Tsitaadid raamatust «Острова и море»
холодными вечерами сидел в большом кресле у камина и читал при свете лампы, стоявшей на грубо сколоченном столе, временами отрываясь от чтения, чтобы прислушаться к вою ветра за окном, грозному шуму морского прибоя и посмотреть, как сгорают в огне
Том, дружище, а могли бы вы нарисовать настоящий ураган? В самом разгаре, когда он, побушевав на одной стороне, перекидывается на другую, где все начинается по новой? И вместить туда все – негров на кокосовых пальмах, выброшенные на берег корабли? Раскачивающуюся гостиницу? Вырванные доски, рассекающие воздух, как гарпуны, и мертвых пеликанов, которых будто принес с собой ливень? Пусть барометр опустится до двадцати семи, а измеритель
Никогда не предавайтесь угрызениям совести с утра. При таком бешеном ветре лучше всего пить, а не о совести разговаривать. Да и эти разговоры давно устарели. Теперь с приходом радио все только и делают, что слушают Би-би-си. А для угрызений совести нет ни времени, ни места.
