лекси с новой куклой. Крутила её во все стороны, хвастаясь папе, и звонко смеялась, заставляя Настино сердце заходиться от любви. Лекси была как маленькая Белоснежка. Светлая кожа и темные, вьющиеся на концах волосы. Теплая улыбка, подобно лучику солнечного света, освещающая все вокруг, и маленькие ямочки на щечках. Полдня они с Виктором играли на синтезаторе и успели выучить несколько нот и легкую мелодию про ноты До, Ре, Ми. Лекси битый час без остановки играла ее, рассадив вокруг кукол, а Виктор гордился тем, как быстро дочь все схватывает.

Виталий Олегович присоединился к ним спустя обещанных двадцать минут. Отец Насти всегда был пунктуальным, даже в мелочах.

Поужинали, слушая веселое щебетание Лекси и их шуточные перепалки с дедушкой. Свиридов старший старался приезжать как можно чаще. Последнее время получалось, к сожалению, реже, но раньше он делил почти все выходные с родными. Даже иногда к себе забирал Алексию вместе с Алиной, давая Насте возможность отдохнуть и провести время с Машей, которая так же наведывалась несколько раз в год.

– Ну что? – нетерпеливо спросил Виктор, когда Лекси повели готовиться ко сну, и они остались в столовой втроем.

Виталий Олегович взглянул на него, а потом перевел взгляд на Настю.

– Настя, у нас для тебя новость.

– Надеюсь, хорошая? – сдержанно поинтересовалась, отпивая красное вино из бокала.

– Есть и плохая, и хорошая. Начну с плохой, – от Насти не скрылось серьезное выражение лица отца. Виталий Олегович положил руки на стол, сложив их в замок. Тяжело вздохнул. – Я тебе не говорил, но последние месяцы дела в компании резко пошли на спад. – у Насти от неожиданности глаза распахнулись.

– Что? Снова?

– Да, – поднес кулак ко рту и прокашлялся. – Кредиты мы почти выплатили, сама знаешь, как одно время приходилось затягивать пояса. Последняя коллекция вышла с браком. Пришлось её вернуть. Заводской дефект. Машины починили, но на это ушли крупные суммы. Так же на возврат денег уже приобретенной обуви и в магазины. Продажи буквально остановились. Двое акционеров начали угрожать, что продадут акции. Я не знал, что делать. Нужно срочно выпускать новую коллекцию, а денег в обрез. На новые кредиты рассчитывать не стоит. После прошлого раза я сомневаюсь, что их нам теперь вообще когда-либо дадут. В общем, совсем разбитый я сидел в офисе и думал над тем, как выйти из положения, когда мне позвонил Виктор, – мужчина мельком взглянул на зятя. – В общем, слово за слово, и я рассказал, что и как. Виктор, недолго думая, предложил свою помощь. Месяц назад он выкупил акции у акционеров, которые хотели выставить их на аукцион, а вчера он купил так же часть моих. Теперь этих денег должно хватить на всё.

– Часть? Какую часть, пап? – заторможенно переспросила Настя. – Ведь у тебя был 51 процент. Если ты продал часть акций, получается, что лишился контрольного пакета?

– Да. Теперь контрольный пакет у Виктора, – подтвердил отец. Насте от чего-то дышать стало трудно. Ощущение, будто на шее удавку затянули, перекрывая кислород. Перевела взгляд на мужа. Он сидел, развалившись на стуле. Довольный, счастливый, уверенный в себе.

– Но как? Подождите, – в голове роился миллион мыслей. – Почему ты не мог просто занять денег у Вити, пап? – а потом к Виктору сокрушенно обратилась. – Ты же мог дать взаймы. Отец столько раз тебе давал денег за эти годы.

– Насть, успокойся, – поспешил успокоить её отец и взял руку дочери в свои, потянувшись через стол. – Все это временно. Не мог занять, потому что суммы слишком большие, и если не дай Бог что, мне нечем будет вернуть. А так, по закону, он сможет в любой момент продать компанию, – последние слова сказал очень тихо. Было видно, как сложно ему даже допустить мысль о подобном исходе дел.

– Любимая, не волнуйся. Я далек от всего этого, и все решения, как и прежде, будет принимать твой отец. Руководить, создавать коллекции и так далее, – вмешался Свиридов. – Я просто помог. Подстраховка на всякий случай. Теперь мы связаны не только брачными узами, но и общим делом, – странное ощущение овладело девушкой. Виктор вроде бы и помог, но Настя теперь четко чувствовала свою зависимость от него. Отец собственноручно отдал зятю то, чем так дорожил. Фирму, которая является смыслом его жизни. Слепо доверил, полагая, что теперь все наладится и вернется на круги своя. Настя вроде бы и радоваться должна, но необъяснимое ощущение, что её только что купили, загрызло изнутри. Может, если бы у них все было в порядке, такая мысль не поселилась бы в её голове.

– Спасибо, Вить, – проговорила, натянуто улыбнувшись.

– Он спас меня. И Speeds. – с благодарностью объявил отец. – Я уже благодарил тебя, но скажу еще раз. – Виталий Олегович протянул руку и крепко пожал её сияющему от приобретения Виктору. – Я не мог и мечтать о таком зяте и безумно рад, что моя дочь обрела счастье именно с тобой.

Виктор расплылся.

– Это я обрел с ней счастье. И теперь уж Настя от меня точно никуда не денется, – мужчины расхохотались, а для Насти эти слова были первым звоночком. Она тогда постаралась не обратить на них внимания, а свою паранойю списала на больную фантазию. Но придется их вспомнить гораздо позже, когда поймет, что именно значила фраза, имеющая двойной смысл. Когда назад дороги уже не будет, и все, что останется – это от безысходности тихо плакать в подушку, глотая горькие слезы, в очередной раз поминая свои глупые мечты о счастье.