Loe raamatut: «Девочка на лето»

Хиты Эль Кеннеди

Elle Kennedy

THE SUMMER GIRL

Печатается с разрешения литературных агентств

Brower Literary & Management, Inc., и Andrew Nurnberg.

Иллюстрация Варвары Железновой

© 2023. THE SUMMER GIRL by Elle Kennedy;

the moral rights of the author have been asserted

© Ю. Серегина, перевод на русский язык

© В. Железновой, иллюстрация на обложку

© ООО «Издательство АСТ», 2025

Глава 1
Кэсси

Июль

– Я думаю, нам не стоит больше встречаться.

Проклятье.

Нет.

Нет, нет, нет, нет, нет.

Вот поэтому вечеринки должны быть под запретом. И я не шучу. Нам стоило бы вернуться во времена сухого закона, только запретить общественные мероприятия вместо алкоголя. Это единственный способ избежать подобного уровня смущения. Или скорее пассивного смущения, поскольку бросают даже не меня.

Этой чести удостаивается парень с глубоким, игривым голосом, который еще не осознал того факта, что его собеседница совершенно серьезна.

– Это что, какая-то странная прелюдия? Я вроде бы не улавливаю суть, ну ладно.

Голос девушки ровный, с нотками сухого юмора.

– Я говорю серьезно.

Она делает долгую паузу, в течение которой я размышляю, смогу ли смыться так, чтобы пара этого не заметила.

Не более чем в десяти футах¹ от них, прислонившись к бревну, скрытому тенями, сижу я. Но сбежать по-тихому сложновато, потому что они выбрали наихудшее из возможных мест, как раз там, где пляжная трава редеет, а дюны превращаются в полосу утрамбованного песка. И с тех пор как началась процедура «бросания», мой разум в духе фильма «Миссия невыполнима» пытается придумать план отхода. Пара стоит лицом к темному океану, а это значит, что, если я попытаюсь вернуться на вечеринку пляжным маршрутом, они меня увидят. А если подкрадусь к ним сзади – меня услышат. Вы когда-нибудь пробовали бесшумно ходить по пляжной траве? С таким же успехом можно повесить себе на шею колокольчик.

Мой лучший выход – ждать и прятаться, пока все это не закончится. И разговор, и отношения. Ведь никто не хочет оказаться брошенным, да еще и на глазах у других людей, что раз в сто хуже. Поэтому я официально в ловушке. Взята в заложники светским этикетом.

Неудачное выбрано время уйти от костра и посмотреть на дурацкие звезды.

– Думаю, эти отношения исчерпали себя, – говорит та, что бросает.

Я не могу сказать, как они выглядят. Для меня они лишь тени. Высокая и еще одна, пониже. Мне кажется, у того, кто пониже ростом, длинные волосы – я замечаю тонкие пряди, что треплет ночной ветерок.

С другого конца пляжа доносится гул голосов, смех и слабая музыка в стиле хип-хоп, разносящаяся вдоль воды и вызывающая отчаянное желание вернуться на вечеринку. Я не знаю там ни одного человека, но не думаю, что когда-либо жаждала компании совершенно незнакомых людей больше, чем в этот момент. Вечеринка проходит в доме какого-то местного парня по имени Люк. Я должна была встретиться со своей подругой Джой, но та слилась в последнюю секунду. Я буквально вылезала из машины, когда пришло ее сообщение. В противном случае я бы просто осталась дома. Но мне подумалось, эй, я уже здесь. Можно пообщаться, познакомиться с кем-нибудь.

Мне следовало сразу же запрыгнуть обратно в машину и сбежать, пока у меня был шанс.

Парень наконец-то понимает, что это не шутка.

– Погоди, правда? Я думал, мы хорошо проводим время.

– Честно? В последнее время не то чтобы очень. – Ауч. Извини, приятель.

– Ой, не смотри на меня так. Я не имею в виду секс. Он всегда хорош. Но мы «друзья с привилегиями» уже почти год. Да, оно то вспыхивало, то гасло, но мне кажется, чем дольше мы это делаем, тем больше вероятность, что кто-то из нас влюбится в другого. Мы ведь оба с самого начала говорили, что не хотим ничего серьезного, помнишь?

– Да, помню.

Высокая тень поднимает руку и проводит ею по волосам. Со стороны кажется, будто он гладит крошечную кошечку, которая сидит у него на голове.

Я и правда ни черта не вижу отсюда.

– Я не заинтересована в том, чтобы вступать в отношения в ближайшее время, – добавляет она. – Мне не нужен парень.

Наступает пауза.

– А что насчет Уайета?

– А что с ним? Как я ему постоянно твержу, мы с ним просто друзья. И мне просто хочется немного побыть одной. – Она усмехается. – Послушай, мы оба знаем: у тебя не возникнет проблем с поиском новой подружки для перепиха, Тейт. А если хочешь большего, то и с этим тоже проблем не будет. Просто этой девушкой буду не я.

Двойной ауч.

Однако я ценю ее искренность. Она не теряет времени даром. Не водит парня за нос. То есть со стороны и правда кажется, будто это были отношения без обязательств, хотя на самом деле именно такие отношения труднее всего закончить. Дружить с человеком до секса и хотеть остаться друзьями после него… Что ж, довольно сложная ситуация для решения.

Меня раньше официально не бросали – для этого нужно было бы состоять в реальных отношениях, – но, если бы мне когда-нибудь пришлось выслушивать речь о расставании, я бы хотела, чтобы она звучала так. Быстро и по существу. Просто задуваем свечу, чтобы не осталось даже проблеска света. Все кончено. Двигаемся дальше.

Конечно, я говорю так сейчас. Но, учитывая, что я реву на тех рекламных роликах, где одинокая бабушка получает праздничную открытку от своих внуков, я бы, вероятно, упала в лужу слез у ног парня, который меня бросал, а затем немедленно отправилась бы лечиться от меланхолии в шикарный оздоровительный центр.

– Ладно. Все норм. – Он тоже усмехается, хотя и криво. – Тогда, думаю, на этом все.

– На этом все, – вторит она. – Мы еще друзья?

– Конечно. Мы знаем друг друга с тринадцати лет. Нам не нужно прекращать разговаривать только потому, что мы перестали трахаться.

– Ловлю тебя на слове, – предупреждает она.

Наконец, к счастью, о чудо! – они заканчивают. Взаимодействие завершается. Звук ее шлепанцев, удаляющихся по песку, слышен даже мне, когда девушка уходит, направляясь по пляжу к месту вечеринки.

Минус одна. Остался еще один.

К моему ужасу, парень подходит ближе к воде, где продолжает стоять как статуя, уставившись вдаль. Его новая поза обеспечивает мне лучший обзор, поскольку он чуть больше подсвечивается лунным светом. Он высокий. Мускулистый. Одет в шорты и футболку, хотя я не могу сказать, какого они цвета, потому что слишком темно. Думаю, у него могли бы быть светлые волосы. И у него классная задница. А я обычно не обращаю внимания на задницы – на самом деле, не думала, что я любительница задниц, – но эта действительно привлекает внимание.

Пока он стоит ко мне спиной, у меня появляется шанс улизнуть. Я медленно поднимаюсь на ноги и вытираю липкие руки о свои джинсовые шорты. Черт, я и не подозревала, насколько была взвинчена. Мои ладони потеют только перед первым поцелуем и особенно мучительной ситуацией. То есть перед каждым разговором с матерью. Следовательно, они постоянно влажные.

Делаю глубокий вдох, затем маленький шажок.

Меня охватывает облегчение, когда парень не поворачивается в мою сторону.

Да. Я вполне могу это сделать. Черт, мне нужно всего лишь добраться до той дюны в десяти футах отсюда. Если он заметит меня после этого, я смогу притвориться, будто пришла с другой стороны. Ой, извини! Просто прогуливалась, не заметила тебя!

Побег в пределах досягаемости. Я чувствую это. Так что, конечно, успеваю пройти около пяти футов, прежде чем мой телефон решает помешать моим усилиям, громко оповещая о входящем сообщении.

А потом еще об одном. И еще.

Парень испуганно оборачивается.

– Эй! – Его глубокий, подозрительный голос доносится до меня вместе с ночным ветерком. – Откуда, черт возьми, ты взялась?

Чувствую, как у меня горят щеки. Я благодарна, что сейчас слишком темно, и он не видит, как я покраснела.

– Мне жаль, – выпаливаю я. – Я, эм… – Мозг лихорадочно ищет подходящую причину моего присутствия. И терпит неудачу. – Я совсем ничего не слышала о вашем разрыве, клянусь.

Ох ты ж, черт. Гениально, Кассандра.

Слышу слабый смешок.

– Совсем ничего, да?

– Абсолютно. Серьезно, могу заверить тебя, что я определенно точно не сидела здесь и не слушала, как тебя бросают. – Мой рот вне контроля. Он главный. Он – капитан. Всегда, когда нервничаю, склонна болтать без остановки. – Как бы то ни было, ты хорошо справился. То есть не падал на колени, не цеплялся за ее ноги и не умолял не уходить. Так что я благодарна за это. Ты избавил нас обоих от еще большего смущения, понимаешь? Это почти как если бы ты знал, что я была поймана в ловушку вон за тем бревном.

– Поверь мне, если бы я знал, что ты сидишь там, я бы увеличил коэффициент грусти примерно на двести процентов. Пролил бы немного слез, может, проклял небеса и оплакал бы свое бедное разбитое сердце.

Он неторопливо подходит ближе, и, когда я получше рассматриваю его лицо, мое сердцебиение мгновенно учащается. Срань господня, он великолепен. О чем, черт возьми, думала эта девушка, позволяя ему уйти?

Я окидываю взглядом его классически красивые черты лица. Жаль, что я не могу разглядеть, какого цвета у него глаза, здесь по-прежнему слишком темно. Однако я была права насчет светлых волос, так что предполагаю, глаза у него тоже светлые. Синие. Может быть, зеленые. В этих шортах и слегка помятой футболке он выглядит как типичный пляжный парень.

– И зачем бы тебе это делать? – спрашиваю.

– Ну, знаешь, просто чтобы доставить тебе еще больше неудобств. В наказание за то, что ты подслушивала.

– Непреднамеренно.

– Все так говорят. – Его рот изгибается в озорной улыбке, которая, как мне кажется, может быть его обычным выражением лица. Он задумчиво наклоняет голову. – Но знаешь что, я оставлю это без внимания. Никогда не смог бы затаить обиду на симпатичную девчонку.

Мои щеки полыхают еще сильнее. О боже.

Он думает, я симпатичная?

Нет, я и правда выбирала сегодняшний наряд с единственной конечной целью – быть привлекательной. Короткие шорты, которые придают моим ногам обманчиво удлиненный вид, в сочетании с обтягивающей майкой. Она черная, ведь это единственный цвет, способный сделать мои сиськи меньше. Когда я одета во что-то светлое, они подпрыгивают, как два пляжных мячика, даже с очень поддерживающим бюстгальтером.

Однако я осознаю, что его взгляд ни разу не опустился на мою грудь. А если и так, то сделал он это так плавно и незаметно, что я и не увидела. Его глаза по-прежнему прикованы к моему лицу, и я на мгновение замолкаю. Я постоянно вижу привлекательных парней в Бостоне. Кампус моего колледжа практически кишит ими. Но что-то в этом парне заставляет мои коленки дрожать.

Прежде чем я успеваю придумать остроумный ответ на его замечание о симпатичной девчонке – или вообще какой-либо ответ, на самом деле, – мой телефон снова издает звук. Я опускаю взгляд. Очередное сообщение от Пейтон. За ним следует еще одно.

– Кто-то популярен, – поддразнивает он.

– Эм, да. То есть нет. Это просто моя подруга. – Я стискиваю зубы. – Она одна из тех раздражающих людей, которые отправляют по десять одиночных сообщений вместо одного абзаца, и они все продолжают выскакивать, а телефон звонит снова и снова, пока не захочется разбить его об голову этих бесячих людей. Я это ненавижу, а ты?

У него отвисает челюсть.

– Да, – говорит он с такой искренностью, что я не могу не улыбнуться. Он качает головой. – Я чертовски это ненавижу.

– Скажи?

Раздается последний звоночек, то есть в общей сложности я получила шесть сообщений от Пейтон.

Просматривая уведомления, я в очередной раз радуюсь тому, что нахожусь в темноте, поскольку уверена – мое лицо стало еще краснее.

Пейтон: Как проходит вечеринка?

Пейтон: Есть симпатичные парни?

Пейтон: С которыми можно пофлиртовать?

Пейтон: Пофоткай кандидатов!

Пейтон: Ох, как же я хочу быть частью этого процесса.

Пейтон: Жаль, что я не там!

Хотелось бы сказать, что Пейтон шутит. Увы, это не так. Моей главной целью прихода на сегодняшнюю вечеринку было найти достойного кандидата для летней интрижки.

Прошло много времени с тех пор, как я проводила целое лето в Авалон-Бэй, но я до сих пор помню, как на протяжении многих лет наблюдала за друзьями, которые с головой погружались в эти летние романы. Страстные, головокружительные, волнующие любовные интрижки, где двое не могут оторваться друг от друга и все кажется таким срочным и напряженным, ведь известно, что это лишь временно. Каждое мгновение драгоценно, потому что наступит сентябрь, и вы распрощаетесь. Я так завидовала этим девочкам, мечтая о собственной летней любви, но было трудно сосредоточиться на мальчиках и романтике, пока моя семья пребывала в постоянном смятении.

После того как мои родители развелись, когда мне было одиннадцать, мы с мамой продолжали приезжать на лето, по крайней мере, поначалу. У семьи Таннеров по материнской линии давняя история, связанная с Авалон-Бэй. У моих бабушки и дедушки есть домик на пляже в более богатой части города, и они ожидали, что мы будем ежегодно приезжать к ним в гости. Тогда мама и папа все еще притворялись ради меня. Однако, как только папа женился во второй раз, – все закончилось. Гнев и презрение мамы по отношению к нему стали достоянием общественности – как и его к ней, – что сделало возвращение в Авалон-Бэй неким упражнением в психологической войне.

К счастью, вскоре после этого мама снова вышла замуж и объявила, что мы больше не будем проводить лето в прибрежном городке Южной Каролины, где я родилась и выросла. Не могу сказать, что не испытала облегчения. Это означало, что, когда я все-таки приеду в гости, смогу спокойно повидаться с папой и повеселиться. Конечно, потом я вернулась бы в Бостон, где мама начала бы допрашивать меня и потребовала бы узнать каждое слово о ней, произнесенное отцом. Это было досадно и несправедливо, но все же лучше, чем оказаться запертой в одном городе с ними обоими.

– Ответишь ей?

Голос парня вырывает меня из мыслей.

– О. Нет. Позже.

Я поспешно засовываю телефон в задний карман. Если я думала, что слышать, как его бросают, было неприятно, то это ничто по сравнению с тем унижением, которое я испытала бы, если бы он увидел сообщение Пейтон.

Мгновение он наблюдает за мной.

– Я Тейт, – наконец произносит он.

Я колеблюсь.

– Кэсси.

– Ты приехала на лето?

Киваю.

– Живу у бабушки, у нее дом в южном конце залива. Но на самом деле я выросла в Авалон-Бэй.

– Правда?

– Ага. Я переехала в Бостон с мамой после развода родителей, но мой отец все еще живет здесь, так что я, по сути, стала девочкой на лето. Ну, может, неофициальной девочкой на лето, так как обычно я приезжаю сюда только на неделю или две каждый июль. За исключением того, что в этом году я остаюсь до окончания Дня труда², так что, думаю, теперь я настоящая девочка на лето.

«Прекрати тараторить!» – приказываю я себе.

– Что насчет тебя? – спрашиваю я, в отчаянии пытаясь сместить фокус с себя и фразы «девочка на лето», которую использовала примерно четыре миллиона раз в одном предложении.

– Полная противоположность тебе. Я переехал в Бэй в начале средней школы. До этого мы жили в Джорджии. На острове Сент-Саймона. – Голос Тейта звучит немного мрачно. – Честно говоря, я завидую насчет Бостона. Мне вроде как хотелось бы, чтобы мы переехали в настоящий большой город, вместо того чтобы менять один пляжный городок на другой. Ты ходишь там в колледж?

– Да. Я учусь в Университете Брайар.

– Девушка из Лиги плюща, значит?

Мы идем нога в ногу, направляясь в сторону вечеринки. Это не запланировано, просто инстинктивно.

– Я перехожу в выпускной класс, – добавляю я.

– Круто. Что изучаешь?

– Английскую литературу. – Я с усмешкой оглядываюсь. – Знаю. Совершенно бесполезная фигня, если только я не хочу стать учителем.

– Ты хочешь быть учителем?

– Нет.

Он улыбается, и я замечаю, как в лунном свете мелькают ровные белые зубы. Его улыбка – само совершенство. Любая девушка просто потерялась бы в ней.

Я заставляю себя смотреть вперед, засовывая руки в карманы, пока мы идем.

– Знаешь, что меня бесит, Тейт?

– Что тебя бесит, Кэсси? – Я все еще чувствую, как он улыбается мне.

– Все говорят, когда учишься в колледже, находишь себя, верно? Но, судя по тому, что я видела, колледж – это просто куча дурацких вечеринок, ночных занятий и выслушивание какого-нибудь хвастливого бубнежа в лекционном зале. А ты тем временем сидишь и притворяешься, будто тебе понравилась занудная книга, которую поручили прочитать, когда на самом деле гораздо приятнее наблюдать, как закипает вода, чем читать большую часть классической литературы. Ну вот, я это сказала. Классика – отстой, ясно? А в колледже скучно.

Тейт усмехается.

– Может, ты ходишь не на те вечеринки.

Он прав. Так и есть. Ведь я ни разу в жизни не была на вечеринке, где бы так долго разговаривала с парнем, выглядевшим как Тейт.

По мере приближения к костру, путь для нас становится более освещенным. Музыка продолжает звучать – медленная песня в стиле регги – несколько пар обнимаются, двигаясь в страстном ритме. Толпа, похоже, полностью состоит из местных жителей. По крайней мере, если здесь и есть кто-то из загородного клуба, я их не узнаю. Летняя тусовка обычно не общается с людьми, живущими тут круглый год. Джой думает, что единственная причина, по которой ее пригласили сегодня вечером, заключалась в том, что этот парень – Люк, надеялся подцепить ее. «Эти местные парни получают удовольствие от соблазнения богатых девушек», – смеялась она ранее за ланчем.

Не то чтобы я знала об этом не понаслышке. Меня никогда не соблазнял кто-то местный. Да я и не считаю себя богатой девушкой, хотя полагаю, что так оно и есть. У моей семьи по материнской линии есть деньги. Достаточно денег. Но я всегда буду считать себя девушкой, выросшей на Сикамор-Уэй, в уютном домике в пригороде, недалеко от этой части залива.

В свете костра нам становится легче разглядеть друг друга, Тейт смотрит на конский хвост, который я тереблю, и издает стон.

– Ты рыжая, – словно обвиняет он, и его глаза сверкают. Они светло-голубые, как я и подозревала.

– Не приравнивай меня к рыжим, – протестую я. – Я медная.

– Ничего не значащая ерунда.

– Медная, – настаиваю я. Затем хватаюсь за свой конский хвост и прижимаю его ближе к его лицу. – Видишь? Темно-красные. Практически коричневые!

– Ммм-хмм. Продолжай повторять себе это, рыжик.

Тейт вдруг кажется рассеянным. Он смотрит куда-то сквозь костер, и мой взгляд следует за ним, останавливаясь на девушке с ярко-рыжими волосами. Вот это настоящий рыжий. В отличие от моего, медного, спасибо вам большое.

Рыжая болтает с двумя другими молодыми девушками, и все три потрясающе красивы. Блестящие волосы и хорошенькие личики. Откровенная одежда. И у них идеальные пляжные тела, которые вызывают у меня приступ неуверенности. Мне всегда было интересно, каково это – иметь нормальные пропорции. Это, наверное, потрясающе.

На мгновение выражение лица Тейта становится страдальческим, а затем он отводит взгляд от девушки.

На меня нисходит понимание.

– О боже мой. Это она? Кидальщица?

У него вырывается смешок.

– Она меня не кинула. И мы по-прежнему друзья, это не изменится. Она просто застала врасплох, вот и все. Обычно именно я заканчиваю подобные вещи.

– Хочешь, я пойду и поколочу ее за тебя? – предлагаю я.

Поджав губы, он оценивает мое телосложение. Во мне пять футов и три дюйма, и я довольно тощая. Стройная, если не считать огромную грудь. На самом деле, мои сиськи, вероятно, более эффективное оружие, чем кулаки.

– Не-а, – отвечает он, кривя губы. – Не думаю, что чувствую себя вправе быть ответственным за твою смерть.

– Как мило.

Он фыркает.

– Тейт! – зовет кто-то, и мы оба поворачиваемся на крик.

Рядом оказывается очень высокий парень с рыжеватой бородой, держащий в руках косяк. Он соблазнительно машет им перед Тейтом и выгибает бровь. Приглашение. Тейт кивает парню, показывая рукой, мол, он сейчас подойдет.

– Почему здесь так много рыжих? – требовательно спрашиваю я. – Это что, съезд?

– Это ты мне скажи. В конце концов, это твой народ.

Я рычу на него, а он просто снова смеется. Мне нравится звук его смеха.

– Хочешь, я тебя со всеми познакомлю? – предлагает Тейт.

Меня охватывает нерешительность. Я разрываюсь на части. С одной стороны, было бы забавно остаться и потусоваться. Но вижу, как рыжеволосая девушка наблюдает за нами со слегка озадаченным выражением на своем великолепном лице. Вообще-то, на нас смотрит много глаз. Я понимаю, что такой парень, как Тейт, постоянно привлекает к себе подобное внимание, и мне вдруг хочется, чтобы мы по-прежнему были окутаны тьмой пляжа, только он и я. Ненавижу быть в центре внимания. И представить себе не могу, сколько нервной болтовни я выдам при каждом новом человеке, которого встречу.

Поэтому я качаю головой и говорю:

– Вообще-то я уже ухожу. Нужно быть в другом месте.

Он ухмыляется.

– Ладно. Будь по-твоему, Мисс Популярность.

Едва ли. Единственное место, куда я отправлюсь, – это дом. Но, наверное, лучше позволить ему поверить, будто я порхаю с вечеринки на вечеринку пятничными вечерами, как какая-нибудь неуловимая светская бабочка. Пейтон одобрила бы этот план. Всегда заставляй их желать большего – вот девиз моей лучшей подруги.

– Ты здесь до сентября, говоришь?

– Ага, – беспечно отвечаю я.

– Круто. Тогда уверен, мы еще встретимся.

– Ага, возможно.

Дерьмо. Это прозвучало слишком уклончиво. Я должна была сказать что-нибудь застенчивое и кокетливое, типа «Надеюсь на это…», а потом попросить его номер телефона. Я мысленно бью себя, пытаясь найти способ исправить ошибку, но слишком поздно. Тейт уже неторопливо направляется к своим друзьям.

Если парень оглядывается, это хороший знак. Так всегда говорит Пейтон.

С трудом сглотнув, я смотрю на его удаляющуюся спину, на эти широкие шаги, оставляющие следы на песке.

А затем.

Он оглядывается.

Я вздыхаю с облегчением и неловко машу ему рукой, прежде чем отвернуться. Мое сердце учащенно бьется, когда я направляюсь по заросшей травой тропинке к дороге, где припарковала бабушкин «Лэнд Ровер». Достаю телефон из кармана как раз в тот момент, когда на экране загорается еще одно сообщение.

Пейтон: Ну что??? Есть счастливый победитель?

Я прикусываю губу и оглядываюсь в направлении вечеринки. Да.

Да, думаю, есть.