– Он бы простил тебя, – поспешно зашептала, взяв его руки в ладони, – Ты не виноват в случившемся. На место Мико мог бы быть и ты! Твоя мама была бы готова потерять тебя вместе с братом?
Ник вновь замолчал. Что-то происходило сейчас внутри, чего я вновь не могла понять.
– Ты ей понравилась, – вдруг подал он голос.
– Кому?
– Моей маме.
– Разве?
– Она знает, что с тобой случилось, через что пришлось пройти. И поверь, несмотря на всю ее воспитанность, она уважает твои действия. Даже сейчас.
– Но… Как же я смогу ей деньги вернуть?
– Не беспокойся об этом.
– Но.. Ладно, – поймала его останавливающий жест и оборачиваясь к ноутбуку, – Но как насчет других девушек? Других моделей? Если Мариусу было наплевать на них, то.. Они ведь обречены. Разве нельзя сломать этот механизм?
– И что именно вы собираетесь предпринять?
Августина вновь неслышно зашла в комнату, уставившись на нас тяжелым взглядом. Но что-то в ее отношении четко изменилось. Я захлопала ресницами, не найдя, что ей ответить.
– Эти люди вовлечены в дела, которые могут впоследствии вас убить, Николас.
– Разве не этим вы когда-то занимались с отцом? – он ей улыбнулся.
Она заметно расслабилась.
– Это были совсем другие времена. И нравы. Сейчас же о настоящем уважении стали забывать. И бояться совсем не тех, кого бы следовало.
Женщина сделала шаг ко мне, протягивая папку с бумагами.
– Что это? – невнятно посмотрела на нее.
– Если ты хочешь быть частью этой семьи, тебе следует многому научиться. И первое, с чего всегда стоит начать – с постановки цели, и изучении противника и сбора данных. С первыми двумя ты уже знакома, а вот с последним…
Я раскрыла папку. В ней были сотни распечатанных страниц с… моделями. Парни и девушки со всех уголков Италии. 18, 20, 25 лет… Чистокровные итальянцы, испанцы, венгры, немцы, украинцы… Вся папка пестрила изобилием культур и национальностей, от чего начинала кружиться голова.
– Если ты и правда хочешь сделать то, зачем ты сюда пришла, эта информация тебе пригодиться. Я может быть и буду для кого-то беспомощной старухой, но все еще сохранила все свои навыки. А недооцененный враг – самый страшный противник.
Заглянув в ее глаза, я увидела в них моего наставника. Жесткого, уверенного в правом деле, упертом и горящем идеей справедливости. А возможно всего лишь увидела себя.
И тогда я поклялась, что уничтожение Элиты будет только началом.