Loe raamatut: «Сага о розах. Книга первая»

На пути, усыпанном алыми розами,

не видна кровь раненых их шипами.

Элтэнно Х.З.

Пролог

– Нет, Омико. О нет! Оставить здесь тебя не смею, ведь это мне как перестать дышать! Я перед смертью лютой не сробею, и не кори отныне, что предал я тебя тем, что люблю. Мне предков честь не даст сбежать. Я не могу избранницу свою на растерзание чудищу оставить.

От этих слов едва не разорвалось моё сердце. Горло сдавило так, что нечем уж дышать и не сказать ни слова. Слезами мне омыть лицо лишь оставалось снова. Печали рек сами собой нашли исток в очах – за суженого испытала я настоящий страх, а потому к своим похолодевшим вдруг губам прижала я его прекрасные ладони и, за окошко указав по утру розами украшенной кареты, тихо напомнила о ждущем нас драконе.

– О милый Ортольд, так сладки твои слова. Они как мёд, но смерть они не остановят. Твой враг коварен и немилосерден. Бесчестен он и пользуется тем. Ты погляди какое войско он собрал затем, чтобы меня забрать в день нашей свадьбы. Так я прошу тебя, не смей дать позлорадствовать ему над нашим общим горем – я не хочу оплакивать любимого за морем. Беги, пока твой верный Гульд ещё способен укрыть тебя от гибели ужасной. Молю от сердца всем, что в этом мире важно – беги и не позволь невесте узреть расправу над собой.

– Нет, Омико. Постой! Уж коли хочешь ты, чтоб я бежал, так дай мне свою руку. Мы вместе скроемся от глаз мерзавца и…

– Я вижу лишь разлуку! Ты ведаешь прекрасно, что скрыться нам вдвоём сама судьба мешает. Не ты ли говорил, что не отступится коварный зверь и станет вслед лететь за нами?

– Да, говорил. Но я дерзну. Богами благославлён был мой союз с тобой. И что зовёшь, краса моя, судьбой, то люди создают своими лишь делами.

– Клыки его похожи на ножи.

– Так разве я боюсь, пронзённым быть клыками? Есть жало у меня, смотри.

Мой милый Ортольд руку возложил на рукоять меча. И знала я, что выхвати его из ножен он, как биться сгоряча ему придётся с целой сотней. Как храбр он. Как смел! Наверное, из-за того сдалось ему так быстро моё сердце… Вот только ни один смертный герой не справится с тем негодяем мерзким, что возжелал украсть невесту, считай что, с её свадебного ложа.

От трепета мурашками покрылась кожа, и вместе с тем решилась я на шаг отчаянный. Последний. Прильнув к любимому, как будто в просьбе ласки, я с пояса его сорвала нож! По телу тут же пробежала дрожь. Но, как возможно то, отрезала ножом я косу, а после, словно розу в дар, и волос свой любимому отдала.

– Раз жрец не завершил наш свадебный обряд, так я его отныне завершаю! Теперь жена тебе я до последних дней твоих, но волею богов взамен ты мне за то одно желание должен.

– Нет, Омико. Молчи! – всё понял милый Ортольд, страшась, что вопреки традиции не попрошу я сына.

– Мне горько от того, что ждёт тебя кончина. Останься в свадебный наш день живым, о муж мой. Уходи!

– Не будь ты женщина, так вызвал бы на бой тебя. Меня лишили чести!

– Зато ты будешь жив.

– Да что мне с этой лести?

Но после муж, немного присмирев, к себе прижал подарок, что сделал наш союз святым и завершённым.

– Отныне быть мне дважды оскорблённым, но стану, Омико, с тобой искать я встречи всё равно. Ты та, которую люблю. И пусть запрещено, пойду я за тобой на острова драконов.

– Лишь поцелуй уверит меня в том, что справишься ты со своим обетом.

– Смотри, я алой розой Гилбертов клянусь, что в преисподнюю спущусь, но будет час и под небесным светом с любимой снова я соединюсь.

– Клянёшься?

– Да, душа моя. Клянусь!

Я верила ему, хотя предчувствовала горе. Судьба готовила, что вскоре я в поцелуе страстном не с мужем, а с истинным чудовищем сольюсь…

Из сказаний «Последние дни миров»

Часть первая. Когда расцветают розы

Глава 1

Омико Иви ван Крауд была третьим ребёнком Альта ван Крауда – лишённого должности одного из судей провинциального города Омьграда. И, стоит сказать, Альт недолюбливал свою странную девочку. Сначала потому, что его мать настояла назвать её дикарским именем бабушки, а потом за тихий простодушный характер. Омико восхищалась не драгоценностями и роскошными платьями, а невзрачными буквами в книгах. Не умела хитрить там, где следовало. Пока другие его дочери заигрывали с достойными кандидатами в мужья, она интересовалась скучными науками. Омико были безразличны танцы и музыка, так что в своё время он строго-настрого запретил обучать её таким дисциплинам как история и физика – ни к чему не развивать неподходящие для женщины качества. Но дочь всё равно целыми днями сидела в библиотеке вместо того, чтобы учиться правильно флиртовать или познавать другие секреты женской мудрости.

«Будущая гусыня», – с неприязнью частенько думал он, глядя на то, как улыбчивая Омико с энтузиазмом суетится по домашнему хозяйству.

Всего у этого жестокого, неприятного и порядком постаревшего мужчины было четыре дочери – не такое уж богатство для мира, где сила рода исчисляется сыновьями. А потому своё пренебрежительно холодное отношение к Омико Альт ван Крауд сохранял до тех пор, покуда обе его старшие девочки и жена не умерли от тифа с разницей в несколько дней между друг другом. Это заставило вдовца посмотреть на дочь иначе, однако семейного сближения не произошло. Момент был упущен – Омико слушалась своего отца, но не любила. Она держалась отстранённо, и её поведение всерьёз обеспокоило его. Но ненадолго. Ведь его по-прежнему раздражал её характер, да и, как выяснилось, младшая дочурка, Сабрина, далеко не дурочкой оказалась. Кроме того, эта малышка души в нём не чаяла, поэтому в ней он нашёл для себя отраду. Именно в ней он видел будущее своего рода.

Вот только это будущее виделось бывшему судье непростым. Увы, Альт ван Крауд вместе с женой утратил доверие градоправителя. Уж слишком горе подкосило его. Он стал вспыльчивым, часто вёл себя сумасбродно, разговаривал сам с собой и в результате, всего через год после смерти любимой, остался без хлебного места.

Само собой, он по-прежнему был достаточно богат, чтобы вести более‑менее привычную для себя жизнь, но отсутствие влиятельной должности лишило его достойных друзей. Двое из них даже с облегчением вздохнули – смерти старших дочерей Альта освободили их сыновей от помолвок с не очень-то выгодными невестами без урона по репутации. Так что мужчина был всерьёз обеспокоен проблемами своего осиротевшего семейства. И если вернуться к Омико, то ей было двенадцать, когда его положение всерьёз пошатнулось. Ей не хватило всего двух месяцев, чтобы пойти на свой первый бал.

И что теперь?

Она уже достигла восемнадцати, а до сих пор ни разу не выходила в свет. Альта ван Крауда и его семейство больше никуда не приглашали!

– Омико, – подошёл он к девушке, развлекающей себя чтением в саду на скамье, возле которой готовился расцвести куст её любимых роз, алых как кровь.

Омико тут же оторвалась от книги. Она подняла на него вопросительный взгляд, и он в очередной раз едва сдержал печальный вздох. Пусть эта девочка пошла лицом в его собственную мать – симпатичную, но не более того особу, однако лазурные глаза ей достались от его красавицы‑жены. Омико единственная из всех его дочерей не была черноглаза. Ему было даже жаль, что та, как Сабрина, не унаследовала золотых кос. Быть может, если бы волосы Омико не были черны как ночь, тогда бы к нему пришли сваты. А с одними глазами, что смотрят не по сторонам в поисках мужей, а не отрываются от книжек, толку мало. Большая удача, что у Омико появился шанс не просидеть всю жизнь в старых девах. Счастье, что помочь ему решила сама судьба.

– Да, папа? – между тем спросила девушка. – Сабрина опять начала рыдать, что завтра у неё не будет дня рождения, как ей хочется? Мне пойти её утешить?

– Нет, дело не в этом.

– А что?

– Вскоре к нам приедут гости. Они будут жить у нас несколько дней и мне бы хотелось, чтобы ты была приветлива с ними.

Просьба была необычной, поэтому Омико насторожилась. Точнее сперва насторожилась, а затем начала подозревать. Ведь зачастую так проходили смотрины невесты. Жених в обществе одного-двух друзей или родственников по какой-либо причине – охота, деловая надобность, оставался жить под крышей дома, где рассчитывал обрести жену, а там присматривался к ней. И если девушка его устраивала, то в дальнейшем оговаривались брачные договоры.

– Кто-то мной заинтересовался? – спросила побледневшая Омико.

– Дракон, – тихо ответил Альт и, глядя в округлившиеся от удивления глаза дочери, сам не веря в своё счастье, воскликнул. – Тебе невероятно повезло, моя девочка!

– Но драконы не могут интересоваться мной. Я ведь даже не аристократка.

– Зато ты родилась под счастливой звездой, – рассмеялся Альт ван Крауд. – Место и время твоего рождения сделали тебя одной из тех, кто может стать женой Хранителя Неба. Небывалая честь!

– Но они предпочитают аристократок! – жалобно простонала Омико, и мужчина наконец‑то понял, что дочь не растеряна, а в ужасе. Это его разозлило.

– Не твоего ума дела, почему кто-то позарился на такую дуру как ты! – грозно рявкнул он, но про себя подумал, что девочка права. Не иначе более благородные девицы чем‑то не привлекли холостого дракона. И хорошо бы узнать, что именно ему в них не понравилось. Надо всё-таки выдать Омико замуж.

Альта ничуть не смущало, что в этом случае он больше никогда не увидит дочь. Да, пусть женихи‑драконы увозили своих невест в края, куда не имела права ступить нога человека, но выкуп-то они платили более чем богатый. Да и престижно такое «родство» было. Что ему до Омико, до этой странной тени, ходящей по его дому? Главное, у Сабрины появится шанс стать женой достойного человека.

– Кто он хотя бы? – едва не плача, прошептала Омико. – Добр ли он? Что о нём говорят?

– Я пока не знаю о нём ничего. Мне даже не сказали его имя.

***

Оставим ненадолго юную мисс Омико Иви ван Крауд. Её печали и терзания в те дни достойны целой повести, но наша сага не о девушках, мечтающих о взаимной любви. И даже не о мужчинах, решивших вместо долга последовать зову сердца.

Нет, мой дорогой читатель. Перед тобой история о чести, о предательстве, о братстве. О том, как жажда власти и себялюбие может разрушить вдребезги всё то, что казалось незыблемым. О том, как выросший из сорного семени цветок ненависти расцвёл алым цветом крови.

Но плодородную почву для беспощадной войны подготовила чистая любовь, а потому ей нельзя не уделить внимание. В первой части повести «Сага о розах» автор обязан рассказать, как зародилось это глубокое чувство. Иначе не принять упрямство, стоившее жизни всему человечеству.

Так что, мой милый читатель, снимай скорее бренные оковы собственного тела. Представь себя бестелесным духом, для которого не существует привычного хода времени или границ миров. Поднимись высоко к солнцу, искупайся в его лучах. Устремись ещё выше и окинь взором бесконечное ледяное пространство космоса. Здесь столько звёзд! Столько планет и историй. Но нам нужна вон та. Идём же за мной скорее! Вот он этот мир и давай же, давай! Через грозовые тучи кометой бросимся мы к его поверхности. Вот сюда, в эту часть материка, где расположен скромный провинциальный городок – Омьград. Среди паутины его улиц стоит двухэтажный особняк, уже порядком обветшалый. Но не надо сосредотачивать внимание на внешнем виде дома. Лучше смотри туда… Да-да, туда, где возле крыльца застыла фигурка миниатюрной девушки с чёрными волосами и ясными, как лазурь, глазами. Приблизимся к этой красавице сродни лёгкому дуновению ветерка. Мы ничем не выдадим своего присутствия. Никак и никого не побеспокоим. И всё же украдкой подслушаем тайные девичьи мысли.

***

Мои руки и ноги дрожали. Я ужасно нервничала, стоя рядом с отцом в ожидании гостей. Пальцы то и дело начинали теребить нарядное платье, которое я вместе со служанкой и младшей сестрой вышивала три ночи подряд. Мне приходилось раз за разом напоминать себе, что надо быть спокойнее.

…Но как такое возможно, если ты напугана до смерти? Если ты ломаешь себя тем, что остаёшься стоять на месте?

Ах, как же хочется унестись прочь! Спрятаться!

«Сбегу. Если он выберет меня, то я непременно сбегу!» – пришло ко мне отчаянное решение, и ноги мои задрожали ещё сильнее. Меня пугала идея побега. Но ещё больше я боялась замужества.

Нет, само собой, думая о будущем я видела себя чьей‑нибудь женой, но… замуж за дракона? Умом понятно, что это честь, но ещё больше мне было страшно. Подумаешь, что облик у драконов схож с человеческим. Ведь это их вторая ипостась, а истина – страшный, огромный, невозможно сильный зверь! Как вообще возможно стать в будущем матерью такой вот чудовищной твари?

– Пожалуйста, папа, не отдавайте меня ему, – тихо заскулила я, когда через ворота проехала огромная карета.

– Молчи, безумная! – гневно шикнул на меня отец и тут же изобразил на своём лице улыбку. Он умело улыбался во весь рот, а стоящая по другую руку от него Сабрина завистливо поджала губы.

Моей младшей сестре позавчера исполнилось четырнадцать, и это означало, что она уже «о ужас какой!» на целый год старше возраста, подходящего для замужества. Било по её самолюбию и то, что праздника по этому поводу папа не устроил. Она ходила за ним по пятам, умоляя устроить званый вечер, куда будут приглашены все знакомые нам холостяки. Но он категорично отказал, назвав это безрассудным расточительством.

«То, что мы единожды пустим пыль в глаза, завидной невестой тебя не сделает. Людей насмешит показное богатство», – строго объяснял он.

«О папа, ты совсем не думаешь о моём счастье», – обвиняла его Сабрина.

«Именно что думаю, – отрицал он. – Погоди, деточка, я всё для тебя устрою. Но не так и не сейчас».

Само собой, Сабрина таких слов родителю не простила. Она ведь вовсю грезила о браке. Причём, конечно, о браке по любви, но… на самом деле куда как больше хотела роскоши. Её чёрные глаза сверкали надеждой и алчностью, когда она смотрела на богатый экипаж, за которым ехали полтора десятка слуг и отряд статных гвардейцев. Ей виделось, что мой жених даже не взглянет на меня, а сразу выберет её. Что это её оденут в нарядные одежды и увезут, как королеву, на далёкие острова, где обитают Хранители Неба.

Поняв, что хватит смотреть на глупышку – сестру, я опустила взгляд к земле. Мне не хотелось разглядывать тех, кто выйдет из кареты. Казалось, что демонстративное отсутствие интереса станет спасением от замужества.

Между тем, желая угодить, отец принялся лебезить. Он сделал пару шагов вперёд к остановившейся карете и, едва кто-то ступил на землю, с приторным восторгом поспешно поприветствовал.

– Я так рад принимать вас!

– Учту это. Но, надеюсь, мне не придётся злоупотреблять вашим гостеприимством, – сухо ответил незнакомец, разом остужая пыл моего родителя. Чувствовалось, что заискивающее поведение пришлось ему не по нраву.

– Вы ничем не стесните меня и моё семейство, – произнёс ничуть не расстроившийся отец, а затем прижал ладонь к груди и осторожно осведомился: – Будет ли мне дозволено узнать ваше имя?

– Можете называть меня Торах.

«Торах», – мысленно произнесла я и едва сдержалась от того, чтобы поморщиться. Торах являлось типичным прозвищем драконов, оно фигурировало во всех сказках и, не иначе, это имя являлось всего лишь вымыслом людей.

– Позвольте представить вам моих дочерей, Хранитель Неба Торах. Это младшая, Элли Сабрина, а это старшая – Омико Иви.

– Вы дали своим детям двойные имена?

– Да, видите ли, мы с женой в этом отношении с первой дочкой долго не могли прийти к соглашению и, в конце концов, решили, что пусть каждый выберет что-то своё.

Пока мама была жива, родители часто шутили на эту тему. Я хорошо помнила их рассказы. Они были весёлыми и задорными. Вообще смех царил в этом доме. Но потом всё изменилось. Отец слишком любил маму, чтобы смириться с её смертью. И даже сейчас, по прошествии семи лет со дня её похорон, он глубоко горевал. И из-за этого его нынешнее признание не пронизывали счастливые нотки, которые делают интересным самый скучный рассказ. Даже я, прекрасно зная в чём заключена перчинка истории, не улыбнулась. Что уж говорить о гостях?

Любопытство пересилило страх и благоразумие. Я всё же осторожно оторвала взгляд от земли, но сделала это медленно. Поэтому сначала увидела сапоги дракона Тораха – огромные и начищенные до блеска, затем его ноги, одетые в узкие штаны. А там, то ли то, что я разглядела покрывающие тыльную сторону ладони голубовато-серебристые чешуйки и испугалась, то ли то, что мне стала видна ширинка, но я перестала медлить и посмотрела на лицо своего вероятного жениха. И сразу вздрогнула всем телом.

Нет, черты этого существа были очень сходны с человеческими. Разве что ноздри трепетали, словно принюхивались, и глаза оказались больше обычного. Но меня до смерти напугал взгляд. Я впервые видела дракона, а знать, как они выглядят, или видеть воочию – не одно и тоже. Мне было жутко смотреть в глаза без белка. Они были похожи на синий мрамор, в котором застыл вертикальный зрачок. Я вмиг ощутила себя беззащитной мышкой, которую преследует хитрый охотник-кот. И острые клыки, ставшие видны, когда Торах улыбнулся, ещё больше усилили это впечатление.

Да, глаза и клыки испугали меня намного больше мелких серебристых чешуек, идущих узором по его запястьям к пальцам.

– Что же, а вот мои спутники, – указал дракон на других мужчин, вышедших из экипажа. – Это мой кузен, Хранитель Неба Снорр.

Драконы оказались похожи друг на друга как родные братья. Только Снорр, хотя и был выше меня где-то на полторы головы, всё равно оказался ниже Тораха на целый палец да чешуйки на его руках были более насыщенного цвета. Они выглядели более синими. И если бы не это, то в будущем я бы могла путать этих двоих. У них даже одинаковые волосы были – молочно-белые, густые и заплетённые в спускающиеся до пояса косы.

– А это господин Грейфф, он наблюдатель из людей.

Уточнение мало, что дало понять. Я знала о драконах не так много, как нынче хотела. Мне было известно, что некогда мир был полон волшебства и опасных знаний, и из-за этого однажды произошла некая катастрофа. Кажется, лет две тысячи семьсот или две тысячи девятьсот назад. После того события произошло много других катаклизмов, чтобы мне помнить дату точно. Начало летоисчисления менялось с тех пор трижды и точные границы временных периодов я не помнила.

Да, когда-то мир стоял на грани гибели. Да, когда-то маги отдали свои жизни, чтобы призвать из другого мира драконов.

Но кто о том помнит?

Даже из драконов не осталось никого из очевидцев тех лет. Их век долог, но и то не настолько. Поэтому люди континента знали, что за Серым морем расположены острова, где обитают драконы и куда не смеет ступить ни один человек. Они знали, что цель Хранителей Неба защищать этот мир от чего‑то. Им было известно, что время от времени драконы начинают искать девушек – обязательно девственниц, родившихся в определённый час в определённом месте. Таких они, заплатив через Церковь хороший выкуп, забирали себе в жёны и больше их никто не видел. Но что ещё? Пожалуй, больше знали лишь избранные. Те, кто стремится к власти и знаниям, а не те, кто трудится в поте лица, чтобы прокормить семью. И вот уж точно никто из мужчин не стал бы рассказывать о том женщинам – ни к чему тревожить их покой. В конце концов, никак иначе драконы не вмешиваются в жизнь людей и ладно. А то обсуждать больше некого? У каждого королевства свои правители, своя знать, свои новости. Это всё куда как ближе. Куда как интереснее и важнее.

– Наблюдатель? – между тем спросил папа, настороженно глядя на темноволосого высокого мужчину с очень светлыми серыми глазами – того самого, которого нам представили господином Грейффом. Кажется, отец тоже растерялся.

– Да, – сухо ответил этот невзрачный человек. – Традиции драконов отличны от традиций людей, поэтому я здесь. Моя цель помочь избежать некоторых недоразумений, если они возникнут.

– Каких например?

– Например тех, что по нашим меркам мисс Элли Сабрина не подходит для замужества, – с недовольством глядя на наблюдателя, объяснил Торах. – Пока у неё нет менструального цикла, для нас она ребёнок.

Дракон был недоволен. Быть может, он с самого начала не хотел ехать в наш дом. Быть может, ещё что-либо. Но об этом я подумала позже. Сперва я быстро заморгала от шока – сказанное было крайне неприличным. Да и вообще, причём тут Сабрина?

– В таком случае хорошо, что вы прибыли ради моей старшей дочери, – через силу пролепетал отец и даже попробовал улыбнуться. Но его улыбка вышла жалкой, а смущение Сабрины безграничным. Она и так ужасно переживала, что до сих пор не полноценная девушка. Мы даже ездили к целительнице, но та сказала, что нужно просто подождать.

Однако теперь настала очередь гостей удивляться. Торах коснулся рукой подбородка и задумчиво нахмурился. Его кузен начал оценивающе всматриваться в лицо моего отца, а затем и в моё. Мне стало так неприятно от этого, что я уставилась на господина Грейффа, продолжающего с недоумением взирать на папу. И от моего пристального взгляда он вздрогнул и, наконец, сказал.

– Простите, но по всей видимости из столицы до вас дошли неверные сведения. Позволите ли вы взглянуть на предназначенный для вас свиток?

– Эм-м, но у меня только свиток, в котором говорится, что вы приедете сегодня. В остальном градоправитель рассказал мне о ваших намерениях, но всё было только на словах. Одни слова.

Повисла нехорошая тишина. Очень нехорошая. Даже у меня под ложечкой засосало.

А затем Снорр, снимая это наваждение, презрительно улыбнулся и с напускным весельем предположил.

– Ха, похоже, некий любопытный человек посмел изъять из почтовых отправлений необычное послание. Вот уж смельчак, даже не побоялся вскрыть магическую печать.

– Простите, но что вы имеете в виду? – не понял папа. Он выглядел невероятно растерянным.

– Вам не смогли передать свиток потому, что скорее всего он сгорел! – со злобой рявкнул Торах, и господин Грейфф, встревожено взглянув на дракона, как можно мягче прояснил ситуацию.

– Поймите, мистер ван Крауд, содержимое такого рода посланий не предназначено для посторонних. Поэтому неудивительно, что до вас смогли донести только основную суть, изложенную в первых строках. А имя вероятной избранницы всегда пишется в самом низу, и в вашем случае оно Элли Сабрина ван Крауд, а не Омико Иви.

– Нет-нет, вы не понимаете о чём говорите.

– Более чем понимаю. И, если желаете, могу прямо сейчас показать вам копию церковного свитка, – твёрдо сообщил господин Грейфф. И если моя сестра засияла от счастья, то лицо отца вмиг осунулось Одно дело избавиться от меня, не очень-то любимой им дочери, и в результате обеспечить счастье драгоценной Сабрине, а другое лишиться отрады своей старости. Он ведь грезил тем, как будет баловать своих внуков, рождённых ею.

– Раз так, то моя младшая дочь и правда слишком юна для вас, – развёл руками мой любящий родитель, надеясь избавиться от гостя, которому ещё минуту назад был так рад.

– Но, папа, – шепнула Сабрина и в расстройстве дёрнула отца за рукав.

Ох, если бы я стояла ближе к ней, то тоже положила бы руку на её плечо, чтобы она вела себя приличнее. Но мне было не сделать этого, поэтому я продолжила внутренне ликовать.

«Свободна! Я свободна как ветер!» – кричало нечто внутри меня от внезапно свалившегося на мою голову счастья.

Но тревога вернулась очень быстро, так как Торах без тени сомнений ответил:

– Нет, я останусь.

– Но вы же сами говорили…

– До времени её взросления не так много осталось, – грубо перебил дракон, и моему бедному папе ничего не осталось, кроме как низко поклониться.