Черные крылья

Когда узнала, что Олге – один из владельцев «Чёрных Крыльев», это вызвало определённое замешательство. Никогда бы не подумала, что такие, как он, могут опуститься до безвкусного шоу «Ищем таланты». А его поведение в башне сегодня и вовсе возмутило безразличием ко мне. Но, удивительное дело, стоило на этом равнодушном лице появиться намёку на интерес к моей персоне, как отношение к Олге снова поменялось. Во всяком случае, в его молчании теперь виделось не высокомерие, а внутренняя сосредоточенность на чём-то очень важном. Ещё одним плюсом в его карму послужило то, что в машине он не стал включать музыку. Вот не знаю почему, но я была абсолютно уверена в том, что у него хороший музыкальный вкус и он любит музыку, однако сейчас он вёл машину в тишине исключительно, чтобы не беспокоить нас.

Значит, меня тоже можно купить за мимолётные знаки внимания? Или это моё внутреннее чувство справедливости пытается расставить всё по местам?

За этими безрезультатными размышлениями не заметила, как за окном потемнело. Мы въехали в туннель. Он оказался слишком длинным для всех известных мне туннелей Люблина, а главное, освещения здесь практически не было. Фары внедорожника выхватывали только фрагменты бетонных сводов и ровное полотно дороги. Навстречу нам не встретилось ни одной машины, лишь когда остановились на подземной парковке, я увидела несколько автомобилей и мотоциклов.

Я догадалась, что мы у «Чёрных Крыльев», а это значило, что психиатры в невродиспансере меня обманули. Не было у меня никаких галлюцинаций от стресса. Пока гадала, как к этому относиться, лифт поднял нас в просторное помещение в стиле минимализма. Окна здесь отсутствовали, а свет поступал от спрятанных в стене ламп. Он стал ярче, стоило нам переступить порог.

Выглядела комната обжито и казённо одновременно. На журнальном столике рядом с брошенным джойстиком стояла пустая бутылка пива, а на диване валялся забытый плед. Но здесь не было никаких личных вещей, которые указывают на индивидуальность хозяина. Удобная мебель, чтобы посидеть большой компанией, домашний кинотеатр, чтобы не было скучно, пушистый ковёр, чтобы ноги не мерзли – вот и всё.

В комнате мы задерживаться не стали. Олге повёл нас дальше к дверям на противоположной стороне. Я старалась не демонстрировать парням постыдной боли, вышагивала ровно и не морщилась. Мне казалось, что в своей невозмутимости ничуть не уступаю Олге. Но Ант, шедший рядом, то и дело обеспокоенно поглядывал на меня.

Такой молчаливой компанией мы двинулись по коридору и, миновав несколько дверей, вошли в белый кабинет. В центре стояла огромная барокамера, заполненная сизоватым дымом. Собственно, и всё. Никаких тебе застеклённых стеллажей и тумб с обычными для медучреждений инструментами и оборудованием. И пахло не антисептиками, а тонким ароматом незнакомых цветов. А вот раковина была. Около неё стоял красноволосый и худощавый молодой человек в белом халате и что-то мыл.

Обернувшись, врач приветливо улыбнулся Олге с Антом и уставился на меня. Я надеялась встретить здесь нормального доктора, которому можно без стыда рассказать о моей проблеме. А тот, кто стоял передо мной, меньше всего походил на внимательного и чуткого профессионала. Вокруг левого глаза чернела татуировка в виде клыкастой пасти, на подбородке – клиновидная бородка, в худом и тонком носу с горбинкой – пирсинг, а в бровях выбриты полоски. Из-под белого халата выглядывали треники, на ногах обуты глупейшие тапки-котики, а в руке парень держал мокрую грушу. Он мне так не понравился, что настроение снова испортилось.

Заметив мой ошарашенный взгляд, «врач» развязно подмигнул:

– Хочешь грушу? Так и быть, поделюсь, если очень попросишь.

Просить я не стала, но он всё равно вручил мне фрукт, а сам достал из кармана два серебристых прутика. Ими он и водил вдоль и вокруг меня, как шарлатан-фокусник из дешёвого цирка-шапито. Но Олге и Ант отнеслись ко всему происходящему серьёзно и внимательно наблюдали за этими не внушающими доверия манипуляциями.

– Ты ешь-ешь, – хмыкнул парень и направился к Анту, чтобы проделать то же, что и со мной.

– Ну, что скажешь? – спросил Олге странного парня.

– Да нормально. Жить будут. Эту, – кивнул он на меня, – в барабульку сейчас отправлю, чтобы энергетику подправить. Ант уже почти здоров, вот только раны надо нормально обработать. Через пару часов оба как огурчики будут.

– Спасибо, Паве.

Олге вышел из комнаты, а Паве повернулся ко мне.

– Так, сейчас грушу быстро доедаешь, одежду складываешь на кушетку и лезешь туда, – кивнул он на барокамеру. – Только пошустрей запаковывайся, иначе всю ману мне выпустишь.

– Совсем раздеваться? – ошарашенно переспросила я.

– Я не против, – подмигнул мне «врач» с пошлой улыбочкой.

– Он шутит, Инга, – поспешил вмешаться Ант. – Паве, кончай придуриваться и объясни по-человечески.

– По-человечески, значит? – почесал узкую переносицу Паве. – Ну лады. Тогда слушай сюда, Инга. Проведу тебе инструктаж. Раздеваться догола совсем не нужно, в санузле, – махнул он на узкую дверь, которую я сначала не заметила, – есть банные халаты. Не бойся, чистые. И настоятельно рекомендую ополоснуться. Вода, знаешь ли, тоже лечит. Как уже говорил, свою одежду оставишь на кушетке, чтобы её почистили. Когда переоденешься, крикнешь меня. Приду и запущу тебя в барабульку… Ну, есть ещё вопросы?

Я кивнула:

– Что такое мана?

– У-у, любознательная какая. – Паве хотел меня щёлкнуть по носу, но я увернулась. – Мана – это мана. Играла в «Битвы Тьмы и Света»? Ну вот…

На этой неопределённой ноте он оставил меня, прихватив с собой Анта. Ну а я начала делать всё по инструкции.

Проснулась от стука в крышку. Она поднялась с лёгким жужжанием, и я увидела посвежевшего и улыбчивого Анта в новых джинсах и джемпере взамен испорченной одежды.

– Ну как ты? – поинтересовался он, протягивая мне руку.

– Знаешь, хорошо, – призналась я, выбираясь из барокамеры.

Чувствовала себя бодрой и отдохнувшей. Хоть снова отправляйся в бой. Подумала и сразу ощутила замешательство. После приключений в башне я пребывала в шоковом состоянии, но сейчас мой мозг словно очнулся и взбунтовался. Сложно стало принимать произошедшее.

– Слушай, – потрясённо уставилась я на Анта, – так призраки реально существуют? И эта ваша мана… Вы маги?

Ант посерьёзнел:

– Инга, тут в двух словах всё не расскажешь. Нас сейчас ждет Олге с ребятами. Там ты все узнаешь. Договорились?

Кивнула растерянно ему в ответ. Ант подождал за дверью, пока я переодевалась в свою уже почищенную кем-то одежду. Похоже, для девочек в этом доме запасной одежды не держали.

Мы вернулись в комнату, с которой началось моё знакомство с этим местом. Олге развалился в кресле и самым консервативным образом читал бумажную книгу. Вики и Паве расположились на вместительном диване и пребывали в распрекрасном настроении. Ещё в коридоре до меня доносилось их жеребячье ржание. Причина веселья была очевидна. На столике перед ними уже стояло несколько пустых бутылок и, судя по батарее запечатанных, парни не собирались останавливаться.

Мне это совсем не понравилось. Они и в трезвом состоянии не вызывали симпатии. Что будет теперь? Может, ну его, все эти объяснения? Меньше знаешь, крепче спишь. Но тут Олге встал при виде нас, Ант легонько подтолкнул меня в спину. Оставалось только занять предложенное кресло.

– Итак… – Олге посмотрел на всех нас с видом главнокомандующего. – Произошла ситуация, которая по всем канонам вписывается в чрезвычайную. Поэтому нам нужно взвешенно и спокойно принять правильное решение.

Вики и Паве с неохотой поставили на стол свои бутылки, а сидящий рядом Ант ободряюще сжал мне руку. Но я всё равно волновалась. Остатки благодушия после лечебного сна разлетались в клочья. А вопросов было так много, что непонятно, с какого из них начинать.

Я открыла было рот, но Олге предостерегающе поднял ладонь:

– Подожди, Инга. Прежде чем отвечать тебе, нам нужно самим разобраться, что с тобой произошло. Расскажи подробно о своей встрече с призраком.

Та встреча длилась не больше минуты, но говорить о ней пришлось долго. Чувствовала я себя, словно на допросе, расписывая, как уловила приближение призрака, и как он ощущался мною. С особым интересом парни выслушали, когда я описывала подробно внешний вид чудовища. А вот моё убийство призрака и героические метания по башне в целях спасения Анта вызвали у Вики с Паве абсолютно нездоровый смех. Даже Олге не сдержал улыбки, когда я рассказывала, как пыталась привести Анта в чувство. Лишь сам герой моего рассказа смотрел на меня с сочувствием и благодарностью.

– Инга, не обращай на этих паяцев внимание. Ты не могла знать, что от призраков может спасти лишь человеческое тепло. Твои переживания стали для меня лучшим лечением.

– Ага. А если бы сразу к Анту под бочок легла, то он бы уже через полчаса оклемался, – встрял Вики.

– Или минут через десять, если…

– Заткнись, – рявкнул Ант на Паве.

Ант взял мою руку и поцеловал, чем сильно смутил:

– Спасибо.

– Не за что, – покраснела я. – Я поняла, что вела себя глупо. Повезло, что ты очнулся.

– Ты волновалась и хотела, чтобы Ант выжил. Это главное, – изрёк Олге, потирая подбородок. – Эмоции – великая сила у таких, как мы.

– Как мы? – глупо переспросила я.

– В ком есть небесный огонь. Видишь ли, обычные люди при встрече с призраками не осознают, что с ними происходит. Внезапно накатившей депрессии или жгучей ненависти они всегда найдут объяснение, не понимая, что на самом деле к ним присосался паразит. Чем сильнее призраки, тем больший вред они наносят людям. Вы с Антом в башне столкнулись с очень сильными духами. Мы называем их поглотителями. Второй уровень данного вида нежити. Они пожирают души своих жертв. И как ты поняла, это процесс для людей мучителен.

Я кивнула, вспомнив жуткие крики женщины и то, во что она превратилась.

– А последний уровень – тогда что?

Олге мрачно хмыкнул:

– Третий? Оборотники. Способны вселяться в выпитые ими оболочки, а отпечатки прежней памяти жертв помогают им хорошо мимикрировать в обществе. Для нас они самые опасные, так как их основная цель – выслеживать тех, кому ещё удалось сохранить в себе небесную силу, и забирать её для своей Хозяйки.

– Для Ведьмы Самахи?

– Да. Она лепит из них своё воинство, чтобы свергнуть Короля и Королеву Неба, – встрял Вики.

– Не всё ли нам равно, кто будет править Небом? Старые небесные правители ничего хорошего не дали нашему миру, – возразила я из вредности. Вики меня бесил. – Маги, вскормленные их силой, опустошали целые страны.

– А инквизиторы, закрыв Землю от Неба, значит, защитили людей? – язвительно поинтересовался Шут.

– Может, в новой эре войн и разрушений и было предостаточно, но люди отстаивали свои интересы, а не участвовали в бессмысленной для них распре богов.

– Инга, человечеству небесные боги подарили мир, чтобы самим стать лучше, – горячился Вики, в то время как остальные наблюдали за нашей перепалкой. – Небо и Земля всегда были тесно связаны между собой. Боги делали людей сильнее, а люди богов мудрее. Но инквизиторы, благодаря отступнику Ану, заперли нас всех в клетке смертного существования. И Самаха с её тварями пользуется этим. Смертные для неё – как свиньи, выращиваемые на убой.

– А вы, значит, помогаете богам выпустить на волю свиней? – Разговор казался мне абсолютно абсурдным. Самой не верилось, что всерьёз взялась рассуждать о мотивации мифических персонажей, которых никто в глаза не видел.

– Ты разве не поняла, на что способны твари Самахи? – вмешался Олге. – Подавляющая часть людей не видят тех, кто им угрожает. Поэтому они абсолютно беззащитны. А вот маги могли с ними бороться, но их уничтожили или запечатали, пользуясь тем, что они были ослаблены войнами.

– Меня тоже запечатали в младенчестве. Это обязательная процедура. И всё же я видела ту тварь.

– Потому что твой дар силён и печать уже не сдерживает его. Ты начинаешь видеть то, на что запечатанные не способны. Но пока всё, что можешь – отбиваться от них с помощью электрошокера, – хмыкнул Вики. – Только это мало поможет от оборотников и более серьёзных тварей. Я же говорил, они ищут таких, как ты. Обычно днём они не нападают, но когда чувствуют силу – готовы изменить своим правилам. Помнишь, тебя опрокинул в столовой Ант? Он пытался отцепить от тебя присосавшегося паразита. Сейчас трещина в твоей печати стала ещё сильнее. То, что произошло сегодня ночью, частично твоя вина, а частично наша. Ты притягиваешь тварей Самахи, как магнит. Мы должны были раньше принять меры.

Олге поморщился, но кивнул:

– Твоя душа сильно искорёжена, Инга. Её опасно открывать Небу, но так же опасно оставлять всё, как прежде. Признаться, я до сих пор в затруднении, как быть с тобой. Давайте-ка поставим вопрос на голосование.

– Чтобы, как обычно, решить всё по-своему? – ухмыльнулся Вики.

– Я против того, чтобы снимать печать, – высказался первым Ант. Сейчас он избегал смотреть на меня и выглядел сумрачно. – У Инги свои планы на жизнь. Ей в ней комфортно. Давайте не будем вмешиваться.

Олге покачал головой:

– Призраки от Инги не отстанут. Ты собираешься постоянно опекать её?

– Печать можно закрепить, – возразил Ант, – а небольшой гипноз вернёт ей покой. Будет себе спокойненько грызть гранит науки и в ус не дуть.

«Ага! А вокруг будут летать невидимые опасные твари», – подумала я.

– Присоединяюсь, – подал голос Паве. – Сражаться – удел мужчин. Удел женщин – делать мужчинам приятно.

Вики ухмыльнулся и потянулся к пиву:

– Звучит как тост, дружище! Но я за то, чтобы в нашей команде появился боец, пусть даже женского рода. По весне нас призраки сильно проредили. Грешно отказываться от потенциально одарённого мага.

– С чего ты взял, что её сила примет нашу сторону? – фыркнул Паве.

– Но ведь не попробуем, не узнаем? А вот узнаем, тогда и решим, что делать дальше… Олге, я серьёзно – нам нужна нормальная команда. Патрулировать город в нынешнем составе – не дело.

Олге кивнул, принимая точку зрения Шута в расчёт, а потом остро взглянул на меня:

– Сама-то что скажешь? Хочешь стать одной из нас или забыть обо всём?

Я задумалась.

Нет, конечно, было бы здорово, если бы ничего такого со мной не случалось. Но закрыть глаза на произошедшее я уже не могла. Если страус спрячет голову в песке, это не значит, что он в безопасности. К тому же сегодня я снова начала летать, как раньше – до того, как похоронила маму. Её смерть сделала меня взрослой. Я больше не мечтать стать певицей и делала всё, чтобы моя жизнь была предсказуемой, правильной, стабильной… Но, может, я просто испугалась и потеряла свой путь? И крылья мне перестали сниться вовсе не из-за того, что я уже не росла, а потому что свернула не на ту дорогу?

Но, с другой стороны, какой из меня боец? Я страдаю одышкой только при одном виде беговой дорожки. А если придётся убегать от какого-то призрака? Или, ещё хуже, догонять? Нет, по башне я носилась весьма бодро, но ведь исключительно на адреналине. К тому же все эти рассказы начисто переворачивали моё представление о добре и зле. Меня с младенчества учили, что созданные Небесным Ану печати принесли в наш мир добро. Да, в истории человечества новой эры тоже были войны, но они не приводили к глобальным катаклизмам. И наш мир мне нравился. Если у тебя есть голова на плечах, ты всегда сможешь пробить себе дорогу без всякой магии.

А что, если это розыгрыш?

Внезапно пришедшая мысль ошеломила меня.

А ведь действительно! Я сейчас нахожусь не где-то, а в «Чёрных Крыльях» – клубе, который зарабатывает огромные деньги на розыгрышах. Все мои мечты летать и увлечения архетипами сыграли со мной злую шутку. Вот и поверила, потому что захотела поверить.

Но они молодцы, конечно. Это как нужно всё подготовить: странное эхо, дикие звуки в башне, спецэффекты. А эта барокамера с «маной». Всё продумали до мелочей! Интересно, что они такое в подсвеченный пар намешали, что боль прошла? Надеюсь, не наркотик…

Тогда что мне с эти всем делать?

Я исподлобья посмотрела на парней. Если Анту, Паве и Вики было интересно, что я решу, то Олге выглядел абсолютно спокойным и по обыкновению безразличным. И ведь правда, скажи я, чтобы вернули мне прежнюю жизнь, или попроси принять в ряды магов – одинаково глупо буду выглядеть под прицелом скрытых камер.

– Мне хотелось бы подумать, – осторожно сказала я. – Это можно?

По лицу Олге промелькнула тень, и я мысленно обрадовалась: всё-таки сорвала им развлекуху.

– Ты должна понимать, то, что ты здесь узнала, является тайной.

– Конечно, – с самым серьёзным видом покивала я, всё больше убеждаясь, что это розыгрыш. – Обещаю, болтать не буду. Да и говорить особо некому. Ант подтвердит.

Тот, кого совсем недавно я почти готова была назвать другом, кивнул. В носу предательски защипало, но я сумела взять себя в руки и не раскиснуть на потеху этих шутников.

– Тогда решим так, – подвёл итог Олге. – Думаешь до субботы. В полдень мы проведём один из ритуалов – или закрепим тебе печать или сорвём её. Решение за тобой. Ну а сейчас предлагаю позавтракать.

Он взял телефон, набрал номер и сказал:

– Лара, организуй нам что-нибудь поесть. На пять персон.

– На четыре, – быстро возразила я.

Есть хотелось сильно, но не в этой компании.

– Что так? – удивился Вики.

– Мне надо доклад ещё успеть написать. Очень важный.

– Ну конечно, – хохотнул шут. – Мышонок любит грызть не бифштексы, а гранит науки.

И вот здесь я взбесилась, глядя на наглые ухмыляющиеся рожи золотых деток, никогда не знающих нужды.

– Я не мышонок, – прошипела я и встала. – Не вижу ничего смешного в том, что стараюсь жить своим умом. Для меня стипендия – это не мелочь, а один из важных источников дохода… Буду признательна, если кто-нибудь покажет мне выход на улицу.

– Мышонок, ты же за своё выступление кучу денег огребла. Ты у нас не только зубастая, но и жадная? – продолжал ёрничать Вики.

Зря он мне напомнил о том представлении. Я впилась ногтями в ладони, чтобы не впиться ими в эту наглую рожу.

– Не знаю, о каких деньгах вы говорите. Так мне покажет кто-нибудь выход или самой найти?

– Я провожу, – вскочил мой несостоявшийся друг.

Пока мы шли, Ант несколько раз пытался со мной заговорить, но я отмалчивалась. На него я обиделась сильнее всего. Прикидывался таким милым, понимающим… Противно!

Когда я вышла из «Чёрных Крыльев», то решила, что больше никогда сюда не вернусь. Пусть богатенькие мальчики других дурочек для своих розыгрышей ищут.

С меня хватит!

ГЛАВА 4. Приоритеты

«Мы все, как белки в колесе, бежим по кругу.

Беги! Беги! И верь, что ты чего-то стоишь.

Беги по кругу. Быстрей беги по кругу…»

Одна из самых мрачных песен Роя из группы «Оникс» навязчиво преследовала с утра. И настроение у меня было соответствующее, когда я вошла в аудиторию. Эльвира уже явилась. Как ни в чем не бывало, расцвела улыбкой и помахала мне рукой, приглашая занять место рядом с собой.

– Инга, ну наконец! Я уже переживать начала, что ты заболела. Слушай, поможешь с практикумом? Матеш совсем офонарел. Почти всей группе «неуды» влепил. Он что, думает, если сам по жизни урод…

Она осеклась, когда я прошла мимо. Ненавижу последние ряды. Слушать там лекции гораздо хуже из-за постоянного бубнежа студентов. И всё же лучше там, чем с Эльвирой. Я миновала Анта, чью приветственную улыбку проигнорировала, и поднялась ещё на три ряда вверх. Свободное местечко нашлось недалеко от Агаты Жемчужной.

Признанная красавица сидела прямо, словно стержень проглотила. Она что-то быстро набирала изящными пальчиками в телефоне и загадочно улыбалась. Пространство вокруг неё окутывал шлейф тонких духов, навевавших мысли о весне в горах. Всё-таки есть люди, которые умеют вбивать восхищение к себе на уровне подкорки. Таким и учиться не надо. Похлопала длинными ресницами, улыбнулась – и словно озолотила. Вот уж кого мышью никогда не назовут. И другими видами грызунов тоже. Хотя тут я несправедлива – Агата дурой не была и свои хорошие оценки получала заслуженно.

Теперь в группе четверо сидели в гордом одиночестве: Эльвира, Ант, Агата и я. Эльвира даже спиной умудрялась излучать обиду и возмущение, Ант отгородился ото всех наушниками, Агата благоухала, а я пыталась привести в порядок мысли. Профессор Всеной собирался начать занятия с моего доклада. Только тема выступления теперь вызывала отвращение. И вот кто меня дёрнул затронуть тему мифологии в современной управленческой теории? Особенно неприятно, что это будет слушать Ант. Вероятность того, что он предпочтёт музыку, почти нулевая.

«Замедлишь бег и проиграешь жизнь свою,

Не доказав другим, что ты чего-то стоишь.

Беги по кругу. Быстрей беги по кругу…»

Песня продолжала настырно крутиться в голове, мешая сосредоточиться. Пальцы на вводной доске мельтешили в поисках нужного файла, который я умудрилась непонятно куда засунуть. В душе нарастала паника. Мало того, что вчера прогуляла пары без уважительной причины, ещё сейчас с докладом опозорюсь.

В аудиторию вошёл профессор Всеной. Он удивлённо приподнял брови, не увидев меня на старом месте, но потом обрадованно улыбнулся, отыскав взглядом.

«Устал? Не держат ноги? Соберись, слабак.

Лишь в беге смысл. Так докажи, что можешь,

Беги по кругу. Быстрей беги по кругу…»

Да Хаос забери этого Роя с его песней. Я прикусила губу, открывая и закрывая папки. Может, поиск по дате запустить? Ну, конечно! Что-то у меня сегодня совсем голова отказывается работать. Вот только бы вспомнить, когда написала этот доклад – в субботу или воскресенье…

– Доброго дня, студенты. Сегодня мы обсуждаем с вами не совсем однозначные, но тем не менее довольно интересные техники формирования поведенческих моделей эффективных менеджеров с опорой на теоретические положения Юнгаса об архетипах. Сразу должен заметить, что экспериментально результативность данных техник до сих пор не доказана, так как «душу» нельзя измерить, а значит, зафиксировать происходящие с ней изменения – тоже.

– А есть ли она, эта душа? Удивлена, что этот бред мы сейчас будем слушать, – вдруг подала реплику Агата.

Пожалуй, впервые на моей памяти красавица факультета решилась высказаться, когда её не просят. Голос у неё оказался бархатистый и сочный, а говорила она с некоторой ленцой и полной уверенностью в собственной правоте. Группа зашевелилась, поворачивая головы к Агате.

Проклятая песня в голове смолкла, и файл нашёлся именно в той папке, где я его и предполагала увидеть с самого начала. Видно, из-за паники на меня напала кратковременная куриная слепота.

Профессор заволновался:

– Доклад заявлен как тема для обсуждения, а не констатация истинности. Буду рад услышать ваши соображения по этому поводу, а пока прошу докладчика выйти к трибуне. Инга Озёрова, вы готовы?

Я кивнула, быстро отправляя файл в университетскую презентационную программу.

Эльвира обернулась к двум соседкам, что-то сказала, и троица дружно захихикала. Вслед за ними вся группа стала активно перешёптываться. Виновница переполоха вновь уткнулась в свой телефон. Лишь Ант снял наушники, готовясь внимать. Такая себе поддержка, если вспомнить, как его компашка вчера ловко воспользовалась моим увлечением теорией архетипов. Вот кто меня за язык тянул говорить весь этот бред Анту на крыше башни. Помочь ему хотела себя найти. Дура!

Да в Хаос этого Анта! У меня есть цель. Мне нужно хорошо выступить. Я повернулась к профессору и начала доклад:

– Теория Юнгаса основывается на древнем религиозном культе, существовавшем до нашей эры. Согласно ей, в каждом человеке спрятана частица души своего небесного прототипа, который Юнгас назвал архетипом. Он также утверждал, что лишь познав небесную часть себя, человек добьётся успеха в жизни. Правда, здесь нужно уточнить, что в его учении успех приравнивается не к материальному благополучию, а к ощущению понимания смысла существования…

– Бред! Какое счастье без денег, – громко фыркнул кто-то из группы.

Я проигнорировала грубияна и продолжила, стараясь говорить невозмутимо. На экране появилась картинка пантеона богов Света и Тьмы.

– Все архетипы делятся на светлые и тёмные. Они, с одной стороны, являются антагонистами, но с другой, взаимодополняют друг друга. Например, считается, что лучший рабочий тандем составляют пары из противоположных лагерей, так как внутреннее противостояние является двигателем их личностного роста. Все архетипы Света объединяет стремление к достижению конечной точки своего бытия, а человеческая жизнь определяется как временной отрезок, в который нужно успеть уложиться. Возглавляет этот архетип Королева Света Эона, её символы – молния и волна. Другие верховные арканы Света – Мудрец, Великан и Фея, с символами око, камень и роза. Архетипы Ночи связаны с эмоциями людей, которыми управляет Король Ночи Никэм и его помощники Менестрель, Шут и Сатир, с символами лёд, монета на ребре и чаша. У самого Никэма символ двояк – с одной стороны череп, так как он повелевает смертью, с другой – белая звезда, как недосягаемая мечта.

Несмотря на изначально скептический настрой к теме выступления, слушали меня внимательно и с интересом разглядывали слайды. Это несколько приободрило. Я рассказывала о брендах известных фирм, где используются комбинации данных символов, а также о медийных персонах, имидж которых строился на основе теории архетипов. Ответив на вопросы, с облегчением вернулась на место. Больше никаких мифологий. Отныне полностью уйду в аналитику.

Агата права – всё это бред.

На перемене Ант всё-таки подловил меня. Схватил за локоть и потащил за собой на улицу. Я пыталась упираться, но он коротко бросил: «Отстану, когда поговорим» и затолкнул в серебристый спортивный автомобиль.

Щёлкнули дверные замки, отрезая меня от внешнего мира.

Ант повернулся ко мне и мрачно потребовал:

– Так, Инга, сейчас ты объясняешь, что произошло. И пока я не пойму, будем сидеть здесь.

– Ничего не произошло. На меня больше никто не нападал. Призраков не видела.

Я отвернулась к окну. У центрального крыльца универа собрались несколько курильщиков, но большинство народа осталось внутри. Эта перемена была слишком короткой для прогулок.

– Хорошо. Поставлю вопрос по-другому. Вчера в студии что-то произошло, и ты сильно обиделась. Думаю, ты посчитала предательством, что я проголосовал против тебя. Но, пойми, это снятие печати полностью изменит твою жизнь и по-другому расставит приоритеты. Сейчас для тебя важна учёба. И, видят небеса, ты по праву считаешься лучшей студенткой универа. Но если ты станешь одной из нас, учёба и будущая карьера отойдут на второй план. А главное, твоя жизнь будет в постоянной опасности. Не только из-за призраков, есть твари и поопаснее, но из-за Ордена Инквизиторов. Он только официально прекратил своё существование, но до сих пор действует весьма жёстко, хоть магам сейчас и делают послабления – поняли, что без них не обойтись. И всё же не стоит лишний раз привлекать их внимание. Поверь, иной раз лучше встретиться с призраком, чем угодить в застенки Инквизиции.

Я устало усмехнулась:

– Прекрати, Ант. Можешь не забивать мне голову своими сказками. Я уже поняла, что произошедшее вчера – розыгрыш. Знаешь, вы молодцы, я почти поверила вам… Скажи, Ант, это тебе пришла в голову «блестящая» идея сыграть на моём увлечении архетипами?

– Что?!

Честное слово, в парне умер настоящий актер. Изумление он разыграл безукоризненно.

– То, что команда «Чёрных Крыльев» – настоящие профи по части посмеяться над людьми. Это у вас новый проект такой? А потом, по задумке, меня заставят делать дикие вещи на вашем ритуале и, в конце концов, скажут: «Поздравляем, вас снимала скрытая камера»?

– Ах, вот в чём дело! – Ант почесал нахмурившийся лоб. – Что же, пожалуй, так даже лучше… Да, Инга, это был глупый розыгрыш… Подожди, не выламывай мне дверь. Дай договорить. Клянусь, ни о каких эфирах с твоим участием никто даже не думал. Если хочешь, можешь считать это местью за то, что высокомерно отвергала мои попытки познакомиться с тобой в столовой. Я тогда подумал, ну надо же, какая заносчивая девочка, всех вокруг дураками считает и негодяями.

Я покраснела:

– Неправда!

– Я знаю. Особенно после вчерашнего. Честное слово, Инга – это был один из лучших вечеров в моей жизни. Точнее, до тех пор, пока всё не началось там, в башне. Я сам не рад этому.

Он смущённо улыбнулся, отчего на щеках появились ямочки. Потянулся было дотронуться до моей ладони, но на полпути отдёрнул руку.

– Ты только не подумай, что я к тебе клеюсь. Вовсе нет! С тобой интересно и… уютно, что ли. Мне будет больно потерять твоё расположение. Обещаю, что о нашей «шутке», – скривился он, произнося это слово, – не узнает ни одна живая душа. Это был идиотский поступок, и я умоляю простить меня. Ну хочешь, я при всём народе встану на колени и принесу извинения?

– Нет! – перепугалась я.

– Тогда дай мне шанс. Пожалуйста!

Надо признать, Ант умел вить из людей верёвки. Я не смогла устоять перед его умоляющим взглядом. К тому же ведь не выпустит, а лекция вот-вот начнётся. Я решила уступить, но следить за парнем в оба. В конце концов, от ворот поворот всегда дать успею.

В аудиторию мы вошли вместе, сели за одну парту и мило просидели плечом к плечу: я вносила правки в электронный вариант лекции по мере прослушивания темы, Ант слушал свою музыку, посматривая на экран моего планшета. Обедали мы тоже вместе. Ант сначала предложил посидеть в кафе «Остролист», но я отказалась. То кафе было мне не по карману, а предложение Анта оплатить мой заказ я отвергла сразу.

– Ты тоже думаешь, что я помешана на деньгах? – насупилась, вспомнив насмешки Вики.

Ант сразу примирительно поднял руки вверх:

– Всё, не злись, я помню, что ты гордая, но не очень богатая птичка. Кстати, Вики серьёзно считал, что ты получила гонорар. За выступления «Чёрные Крылья» платят очень прилично. Вот он и решил…

– Эльвира уговорила меня пойти в клуб за компанию, – вздохнула я. – У меня и в мыслях не было, что кто-то из нас будет выступать. А тут ещё этот ваш Вики-Шут со своими насмешками. Когда Эльвира выставила меня взамен, я просто сильно растерялась.

– Не бери в голову. Я же говорил, это только ты всё воспринимаешь болезненно, остальные посмеялись и забыли…

Мы мирно разговаривали, двигаясь в сторону столовой. На Эльвиру с её новыми приятельницами я сначала не обратила внимания. С ней были Марин и Клоди, наши одногруппницы. Марин – миниатюрная брюнетка в модных очках в роговой оправе, полноватая Клоди – светловолосая в рыжину. Несмотря на то, что Клоди любила говорить громко и так же звучно смеяться, заправляла в их компании Марин с тихим голоском и ядовитой улыбкой на тонких губах.