Loe raamatut: «В плену альфы»
Пролог
Сердце колотилось как сумасшедшее. Пересчитывало ребра с такой силой, что еще немного – и кости хрустнут, а унять никак.
Оборотень! Оборотень! Оборотень! – отстукивал в ушах ток крови.
Комната перед глазами плыла и закручивалась водоворотом вокруг одной единственной фигуры.
Большой… Слишком высокий и широкоплечий для скромной хрущевки. Ему тесно среди покосившейся мебели и побитых жизнью книжных секций. Дверца одной из них противно скрипнула, когда альфа открыл путь к нехитрому богатству.
– Читать любишь… – пробежался пальцами вдоль корешков книг.
Глубокий баритон ударил по нервам раскаленной кувалдой. Свил из них огненные жгуты, вывязывая колючие узоры паники. Головокружение и тошнота подкатили с новой силой, но кое-как Алена вытолкнула короткое:
– Уходи-те.
Оборотень глухо рассмеялся. Как железом по стеклу провел. Снял с полочки самодельную куколку. Повертел в руках и небрежно уронил на пол.
– Даже чаем не напоишь? – обернулся к ней.
Алена облизнула пересохшие губы. Уже напоила ведь… Из кафе как пробка вылетела! А в память навсегда врезались совершенные в своей жесткости черты и пугающие до икоты глаза. Дьявольские. Нереальные. Она не видела таких никогда вообще! Расплавленный янтарь и золото, прожигали душу насквозь. Один взгляд – и она чуть не выронила меню. Едва успела положить на столик, а потом сбежала. За что и была уволена без расчета и чаевых.
Пусть так. Алена была согласна и на штрафы, только бы никогда не видеть именно этого оборотня – роскошного, одетого в дорогой твидовый костюм мужчину, оставившего вместе с нетронутым заказом пять тысяч. Но он сам ее нашел.
– У меня нет чая, – шепнула, обмирая под сканирующим взглядом. – Что… что вам нужно?
Альфа хмыкнул. Чуть-чуть приподнял уголок идеальных губ, и тут же снова стал серьезен. Повернулся абсолютно бесшумно и пошел к окну.
Нет… Нет-нет-нет! Но треск досок сыграл реквием ее шансу хоть как-то отвертеться. Тихий звон ампул рассыпался по коже ледяным ознобом. Нашел. От накатившей слабости перед глазами заплясали разноцветные пятна.
А мужчина в одно мгновение оказался рядом, нависая над ней темной громадиной. Как в трансе, Алена смотрела на заострившие черты и черные, цвета воронова крыла, пряди, упавшие на высокий лоб.
Перед носом появилась рука с зажатым в ней препаратом. Лекарством, помогавшим скрывать то, от чего сносило крышу всем оборотням без исключения. Запах омеги… Универсальный, влекущий и запредельно редкий.
Короткий хруст – и между пальцев потекла светлая жидкость, постепенно окрашиваясь алым.
– Что мне нужно? – прорычал, растирая в пальцах стекло. – Мне нужна ты, девочка!
Осколки посыпались на пол, вместе с ее выдержкой. Комната завертелась каруселью, и Алена рухнула в обморок.
Глава 1
Два дня назад
– Айо-на, Айо-на пйиш-ла!
Малышка неловко вывалилась из песочницы и поковыляла к ней. Другие дети тоже подхватились. Голодные, наверное. Особенно Дашенька. Ее мамаше вечно не до питания ребенка, скорее очередному хахалю борща наварит, чем дочери стакан воды нальет.
– Привет, красотка, – обняла прижавшуюся к ней малышку. – А я вкусного принесла… – поставила пакет на выщербленный временем асфальт.
Плакали их с братом запасы, но тащить полные сумки мимо детей… нет, не сможет.
Алена раскрыла первый сверток. Сегодня перепало неплохо – в кафе юбилей отмечали, щедрый клиент попался. Пришлось вытерпеть парочку сальных намеков и несколько попыток знакомства, но Рома – вышибала их и кассир по совместительству – быстро дело поправил. Две-три вежливых фразы в стиле "какого черта к моей девушке пристали" – и гости угомонились.
– Шла бы ты на нормальную работу, – ворчал потом, пересчитывая выручку. – Или хоть бы волосы обрезала…
Алена улыбнулась, вручая Дашеньке еще теплый чебурек. Волосы обрезать она физически не могла – рука не поднималась. Жалко такое богатство обкорнать! Да и о маме хоть такая память. Та тоже до поры до времени с косами бегала. Толстенные, в запястье толщиной. А потом и их пропила …
– Пить хо-фу, – прожевал Матвейка, самый старший.
Алена вздрогнула. Угадал как будто.
– Так сходи попей, дом рядышком, – потрепала темную макушку.
Мальчик надул губы, но никуда не пошел. В отличие от Даши, Матвея родители баловали. Жили, как и все в их бараке, бедно, но чисто. Никогда Алена их пьяными не видела, и тихие очень. Все мечтали накопить на однушку, хоть плохую но свою.
Алена надеялась, что получится. Сама бы хотела отсюда убраться, но… Вздохнув, вручила последний чебурек. Но приходится экономить на всем. И мясо-то не всегда есть в доме.
– А ты поиграть выйдешь? С куклами! – дернула за рукав Дашенька.
И неважно, что куколки эти самодельные самого непрезентабельного вида. Из лоскутков и тряпок сшитые, но Алена каждую любила.
– Посплю только. И уберусь. Но если хотите, можете помочь, – добавила с хитринкой.
Малыши тут же зашептались. Зазвучало уверенное «придем». Такие лапушки! Уборка для них еще игра, а вот для нее – набившая оскомину рутина. Но Алена не жаловалась. Все могло быть гораздо хуже.
Она зябко повела плечами и, подхватив пакет, пошла домой.
Подъезд окутал прохладой и запахом бедности. Иногда Алене казалось, что именно здесь проходил рубеж между подобием жизни и улицей. И никто не мог сказать, какая именно дорога приведет к этой незримой границе. Бабу Люду выгнал муж, с которым она прожила больше сорока лет, а дочери до нее нет дела – своя семья, свои заботы. Толик с Василисой нашли общее на дне бутылки и просто спились. Геннадию Аристарховичу обыкновенно не повезло – одна неудача за другой, а потом и вовсе инвалидность. Но мужчина ничего, держался молодцом, и пусть не ходил, но упорно стремился к нормальной жизни, так же как Голубковы – или Голубки – родители Матвея. Но из болота не так просто выбраться. А в ее положении и подавно.
– Аленка-а-а, ты шоле?! – донесся из соседней двери визгливый голос бабы Люды.
Девушка вздохнула – все то она услышит.
– Да, я…
– А зайди, милая.
Ох, ей бы домой! Ввалиться в комнату и рухнуть на тахту, с протяжным стоном выдыхая тяжесть ночной смены. Но Алена зашла. Старушку только пожалеть можно – одна совсем, а пенсии едва на «выжить» хватает. Чужих денег баба Люда ни копейки не брала, милостыню не клянчила. Все сама, пока руки работают.
– Здравствуйте, – Алена просочилась в пыльную темную комнату. Видела баба Люда уже плохо, но как-то умудрялась вязать симпатичные шапочки-носочки и приторговывать ими у станции метро, рядом с такими же старушками.
– И тебе не хворать. Опять малышню взбаламутила?
– Немножко совсем, – улыбнулась, разворачивая лоток с мясом и аккуратно выставляя на стол.
Баба Люда притворилась, что не услышала шуршания пакета.
Их негласное правило: помогай, но втихушку. Алена помогала. А баба Люда каждую зиму их с братом баловала теплыми варежками и носками. Тимохе особенно к месту приходилось – на стройке холод собачий.
– Любят они тебя, – протянула баба Люда. – Пошла бы в няньки, а? Цены бы не было.
Она бы пошла, да только без паспорта мало где устроиться можно. Двадцатый год идет, а она все мыкается. А столько бы сразу проблем решилось! Хоть бы с тем же препаратом… Опять на него цены подскочили. Тимоха вчера вернулся со «встречи» злой и дерганый. Выложил на стол жалких две ампулы – ей не хватит и на неделю. Как прятаться? Алена нахмурилась, отгоняя мрачные мысли. Придумает что-нибудь, сколько раз уж такое было…
– Подумаю, баба Люда, – и, круто сменив тему, добавила: – А что это у вас, опять телевизор не работает?
– Сдох, окаянный, – проворчала женщина. – Истинно на этот раз сдох.
Алена устроила пакеты рядом с вешалкой и подошла к допотопному ящику времен царя Гороха.
Чинить она не умела, но может… ага! Вилка отошла немного. Алена поправила штепсель, и раритет ожил. Вернее – заговорил, по экрану бежали мушки и всполохи.
«… бывший завод ушел с торгов к владельцу ООО «Фрозен Компани» Варгу Лемману…» – прошуршал диктор.
– А-а-а, таки купил, волчара позорная, – хмыкнула баба Люда.
Под ложечкой противно екнуло.
– Волч… кто?
Баба Люда рукой махнула и вернулась к своим спицам. Застучала дробненько, и сердце застучало вместе с ними. Нервно, с надрывом.
– Ну, оборотень, – ответила неохотно. – Уж неделю как о нем в новостях трубят. Явился красавец драный, и давай то одно, то другое скупать. Деньги свои кровавые отмывает, да…
– Кровавые? – прошептала, вглядываясь в искаженный помехами экран.
Ничего не видно. Только фигуры двигаются туда-сюда, но не разобрать, кто из них – оборотень.
– А нет разве? – сварливо цокнула женщина. – Пошто ему тот завод нужен? Альфе этой, чтоб его. Сидел в своем Ленинграде, в ус не дул, и вдруг сюда явился. Точно – отмывает.
– Ясно… Пойду я.
И Алена выскочила за дверь. В квартиру забежала, будто альфа за ней по пятам гнался, и даже защелку задвинула. Руки тряслись, и перед глазами плыло.
Доковыляв до любимой тахты, упала ничком, плюшевого зайца сжала и только тогда выдохнуть смогла. Чего распереживалась, дура? Даже если альфа в эту дыру явился, так наверняка в центре обитает, где всякие рестораны-казино.
Город не слишком маленький, чтобы все друг друга знали, но и не крупный. Такой не вызовет интереса у оборотней. Особенно окраина. И тем более невзрачный барак, в котором пряталась та, чья стоимость измерялась астрономическими суммами.
Алена закусила уголок подушки и крепко зажмурилась. Ну почему именно она? Почему не какая-нибудь богатая девочка, которая может себе позволить хоть капельницы с препаратом ставить? И зачем вообще природа придумала их – людей-омег с невероятно соблазнительным для оборотней запахом, способного рвать даже связь истинных пар?
Конечно, омег рождалось мало – сотые доли процента от всех детей, но не повезло именно ей! И без препарата, придуманного… Она даже не хотела знать кем и, главное, как. В общем, без особого препарата, маскирующего запах, омеги попадали на Аукцион, где их продавали властьимущим оборотням. И там она не больше, чем кусок мяса! Бесправная рожалка, чья роль – еженощно ублажать хозяина и плодить особенно крепких альф и волчиц с ежемесячной овуляцией раз.
И если бы брат ее сдал…
Алена широко распахнула глаза. Глупости! Тимоха никогда бы ее не предал. Старше всего на четыре года – он буквально выволок сестру из ловушки под названием отчий дом, где последний из маминых собутыльников начал что-то подозревать и проявлять интерес к тринадцатилетней девчонке.
И ведь сколько лет прошло, а до сих пор тошнота подкатывает, а в носу тонко свербит дешевым куревом и перегаром. Зажал-таки ее пару раз, скотина вечнопьяная. Лапал, мерзости шептал, а последний раз в трусы залез. Под ее отчаянное сопротивление и крики, но почти добился, только алкоголь свое дело сделал, и мерзавец просто не смог.
А на следующий день их с братом в той квартире уже не было. Тимоха буквально силой заставил ее собрать вещи и увел на вокзал. Сели они на первый подходящий поезд – и здравствуй другой город…
Дверной замок тихонько щелкнул.
– Тим! – вскинулась, встречая единственного и безумно близкого ей человека.
Хмурый и осунувшийся, в комнату ввалился брат.
***
– Тим, все так плохо?
Голос слегка дрожал. Алена пыталась заглянуть в лицо брату, но тот уткнулся в тарелку и ел по-солдатски быстро и аккуратно.
– Ну, Тим…
– Поесть дай.
Алена прикусила губу. В последнее время Тимоха сам не свой. Злится без причины, нервничает, на работе задерживается.
Она пыталась спрашивать. Чутья не надо – грызет что-то брата, но что? Тимоха молчал, а ведь раньше все ей рассказывал… Выплеснет, как на духу, обругает всех с ног до головы, а потом вдруг широко улыбнется, потреплет по макушке и беспечно хмыкнет: «Не дрейфь, мелкая, прорвемся».
Алена не дрейфила. И, как могла, пыталась не висеть на его шее. Долгими и нудными уговорами, но выбила себе право работать, чтобы хоть на еду хватало. Сначала уборщицей пошла без трудоустройства, под честное слово. Ну вот на честном слове ее и кинули. Пришлось в кафе – там хотя бы чаевые каждый день.
И вроде только свет в конце туннеля забрезжил, как опять судьба под дых ударила – Тимоха! Месяц уже мается, мрачнее тучи ходит. Сначала незаметно было, а потом все хуже…
Брат молча отодвинул пустую тарелку и, громыхнув стулом, встал из-за стола.
– Посплю немного, – буркнул, направляясь к тахте. – Не мешай и ясли под окнами не разводи.
Алена до боли прикусила губу. Это не ее Тим. Подбежать бы встряхнуть как следует, но вместо этого схватилась за тарелку и выскочила в коридор.
Это все из-за нее, конечно. Брату двадцать четыре, а что он видел? Работу с утра до ночи, и все для того чтобы раз в месяц тащиться не пойми куда и покупать препарат. Самый дешёвый, с побочками в виде тошноты и слабости, но все равно жизненно необходимый! Но не ему.
Кран забулькал, выпуская тонкую струйку воды. А в кухне опять помойка – классический бомжатник, только пьяные тела расползлись по своим клетушкам, отдыхать после трудного возлияния.
Алена вытряхнула на тарелку капельку моющего средства и с силой провела губкой. Возьмёт дополнительные смены! А заодно найдет слова, чтобы Тимоху разговорить. Сестра она ему или не сестра?
Глава 2
– Я уж думал, ты слился. Здорово, Бес.
Рукопожатие у Пашки железное. И все равно неприятно. Тимоха мысленно поморщился, но хлопнул по холеной, не знавшей работы ладони. На такой мозоли разве что от штанги из элитного фитнес-клуба. Впрочем, плевать.
– И тебе не хворать, – буркнул, перешагивая порог.
В нос ударил знакомый до отвращения запах. Травка. Золотым мальчикам и девочкам стало скучно. Просирать папины денежки – такое нудное занятие, а алкоголь уже пройденный этап. Но и на это класть. Их проблемы.
Тимоху не интересовала ни дурь, ни градус. Кончики пальцев немели в предвкушении развлечения покруче. Игры с удачей, которая каждый раз делала его под орех.
– Твою мать, – зашипел вполголоса.
Все сбережения псу под хвост! Вчера не удержался, спустил деньги, что мелкой на препарат откладывал… Тимоха раздраженно дернул плечом, отмахиваясь от надоедливого писка совести. Имеет право! Его бабло, ему и тратить! Что он в этой жизни вообще видел? Осточертело тянуть вечный хомут заботы о сестре. Никакой свободы – с детства за ней говно подтирает. Перетопчется пару недель без своих уколов. Зато если он выиграет…
Воображение живо нарисовало картинку, где он – ровня всем этим мажорам. Где не надо ловить снисходительные взгляды зажравшихся до одури куриц и блатных пацанчиков, чье достижение заключается в том, что их мамашки залетели от правильного мужика. Можно жить как хочется, а не с постоянной оглядкой. Тратить, развлекаться, отдыхать… И у мелкой тоже никаких проблем не будет. Сестре он денег не пожалеет! Не скотина же он какая-нибудь, просто… Просто вчера не повезло, но сегодня отыграется обязательно!
– Эй, Ти-и-им, – на плечо легла наманекюренная лапка.
Светик, чтоб ее… Тупая, как пробка, но трахается отменно. Богатый опыт.
– Привет, малышка, – на автомате приобнял упакованную в вызывающе-алое платье девку.
Разрядка не помешает. Мозги должны работать максимально хорошо.
– Ты сегодня такой секси, – ухо опалил томный вздох. – Прогуляемся?
Тимоха только хмыкнул и, не размениваясь на разговоры, повел девицу на второй этаж.
Он знал этот дом как свои пять пальцев – шабашил по части ремонта. Так с Пашкой и познакомился – мажор вместо отца принимать работу приехал. Сначала вроде ничего показался, но быстро стало ясно, для чего это общение затеяно. Богатый мальчик и его дружок-нищеброд, единственная роль которого оттенять крутизну альфа-самца. Мальчик на побегушках, тряпка, на которой тренируются максимально качественно вытирать ноги.
Только Пашка ни хрена не угадал. Тимоха и сам не дурак огрызнуться, а то и кулаки в ход пустить. И будь мажор поумнее – давно бы разорвал все контакты, но Пашку зацепило. Тем лучше. Ведь вместе с этим дебилом перед Тимохой открывались двери элитных казино.
Втолкнув девку в первую же свободную спальню, он на ходу принялся стаскивать рубашку.
Светик облизнула пухлые губешки. А серые глаза сплошь темные от похоти.
– Малыш, – шепнула, облизывая его взглядом, – завтра же ко мне в агенство, понял? Девки кипятком уссутся.
Тимоха не ответил. Лучше на стройке горбатиться, чем подписаться в живые куклы этой дуры. Нет, он все сам. Как всегда.
И, развернув девчонку спиной, он толкнул ее на кровать.
***
Мимо! Опять мимо!
Саданув кулаком по стене, Тимоха зарычал от бессильной ярости. Сначала так поперло, карты одна к одной как на заказ, а потом все! Отрубило на хрен!
– Сука, – врезал еще разок, – тварь тупая!
Все из-за этой дуры крупье! Криворукая ссыкуха, которая колоду как следует перетасовать не может!
Костяшки саднило и пекло, а внутри скручивало от желания разнести все к чертям собачьим. А потом бежать обратно. Найти где-нибудь деньги и вернуть себе проигранное в тройном объеме!
Еще и мелкая, чтоб ее! Названивала без перерыва, идиотка. Где тут сосредоточишься?!
Выхватив из кармана мобильник, он ткнул в экран с такой силой, что чуть насквозь не пробил.
На заставке высветила картинка – они вдвоем. У мелкой нос измазан мороженым, а глаза счастливые-счастливые, и он улыбается… Тимоха сжал мобильник так, что тот едва слышно хрустнул.
– Ничего так, твоя телка? Зачетная…
Голос Пашки громыхнул над ухом с силой пушечного залпа. Мать твою! Когда подкрался?!
– Тебе какое дело? – прорычал Тимоха, пряча мобилу.
Мажор лениво хмыкнул и вытащил портсигар.
– Будешь? – предложил самокрутку. – Не ссы, легонькое совсем. Напряжение снимет.
Напряжение Тимоха снял бы, разбив холеную морду о бордюр, но вместо этого схватил тонкую сигаретку и сунул в рот.
Надо успокоиться. И подумать, где достать еще денег. Занять, что ли? Пашка предлагал… Нет! Не возьмет у него. Надо у бригадира попросить, там мужик нормальный, поймет.
– А ты хорошо шел, – мажор облокотился на стену плечом, словно в издевку демонстрируя и чистенькую рубашку, и нарочито скромную платиновую цепочку на шее. – Крупье маху дала: не перетасовка, а говно.
Так и знал! Тимоха дернулся обратно, но Пашка тут же оказался на пути.
– Стой-стой, тут ничего не докажешь. Плавали, знаем. Слышь, а хочешь поиграть с серьезными мальчиками? Не этот весь, – скривился и кивнул за спину, – не этот фуфел, а по-серьезному.
Тимоха сжал кулаки. Хотел! Еще как хотел, но где взять бабло? Он пустой, хоть трусы с себя продавай.
– Н-нет, – голос дрогнул.
От злости затянулся самокруткой так, что чуть не закашлялся. Глотнул горького дыма, и жравшая изнутри ярость начала утихать. Тимоха жадно затянулся еще разок.
– Давай, Бес, не ссы. Вскладчину пойдем – там только за вход платить, а стартовый капитал выдадут. У меня так-то тоже негусто после сегодняшнего…
Издевается. Корчит из себя понимающего все братана, только Тимоха видел: на последних ставках Пашка себе урвал.
– … только ты это, познакомь с лялькой. Тупо посмотреть хочу – красивая.
Это он про мелкую, что ли? Искушение горело на языке, готовое вот-вот сорваться словами. Посмотреть всего лишь. Это ведь не преступление.
– Держись… от нее подальше.
Губы не слушались, но кое-как Тимоха заставил себя вытолкать выдолбленные в подкорке слова. Это правильно. Нельзя подставлять мелкую, но, черт… одна встреча. И у него будет шанс отыграться.
– Да ладно, Бес, – Пашка щёлкнул портсигаром и подцепил самокрутку. – Чё ты жмешься? Надоели эти, – кивнул в сторону казино, – фифы размалёванные. Гляну и пойду. Давай обсудим за партейкой в покер. Я тебе за услугу фишек жменю поставлю.
Внутри скрутило так, что Тимоха чуть не закашлялся. Партейка. Шанс за всего лишь «посмотреть».
– Заказ сделаешь и свалишь, – пробормотал не своим, стеклянным голосом.
Ничего с мелкой не сделается. Она даже не узнает.
***
Голова гудела, ноги ломило, и в глаза словно песок насыпали, но Алена никак не могла заснуть. Просто не было сил. Так и лежала на тахте, стискивая потрепанного жизнью зайца – подарок на десятилетие. От Тимохи, конечно.
Уголки губ дрогнули в слабой усмешке и тут же поползли вниз. Господи, как болит лодыжка! Она вывернула ее еще девчонкой. Очень сильно – месяц ходить толком не могла, а потом долго хромала, и теперь при любой мало-мальски серьезной нагрузке нога болела и подворачивалась.
Сегодня тоже споткнулась на ровном месте. Чуть поднос на посетителя не опрокинула, а парень ей огромные чаевые оставил. Не бедный, видно… Симпатичный. Волосы темные, на шее цепочка светлая, с крестиком. Сразу в глаза бросилась.
Ну да ладно, обошлось без жалобной книги, зато денег прибавилось. Вот Тимоха рад будет.
Словно в ответ на ее мысли, дверь скрипнула.
– Мелкая? – прозвучал такой родной и любимый голос. Ласковый, с легкой смешинкой. – Ты чего?
Алена очень хотела хотя бы сесть, но сил нашлось только чтобы голову повернуть.
– Устала…
Улыбнулась, рассматривая брата из-под спутанных волос. Надо обстричь, действительно. Это, конечно, не мамины косы – ниже ягодиц, но до поясницы почти. Что-то за них и выручит.
– Дополнительные смены взяла? – проворчал и к комоду подошел.
Алена даже губу закусила в предвкушении. Сейчас найдет…
– Твою мать!
Нашел! С губ сорвался вздох радости. Как глаза загорелись! И улыбка на лице широкая, белозубая. Вот это – ее Тим.
– Ага, взяла. Удачно там подвернулось… Смотри сколько. Может… хм, отдохнешь несколько дней, а? Ты ведь из-за этого расстраивался.
А Тимоха вдруг улыбаться перестал. Деньги в карман сунул и раздраженно повел плечами – только мышцы заиграли.
– Из-за этого, да. Я скоро вернусь.
И ушел.
Алена только глаза прикрыла. Нет, дело не в отпуске. Но в чем? Появившаяся лёгкость опять исчезла. На плечи давила усталость, и нога разболелась – просто кошмар. А завтра ей опять работать… Ничего, выдержит. И сил найдет Тима как следует встряхнуть.
***
Карты ложились на стол тихими щелчками. Одна, вторая, третья… Тимоха старался сосредоточиться на абстрактном, но кончики пальцев подрагивали, и в горле пересохло. Ставки росли, и напряжение росло вместе с ними. Так же как и удача.
Наконец-то! Тут, под рукой, огромная сумма денег, которой хватит, чтобы свалить из долбанного барака и не работать год. Но он может ее удвоить!
Все должно получиться!
В спину бил напряжённый взгляд Пашки. Проигрался, идиот. Рассчитал неверно, замахнулся сразу на много, а Тим поправлять не стал. Нет за карточным столом друзей, только соперники.
Его главный оппонент – мужик, больше похожий на восковую мумию – постучал картами по столу, требуя сдать ещё.
– Удваиваю, – выдвинул вперед фишки.
Кожа покрылась липким потом. Надо поддержать ставку. Но если он это сделает, то влезет в долги!
Нервы звенели от напряжения, и самым разумным было бы просто пасануть и забрать выигрыш, но…
– Поддерживаю, – выдвинул вперед все фишки.
Где-то на периферии слуха раздался одобрительный хмык. Плевать. У него на руках отличная комбинация, все получится. Все просто обязано получится на этот раз! Только бы сорвать банк, и он… Он купит мелкой самый лучший препарат, качественный надежный. Ей больше никогда не придется работать. И бояться тоже не придется. А потом они…
– Фул хаус.
По ушам ударила оглушительная тишина. И Тимоха застыл, до боли из-под ногтей впиваясь в зеленое сукно стола. А по венам вместо адреналина – лютый холод вперемешку с нарастающим протестом. Нет, не может быть! Он не мог проиграть!
***
– Я требую аннулировать партию! Карты меченые!
Щенка перед ним колотило от ярости и желания продолжить. Варг чувствовал его жажду так же хорошо, как свою, пусть и другого рода. Мальчишке плевать и на охранников, и на своего дружка, от которого смердело страхом.
Детишки выбрали не ту песочницу для развлечений. Сунулись на его территорию и еще пробовали качать права.
Желание подержать идиота за горло до полной остановки дыхание скручивало внутренности шипастой пружиной. Жажда крови, вбитая в него дубинками и выжженная шокером требовала свободы, но Варг продолжал лениво осматривать должников.
Одного он знал: сынок местного божка – владельца сети ресторанов, магазинов и рынков. По тонкому смраду паники ясно – щенок не в курсе, кто заведует подпольным клубом. Папаша будет в восторге, получив свою кровиночку по частям…
Зверь утробно взвыл. Яростным рывком попробовал взять верх, но тут же отступил, напоровшись на глухой блок самоконтроля. Не этот… И не сейчас.
Варг перевел взгляд на второго идиота. Белобрысый щенок продолжал сжимать кулаки, а на скулах желваки так и ходят от напряжения и рвущейся на волю потребности отыграться. Вот она – зависимость в полный рост. Щелкни пальцами – и мальчишка вырежет себе почку, а потом преподнесёт на блюдечке, только бы заиметь горсть фишек.
– Карты меченные! – продолжил мелкий ублюдок, делая шаг вперед. – Партия подстроена.
За спиной шевельнулся Мих. Легкий кивок – и мозги щенка лягут на стену живописной абстракцией. Но какой прок с трупа?
– Я тебе сейчас язык вырву, крысеныш.
Негромко сказал, почти ласково, а мальчишка воздухом подавился. Застонал, морщась от боли в пустой башке, но взгляд все равно не отвел.
Даже любопытно стало – держится еще. Зубки свои мелкие скалит, пытается грудь выпятить, а в глазах безумие через край. Забавный парнишка. Чем-то на него похож, но Варг картам другие развлечения предпочитал.
А зверь бродил кругами, протяжным воем требуя хотя бы начать. Несколько капель крови – проучить всего лишь, но… Нет. Очнется ведь, когда от мелкого придурка ничего не останется.
– Я хочу отыграться, – спотыкаясь на каждой букве, выдал крысеныш. – У меня получится!
Варг поднялся из-за стола, и мальчика уставился себе под ноги. Забормотал что-то.
– У тебя ни хрена не получится, и у твоего дружка тоже, – мельком глянул на молчавшего мажора.
Надо придумать, как этих дебилов использовать. Отработают долг до последней копейки. Ну, один из отцовского кармана возьмет, если хватит духу сознаться, а второй…
Варг отвернулся к окну, разглядывая продолжавшийся внизу бой. Людские пороки как на ладони: алчность, гордыня, похоть… Девчонки мастерски раскручивали клиентов на новые ставки… и не только. Сегодня будет отличный улов.
– У меня хватает денег, – пискнул мажор. – Я все верну!
– Конечно, вернёшь, – бросил не оборачиваясь. – С процентами за потраченное время. Иначе твой папаша останется с голой задницей. Кажется, он на место главы вашей помойки метит? Хорошо… Нам будет о чем потолковать.
Давно пора было заглянуть в этот городок. Перспективное местечко.
– У меня есть к вам предложение! – ударил в спину вибрирующий от напряжения голос. – Отличное предложение!
