Мы шли по пустынной улице, разбавляя шаги прыжками через лужи. Дискомфорт и стеснение прошли почти сразу, Эрик каким-то образом располагал к себе. Шутил, смеялся от души и заразительно, а ещё был очень похож на человека, с которым море по колено. Но это ведь обман, не правда ли? Не было в моей жизни таких людей, кроме Майлза и Нэнси, да и та оказалась на поверку слегка двуличной. Впрочем, как и я. Поэтому доверять Эрику я не собиралась, так… побаловаться и насытить душу спокойствием хотя бы ненадолго. Планов на вечер у него не было.

– Спонтанное решение, – сказал он, хитро подмигнув.

– Тебе не кажется, что прогулка под дождём не очень похожа на то самое настоящее свидание, о котором ты говорил в машине? – хохотнула я.

– А что делать? – Он картинно развёл руками. – Кая с меня глаз не сводит, я будто на привязи.

– Та же фигня, – покаялась я. – Твой отец запретил с тобой заниматься.

– Кая сказала, что я ещё не дорос до учителя, – повторил за мной Эрик и смешно сморщил нос. – Как думаешь, я доживу до момента, когда буду готов им стать, а?

– Почём мне знать. – Я пожала плечами. – Такие далеко идущие планы совсем не по мне. Я не знаю, что будет со мной завтра, а уж, каким ты будешь через несколько лет мне совсем неведомо.

– Ну почему же?.. – Эрик пропустил меня вперёд и открыл дверь местного ресторанчика. – Если мы будем вместе, то ты первая узнаешь каким я стану.

– Кха-кха. – Постучав по груди, чтобы отдышаться, я повернулась и нахмурилась. – С чего ты взял, что мы вообще будем вместе?

– Я так хочу. – Просто ответил он и сложил зонт.

– Какая самонадеянность, – фыркнула я. – Я почти замужняя дама. – Фу, меня аж передёрнуло от собственных слов.

– Почти, ещё не значит замужем. Да и мы уже выяснили, что твой жених тебе не очень-то и нужен. А раз так, то у меня есть большой и жирный шанс забрать тебя. – Всё это он говорил, помогая мне раздеться. Когда верхняя одежда была отдана, Эрик придержал меня у дверей и шепнул: – Это не шутка, Джослин. Я вполне серьёзен и намерен тебе это доказать.

Тёплое дыхание коснулось уха и вызвало волну мурашек. К слову сказать, совсем ненужную волну. Наглый и самонадеянный, красивый и знаменитый. Разве нам по пути? Передёрнув плечом, будто стряхивая напряжение, я вошла в зал. Миловидная девушка проводил нас до свободного столика и, пожелав хорошего вечера, вернулась на место, встречать следующего гостя.

Раскрыв меню, Эрик бросил на меня долгий взгляд через стол и спросил:

– Хочешь что-то определённое, или оставишь выбор мне?

– Я неприхотлива.

Подскочивший официант подал нам карту вин, и широко улыбнулся:

– Могу я посоветовать?

– Алкоголь не нужен, – отрезал Эрик. – Блюдо от шеф-повара, пожалуйста, минеральную воду и сок. На десерт вот этот, – он ткнул пальцем в меню, – торт и ягодный чай.

Дождавшись, когда юноша скроется в недрах кухни, я склонилась над столом и тихо сказала:

– Я не ем сладкое.

– Почему? – искренне удивился Эрик. – Это же вкусно.

– Понимаешь. – Я искала подходящие слова, которые всё никак не шли. – Я всё-таки модель.

– Ой, да брось, – махнул он рукой. – Нашла из-за чего переживать. Я этих тощих куриц на дух не переношу, одними костями гремят и травой питаются. С ними даже поговорить не о чем, одни калории на уме и новые диеты. Ты другое дело. Ты даже выглядишь вкусно. Честно.

Краска залила мне лицо. Как он может вот так просто говорить такие вещи девушке? Вкусно выгляжу. Я ему что, пончик, что ли? Видимо, на моём лице отразились все проскочившие мысли, потому что Эрик тут же откинулся на спинку стула и сложил руки на груди.

– Только не подумай, что я извращенец какой-то.

– Нет, что ты, – промямлила я. – Ты совсем не похож на извращенца. Если только самую малость.

– Ты честная. – Он хохотнул. – Мне это нравится. Расслабься, я не собираюсь ни к чему тебя принуждать. – Он вновь понизил голос до шёпота и почти лёг на стол. – Ты сама захочешь.

Поганец, пронеслось в голове, пока я соображала, как лучше ответить на этот нахальный выпад. К моему облегчению вернулся официант. Заполучив воду, я залпом выпила стакан и закашлялась.

– Прости, прости. – Эрик поднял руки и подал мне салфетку. – Больше не буду тебя смущать. Лучше расскажи что-нибудь о себе.

– Что? – Тут же напряглась я.

– Какая у тебя любимая музыка?

К концу ужина я легко могла представить наши совместные занятия. Эрик Андерсен стал для меня открытием, новой звездой на чистом полотне неба. Смешливый парень с отличным чувством юмора и без звёздности, в общем-то, положенной по статусу. Мы говорили обо всём на свете, обсуждали будущие проекты на его работе, мою первую фотосессию и даже возможные причины размолвки с Нэнси. Как бы мне не была противна эта тема, но он первым затронул её:

– Вы с Нэнси поругались? – Эрик подцепил ложечкой край торта с ягодой и демонстративно медленно отправил в рот.

– Почему ты спрашиваешь? – Я сжала руками кружку с чаем и с наслаждением отдалась тонкому ягодному запаху.

– Трудно не заметить напряжение, с которым вы общаетесь. Это было видно даже на пляже. Это ведь я виноват, да? – Он спросил с какой-то лёгкой грустью в голосе, не поднимая глаз от тарелки.

– Нет. Причина во мне. – Я бросила взгляд на соседний столик, за которым ужинала семья и вздохнула. – Мы с Нэнси и Майлзом дружим много лет, но всё это время я пользовалась их добротой. Честно говоря, я никогда не пыталась вникнуть в их проблемы с родителями или сверстниками, мне хватало того, что они рядом. Да и Нэнси никогда не делилась ничем личным. Это была дружба в одни ворота. Мои. Поэтому, когда я позволила себе влезть на закрытую территорию, даже не поинтересовавшись мнением Нэнси, мы поругались. Следовало ожидать.

– Я уверен, что всё обойдётся.

– А я вот – нет. Ладно, давай поговорим о чём-нибудь приятном. – Я натянула улыбку и залпом допила чай. – Наше свидание подошло к концу.

– Ещё нет! – как-то слишком поспешно отозвался Эрик. – А… – Он взъерошил волосы на затылке и виновато улыбнулся. – Давай погуляем? Я давно уже так не расслаблялся, а потом я сам вызову такси.

Заметив, с какой надеждой он на меня смотрит, я сдалась.

– Ладно. Дождь закончился, так что можно пройтись.

– А ты была когда-нибудь на аттракционах?

– Да ну, – я скуксилась. – Это же для детей.

– Ты просто не умеешь кататься, – уверенно заявил Эрик и подозвал официанта.

– Может, не пойдём? – протянула я с сомнением. – Смотри, какая темень на улице. Какие уж тут аттракционы.

– Джослин, это самый сок. – Белые зубы Эрика мелькнули рядом, совсем как улыбка Чешира.

Подхватив меня под локоть, он помчался вглубь мелькающих огней парка. Нас вполне можно было бы принять за резвящуюся парочку, некоторые встречные даже улыбались и подмигивали, когда мы проносились мимо.

Моя рука в его руке смотрелась как детская ладошка. Развевающийся на ветру чёрный балахон с капюшоном скрывал его фигуру, но иногда, когда он оборачивался, чтобы улыбнуться, я могла видеть сияющие детской непосредственностью глаза. Почему-то в этот момент все мысли из головы улетучились. Мне стало всё равно, что будет с Джоэлом и его любовью, помиримся мы с Нэнси или нет, и почему Майлз превратился в затворника. А ещё, в этот самый момент мне казалось, что кроме нас двоих во всём мире никого нет. Есть только шум деревьев, прохладный свежий ветер с запахом океана и множество завораживающих огней. Есть только он и я. Есть такие странные мы.

– Быстрее! – Эрик рассмеялся и затащил меня на колесо обозрения. – Ну вот. – Он упал на скамью и выдохнул: – Успели. Ещё бы чуть-чуть и пришлось отложить поездку. – Его глаза смеялись, в то время как рот превратился в тонкую полоску. – Джослин, скажи. – Эрик сложил пальцы в замок и отвернулся к окну, наблюдая за ночным небом. – Ты когда-нибудь любила?

Смяв пальцами край кофты, я тоже повернулась к окну, надеясь, что вопрос сам собой рассосётся в воздухе и мне не придётся нарушать идиллию сегодняшнего свидания. Моего первого и единственного свидания за всю жизнь. Зачем было всё портить? Наши лица отражались в окне, и я легко могла сосчитать все морщинки на его лбу.

Фух. Ладно.

– Да.

– На что это было похоже?

– На помутнение, – честно призналась я, слегка улыбнувшись. – Мне тогда казалось, что он занял весь мой крошечный мир и раздул его до размеров Вселенной.

– Это больно? – Тихие, настолько тихие слова, что я сначала не поверила, что он их произнёс.

– Любить? – Я откинулась на сиденье и закрыла глаза. – Очень. Особенно когда это не взаимно. Но временами было просто прекрасно. – Перед глазами встала ночь, которую мы провели в пещере недалеко от базы. Момент, когда Джоэл нашёл меня в какой-то канаве и помог выбраться был самым лучшим и ярким.

– Ты жалеешь, что испытывала эти чувства? – Голос Эрика был по-прежнему глух и полон скорби.

Испытывала… Какое наивное слово. Я и сейчас люблю, но не могу признаться. Никому, даже себе. А вот сейчас, где-то высоко в небе, эта мысль стрельнула молнией и заставила тяжело дышать.

Но объяснять это всё чужому мальчишке совсем не хотелось. Пусть даже такому хорошему.

– Нет. Хотя… Нет, точно не жалею. Знаешь. – Я сморгнула набежавшую слезинку и улыбнулась с закрытыми глазами. – Любовь дарит крылья. Каждый твой вдох наполнен смыслом и сердце бьётся так неистово, что кажется, вот-вот выпрыгнет из груди. Солнце светит ярче, ветер теплее и отовсюду доносится сладкий аромат поселившейся в душе весны. Вот так было у меня.

Поначалу, добавила я про себя и усмехнулась нечаянному откровению.

Время в кабинке как будто замерло. Я расслабленно лежала на спинке скамьи и даже не думала открывать глаз. Зачем? Всё, итак, сказано. Лёгкая эйфория вскружила голову без вина, заставляя хихикать, наверное, поэтому я и пропустила момент.

В запах металла и пыли неожиданно ворвался аромат Эрика. Моих губ коснулось горячее дыхание. Я успела вдохнуть прежде, чем ощутила лёгкое прикосновение шёлка. Его губы, мягкие и тёплые, нежно коснулись моих. Это был очень робкий поцелуй, Эрик словно извинялся, что позволил себе такую вольность. Но отчего-то мне совсем не хотелось сопротивляться. Вкус Эрика и его нежность были сладкими, такими же сладкими какой бывает весна в пору цветения деревьев. Стало очень тепло и легко. И пьяно.

К чёрту всё, я устала страдать. Хочу хотя бы раз почувствовать себя нужной.

Коснувшись моих глаз, Эрик скользнул губами к уху и прошептал:

– Я готов терпеть боль, если её причиной будешь ты.

Глава 31

– Ты вчера поздно вернулась. – Майлз появился в дверях кухни, держась за косяк.

На осунувшемся лице чётко выделялись горящие странной алчностью глаза. Он словно изо всех сил пытался что-то найти в моём взгляде и вытащить это на поверхность. Будто душу наизнанку старался вывернуть. Никогда не видела его таким.

– Майлз. – Я отставила чашку с почти остывшим кофе в сторону и медленно поднялась. – У тебя всё хорошо? Ты плохо выглядишь. Когда ты в последний раз нормально питался?

– Два, три дня… Нет, не помню. – Он отвернулся и с удвоенной силой вцепился в косяк.

– Садись. – Я показала на стул и пошла к холодильнику. – Я сейчас приготовлю завтрак, ты поешь и мы, наконец, сможем поговорить. Почему ты избегал меня столько времени?

– Ты поздно вернулась, – будто не слыша, повторил он. – Была с Эриком, да?

– Это сейчас не имеет никакого значения! – разозлилась я. – Твоё здоровье гораздо важнее моего свидания!

– Свидания?.. – Майлз пошатнулся и скрипнул зубами. – Так вы были на свидании… Динь он тебе не подходит. Оставь это. Разве тебе мало безответной любви с этим уродом Фледжем. Ещё не поняла, что все эти парни с обложек только забавляются? Ты им нужна на пару раз перепихнуться.

Я повернулась к нему лицом и уронила челюсть. Вот от кого бы я никогда не ждала подобных слов, так это от него. Присмотревшись, я заметила, что футболка болтается на Майлзе как мешок из-под картошки. Он очень сильно похудел.

– Май. – Я подошла к нему и вскинула голову. – Что с тобой происходит?

– Это мне надо спрашивать, – процедил он сквозь зубы. – Ты заявляешься домой за полночь, глупо хихикая, ты проводишь время с каким-то парнем, хотя давно помолвлена с другим! – рык получился довольно слабым. Скорее, его вскрик был похож на мяуканье обессилевшего котёнка.

– Ты же знаешь, что помолвка с Фледжем фиктивная. Я собираюсь разорвать её, – тихо ответила я и отвернулась. – Мне тоже, знаешь ли, непросто. В кои-то веки парень обратил на меня внимание и не издевается. Я ему нравлюсь, Майлз. Это что, преступление по-твоему?

– Обратил внимание? – опешив, переспросил он. – Серьёзно? А моего внимания, значит, было мало? Тебе меня мало?! – закричал он, вцепившись мне в плечи.

– Н-но… – Я постаралась вывернуться, но он лишь втиснул моё лицо в свою грудь и тяжело задышал. – Майлз.

– Я люблю тебя, Динь. Люблю, – плача признался он. – Люблю. – Его руки обвились вокруг меня, сминая остатки сопротивления. – Только я знаю тебя настоящую. Только я могу тебя понять. Ты ведь такая же, как мы. – Майлз отодвинул меня и лихорадочно продолжил. – Такая же сирота. Ты наша семья. Есть только мы втроём, Динь. Ты, Нэнси и я. Мы будем счастливы. Брось всё, поехали домой.

– Майлз.

– Нет! Послушай! – В его глазах появились страх и паника.

Он заговорил быстрее, боясь, что я могу не понять. Это просто бросалось в глаза. Подавив желание дать ему пощёчину и привести в себя, я коротко кивнула. Заметив это, друг расплылся в счастливой улыбке и со всей силы прижал к себе.

– Ты такая дурочка, Динь. Зачем-то худеешь, занимаешься тем, что тебе совсем не нужно. Встречаешься с этим павлином, хотя знаешь, что он просто не мог обратить на тебя внимание. Понимаешь? Он тебя не знает, так как я, а это значит, что все его слова ложь. Просто глупая ложь. Эрик и сестру очаровал, но я-то вижу его насквозь. Как же. – Майлз снова скрипнул зубами. – Красавчик, богатый, имеет много друзей, дружелюбный до тошноты, – выдохнул он мне в ухо. – Но я знаю, что это всё обман. Да-да, обман. Меня эта напыщенная сволочь провести не сможет!

А вот это уже страшно. Вздрогнув, я закусила губу и попыталась вылезти из захвата. Майлз сам на себя непохож, грубит, обзывается… А ведь Эрику он понравился. Зачем же он его оскорбляет?

– Май, – пискнула я, стараясь сделать вдох. – Май, я сейчас задохнусь, отпусти.

– Нет-нет. Ты послушай. Ты ведь снова пойдёшь к нему. Я не отпущу тебя, Динь. Больше никогда. Мы сегодня же полетим домой, – возбуждённо пробормотал он.

– Мы не можем. – Я успела глотнуть воздуха до того, как он снова меня сжал. – У нас с Нэнси подписаны договора с «Дьяболи», да и деньги не резиновые, нам не на что лететь.

Спина болела. Руки, того и гляди, должны были сломаться. Острая нехватка кислорода обернулась тем, что я начала терять сознание. Из последних сил я вцепилась ногтями ему в руку и ущипнула.

– Отпусти…

– Нет. Пока ты не откажешься от Эрика и всей этой фальшивой жизни, – упрямо ответил он.

– Я… не откажусь от… Эри-ка. О-он не… сделал… н-ничего… плох…

Перед глазами всё поплыло. Роившиеся чёрные точки сплелись в единое чёрное пятно, голос Майлза стих. Сердце билось всё медленнее. Судорожно вздохнув последний раз, я ударила его в пах и потеряла сознание.

– А-аа-х. – Вдох получился болезненным.

Голова раскалывалась. Приложив ладонь к затылку, я поморщилась и вытерла кровь о валяющееся рядом полотенце. Майлза рядом не было, а сама я оказалась на полу. Наверное упала и приложилась затылком о край стола.

– Чёрт. Майлз, придурок. Убью же нафиг, – прорычала я, тяжело поднимаясь. – Майлз, эй Майлз! А ну, выходи! Ты где, засранец?!

Дом ответил тишиной. Я пошла в его комнату, держась за стену в коридоре. Где Нэнси шляется?

– Май. – Я остановилась напротив двери и тихонько стукнула костяшками по дереву. – Давай поговорим. Май, я не злюсь, открой дверь.

Всё та же оглушительная тишина. Осторожно нажав на ручку, я приоткрыла дверь и заглянула. Комната была погружена во мрак. Ни одного луча света не попадало внутрь из-за тёмных кусков ткани, которыми он занавесил окна. Нащупав выключатель, я нажала и, моргнув несколько раз, зашлась криком.

– Нет! Нет, нет, нет… Господи… – Подскочив к висевшему другу, я вцепилась в почти упавший стул и снова закричала.

Майлз трепыхался в петле, цеплялся за верёвку и хрипел. В голове билась только одна мысль: надо перерезать, иначе умрёт. Но отойти, значило подписать ему приговор. Среди всех звуков я не услышала, как щёлкнул замок входной двери. Нэнси вошла в комнату и завизжала.

– Нэнси! – Я обернулась, стараясь рассмотреть подругу сквозь пелену слёз. – Нэнси, иди сюда, я не удержу его.

– Братик. – Нэнс упала на пол и разрыдалась. – Бра-атик!

– Иди сюда! – рявкнула я.

– Умер. Майлз умер. – Нэнси раскачивалась и тихонько подвывала, размазывая косметику и сопли по бледному лицу.

– Ещё нет, – выдохнула я, чувствуя, что сама сейчас упаду под его весом. – Нэнси, мать твою!

Всхлипнув, она подползла и, цепляясь за мои ноги, поднялась.

– Ч-что?.. Что мне делать?..

– Возьми под колени, приподними и держи пока я не вернусь с ножницами или ножом.

Кивнув, она сменила меня и прошептала:

– Верни мне его, прошу.

Выбежав из комнаты, я вернулась на кухню и схватила первый попавшийся нож.

– Может не сработать, – прохрипели сбоку.

– А? – Подняв голову, я взвизгнула и закрылась руками. Рваные края раны, сочившаяся кровь и синее лицо Пола сбили с толку. – Т-ты мёртв. – Я нащупала за спиной столешницу и оперлась руками.

– Мёртв. – Пол улыбнулся, открывая окровавленные зубы. – А вот твой друг пока нет. Этот нож не сработает.

– Почему? – У меня похолодели руки.

– Тупой. Тебе нужен нож для писем. Он острый. – Пол снова улыбнулся и откинул голову, позволяя мне рассмотреть торчащие сухожилия и вены, из которых толчками булькала кровь. – Видишь? Острый.

– Н-нет. – Я попыталась обойти его.

– Нож для писем, Джослин. Только им ты сможешь перерезать верёвку. – Призрак Пола растаял так же быстро, как и появился.

Тяжело дыша, я смотрела на место, где он только что стоял и неосознанно чиркала ножом по столешнице. Я сошла с ума. Выскочив из кухни, я побежала обратно. Часы пробили двенадцать раз, выскочившая Золушка со скрипом провела по ногам метлой и вернулась в свою клетку.

– Нэнси, я здесь. – Запыхавшись, я нырнула в комнату и скомандовала: – Меняемся! Я буду держать, а ты режь верёвку!

Подхватив эстафету, я с трудом расставила ноги, чтобы не упасть.

– Подними его выше! – крикнула она, подтаскивая стул. – Верёвка натянулась!

– Сейчас. – Крякнув, я встала ровно.

– Ещё!

Ещё? Я похолодела. Во мне всего пять футов, я уступаю и Нэнси, и Майлзу, а уж поднять его выше… Но тогда, тогда Май… Сжав зубы, я поднялась на цыпочки.

– Давай!

Нэнси пилила верёвку и материлась. Через несколько секунд, она ошарашенно сказала:

– Не режет. Нож тупой. Майлз же обычно следит за ними.

– Нет, – всхлипнула я. Но тут перед глазами вспыхнуло лицо Пола. – Нэнси! В гостиной рядом с камином стоит высокая тумба. Открой верхний ящик, там будет лежать пакет. В пакете серая ткань, в которую завёрнут нож для писем, тащи сюда!

– Нож для писем? Поняла! – Вернулась Нэнси почти сразу. Отбросив на кровать шуршащий пакет и ткань, она подошла и, глядя мне в глаза, процедила: – Режь. Ты не удержишь его.

– Н-но…

– Ты хочешь его убить?! – зло бросила она.

– Хорошо. – Я кивнула и, взяв нож, полезла на стул.

Через несколько мгновений верёвка поддалась, Майлз и Нэнси упали на пол. Подскочив к не подающему признаки жизни другу, я разрезала верёвку на шее и попыталась нащупать пульс.

– Не дышит.

– Не-ет, – простонала Нэнс.

– Ещё не всё. Это ещё не конец, – как заведённая бормотала я, подползая к его голове. – Вызывай скорую! – Приподняв голову, я разжала сведённые челюсти и вдохнула воздух. – Ну давай же, придурок! Я не позволю тебе так просто отделаться! – с надрывом прокричала я, раз за разом вдыхая в его лёгкие воздух. Когда поняла, что толку мало, задрала рубашку и начала делать массаж сердца. На одном из нажатий заметила поникшую Нэнси. – Два, три, четыре, вызывай скорую, идиотка! Восемь, девять, десять, одиннадцать.

Вдох.

Раз, два, три, четыре…

Вдох.

Раз, два, три, четыре…

Вдох.

Руки уже тряслись от напряжения, пот градом катился со лба, мешая смотреть, но я упрямо нажимала и нажимала, продавливая грудь Майлза.

– Не позволю. Ты так просто не отделаешься, – повторяла я как мантру. – Не отделаешься.

Где-то далеко завыли сирены. Люди в форме оттеснили меня от Майлза. Упав на попу, я следила за работой врачей, мало что понимая.

Из-за меня снова кто-то пострадал. Обхватив колени руками, я спрятала голову и тихо заплакала.

Майлза спасли. Нэнси сказала мне об этом после обеда, когда увидела, как я плачу в коридоре. Его спасли нечеловеческими усилиями, но Майлз так и не захотел возвращаться.

– Кома, – коротко бросила она, сев рядом. – Неизвестно, когда он очнётся.

– Кома? – Я подняла опухшие от слёз глаза. – Он жив? Слава богу! – Новый виток рыданий был прерван её словами.

– Это ты виновата. Майлз поступил так из-за тебя. Ты ведь знала, что он тебя любит?

Её слова резали воздух, как нож масло. В моём случае, как мясо. О чём она говорит? Я уставилась на подругу.

– Любит? Майлз меня?

– Не прикидывайся идиоткой, – вяло отмахнулась Нэнси. – Майлз тебя давно любит, но ты же думаешь только о себе, – усмехнулась она зловеще. – Тебе же так нравилось плакаться нам о несчастной любви. Я знаю, что ты была с Эриком, мне Оскар рассказал. Ты решила порадовать брата тем, что у тебя налаживается личная жизнь? Лицемерка. Живи, зная, что он чуть не умер из-за тебя. История повторяется, не правда ли? – Выплюнув ядовитые слова, она встала и просто ушла.