Loe raamatut: «Бракованные»
© Дайвер Э., текст, 2024
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024
* * *
По всем канонам они давно должны были начать служебный роман. Но между Мирославом Евсеевым, исполняющим обязанности директора семейного холдинга, и его личным помощником Ксенией Савельевой вот уже три года сохранялись странные, но деловые отношения. До тех пор, пока Мирослав не решил все изменить, втянув девушку в весьма сомнительную авантюру.
Глава 1. Мирослав
Говорят, под Новый год…
Елки, мишура, салаты, веселье и волшебство, которое традиционно витает в воздухе. Гирлянды, мелькающие разноцветьем, и вера в счастье.
В тридцать четыре отношение к Новому году совершенно другое. Обычно все ждут праздника, готовятся встречать его в кругу семьи – для меня же этот год отмечен множеством побед в рабочей сфере, выгодными контрактами и солидной суммой на личном счете в банке. А праздник – своеобразная точка, с которой начнется новый этап жизни. Дед наконец-то убедился в моей состоятельности и готов отдать бразды правления компанией, отправившись на пенсию.
Фактически он уже давно ничего не решает – последние пять лет я исполняю обязанности генерального директора, а теперь стану руководителем уже официально, без глупой приставки «и. о.». О своем намерении он решил сообщить на семейном ужине прямо в Новый год, так что праздника я жду с особенным энтузиазмом. Будто снова вернулся в детство, только подарки куда серьезнее.
Закончив с делами, которые даже тридцать первого умудрились образоваться, вешаю на заднем сиденье чистый костюм и сажусь за руль. Уже пора открывать шампанское и провожать старый год, а я все бегаю как белка в колесе. Рука так и тянется к телефону, и я в сотый раз за день сдерживаюсь, чтобы не набрать номер помощницы, которую сам же отправил в отпуск, оставив себя в праздники без рук. Нужно запланировать вечеринку по поводу моего назначения, а лучше Ксении с этим не справится никто. За те три года, что она работает на меня, я ни разу не пожалел о решении нанять именно эту девушку вопреки принципам. До этого целый год я работал с личным ассистентом – мужчиной и не собирался принимать в штат женщину, которая непременно подумает о служебном романе с боссом.
Но Ксения удивила. За все это время она ни разу не дала даже намека на то, что между нами что-то возможно. По долгу службы мы очень много времени проводили вместе, а иногда она и вовсе выполняла личные поручения: заказывала цветы и подарки для моих девушек и бронировала столики в ресторанах к свиданиям. Словом, я нашел идеального сотрудника, поэтому во время ее отпуска чувствовал себя калекой.
Родительский дом встречает меня пафосом – здесь всегда царит роскошь, словно мы не бизнесмены, а аристократы, почитающие традиции. Поэтому в восемнадцать я сбежал за границу на учебу, а когда вернулся, жить в особняке отказался, выбрав квартиру в центре города. И еще ни разу не пожалел. Младший брат, к слову, сделал так же, а сестра в восемнадцать вышла замуж под давлением деда.
В нашей семье он принимает важные решения, поэтому Оля и не подумала его ослушаться. Но в ее жизни все сложилось хорошо: муж ее на руках носит и боготворит, а она рисует картины и воспитывает детей. Это мы с Яриком неблагодарные внуки, которые отказываются заводить семьи и плодить потомство.
Усмехаюсь, и едкое самодовольство граничит с легкой горечью на языке. Когда у тебя в сутки восемнадцать часов уходит на работу, не успеваешь не то что о личной жизни подумать, но иногда и поспать. Да и подходящих кандидатур вокруг крайне мало: либо меркантильные, либо благочестивые девицы, ожидающие, когда влиятельный отец найдет им такого же толстосума-муженька.
Захожу в дом в начале десятого. Здесь, как обычно, собрались все семейство и самые близкие друзья. Старшее поколение общается в гостиной, дети играют возле елки, а брат и сестра в компании дальних родственников разговаривают за праздничным столом и цедят коллекционное вино.
– Мир, ты как всегда! – смеется Яр, увидев меня, и встает. Здороваюсь со всеми, обмениваюсь любезностями и пытаюсь улучить время для разговора с дедом, но вместо этого попадаю в плен к мелкотне и вожусь с ними до половины одиннадцатого, забыв о костюме, болтающемся на вешалке в машине.
– Своих пока не хочешь? – Оля присаживается рядом и треплет сына по макушке, а после целует в раскрасневшиеся щеки. – Пора бы уже.
Обычно такие разговоры пресекаются сразу, но то ли я порядком разомлел в тепле, то ли малышня так действует, поэтому позволяю сестре увлечь меня на зыбкую дорожку.
– Хочу, но сначала надо найти ту, с которой этих своих можно завести. – Пожимаю плечами. Лекции Оля не читает, обычно искренне желает мне познать семейное счастье и не гнаться только за работой, на что я согласно киваю и возвращаюсь к разговорам о бизнесе.
– Может, не там ищешь?
Чувствую мамино влияние. Точно поработала.
– Может, и так, но сейчас это обсуждать не хочу. – Поднимаюсь как раз в тот момент, когда к нам подходит дед. Он серьезен, так что я порой забываю, что мы родственники, а не коллеги. Да и в последнее время общаемся гораздо больше по рабочим вопросам. – Здравствуй. – Держусь, чтобы не броситься с вопросами, но он не томит меня ожиданием, за что я крайне благодарен.
– Здравствуй, Мирослав. Поговорим с глазу на глаз? – Мы пожимаем друг другу руки и идем в сторону кабинета, игнорируя вопросительный взгляд бабушки, которая категорически против обсуждения работы во время семейных ужинов.
– Так что ты хотел сказать? – спрашиваю, когда закрываю за собой тяжелую дверь в кабинет. Здесь по-прежнему мало света – только торшеры и настольная лампа, – свежо и пахнет сигарами.
В кабинете Яков Игнатьевич когда-то занимался бурной деятельностью, строя империю, а теперь только создает видимость работы, прячась от ворчания ба, и читает газеты или книги, попивая коньяк и раскуривая сигары. Как и весь дом, кабинет выглядит презентабельно, но старо. Когда-то здесь решались судьбы, а теперь обсуждаются новости и детские игрушки.
– Хотел вручить подарок лично, – скрипит он, подходя к сейфу. Набирает комбинацию, которая всей семье давно известна, и достает оттуда конверт. – Присядь, Мирослав, – приглашает он и, с трудом переставляя ноги, занимает свое место во главе стола. – Думаю, ты прекрасно понимаешь, зачем я тебя позвал. Ты руководишь моей компанией. Руководишь хорошо, поэтому, думаю, пришло твое время самостоятельно определять будущее. – Дед двигает конверт ко мне, а я не верю, что сейчас получу все, к чему старательно шел почти всю сознательную жизнь.
Глубоко вздыхаю и беру конверт. Вскрываю, как и положено, ножом для писем – незачем травмировать Якова Игнатьевича – и раскрываю дарственную. Улыбаюсь, не веря, что пара формальностей, и я полноправный и единоличный владелец холдинга. Взгляд бежит по буквам, с трудом перевариваю информацию, но натыкаюсь на пункт «Условия безвозмездного дарения», в которых, помимо формальных, различаю одно конкретное и, бесспорно, безумное.
– Ты хочешь, чтобы я женился? – с трудом сдерживаю злость, откладываю бумагу в сторону и стараюсь не делать лишних движений, чтобы не выдать нервозность. – Серьезно? Свадьба, и компания моя?
– Я лишь хочу, чтобы ты, дожив до моих лет, смог передать дело своему сыну и знать, что он не станет жить в бедности.
– Я уже заработал на свою безбедную старость и вполне обеспеченную жизнь возможных детей. – Бью кулаком по столу, все же не совладав с эмоциями. Их слишком много, они разрывают изнутри и грозятся вырваться наружу сумасшедшим вихрем, разнося все к чертям. – К чему это глупое условие?
– К тому, что я знаю, что бывает, когда седина бьет в бороду.
– Ты хочешь перечеркнуть все мои труды только потому, что я холостой? – звучит настолько глупо, что становится смешно. Тру пальцами переносицу и надеюсь, что все это шутка и сейчас он откажется от бессмысленной затеи. – Значит, все то время, пока компания под моим руководством приносила прибыль, тебя не волновало мое семейное положение, а теперь ты готов отстранить меня от дел?
– Я уже все сказал. Либо так, либо никак, – непререкаемым тоном заявляет дед.
– Ясно. – Поднимаюсь и, сжав в руках дарственную, быстро покидаю кабинет.
До Нового года еще час, но все желание праздновать исчезло. Поднимаюсь в бывшую свою комнату и сажусь на кровать. Хочется выпустить пар, но могу разве что пару теннисных мячей из ящика запустить из окна. Нужно поговорить и обсудить ситуацию, поэтому я набираю номер единственного человека, которому сейчас могу довериться.
Глава 2. Ксюша
Отпуск. Как долго я его ждала. И выпрашивала. И умоляла. И угрожала. В итоге выторговала целых три недели! На самом деле две, но вторая пришлась на новогодние праздники. Жалею ли я? Ни капельки! Избежала новогодней суеты, которая царит в офисе, корпоратива, на котором ко мне опять бы клеился главный пиарщик. Фиговый он специалист, раз за три года так и не наладил со мной мало-мальски дружеские отношения.
Содрогаюсь, только вспоминая его пошлую ухмылочку, и перевожу взгляд на бассейн, бликующий в свете фонарей. Сегодня здесь мало людей, все готовятся к празднику, а мы решили немного расслабиться перед вечеринкой и отдохнуть как положено – со сплетнями и коктейлями. Прикрываю глаза и улыбаюсь – решение уехать в теплые края на Новый год было лучшим в моей жизни. Никаких морозов, гор снега, заторов на дороге и всклокоченных от шапки волос. Вместо этого бронзовый загар, вкусные напитки и интересные знакомства.
– Я бы не уезжала отсюда никогда, – тянет Иринка, моя подруга, главный советчик и самая любимая группа поддержки. С ней мы прошли огонь, воду, первую школьную любовь, которая у нас оказалась одна на двоих, ее развод, мои горе-отношения и первый год работы в должности личного помощника, когда я была готова писать заявление на увольнение каждый божий день.
– Согласна, – киваю и тянусь обеими руками к ананасу, в котором подали пинаколаду. – Но, думаю, Мирослав Станиславович тогда лично за мной прилетит. Он и так был готов отменить мой отпуск, когда узнал, что я выйду на работу только в конце месяца.
– Я вообще поражаюсь, как ты до сих пор на этого психа работаешь. Слава богу, что хоть платит хорошо! – Смеюсь. Если я, сработавшись с Евсеевым, все-таки смогла изменить к нему отношение, то Ирка моего босса продолжает громко ненавидеть. И всякий раз попрекает тем, что я продолжаю трудиться в девелоперской компании «Монолит», когда могла бы найти более спокойную работу, а не лицезреть Мирослава Станиславовича шесть дней в неделю, потому что он систематически забывает о существовании второго выходного.
– Поэтому и работаю! – усмехаюсь и снова смотрю на воду: да, если бы не щедрый оклад – не увидела бы я такой красоты, а сидела дома с родителями и крошила оливье. – Думаю, он привык ко мне и смирился с тем, что меня никак не переделать.
– И хорошо! Не хватало, чтобы еще воспитывал тебя. Лучше пусть премии ежемесячно выписывает, они, знаешь ли, лучшая мотивация.
– И отличный повод хранить корпоративную тайну и все грязные секретики, ага, – соглашаюсь, разглядывая группу загорелых парней, с одним из которых я договорилась завтра пойти на свидание. В Новый год с новыми приключениями. Тем более курортных романов никто не запрещал.
Это сегодня у нас по плану праздничная вечеринка, пренебречь которой я отказалась, хотя мой кавалер тоже обещался там быть. Не зря же мы прилетели в четырехзвездочный отель из одной страны весело встречать Новый год.
– Не дразни, иначе мне придется тебя споить и все выпытать, – смеется подруга, любящая перемывать Евсееву кости. Вот хорошо человеку, не будет артритом мучиться на старости лет. Одергиваю себя, потому что слишком часто думаю о боссе, а это не к добру на отдыхе. Но я не успеваю подумать о кознях вселенной, потому что в сумке вибрирует телефон.
Странно. С мамой мы поговорили пару часов назад, брат ограничился эсэмэской, Женя – мой местный ухажер – здесь, на расстоянии вытянутой руки, и звонить не станет, с остальными подругами мы уже поболтали и пожелали друг другу хорошего секса в новом году, а больше никто не станет тревожить в канун праздника. Если только…
Тяжело сглатываю и еще пару секунд смотрю на сумку, решая, стоит убеждаться в своей догадке или нет. Внутри скребет мерзкое предчувствие, но если это босс, то он будет звонить, пока я не отвечу. Поэтому, отмахнувшись от дурных мыслей, расправляю плечи, достаю смартфон, сокрушенно выдыхаю и, натянув на лицо улыбку, елейно щебечу:
– Мирослав Станиславович, неужели вы звоните, чтобы поздравить меня с наступающим Новым годом? – Закатываю глаза, слыша то ли громкий вздох, то ли сокрушенный стон, отчего сердце падает в пятки: босс не в настроении, а значит, испортит его всем.
Ирка, услышав имя, поворачивается и округляет глаза, на что приходится только пожать плечами.
– Все потом, – шепчу ей.
– Когда ты улетишь обратно первым рейсом? – обижается подруга и надевает солнцезащитные очки, таким образом уходя от разговора. Я понимаю, почему Ира бесится всякий раз, когда во время отдыха звонит босс, но уже устала быть во всем виноватой.
– Не улечу. У нас оплачена путевка. – Играю бровями, не давая утянуть нас в ссору. Только этого накануне праздника не хватало.
– Не за этим, Ксения, – наконец я возвращаюсь к Мирославу Станиславовичу, который разрушает все мое веселье одной фразой. – Я вынужден прервать твой отпуск. Ты нужна мне здесь.
Ох, не к добру все это. Но на этот случай у меня есть четкий алгоритм действий. Я уже хорошо знаю, что Евсеев без меня как без рук, поэтому, вспомнив свой первый отпуск, который я до сих пор не догуляла, предположила такой вариант развития событий и согласовала с руководителем план отступления.
– Мирослав Станиславович, вы же помните, что говорили в последний день перед отпуском? – захожу издалека, но с этим мужчиной иначе нельзя. Сразу и в лоб он все воспринимает в штыки, точнее, бьет рогами наотмашь, не зря же упертый овен. Так что приходится быть деликатнее и ни в коем случае не показывать раздражение или злость.
– Помню. Но это не тот случай.
– И это мы тоже обсуждали, – победно улыбаюсь, зная, что он ступил на верную дорожку. – Вы сами согласовали мне отпуск и даже разрешили вас послать, если станете сильно давить и требовать вернуться к работе.
– Ксения, – говорит с нажимом, призывая замолчать. Обычно это значит, что мне пора валить из его кабинета и готовить кофе американо с двумя ложками сахара. А через десять минут возвращаться и снова говорить о делах, точнее слушать – Евсеев после приступов чересчур разговорчив.
– Даже если у вас там все горит, я не приеду. В конце концов, у меня путевка, и вообще я в другой стране!
– Вернетесь после и догуляете отпуск, сейчас дело крайней…
– Важности, – перебиваю босса. – Да-да, я поняла. У вас все дела такие, Мирослав Станиславович, – откровенно брею Евсеева. Любой другой на моем месте и рта бы боялся раскрыть, я же без конца дерзила начальству, не боясь получить по шапке, лишиться премии или быть уволенной. Потому что знала: никуда Евсеев меня по доброй воле не денет. Проходили уже. Это было спустя десять месяцев работы. Мы готовили тендер, пропадали на работе целыми сутками, а все выходные я торчала в квартире Мирослава Станиславовича, исполняя обязанности секретаря и надежного плеча, на которое можно опереться и в прямом, и в переносном смысле – накануне босс получил растяжение на одной из тренировок. Увольнение вышло случайно: мы настолько были в стрессе, что оба не выдержали – я затребовала отдых, он отказал и пригрозил лишить меня теплого места, которое уж точно не будет пустовать. Усталость навалилась, мозги окончательно расплавились от обилия заданий, я сдуру и сказала, что вовсе не против быть уволенной. Мы распрощались в тот же вечер. Евсеев дал отпуск без содержания, сказав, что через две недели я могу приходить за трудовой, а я искала новую работу и целую неделю отдыхала, не испытывая угрызений совести. И вот, когда два этапа собеседования прошли успешно, на пороге моей квартиры показался Евсеев. Он был слишком вежливым, принес цветы и конфеты в подарок (кстати, первые и единственные), а потом долго уговаривал вернуться. – Но в этот раз справьтесь уж без меня. Вас ведь не ведут насильно в ЗАГС, и империя, судя по новостям, не рушится. Так что счастливого Нового года и с наступающим! Увидимся восемнадцатого числа!
Уже не слышу его гневную тираду, доходят только отголоски, и я сбрасываю звонок и от греха подальше выключаю телефон. Евсеева мой отказ не остановит, он снова и снова будет набирать номер, только разговаривать и выискивать аргументы я не хочу. А вот отдохнуть хорошенько совсем не против, тем более впереди Новый год. Господи, пусть в следующем году у меня будет нормальный мужик, а не бракованный.
Глава 3. Мирослав
Отбрила. Натурально так. С чувством, с толком, с расстановкой. Взяла и положила трубку, так еще и выключила телефон. Кажется, пора проводить разъяснительную беседу и пересматривать наш договор, его срок истекает как раз через два месяца. На самом деле для Ксении это чистая формальность: трудовой договор заключается на год, а после продлевается. Теперь же надо внести в него пару условий, по которым она не сможет бросить трубку посреди разговора.
Усмехаюсь и качаю головой. Ситуация настолько вывела меня из себя, что я посягаю на личную свободу людей, думая о том, что с Евсеевым так дерзко никто не разговаривает. Боятся. Не то чтобы я очень страшен в гневе, скорее никто не доводил до такого состояния, потому что не был готов лишиться моего хорошего отношения. А вот Савельева оказалась бесстрашной.
Ладно, раз она хочет сделать по-своему – пусть. Сам что-нибудь придумаю и найду жену без ее помощи, мало у меня, что ли, девушек было. Открываю телефонную книгу и листаю, выбирая. С одной стороны, можно жениться по расчету: тогда и связи хорошие обеспечены, и жена – умница-красавица, и жизнь предопределена до самой старости. С другой – жениться нужно быстро, а для этого дочери богатеев не подходят, им минимум полгода в прессе светиться надо да предложение пороскошнее. Почти все девушки, с которыми у меня были короткие романы, меркантильные особы, мечтающие захомутать мужика побыстрее. Их желание выйти замуж мне только на руку, а вот категорический отказ от развода вовсе не нравится. Нужна та, которая сможет и быстро выйти замуж, и легко развестись. Верная подруга, готовая в огонь и воду.
Палец зависает над ее контактом в телефонной книге, и я волей-неволей задумываюсь. За три года Савельева ни разу не дала поводов в себе усомниться, всегда идеально исполняла свою работу и даже терпела мои заскоки. Я поэтому и расщедрился на две недели отпуска. Мне нужен хороший сотрудник рядом, а не женщина на грани истерики из-за недосыпа. Вот только никакой благодарности в ответ я, видимо, не дождусь.
И ведь всего-то: найти жену. Не такая уж и сложная задача. Может, у нее даже подруга есть какая-нибудь надежная, с которой можно эту авантюру провернуть. А потом я не только отпуск дам догулять, еще и премию солидную выпишу. У нас ведь деловые отношения: с Ксении – отличная работа, с меня – финансовая компенсация за моральное истощение.
Кстати, о деловых отношениях…
Что, если попробовать убедить ее? У Савельевой деловая хватка надежная, за место свое она не то чтобы держится, но уходить явно не собирается. Да и все равно пять дней в неделю рядом со мной – некоторые семейные пары столько времени вместе не проводят.
В теории план звучит отлично: Ксения связана корпоративной тайной, границы которой обозначаются моими поручениями и Уголовным кодексом. Значит, точно не сдаст. Мы быстренько женимся, возможно, даже получится найти регистратора, работающего в новогодние праздники. После я официально занимаю кресло генерального, Савельевой на счет приходит солидная компенсация, и мы продолжаем работать как ни в чем не бывало.
С реальностью решаю разбираться по факту. Поэтому, наплевав на приближающийся праздник, звоню безопаснику и требую отыскать мою помощницу на всем земном шаре. Он, я уверен, вертит пальцем у виска, говоря, что Ксения правильно сделала, сбежав от меня в Новый год, и предлагает дать ей время на отдых. Меня этот веселый тон совершенно не радует – рявкаю в трубку так, что информацию мне присылают спустя пятнадцать минут.
Мальдивы, значит.
Рука непроизвольно тянется к телефону, и я, не глядя, набираю ее номер, опомнившись через секунду. Сбрасываю. Привычка во всем полагаться на Ксению засела в голове настолько, что я едва не позвонил ей с просьбой забронировать билет на ближайший рейс.
Собираюсь с мыслями и следующие два часа провожу за изучением сайта и бронированием билетов. Новый год проходит мимо меня, я даже не помню, как Яр вытаскивает меня за стол к родным, как поднимаю бокал с шампанским и как соглашаюсь с возмущениями Оли о неправильности решения деда отдать фирму мне, заставляя жениться. Все это идет фоновым шумом. На самом же деле я жду, когда мне на почту придут билеты, и злюсь, что лететь на Мальдивы мне придется весь день.
«Может, зря я все затеял?» – шепчет проснувшаяся совесть. Никогда ведь не гнался за деньгами и зарабатывал все почти честным трудом. Какая-то часть меня упорно отказывается от мгновенно возникшей в голове идеи, но с совестью буду договариваться потом, когда спасу свои труды от падения в неизвестность.
С дедом говорить бесполезно – он настолько твердолобый, что никогда не отступится от выбора, даже если тот совершенно неправильный. Поэтому перевожу дыхание, увидев письмо в папке «Входящие». Билет у меня, значит, можно собирать вещи и «мчаться навстречу приключениям», как сказала моя бывшая, улетая в отпуск с другим.
Это, кстати, еще один повод, из-за которого я не могу довериться человеку малознакомому. Так что все карты за Ксению. И предложение нужно составить очень заманчивое, чтобы она не смогла отказаться. Хотя всегда можно отрезать пути отступления, но на это я пойду только в крайнем случае.
Уезжаю с ужина, забыв попрощаться со всей родней. Яр, заставший меня в прихожей, только цокает и закатывает глаза, говоря, что дед не зря настаивает на женитьбе: может, так получится отвлечь меня от дел. Только брат не знает, в какую ситуацию загнал меня старый родственник и что мне придется сделать, чтобы выйти из всего этого дерьма победителем.
Жара плавит и без того кипящий от работы мозг, а яркое солнце скоро выжжет сетчатку. Очки не спасают. Даже льняные брюки и тонкая рубашка не помогают справиться с перепадом температур. А мне еще приходится искать по всему отелю Ксению. На ресепшене все отказываются помогать, прикрываясь правилами, – денег тоже не берут, поэтому я уже в третий раз прохожу вокруг бассейна, не различая среди десятка одинаковых девиц, на которых в любой другой ситуации обязательно обратил бы внимание, Савельеву.
Она мастерски прячется. Телефон так и не включила, на улицу носа не показывает – будто знает, что я приеду. Но от меня так просто не отделаться, если только затеряться в толпе красоток. Поднимаю голову, глядя на тоскливо темнеющее небо. Сегодня я солидарен с его печалью – мне тоже не очень весело.
Взгляд скользит по номерам, на балконах вижу счастливые пары и лениво осматриваю террасу ресторана, думая об ужине, который придется очень кстати – после прилета я сразу же бросился на поиски, не увенчавшиеся успехом. Или…
На террасе, у самого края, замечаю знакомый профиль – Ксения лениво цедит вино и почти по-философски смотрит вдаль. Не знаю, что меня привлекает: общая эстетика картинки или слишком глубокий вырез платья на ее спине – но отвести взгляд невозможно. Савельева заметно выделяется среди размалеванных дур, ищущих здесь покровителя, она словно на голову выше всех девушек – знает себе цену и не стыдится одиночества.
Видимо, потому что уже нашла претендента на курортный роман.
Словно ревнивый жених, с особой злостью наблюдаю, как к ней подходит одетый с иголочки мужик, целует в щеку и пошло скользит лапищей по ее тонкой руке. От этого жеста мне становится плохо, а вот Ксения, напротив, с радостью принимает тесный контакт и первой целует этого кретина, отправляя меня в ментальный нокаут. Кажется, тут нарисовался еще один кандидат в женихи. Вот только Савельевой нельзя выходить замуж ни за кого, кроме меня.