Loe raamatut: «Теперь принадлежу тебе»

Font:

Все права на издание защищены, включая право воспроизведения полностью или частично в любой форме.

Это издание опубликовано с разрешения Harlequin Books S. A.

Товарные знаки Harlequin и Diamond принадлежат Harlequin Enterprises limited или его корпоративным аффилированным членам и могут быть использованы только на основании сублицензионного соглашения.

Эта книга является художественным произведением.

Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.

Inherited for the Royal Bed

«Теперь принадлежу тебе»

Охраняется законодательством РФ о защите интеллектуальных прав.

Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя.

Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке.

Глава 1

Трое мужчин быстро шагали по сверкающим мраморным коридорам дворца. Вот они миновали зал совета, стены которого украшали мечи и копья, старинные мушкеты и яркие боевые штандарты, словно ожидавшие очередного призыва к оружию. Прошли через просторный банкетный зал, комнату для аудиенций, пересекли внутренний двор с колоннами, сад, где журчали фонтаны – так громко в этот безмолвный полночный час, – мимо массивных дверей пустого гарема, мимо вырубленного прямо в скале входа в королевскую сокровищницу и, наконец, достигли коридора, ведущего к личным покоям эмира.

Саид остановился и повернулся к своим спутникам:

– На этом все.

– Но, сир, нам приказано…

– Приказ отменяется. Военное положение в Халарке отменено.

Заявление это прозвучало неправдоподобно. Практически всю историю Халарку угрожал войной соседний Джейрут, и поэтому каждый мужчина здесь постоянно был при оружии, готовый защищать свою страну до последнего вздоха.

Саид прошел через все эти грозные годы. Годы постоянных приграничных конфликтов и бесполезных жертв, годы невозможности дать людям лучшую жизнь из-за того, что средства и энергию приходилось тратить на вооружение.

Он плотно сжал губы. И пусть он не добился ничего иного, главное, он – Саид Бадави, новый эмир Халарка – подарил своей стране мир. Но радоваться он будет позже, а сейчас ему хотелось лишь положить голову на подушку и впервые за три дня погрузиться в крепкий, дарующий забытье сон.

– Но, сир, наш долг – охранять вас. Мы проведем ночь на посту у ваших покоев.

– Дворец по всему периметру охраняют ваши коллеги, к тому же он напичкан новейшими электронными системами безопасности.

Да уж, предыдущий эмир, его дядя, не жалел средств на собственную защиту и вооружение. Жаль только, о людях он совсем не думал.

Охранники до сих пор не ушли, и Саид начал терять терпение.

– Приказы отдаю я! – рявкнул он, сердито прищурившись, и солдаты попятились.

Гнев Саида тут же утих. В конце концов, эти люди пытаются делать свою работу. В былые дни невыполнение приказа эмира сурово каралось.

– Ваша преданность долгу и эмиру достойна похвалы. Но с этого момента правила безопасности меняются. Ваш командир проинформирует вас позже. А сейчас вернитесь к охране вестибюля.

Не дожидаясь ответа, он развернулся и зашагал прочь по коридору, оставляя пыльные следы на инкрустированном полу.

Из внутреннего двора повеяло ночной прохладой. Саид вдохнул полной грудью. Впервые за несколько дней он остался один. Впервые можно расслабиться.

Сегодняшние бурные торжества, в которых приняли участие вожди всех кланов Халарка, региональный губернатор, главный военачальник, а также большинство бойцов, были грандиозными. Равнину за городскими стенами заполонили люди, от праздничных костров, на которых готовили еду, воздух наполнился густыми аппетитными ароматами. Похоже, праздновать будут до самого утра.

А ему на рассвете уже нужно заняться документами и разобраться со всеми дипломатическими нюансами. Он должен узаконить мирное соглашение, чтобы определить границы и обеспечить безопасность всем, кто будет их пересекать, чтобы положить начало мирному сосуществованию и сотрудничеству Халарка и Джейрута.

Саид замедлил шаг и улыбнулся. Его люди празднуют мир! И он присоединился бы к ним с удовольствием, если бы не устал так после тяжелых переговоров с правителем Джейрута Хусейном. А сколько сил отнимала необходимость держать в узде собственных генералов, чтобы предотвратить провокации и насилие! Некоторые думали, что раз у него внушительный военный послужной список и репутация решительного бойца, его легко склонить к поддержке военных планов предшественника. Но приоритетом Саида был его народ, а позерство стариков, считавших простых людей расходным материалом, было ему чуждо.

Добравшись до покоев и закрыв за собой дверь, он с облегчением вздохнул: наконец-то один! Миновал кабинет, медиакомнату, просторную гостиную и вошел в спальню. Веки его моментально отяжелели, едва он увидел огромную кровать, убранную в королевских цветах – глубокий синий с серебром. Верхний свет был потушен, пространство мягко освещали декора тивные бра. Он остановился, борясь с желанием рухнуть на кровать прямо в одежде. Но нет, сначала надо принять душ.

Раздеваясь, Саид чувствовал, как постепенно спадает напряжение. Скинул тонкую рубашку, обнажив рельефную мускулатуру, и с удовольствием ощутил кожей ночную прохладу.

Он начал было разуваться, но вдруг замер на одной ноге, насторожившись. Натренированный годами инстинкт воина подал сигнал тревоги. Что-то было не так. Возможно, напрасно он отпустил охрану… И теперь станет самым молодым и рано почившим эмиром в истории Халарка. Да уж, прекрасная эпитафия получится!

Стараясь двигаться максимально бесшумно, Саид осторожно намотал рубаху на левый кулак и предплечье. Пулю это, конечно, не остановит, но вот удар ножом смягчит. Он невольно скользнул взглядом по длинному серебристо-белому шраму на предплечье – хорошо наточенный нож легко преодолевает несколько слоев одежды.

Саид медленно повернулся, раздувая ноздри в попытке уловить любой посторонний запах, прищуренные глаза быстро обежали комнату, не пропустив ни одного уголка.

Ничего. Может, просто сказывается переутомление? Он развернулся к кровати и… Рука молниеносно вытащила из ножен на бедре хотя и церемониальный, но очень острый кинжал.

– Ты кто и что здесь делаешь? – процедил Саид сквозь зубы.

Вместо ответа из-за кровати медленно поднялась миниатюрная фигура, укутанная в темное покрывало. Поднявшись, немедленно согнулась в поклоне.

Саида охватила легкая паника. А что, если бы он не насторожился? Не почуял незваного гостя? И пришелец, дождавшись, пока он уснет, вонзил бы нож ему меж ребер?

Все же напрасно он не последовал примеру почившего дядюшки, который не отпускал от себя охрану ни днем ни ночью. Тот, конечно, был параноиком, но ведь и не без причины.

– Подойди.

Фигура приблизилась.

– Сир… – Голосок нежный, едва слышный.

Очередной поклон. Когда фигура выпрямилась, покрывало распахнулось. Саид обомлел. Его покой нарушила девчонка! Он помотал головой. Уж не мерещится ли ему это?

Женщины его страны одеваются иначе. Куда благопристойнее. Покрывают голову не все, но все без исключения скрывают свое тело. А тут…

Пока он во все глаза глядел на незваную гостью, по животу и ниже прошла жаркая волна. На девушке была длинная юбка, под складками которой явственно обозначался соблазнительный изгиб бедер, и коротенький, обнажавший плоский живот и тонкую талию топ без рукавов, облегающий аккуратную грудь словно вторая кожа.

У Саида перехватило дыхание, пальцы напряженно выпрямились и тут же сжались в кулаки. Девушка же молниеносно завернулась в свою накидку.

Саид удивился сам себе: и что это на него нашло? Первым порывом при виде девушки было немедленно к ней прикоснуться! Притянуть ее к себе и с наслаждением ласкать нежное податливое женское тело… Но разве не заслужил этого он, человек, который много дней – нет, недель! – добивался практически невозможного? Сначала удерживал дядюшку от вторжения в Джейрут, а после его смерти вел непростые переговоры о мире между двумя странами, враждовавшими испокон веков.

Он перевел взгляд на хорошенькое личико, обрамленное пышными темными волосами, свободно рассыпавшимися по плечам. Воображение тут же услужливо нарисовало, как он касается женской кожи – нежной, шелковистой, теплой…

Саид, как и его покойный дядюшка, был человеком страстным и знал толк в удовольствиях, однако, в отличие от старика, не позволял чувствам брать верх над разумом. Брал пример с отца, который был благородным воином и правителем, радевшим о благе своего народа.

– Посмотри на меня! – громко скомандовал Саид, возможно, даже чересчур громко, но ему и без того стоило немалых трудов сдерживать эмоции.

Девушка подняла на него глаза. И тут Саида словно ударили под дых: таких глаз видеть ему еще не доводилось – сине-сиреневого оттенка горной фиалки.

Он нахмурился: хорошенькая и молоденькая, чересчур молоденькая, чтобы оказаться одной в этой комнате.

– Кто ты?

– Лина, ваше величество.

Опять низкий поклон, от которого, к своему ужасу, он почувствовал напряжение в паху: казалось, что ее грудки вот-вот выскочат из топа.

– Не делай так!

Она моргнула, на мгновение лицо ее приняло выражение, которое он не сумел интерпретировать. Она вздернула подбородок, перевела взгляд на что-то за его плечом, сложила перед собой ладони.

– Не делать чего, ваше величество?

– Не кланяйся.

Она нахмурилась:

– Но, ваше величество, вы же эмир. Было бы неподобающе…

– Позволь мне судить, что подобающе, а что нет. – Саид устало потер рукой шею, разминая напряженные мускулы.

– Да, ваше величество, – ответила она, но вздернутая бровь и быстро закушенная нижняя губа явно свидетельствовали, что девушка не согласна с его требованием.

– И не называй меня так.

Может, дядюшке и нравилось, когда ему постоянно напоминали о его высочайшем статусе, но Саиду за последние дни уже набило оскомину это высокопарное обращение. Он истосковался по общению с кем-то, кто не кланяется подобострастно каждую секунду и не пресмыкается.

Саид устало провел ладонью по лицу, вспомнив напряжение последних нескольких дней, когда он вел переговоры с правителем Джейрута, получившим прозвище Железная Рука. Вот уж кто не кланялся и не пресмыкался. Но, несмотря на свою репутацию упрямца и непоколебимого воина, он внял доводам Саида и согласился на мир и добрососедское сотрудничество.

Пока Халарком правил дядя, люди не могли говорить то, что думали. Визири были обучены во всем соглашаться с эмиром, а не давать ему советы без страха и предубеждения. И это Саид намерен был исправить.

– Как пожелаете… сир.

Саид открыл было рот, чтобы одернуть ее, но тут же закрыл: все-таки «сир», а не «ваше величество». Да и вообще – какая разница? Он так устал, что ему все равно.

– Что ты здесь делаешь?

– Я здесь, чтобы служить вам… – Она перевела взгляд на что-то за его спиной. – И выполнять все, что вы потребуете.

На несколько секунд Саидом овладело желание воспользоваться своей властью. Он ощутил исходивший от девушки нежный аромат роз, и ему ужасно захотелось узнать, какова на вкус ее кожа. Искушение было так велико, что он отступил на шаг, чтобы не поддаться соблазну.

– Кто тебя послал?

– Брат моего отца. Как подарок в благодарность предыдущему эмиру.

«Подарок в благодарность!» – с горечью подумал Саид. Вот каков народ, которым правил его дядя. Распоряжаются женщиной словно товаром… Да, ему придется немало потрудиться, чтобы изменить представления этих людей о жизни.

Саид был уверен, что дядюшкин гарем распустили, поскольку старикова простата сдала и тот стал импотентом.

– Я… я знаю… сир. Его не стало сразу после моего приезда, я даже не успела с ним встретиться. – Она сверкнула глазами, бросив на него быстрый взгляд, и тут же опустила их. – Сочувствую вашей утрате.

– Спасибо. – Саид не чувствовал ни печали, ни утраты – смерть дяди его не особенно огорчила. Старик был плохим правителем, да еще и жестоким деспотичным сладострастником. – Он мертв, а ты свободна. Так что ступай.

Огромные фиалковые глаза встретились с его глазами, и в них явно читался… страх?

– О нет! Вы не понимаете! – Лина судорожно сглотнула и опустила глаза в пол, словно пытаясь подобрать нужные слова. – Нет, конечно, вы не… не понимаете.

Она помотала головой, и один из длинных блестящих локонов заскользил, словно змея, по высокой груди. Саид, хоть убей, не мог оторвать он него взгляда.

– Я не могу уйти. – Она закусила губу и слегка улыбнулась. – Ваш дядя умер, и теперь я принадлежу вам.

Глава 2

Саид Бадави выглядел не просто суровым и жестоким, он был похож на грозовую тучу: неодобрительно нахмуренный лоб, челюсти плотно сжаты, желваки играют, словно он готов разразиться проклятиями. Однако блеск темных глаз и трепет ноздрей свидетельствовали о переживаниях куда более интимных, чем ярость. Типичная мужская реакция на красивую женщину. Лина кое-что знала об этом. Именно так мужчины смотрели на ее мать. А с тех пор как она достигла половой зрелости, те, кто бывал в их доме, стали смотреть так и на нее.

Лина сглотнула стоявший в горле ком. Теперь это уже не их дом. Теперь это дом дяди.

Однако в отличие от ее двоюродных братьев, которые не только с вожделением пожирали ее глазами, но и норовили дотронуться, эмир держал руки при себе.

Лина опустила взгляд долу, как ее учили, но магический блеск темных глаз Саида притягивал как магнит. И вообще он оказался очень хорош собой: высокий, стройный, мускулистый, с широкими плечами и гладкой бронзовой кожей. Гармонию великолепного тела нарушал лишь длинный белый шрам на предплечье.

Лина не сказала бы с уверенностью, отчего у нее вдруг закружилась голова, дыхание участилось, мысли спутались. Оттого ли, что она впервые оказалась наедине с мужчиной, который должен стать ее хозяином и повелителем, или оттого, что впервые увидела полуобнаженного мужчину, или от его магнетической привлекательности…

Она прибыла во дворец, ожидая, что станет повиноваться жестокому раздражительному старику, а вместо этого оказалась в приватных покоях мужчины, которому не исполнилось еще тридцати и от вида которого захватывало дух. Мало того, в нем чувствовалась внутренняя сила и качество, которому она не могла подобрать определения, но которое отражалось в четких крупных чертах его горделивого лица.

Почему же по всему ее телу прошел озноб, а кровь забурлила в венах? Может, она приболела? Никогда раньше подобного странного чувства она не испытывала.

– Лина…

Она подняла на него глаза, с тревогой ожидая продолжения. Интересно, похож ли он на старого эмира? Тетушка рассказывала, что ожидает ее, если она не выполнит приказание повелителя – не важно, насколько оно сложно или… интимно. И от рассказов тех волосы дыбом вставали.

– Сир?

– Я ведь сказал, что ты можешь отправляться домой.

Лина моргнула, и глаза ее расширились от ужаса. Она, конечно, была до чертиков напугана сплетнями о том, что заставляет делать эмир своих наложниц. Но быть изгнанной из дворца – куда ужаснее!

Горло ее болезненно сжалось, она с трудом выдавила:

– Пожалуйста, сир! Я не могу… – Замолчала, вспомнив, что должна подчиняться, а не спорить.

Дядя с тетей без устали учили ее смирению и молчанию, чтобы она превратилась в немую покорную девицу. Они были бы в ужасе, услышав, что она осмелилась возражать самому эмиру.

– Еще как сможешь, если я прикажу, – отрезал Саид.

Лина вся сжалась от ужаса. Свобода, которую он давал ей, была иллюзорной. Она ведь совершенно одна во всем мире. У нее нет дома, о ней некому позаботиться. У нее нет прав, включая право на его сочувствие. Она – ничто для него и вообще для кого бы то ни было. Ее научили, что она должна молча кивать и подчиняться, даже если ее господин велит ей исчезнуть с глаз долой.

Саид нетерпеливо пошевелился, явно ожидая, когда уже она уйдет. Лина прекрасно понимала одно: выйди она сейчас из его покоев, назад во дворец дороги не будет. Она окажется на улице. Совершенно одна. Ни денег, ни друзей, ни даже нормальной одежды.

Она обхватила себя руками, сделала глубокий вдох. До чего же ужасный на ней наряд – даже грудь еле прикрывает!

– Сир…

– Ну что? – раздраженно бросил он, вперив в нее тяжелый взгляд эбонитовых глаз. Терпение его было явно на пределе.

– У меня нет дома, сир. И нет семьи. Ничего… – Лина закусила губу, чтобы сдержать дрожь. – Нельзя ли мне остаться во дворце? Я хорошая работница. Я могу делать что угодно. На кухне, в прачечной, в… – Она замолчала, пытаясь собраться с мыслями, которые в панике разбегались, как тараканы, и сообразить, какие еще дворцовые службы существуют. – Я еще умею шить и… и вышивать!

– У тебя должен быть дом. Откуда ты приехала?

Ни намека на сочувствие на красивом лице, но хотя бы выслушал ее. Сердце Лины бухало, как взбесившийся барабан.

– Я приехала из дома моего дяди, сир, но двери его для меня теперь закрыты.

Ей пришлось собрать последние силы, чтобы выдерживать его тяжелый, сверлящий взгляд и окончательно не скиснуть под грузом болезненных воспоминаний о том, как она стала практически рабыней в родном доме.

Эмир вздохнул и запустил пальцы в коротко стриженную шевелюру. При этом незамысловатом движении мускулы руки и груди напряглись. Лина даже не предполагала, насколько завораживающим может быть такое, казалось бы, обыденное зрелище. С другой стороны, она никогда не видела подобного эмиру мужчины – ни одетого, ни раздетого.

Он снова вздохнул и отвернулся. Мысли Лины замелькали с панической быстротой, страх и разочарование подстегнули воображение. Вот он уходит и оставляет ее на произвол судьбы. Единственный в мире человек, который может помочь ей…

Однако вместо того, чтобы пойти в ванную, подошел к гардеробу, распахнул его дверцы и вытащил рубашку.

– Вот. – Рубашка полетела к ней, словно белая птица. – Надевай и садись.

Пальцы Лины вцепились в тонкую, мягкую, без сомнения, очень дорогую ткань, как в спасательный круг. Да уж, для лидера нации только самое лучшее.

– Давай же! – Он нетерпеливо кивнул на рубашку в ее руках, потом на кровать.

На секунду она подумала, что он сядет на кровать, но он со вздохом опустился в большое кресло.

Лина торопливо натянула рубашку через голову, и та прикрыла ее почти до колен. Закатала рукава. Странно… Почему он предложил ей одеться? Безусловно, ей куда комфортнее, когда живот и грудь прикрыты, но мужчинам обычно нравится смотреть на обнаженное женское тело. А может, эмир не интересуется женщинами? Да нет, не может быть. Это было бы крайне досадно. И, кроме того, она не упустила вспышку страсти, мелькнувшую в его взгляде, когда он только увидел ее.

Она с любопытством посмотрела на человека, в руках которого оказалась ее судьба. Он очень кстати закрыл глаза, дав Лине возможность рассмотреть его внимательнее. Очень красив, но, очевидно, сильно утомлен. Об этом явно свидетельствовали залегшие под глазами тени, опущенные уголки резко очерченных губ, расслабленная поза. Совершенно обессилен.

Саид открыл глаза и увидел, как девушка метнулась в ванную. Что, черт побери, она задумала? Он хотел было подняться и последовать за ней, но не успел. Лина вынесла таз с водой и, грациозно опустившись на колени, поставила перед ним. Пытаясь игнорировать очередную вспышку желания, Саид напомнил себе, что не должен слепо следовать порывам страсти, но тут же отметил, что в его рубашке девушка выглядит еще соблазнительнее, чем в своем откровенном наряде. К тому же рубашка добавляла сцене интимности, словно Лина уже стала его любовницей, успев разделить с ним королевскую постель…

Саид решительно отбросил фривольные мысли.

– Что ты делаешь? – сердито осведомился он, заставив девушку отпрянуть.

– Хочу помочь вам разуться.

Она отодвинула таз, потянулась было к его ботинку, но тут же замерла, заметив его неудовольствие.

– Ну-ка, взгляни на меня, – потребовал он, в душе проклиная традицию своего народа, согласно которой простые смертные не должны поднимать глаз на правителя.

Фиалковые глаза незамедлительно взглянули на него. Красивые глаза – миндалевидные, широко расставленные.

– Сколько тебе лет?

– Семнадцать, сир. – Девушка нервно облизнула нижнюю губу.

Совсем еще девчонка, почти подросток, с досадой и сожалением подумалось ему. Нет, он не может принять ее предложение прислуживать ему и выполнять все, что он пожелает. Это было бы низко. А с другой стороны, как досадно! Эта очаровательная девушка заставляла его сердце биться чаще, от ее соблазнительного вида у него вскипала кровь в жилах. И кроме того, он потомок воинов, которые всегда получали то, что хотели, включая женщин.

– Можно, я помогу вам разуться?

– Ну хорошо, – кивнул он. Если уж ей так хочется быть полезной – пускай.

Он откинулся в кресле и вытянул вперед одну ногу. Девушка присела перед ним, расшнуровала ботинок и сняла его так осторожно, словно он был хрустальным.

Через несколько секунд ботинки и носки были сняты, Лина подвинула ближе таз и аккуратно погрузила ноги Саида в теплую воду, и он с удовольствием ощутил, как напряжение, сковавшее все его тело, потихоньку отступает.

– Спасибо, Лина.

Она вскинула на него удивленный взгляд – явно не ожидала благодарности.

– А теперь расскажи о себе.

Его просьба смутила ее. Девушка чуть помедлила, нервно облизнула губы, затем заговорила:

– Меня зовут Лина Рахман. Мой отец был главой Нарджифа.

Саид кивнул. Он знал этот отдаленный городок и встречался с ее отцом, когда в прошлом году объезжал провинции. Серьезный человек, приверженец традиций, но это не объясняет, почему он послал свою дочь в подарок его дяде – известному смолоду своим необузданным темпераментом и любовными похождениями.

– У тебя есть родственники?

– К сожалению, нет. Родителям не посчастливилось иметь сыновей. Я единственный ребенок.

Очевидно, она повторила то, что ей говорили сотни раз. Саид с удовольствием отметил, что на это раз она не опустила глаз в смущении.

– Отец послал тебя моему дяде? Старому эмиру?

– Нет! – Девушка помотала головой, и длинная прядь шелковистых темных волос упала ей на грудь. – Это его брат. Он и его жена.

Саид нахмурился.

– А твоя мать?

– Она умерла несколько лет назад. Если бы она была жива, они не посмели бы отослать меня.

Лина сняла с плеча небольшое полотенце и разложила у себя на коленях, потом осторожно подняла одну ногу Саида и осушила мягкой тканью. Все движения ее были ловкими и уверенными. Она принялась массировать его ступню, и он почувствовал, как по всему телу прошла волна тепла, усталые мышцы наконец-то расслабились.

– Ты делала такое и раньше, – заметил он.

– Да, для отца.

– Но не для дяди?

Лина заметно напряглась, уголки ее губ дрогнули и опустились.

– Нет. Это было бы неуместно. Тетя предупреждала меня, чтобы я не прикасалась к родственникам-мужчинам.

– А у тебя есть еще кто-то, кроме дяди?

– Двоюродные братья. Трое.

– И ты хотела бы прикоснуться к кому-то из них?

– Вот еще! Да я бы лучше прикоснулась к старому блохастому верблюду, страдающему диареей.

Саид с трудом сдержал улыбку. Усталость отступала. А его нежданный скромный «подарок» оказался не таким уж и скромным.

– Понятно. Значит, это они хотели прикоснуться к тебе.

Лина кивнула, ноздри ее дрогнули и раздулись, хорошенькое личико исказила гримаса отвращения.

– Они обвинили меня в том, что я их якобы искушаю, хотя я даже не смотрела на них. Я все гда старалась их избегать. Но и этого было недостаточно. Они сказали, что их преследует мой запах. Он остается, даже когда я выхожу из комнаты, и заставляет их следовать за мной.

От негодования Лина забыла о смущении и скромности, щеки ее пылали, глаза блестели. И как же хороша она даже в гневе! Саид понимал чувства ее кузенов, хотя и осуждал их. Сопротивляться ее притягательности было очень сложно.

Она молода и полностью в его власти, но он, в отличие от его дядюшки, не принимает в подарок людей и считается с их чувствами!

– У тебя нет других родственников, которые пожелали бы забрать тебя?

Лина молча опустила глаза и сосредоточилась на массаже ног. Ах, какое же удовольствие испытывал Саид! Раньше ему не доводилось пробовать эту процедуру, и он даже не подозревал, какое она доставляет расслабление и наслаждение.

– Дядя перевез свою семью в дом моего отца. Других родственников у меня нет. А даже если бы и были, моя мать… – Лина вдруг замолчала. Пауза так затянулась, что Саид решил, продолжения не последует, но ошибся. – Моя мать была танцовщицей. Она намного моложе отца. И ее… не слишком-то одобряли. Так что никто из родственников не согласился бы взять меня в дом после смерти отца.

Саид задумчиво смотрел на ее грустное личико. У него столько государственных дел, что просто нет времени на то, чтобы заботиться об этой отвергнутой всеми девушке. Но и выгнать ее он не может. Совсем одна, никому не нужная, бесправная и беспомощная, она пропадет. Во времена правления его дядюшки такое с людьми случалось сплошь и рядом.

– Спасибо за массаж, Лина. – Он отвел ее руки, стараясь подавить досаду, что пришлось отказаться от ее приятных прикосновений, сел прямее. – Ты можешь идти. Буду рад видеть тебя завтра. Мой секретарь сообщит тебе время.

Девушка поднялась, изумленно глядя на Саида. Потом улыбнулась – с очевидной и искренней радостью. И эта улыбка буквально ослепила Саида, более того – он больше не чувствовал усталости, а одно лишь возбуждение.

– Спасибо, сир! Вы не пожалеете.

С этими словами она упорхнула, а он глядел вслед, с горечью подумав, что ей лишь только семнадцать…

Лишь только семнадцать, а она всего за несколько минут разожгла в нем нешуточную страсть. Саид взъерошил пальцами волосы и выругался.

Лина была потрясающе красива и только этим походила на женщин, которых он выбирал для себя. В отличие от нее все они были опытны и независимы. Все они были способны утолить его страсть, все уходили безболезненно – и для него, и для себя. С каждой из них он проводил не больше недели. Этого ему хватало. Это было частью его системы – он удовлетворял свои сексуальные желания и спокойно возвращался к работе, не тратя сил и времени на серьезные отношения.

Кроме того, все его любовницы были иностранками, жаждавшими вкусить экзотики, переспав с настоящим восточным принцем. И почти все были блондинками. Брюнетки его не особенно вдохновляли.

До сих пор…

Саид снова выругался, не в силах забыть огромные фиалковые глаза, в которых горел огонь и в то же время читалась невинность. Ему надо придумать для нее план. И надо решить, где она будет жить. Постоянно оставаться во дворце ей нельзя. Он не сможет сдерживаться бесконечно…

Tasuta katkend on lõppenud.