Loe raamatut: «Сокровенный мир. По ту сторону»

Глава 1

Сегодня самый обычный день, он такой же, как и все до него. Единственное что менялось, так это время года и погода, с осени и до середины весны проживаю свои дни дома, рисуя картины, хожу на работу и читаю книги. Но с середины весны мир наполняется звуками моторов мотоциклов и поездками, которые хоть немного скрашивают мою жизнь. Постоянно окружают люди, которые не понимают меня и пытаются навязать своё мировоззрение, словно у меня нет своих желаний и целей. С самого детства хотелось попасть в мир для таких же, как и я, которые отличаются от общепринятых норм, например, художники, музыканты, учёные, скульпторы и многие другие. Представьте себе, если было бы место для таких людей, которые без страха быть отвергнутыми обществом и оставаться непонятыми этим миром могли творить. Было бы прекрасное место, просто утопия, но увы, я живу в обычной семье, которая меня никогда и не пыталась понять, моё мышление и необычность стали моим проклятьем. У меня отняли детство, заставив заботиться о младшем брате, а потом ещё и удивились, от чего же я его так терпеть не могу, да ещё и то, что закрылась в своём собственном мирке от всех и никого в него не впускаю. Странная тут не я, а они. Они были детьми, а я ещё не была взрослой, но меня заставили повзрослеть слишком рано, когда была не готова. И в результате мы, три человека, живущие под одной крышей словно соседи: мать с сыном и я, живущая в своей комнате, лишь изредка её покидая в свободное время. Ещё немного, наверное, расскажу о себе, но не буду упоминать папу, потому что его даже не помню, ни как он выглядит, ни его характер, в общем его словно и не было никогда. Могу лишь догадываться, каким он был человеком из кратких рассказов в какой-нибудь праздник подшофе, когда к матери приходят гости и ностальгируют об ушедших годах и событиях. Когда-то мне даже хотелось его найти и спросить: «Пап, почему ты меня бросил?», но годы шли и желание сменялось только страхом, что все люди однажды меня бросят, мало кто знает почему я пишу картины и ответ простой: после ухода папы я, будучи трёхлетним ребенком, закрылась в себе и отреклась от своих чувств, вскоре и вовсе перестала их понимать, и выражала и заточала их в рисунках. Они росли вместе со мной, но их никто не понимал, не понимал так же, как и меня саму. Всегда отличалась от сверстников, например, в детском саду другие дети, играя, ломали игрушки, а я их чинила, да тяжело мне было общаться с девочками уже тогда, да и сейчас тоже, а вот с мальчиками было проще: меньше эмоций и меньше проблем, умеешь бить и пинать мяч, то уж свой в компании, а вот за драками дело было быстрым, чуть старше став, нарекли меня правилом, что если брат придёт хоть с одним синяком, то получу по первое число, правда ведь не справедливо? Девочка защищает мальчика, который младше её на какой-то годик. Сейчас и мне смешно, но ничего уже не попишешь. Вот и драки у меня были почти каждый день, как сейчас помню ту площадку напротив школы, окружённую деревьями так, словно их специально посадили, чтоб образовать внутри песочный овал, на котором мы играли в волейбол, а мальчишки всё время ходили с синяками после драки со мной. Однажды маму вызвали в школу по этому поводу, но всё, что она сказала, что это пустяки и по ним её больше не вызывать, мол она брата защищает – это её обязанность. Мол лезть не будут тогда и бить их никто не станет. С тех пор в школе её больше не видели, даже на родительских собраниях. В последующем, когда училась уже в классе пятом, пришла домой с подбитым глазом и сломанной переносицей, дома никто не удивился, махнули рукой и забыли, как, впрочем, и всегда. Но и был плюс от драк – это прекрасный способ выпустить накопившуюся обиду и злобу, да и многие другие негативные эмоции, и главная моя награда была за победу это внимание, внимание которого мне так хотелось получить от мамы, но тут соревноваться за её внимание с её животными и ею любимым сыном было бесполезно, когда в свой адрес слышишь только упрёки и её любимое: «Ты сама виновата!». С годами привыкаешь не открываться, ничем не делиться, появляется желание бунтовать и искать плохие компании, от которых родители держат своих любимых детишек подальше. Мне повезло быстро найти такую компанию, и это были неформалы, рокеры, музыканты, панки, скейтеры и многие-многие другие люди, было бы проще назвать, кого в этих компаниях не было, но с ними мне было комфортно, несмотря на передряги, в которые доводилось вляпываться по самые уши. Рано познакомилась с курением и алкоголем, крепким алкоголем, если быть точнее, мат стал частью моего лексикона, как «привет» и «пока», и мой внешний вид весьма сильно начал меняться, и, разумеется, мне за этот вид самовыражения тоже очень хорошо доставалось дома. Но бунт продолжался и в виде татуировок и пирсинга, пока однажды этот бунт не стал частью меня, той самой частью, без которой я уже не была бы собой. Если вам нечем занять себя – бунтуйте против системы, семьи и всех, кто навязывает, то каким нужно быть, ищите себя, будьте собой. Вот, например, моя мама мне всегда говорила: «Ищи парня, у которого есть своя квартира, своя машина и стабильный доход», но откуда у него всё это может быть, если нам только по четырнадцать – пятнадцать лет? Да и она была настроена серьёзно, благо, для меня ценными были тогда и сейчас не материальные ценности, а его безумие, его мировоззрение и стремление к саморазвитию. Его способность что-то разрушать и что-то создавать, ведь без хаоса нет порядка и порядка без хаоса. И сама я такая же, тянусь к хаосу, к безумию, словно мотылёк на лампочку. Сейчас мне двадцать два года и моё мнение не пошатнулось, ведь главное – встретить человека, который способен тебя понять, верит в тебя и всегда поможет залечить твои раны. Лишь тогда ты сможешь получить всё. Самое ценное – это доверие, забота и верность, а всего остального можно добиться совместными усилиями. Это будет намного лучше, чем один будет сидеть без дела, а второй пахать днями и ночами, забывая о том, что такое тепло и забота.

Глава 2

Вот сижу я тут на своей кровати и рисую очередные чувства на холсте, а в наушниках играет «Amatory», песня «Дыши со мной» на полную мощность, заглушая разговоры и телевизор за дверью. Сейчас это то, что может пробуждать вырваться чувству наружу, у меня выходной как-никак вторник, и ведь день провела, работая над картиной. Мать не так давно вернулась с работы, даже раньше, чем обычно. С её приходом я вынуждена переключать музыку из колонок в наушники, в противном случае сосредоточиться мешает телевизор и шум от собак, всё не пойму, зачем ей так много животных. Пользы от них никакой. Даже дом не охраняют.

Раздался звонок телефона, который я ждала весь день, и сейчас он словно спасает меня из ада, этот звонок был от моего друга мотоциклиста:

– Привет, я освободился, есть желание покататься? – немного уставшим голосом произнёс он.

– Привет, ты же знаешь, что я всегда готова! – не скрывая своей радости, отозвалась я.

– Ну тогда жди, скоро заеду! – немного задорно произнёс он и сбросил звонок.

Не спеша, я сложила все маркеры в специальные кофры и убрала с кровати, холст вернула обратно на стену, которую украшали обои под космос и рядом висевшие законченные картины. Сползая с кровати с чёрным постельным бельём на ней, кидаю уже подготовленную одежду со стула на кровать. Кожаные штаны, лёгкую водолазку, кожаную куртку и шарф, как-никак сейчас начало сентября и это один из наших завершающих сезон выездов. Собравшись, полностью сидя на кровати, обуваю чёрные ботинки на платформе, закинув рюкзак на спину, а шлем, в котором уже находились подшлемник и перчатки, беру в левую руку. В этот миг мне приходит сообщение «выходи» от моего друга Фила. Выйдя из своей комнаты в зал, прошла мимо матери, которая как обычно смотрела свои американские сериалы, держа в одной руке свой любимый коктейль – коньяк с вишнёвым соком, а на коленях у неё было что-то со спицами, она как обычно вязала одежду то ли для себя, то ли для котов. Когда у неё настроение будет получше, она обязательно похвастается тем, что вяжет на этот раз, но это точно не сегодня. Удивительно, как она может что-то вязать и параллельно смотреть телевизор, ей всегда было дело до всего кроме меня, и это я усвоила уже очень давно, что перестала обращать внимание на происходящее дома. Ухожу как обычно, не сказав и слова, а она, как всегда, не спросит куда ухожу и когда вернусь, ясное дело – её это не волнует.

Фил как обычно ждал, сидя на скамейке, припарковав у подъезда мотоцикл, он курил, и как только запиликала дверь, сообщая об её открытии, он повернулся в мою сторону и встал, ожидая, когда я к нему подойду, чтоб обнять в качестве приветствия.

– Привет! – с улыбкой сказал Фил, погода прямо-таки шепчет.

Я улыбнулась ему и обняла, Действительно шепчет, охотно согласилась с ним. Достав пачку сигарет из правого кармана куртки, вытащила сигарету, Фил её быстро подкурил и уселся на скамейку, жестом приглашая сесть рядом. Он знал, что дома мне неприятно находиться и потому при любом случае забирал меня на мотопокатушки или просто погулять, даже столь немного было достаточно, чтоб почувствовать себя живой, мне это больше всего в нём нравилось, он всегда спрашивал, не хочу ли я покинуть своё тёмное царство и уделить ему время. Ответ всегда был положительным. Иной раз на него что-то находило, и когда он возвращал меня обратно в этот дом, он словно забывал мой адрес и привозил то в соседний двор, то на соседнюю улицу, словно затягивая время возращения в тёмную обитель, место несчастья и безмолвия, время расставания. Докурив свои сигареты, надев шлемы, мы уселись на мотоцикл и выехали.

Мы катались несколько часов бесцельно, периодически делая остановки для перекура и кратких разговоров. Мы знакомы уже два года и это наш второй совместный мотосезон, и потому уже научились хорошо понимать друг друга порой и без слов. Катались мы в паре уже настолько уверенно, что у нас появился свой символический язык, который помогал сообщать друг другу информацию, такую как: впереди ямы или менты, и нужно было быстро сбросить скорость. Когда собираемся набрать скорость или начать козление. Нам было просто и весело друг с другом. Периодически ездили на речки и озёра, иногда даже в обычный поход на природу, жарили мясо на мангале, а картошку на углях. Но самое любимое – у нас было немало встреченных рассветов и проведённых закатов, ни один из нас не спешил возвращаться. Кто может понять разбитую на осколки душу и искалеченное сердце? Только второе создание с такими же повреждениями. Два одиноких друга.

Погода стояла действительно тёплая, воздух был свежий после дневного лёгкого дождика, и по желанию Фила мы заехали на аллею, посидеть и отдохнуть, и самое главное, расправить свои спины. Кажется, это главный минус у спортивных мотоциклов, посадка, от которой весьма быстро и сильно устаёт спина. Мы уселись на скамейке в глубине аллеи под одиноким фонарным столбом, что светил с перебоями. Фил припарковал мотоцикл буквально в двух шагах от скамейки, которую мы благополучно заняли. Сидим и обсуждаем мотоциклы и татуировки, мы как раз недавно сделали новые, у меня на кисти появился демонический кот с алыми глазами, а у него на груди – двигатель в форме анатомического строения сердца с двумя большими распахнутыми крыльями от ключицы до ключицы. Особенно поражает исполнение татуировки: она словно живая, с такой детализированной точностью. Он рассказывал, как с трудом выдерживал сеансы боли и особенно на костях, я лишь смеялась, потому как давно прошла эту часть. В отличие от моего друга Фила моё тело уже покрыто татуировками процентов на восемьдесят, ну или чуть меньше: руки, ноги, спина, живот, ключицы и шея. Лицо я трогать не собираюсь, меня об этом часто спрашивают. А он всё поражался, как мне хватает воли и терпения столько забиваться, мой секрет не был таким уж секретом, чем сильнее психологическая боль, тем проще не обращать внимания на физическую, а такой у меня предостаточно. Копилась она с класса восьмого, как мне запретили драться, поставив ультиматум. Если меня поймают на драке на территории школы или вне её, то не видать мне колледжа, как своих ушей, проверять мне не хотелось, ну а проблемы тогда лишь нарастали. С Филом мы обсуждали и дальнейшие его татуировки, в планах у него были ещё рукава, но на большее он пока не согласен. Хотя бы потому, что ему и так давалось весьма болезненно, уж слишком у него низкий болевой порог в отличие от меня. Тема быстро перетекла с татуировок на обсуждение ближайшей поездки, в планах у Фила было показать мне максимум интересного, например, его предложение покататься на лыжах и сноуборде, летом попробовать аквадайвингом заняться, и его одно из любимых – это просто свалить туда, где мы ещё не были. Просто так. Без особой на то причины. Кстати Фил прекрасно играет на гитаре и мечтает однажды собрать группу, вот только пока ещё не может определиться с направлением. У нас очень похожий плейлист, и потому его смятение мне знакомо, когда-то давно я и сама была гитаристом, но играла на бас-гитаре, низкие частоты мне нравились больше, можно было заметить, что от музыки отказаться мне пришлось больше из-за травм, нежели из-за нехватки времени. Пока мы сидели, разговаривали, подул наполненный свежестью ветер и поднял вверх пепельные волосы моего собеседника, что на играющей тени фонарного столба его голова словно горела. Глядя на тени, мы засмеялись как дети:

– Вот видишь, как горят у меня мозги от этой работы, с тем же смехом сказал Фил и стянул с меня капюшон куртки, чтоб растрепать и мои волосы.

– Ну не только же над моими волосами смеяться! – с ехидной улыбкой заявил он, растрёпывая мои волосы своими руками. Его длинные до лопаток волосы, крашенные в пепельный цвет, периодически поигрывали на свету мигающего фонаря, а теперь и мои чёрные средней длины волосы, еле закрывающие шею, поднялись в разные стороны, и мы весело наблюдали за нашими тенями. Его лёгкий баритонистый смех никогда не оставался не замеченным мною, всегда был таким притягательным и манящим, как и улыбка на его пухловатых губах. В такие моменты мне неоднократно хотелось быть чем-то большим, чем друзья, но страх потерять его был слишком сильным, что, выбирая между признанием в чувствах и дружбой, я выбирала дружбу. Фил мне понравился ещё в день нашего знакомства, я тогда частенько приходила покататься с кем-нибудь из ребят и параллельно изучала плюсы и минусы различных мотоциклов. В то время задумывалась о покупке своего собственного мотоцикла, вот стою я однажды вечером в парке в окружении людей и мототранспорта, мы тогда занимали всю сторону, болтая с одним из парней, почувствовала странное ощущение внутри себя, напоминающие мурлыканье котят и обратила внимание, как заехал парень на хонде из класса «спорт» чёрно-оранжевого цвета. Остановился он неподалёку, воспользовавшись тем, что там уже стояли знакомые парни, подошла к ним, он встал с мотоцикла, его рост был примерно сто девяносто сантиметров, одет он был в чёрные джинсы, футболку с рокерской группой «Metallica» и кеды. Поверх футболки у него была чёрная кожаная куртка. Он посмотрел в мою сторону, и из-под открытого визора я увидела эти очаровательные светло-карие глаза, в них было что-то родное, вызывающее желание узнать его настолько близко, насколько это было бы возможно. Когда он снял шлем, а за ним подшлемник, он оказался очень привлекательным парнем с весьма стройным телосложением. Видимо он был популярен, потому как к нему стали подходить с разных точек парков люди, чтоб его поприветствовать. Многие девушки пытались вешаться ему на шею, женским вниманием он обделён точно не был. Через некоторое время он подошёл к одному из моих собеседников, и тот протянул ему стопку зелёных карточек, мне стало очень любопытно, что это за карточки, и я подошла спросить. Эти карточки напоминали далёкое детство, только на них раньше были персонажи с какого-нибудь мультфильма, а он поднял их над своей головой и сказал:

– Хочешь узнать, забери! – он тогда говорил шутливо, словно провоцируя, и, разумеется, я смогла её забрать, просто пришлось прыгнуть достаточно высоко и совсем близко оказаться к его лицу, что очень меня тогда смутило. Это оказалась карточка второго номера с его номером телефона, в тот момент я её и получила, и она у меня по сей день. Так мы и познакомились и обменялись номерами телефонов, как-то однажды через пару недель общения и покатушек он мне сказал: «Сначала я нравлюсь всем, потом нравлюсь, но не всем, потом не нравлюсь, а после – жалеют, что знакомы со мной» это был его ответ на то, что я честно призналась, что хочу узнать его и приму его таким, какой он есть, так и получилось. У меня всё это время не возникало желания сбежать от него или чувства сожаления о том, что познакомилась с ним. Напротив, чем больше я его узнавала, тем мне он больше нравился. Хотя чего только не было и какие только слухи о нём не ходили, но мне было всё равно, я знала его таким, какой он был со мной, и дорожила им. Возможно, другие просто его не понимали. Да я и сама хранила в себе огромное количество тайн, и многие из них вызывали у людей жалость, которая мне совсем не нравилась. Был один момент, когда у Фила была сильная депрессия, и я её словно почувствовала, мне хотелось ему помочь, но он заявил: «Да что ты можешь знать? Ты всегда улыбаешься и смеёшься, тебя жизнь никогда не била!» от этих его слов мне так сильно хотелось ему врезать, но видимо мне действительно хорошо удавалось скрывать свои шрамы за звонким смехом и милой улыбкой. Тем вечером я лишь часть из своих воспоминаний из прошлого рассказала, и он был шокирован, и после рассказа я лишь сказала: «Я смеюсь и улыбаюсь лишь для того, чтобы никто не спрашивал меня о пережитой боли, не хочу, чтобы меня жалели, и всё, что я хочу, чтоб однажды мой смех и улыбка стали настоящими». И лишь тогда наше противостояние закончилось, шаг за шагом мы раскрывали себя, словно обнажая свои души и не боясь, что раним друг друга, и лишь одно я ему так рассказать и не смогла, как сильно я умудрилась его полюбить.

В кустах послышался шорох, и из них вышла кошка, белоснежная и пушистая, на удивление она не боялась людей, подойдя к нам, она начала тереться о наши ноги, прося её погладить. Недолго думая, я потянулась к сумке, на такие случаи у меня собой имелись пакетики с кормом «PRO PLAN» и несколько одноразовых мисок. Как только я открыла пакетик, кошка начала мяукать и мурлыкать, поставив угощение между нами, она сразу ринулась лакомиться. Фил смотрел, как с довольным видом кошка уплетала еду, взъерошивая мои волосы, словно говоря: «Ты молодец». Доев своё лакомство, кошка запрыгнула к нам на колени и растянулась, головой она лежала на Филе, а задними частями на мне, подставив нам свою грудку и животик для ласки. В такой момент Фил выглядел безмятежным, его глаза светло-карие казались янтарными в свете фонаря и прекрасно сочетались с его нежной улыбкой. Кошка так и заснула, пока мы её гладили и сами не заметили, как наши руки соприкоснулись, на мгновение стало неловко, но Фил в этот момент посмотрел на меня и взял мою руку в свою, подобные моменты часто можно встретить в книгах или в фильмах с романтическими направлениями, но сама я с такой ситуацией столкнулась впервые и, если честно, понятия не имею, чего мне сейчас ожидать. Нашу жизнь не прописывал какой-нибудь сценарист или автор книги, чтобы хоть как-то скрыть своё смущение я подняла голову к небу, оно было чистым и наполненным звёздами. Фил, задержав на мне взгляд на несколько секунд, сделал то же самое, и вот один из самых романтических моментов в моей жизни, и эти чувства переполняют меня в этот самый момент и разрывают изнутри. Как бы здорово было бы, если бы мы встречались и этот момент был бы ещё более значительным, но в то же время я рада, что сейчас рядом со мной сидит именно он. Наверное, я всегда останусь для него лишь другом, ведь не думаю, что он во мне когда-нибудь увидит девушку. К тому же ещё в прошлом году он начал говорить о девушке, которая ему безумно нравится, но она его чувств словно не замечает. Он даже как-то спрашивал у меня совет, как ей признаться в своих чувствах, потому что мы с ней даже похожи, интересами и взглядом на мир. Когда он говорил, было видно по его лицу, как он ею дорожил, а всё что я могла – это помогать своему лучшему другу всем, чем смогу, и, откинув ревность на задний фон, давала советы. Знал бы он, какое было мучение для меня – помогать ему завоевать чужое сердце, когда моё он уже покорил без всяких сложностей. Но вот мне всегда было любопытно узнать её имя и осмотреть какая она, идеальная девушка для Фила, с которой он летал в своих мечтах.

Глава 3

Последний фонарь погас прямо у нас над головой, и единственное, что теперь освещало аллею – это полная луна в небе, от всех этих мыслей и молчаливого стресса пересохло в горле и невыносимо захотелось пить, открыв свободной рукой сумку в поисках напитка, вспомнила, что он так и остался лежать на кровати, раньше воду я клала чуть ли не в самую первую очередь, и совсем на меня не похоже что-то забывать.

– Фил, подождёшь меня здесь? Я за напитками схожу, – вынимая свою руку из его, тихо сказала я.

– Разве ты собой не брала? – удивился он, и его удивление было понятным.

– Обычно беру, но сегодня совсем забыла про неё, наверное, из-за того, что рисовала картину до последнего, – честно призналась ему и смущённо опустила голову, чувствуя себя виноватой. Ожидая ответ, делала вид, что смотрю на свои ботинки, которые немного потёрлись от частых поездок на внутренней стороне, и спотыкаясь по дороге, когда даже просто гуляя, о чём-то задумывалась. Со мной такое часто бывает, словно проваливаюсь в мир грёз наяву.

– Хорошо, подожду, – ответ не заставил долго себя ждать, Фил лишь достал пачку сигарет из нагрудного кармана, вытащил сигарету, подкурил и улыбнулся. На его ногах по-прежнему спала кошка, но уж только свернувшись калачиком. Я пошла в сторону дороги по тёмной тропинке, стараясь ни на что не налететь, кроны деревьев местами скрывали даже свет луны, а это единственный источник света на данный момент. Пару раз, споткнувшись и едва не упав, я вспомнила про то, что в телефоне есть фонарик, включив фонарик на телефоне, стало легче, ведь теперь я шла, куда мне нужно идти, и видела, что у меня под ногами. Мне повезло – ещё процентов двадцать заряд был, минут через семь – восемь вышла к дороге, светофор тоже не работал, и пришлось идти до «зебры». Совсем не хотелось рисковать и перебегать дорогу, меня и так плохо видно, да и к тому же сегодня моя одежда была в чёрных и тёмных цветах. На мне сегодня и значков светоотражающих нет, так что совсем не готова к таким моментам. Перейдя дорогу, прошла ещё парочку домов и завернула во дворы, там стоял круглосуточный магазинчик, устроился он в подвальном помещении и на удивление он работал всегда, а отключение света ему не было хлопотным, так как хозяин давно обзавёлся несколькими генераторами. В этом магазине всегда можно было найти всё самое необходимое, словно хозяин всегда был готов к апокалипсису. Магазин был большой: около двухсот квадратных метров, хотя может быть и больше. В нём была такая необычная атмосфера, словно перейдя через порог, оказался в магазине из одного из американских сериалов, например, такой был в фильме «Американский идиот», который оказался весьма интересным фильмом, который мы посмотрели с Филом у него дома. Хозяин недавно сделал перестановку, и теперь было немного сложнее найти нужный холодильник с кофе, который мы обычно покупаем здесь пару раз в неделю, когда проезжаем мимо. Пока искала нужную полку и ряд, пришло сообщение: «У меня для тебя подарок. Думаю, он тебе понравится. Давай встретимся?» прочитав это сообщение, настроение быстро улетучилось. Его прислал мой бывший парень, с которым мы разошлись почти год назад, и лишь сейчас он словно спохватился и начал заваливать меня сообщениями и странными подарками, которые благополучно возвращались обратно уже через третьих лиц. А что касается сообщений, то они всегда остаются без ответа, порой даже становится не по себе, когда такой человек знает твой домашний адрес. Прочитав сообщение, убрала телефон обратно в задний карман, найдя специальный бокс с кофе, взяла два капучино и два американо. Уже у кассы заметила большую пачку зефирок для жарки на костре и взяла её, к ней же и шпажки. У самой кассы телефон снова завибрировал, оповещая о новом сообщении: «Возьми жвачку и зажигалку. Фил». Странно конечно, Фил вроде на свидание не собирался, или пока меня не было, планы изменились. Ну, тут ничего не попишешь, как говорится. На кассе купила жвачку со вкусом цитруса, он всегда предпочитает её, ну это он с меня пример взял, и зажигалку. Очереди в магазине не было, так что быстренько расплатилась и поспешила к Филу, всё по тем же тёмным улицам, подсвечивая себе путь фонариком на телефоне, и как не вовремя села батарея, когда я начала переходить дорогу по «зебре». Пройдя буквально несколько шагов по дороге, в темноту ворвался громкий звук мотоцикла, и следом – яркий свет, ослепив, ударил по глазам. На мгновение весь мир словно исчез или я исчезла из него, сплошная темнота и ощущение невесомости, но во мраке, который лицезрела несколько мгновений, начал доноситься отдалённый звук холостых оборотов мотоцикла, первая мысль, которая возникла в моей голове: «Видимо, Фил не стал ждать меня, и приехал», но звук был странным, словно посередине дороги и совсем не с той стороны, где должен был быть, если моя мысль верна. Пришлось постараться, чтобы открыть глаза, перед глазами ещё рябели звёздочки и красные кружки от яркого света, проморгавшись, картинка стала более-менее чёткой, то, что я увидела звёздное небо, говорило о том, что я лежу на спине, всё ещё не осознавая произошедшего, начала искать звуки мотоциклиста. С большим трудом мне удалось повернуть голову в направлении холостых оборотов двигателя, и перед моими глазами предстала ужасная картина: на асфальте лежал молодой парень, по виду спортивного телосложения, на нём были синего цвета джинсы, кожаная куртка наполовину расстёгнутая, из-под неё виднелась зелёного цвета футболка с чёрным контуром панковского ирокеза, и обут он был в тёмно-коричневые мартинсы. Один из которых с одной стороны порвался, видимо, при падении, он не спеша сел, словно осмысляя происходящее. Осмотрелся вокруг и его взгляд остановился на мне, на нём всё ещё был шлем чёрного цвета, а прозрачный визор уже был с огромной полоской, словно прошкалили по чему-то очень твёрдому и шершавому. Он аккуратно снял с себя шлем и подшлемник, оставляя это возле мотоцикла, который сейчас лежал на боку, а под ним уже собиралась жидкость, при таком освещении от фары его мотоцикла его глаза казались тёмными и напуганными. Он посмотрел на свой мотоцикл, кажется, его он беспокоил меньше, чем то, что происходило с моей стороны. Парень попытался встать, но получилось у него далеко не с первого раза, было видно по его выражению лица, что ему было больно, но он всё равно продолжал попытки встать. В какой-то момент я вновь потеряла сознание, и когда пришла в себя, парень уже сидел рядом со мной и его руки что-то прижимали к земле.

– Да, произошла авария, нет девушка пострадала сильно, быстрее, пожалуйста! паника в голосе отдавалась очень заметно, он говорил с кем-то по телефону через наушники, кажется, он звонил в скорую. На его джинсах виднелись пятна крови, от рваных дыр на джинсах от колена и почти по самую щиколотку стекала кровь. Он видимо сильно пострадал, рядом с ним лежал его шлем, а на нём лежали перчатки, и на них ключи, которые виднелись с приоткрытого визора. Говорят, что шлем, который побывал в аварии, больше не надевают, и теперь ему быть лишь напоминанием. С коротких волос парня стекала влага и несколько капель попало и на меня, посмотрев на небо, заметила лёгкий дождик. Когда несколько капель упали мне на глаза, я хотела их вытереть, но руки не двигались, мне это показалось странным, вглядевшись в отражение визора. Картинка, которую я увидела, была словно ночной кошмар, мои ноги вывернуты неестественно, в разные стороны, и одну из ног держал он с такой силой, что казалось, его мышцы на руках вот-вот сведёт судорогой. Его кожаная куртка прикрывала мои бедра, но под ней была огромная лужа крови. Руки были сломаны в нескольких местах, одна из которых находилась ближе к шлему, оголяла частично кости, торчащие из неё. Судя по корпусу, вывернуты в другую сторону и ещё переломаны, возможно, потому у меня не получается пошевелиться. На лице была рваная рана, бровь и щека были сильно разодраны, в крови. Видя это тело в таком состоянии, мне не хотелось верить, что всё это происходит именно со мной. Фил, он, наверное, уже заждался или уехал на свидание, а может пытается мне дозвониться, но мой телефон давно сел. Парень оторвал взгляд от моей ноги, посмотрел на меня таким взглядом, словно эту ночь я не переживу, ему было жаль, что мы оказались в такой ситуации, оно и понятно, я и сама уверена, что с такими травмами и нашей скорой, которая такая же «быстрая», как почта России, меня можно спасти.

– Только не волнуйся, скоро приедет скорая! – произнёс парень, кажется, он больше пытался успокоить себя, ведь сейчас волновался только он. В этот момент можно было разглядеть его уставшее лицо, круги под глазами, кажется, он давно не высыпается. Его тёмно-карие глаза выглядят весьма угрожающе, но мне не страшно, напротив, рядом с ним чувствую себя спокойно. Его щёки немного впалые, и на них красуется примерно недельная щетина, на волосах уже видны серебристые пряди, но его они только красят. Его короткий ирокез улёгся из-за тяжести воды.

– Прости меня… произнёс он еле слышно, словно лишь одними губами, словно прощался. Вдалеке послышался вой сирены скорой помощи, не знаю, сколько времени прошло, и сколько она ехала, казалось, прошла целая вечность. Звук становился всё громче и громче с каждой секундой, наконец-то она появилась в поле зрения. Парень поднял голову и облегчённо вздохнул, взглядом словно пытаясь ускорить её приближение, он смотрел на неё. Машина остановилась примерно в метре от нас и из неё выбежала бригада с медицинскими чемоданчиками и приборами, мотоциклист уступил место санитарам и отошёл в сторону, я заметила, как он сильно хромает на правую ногу, почти волочит её за собой. За ним оставался кровавый след, одна из девушек подбежала к нему и помогла залезть ему в карету скорой помощи. Спустя какое-то время прибыла патрульная машина, даже сейчас и в этой ситуации совсем им не рада, было бы хорошо, если бы они где-нибудь по пути упали в кювет. Возможно, есть на свете хорошие полицейские, но поверьте, не в нашем городе. Наши и палец о палец не ударят, если им не заплатят, да ещё и такие махинации придумают, чтобы как можно больше у вас денег забрать, будь их воля, то они бы присвоили себе всё, что у вас есть. Поэтому для меня они хуже стервятников, пока лежала и злилась на них, совсем не следила за происходящим вокруг меня, за это время часть моей одежды порезали, кажется, что-то изменилось в положении моего тела, появились какие-то трубки.