Я говорил, что ты нужна мне?

Глава 3

В туннеле забрезжил свет – мы приблизились к выходу. И вот в глаза ударило яркое солнце. Я прищурилась и начала осматриваться по сторонам, чтобы не упустить ни одной драгоценной минуты.

При виде высоток меня понемногу стала охватывать клаустрофобия. Да в сравнении с этим великолепием Санта-Моника – чистое поле посреди Арканзаса. Высокие здания отбрасывали на тротуары желанную тень, защищая машины и пешеходов от палящего солнца. Повсюду царили волнение и деловитость, люди вечно куда-то спешили, опаздывали, словно пытаясь прыгнуть на уходящий поезд. Именно так я себе и представляла Нью-Йорк. Разве что пар не сочился из люков – это, пожалуй, единственное, с чем пережал кинематограф.

– Ух!

– Я тоже так сказал, когда только приехал, – усмехнулся Тайлер, поглядывая на меня краешком глаза. Он аккуратно лавировал среди таксистов и пешеходов. Мы двигались по Сорок второй. – Сумасшедший дом, да?

– Ага, на то он и Нью-Йорк, – согласилась я.

– Швейный квартал, – проинформировал Тайлер. – Держим направление к центру.

Я его не расслышала – слишком поглощена была созерцанием окрестностей: высоченные здания, деревца, высаженные на тротуарах, и множество улиц с односторонним движением.

– У тебя квартира в Верхнем Ист-Сайде^[2]?

Я внимательно посмотрела на Тайлера и заметила его довольную ухмылку. Мы замерли у светофора.

– А ты от моей мамули чего-то другого ожидала?

– Нет, – согласилась я. – Вряд ли она предпочла бы Гарлем.

Он цыкнул и шаловливо покачал головой.

– Да ну? Не думал, что ты у нас привержена к стереотипам. Восточный Гарлем – вполне себе годная вещь. Я бы легко там вписался. Хотя, наверное, исключительно благодаря испанскому. Ну и плюс гены.

– Тайлер, ты лишь на четверть испанец. Со стороны и не догадаешься. – Пока мы стояли у светофора, кое-кто из пешеходов, ждавших на углу, чтобы перейти улицу, стал исподтишка щелкать камерой, снимая машину Тайлера.

– Все равно, они есть, и это просто шикарно, – продолжил он. – А все благодаря бабушке Марии. И, пожалуй, отцу.

Я замолчала, слегка удивленная. Не ожидала, что Тайлер с такой легкостью ввинтит в разговор своего отца, словно и не было никакого табу. И зубы не стиснул, и настроение не испортилось. Он ненавязчиво улыбался, указывая куда-то через ветровое стекло.

– Если ты не заметила, прямо по курсу Таймс-сквер.

– Что?

Включился зеленый, Тайлер вдавил педаль газа, и машина пулей рванула за угол, пыхнув облаком выхлопных газов. Наверняка публика на тротуаре осталась под впечатлением.

– Сделаем небольшой круг, – пояснил он, с усмешкой взглянув на меня. – Не надо тебе сюда днем. Дождемся вечера.

– Реально? Ты хочешь сказать, вот он, Таймс-сквер, рукой подать, а ты сматываешься, чтобы я его не увидела? – Скрестив руки на груди, я сердито отвернулась для пущего эффекта, а сама исподтишка попыталась задавить улыбку.

– Таймс-сквер надо смотреть ночью, – заявил Тайлер.

Мы двинулись к северу по Восьмой авеню, мимо гостиниц и ресторанов, магазинов и сотен туристов. Туристов от местных отличить очень просто. Они восторженно пялятся по сторонам и без конца что-то фотографируют.

– Пересекаем Бродвей, – пробормотал Тайлер и тут же вырулил на Пятьдесят седьмую. – В двух кварталах налево – Центральный парк. А справа сейчас покажется «Карнеги-холл».

– Стой! Тормози! – Я отчаянно замахала руками, пытаясь охватить взглядом все сразу и по отдельности. Взглянула налево в надежде увидеть хоть краешек зелени, но парк загораживали два квартала высоток, так что я, обернувшись, кинула взгляд на Бродвей. Он шел не параллельно остальным улицам, а скорее по диагонали и в остальном мало чем отличался от других улиц, что мы проехали. Я попыталась высмотреть впереди «Карнеги-холл», не имея понятия, как он выглядит, и зная только, что он престижный и знаменитый.

– Вон там, – проронил Тайлер, кивнув на здание справа, мимо которого мы как раз проезжали. Я успела задержать на нем взгляд на пару секунд и сразу поняла, что оно отлично вписывается в общий пейзаж. Будь я поклонницей классической музыки, здание привело бы меня в сущий восторг.

– Это оно и есть?

– Ну да.

Мы поехали дальше, взяв курс на восток по Пятьдесят седьмой улице. Пришлось без конца задерживаться на светофорах. Вокруг сплошь магазины, о многих брендах я и не слышала.

Мы опять остановились на светофоре, и я бросила взгляд налево. Центральный парк! Море зелени! Я увидела самый краешек, но и этого было достаточно. Первые впечатления немного поистерлись за те полчаса, что мы катались по Манхэттену, и теперь меня вновь охватил сущий восторг. Больше всего я мечтала побывать в парке. Там, наверное, чудесно побегать.

– Пятая авеню. – Тайлер легонько пихнул меня в руку, видя, что я отвлеклась и не обращаю никакого внимания на роскошные магазины, проносящиеся за стеклом. Шопинг не по моей части.

Наконец, отведя взгляд от деревьев, я спросила:

– Это и есть Центральный парк?

– Ага. – Тайлер расплылся в улыбке.

Зажегся зеленый, и мы стремительно помчались вперед. Я даже не успела взглянуть напоследок на парк. Город такой огромный, в нем можно запросто заблудиться, но Тайлеру не составляло труда ориентироваться. Мы свернули, взяв направление к северу, на Третью авеню. Мне тут же вспомнилась Третья улица в Санта-Монике и наш Променад. Интересно, что Дин замутил на выходных?

– Кстати, почти приехали, – проговорил Тайлер. – Еще кварталов пятнадцать, и будем на месте. Ищи Семьдесят четвертую.

Я выглянула в окно. Шестьдесят первая улица. Впереди раскинулся величественный проспект. Здания, залитые солнечным светом, выглядели белесыми. Я не заметила, как мы подъехали к Семьдесят четвертой, пропустила указатель. Просто Тайлер вдруг вырулил вправо на узкую дорогу с односторонним движением и почти тут же притормозил, втиснувшись на свободный пятачок между «хондой» и джипом.

Я подалась вперед, посмотрела сквозь лобовое стекло и нахмурилась.

– А ты не боишься, что тебя помнут, когда попытаются выехать?

– Нет, они никогда не выезжают, – ответил Тайлер, заглушив мотор. Вынул ключ из замка зажигания, отстегнул ремень безопасности. Я следом. – Это джип одного старикана из соседнего дома, он больше не водит машину. А «сивик» здесь припаркован с начала времен. – У Тайлера было совершенно непроницаемое лицо, и я не поняла, шутит он или нет. Однако спросить не довелось, потому что он тут же скомандовал: – Идем, достанем твои пожитки.

Отворив дверцу, я вышла на улицу.

«Черт побери! – пронеслось в голове. – Я реально в Нью-Йорке!»

Под ногами было полным-полно выплюнутой жвачки, валялся мусор. Ну и пусть, главное – это Манхэттен.

– Ты что, заснула?

Я подняла взгляд. Тайлер выволок из багажника мой чемодан, стараясь не поцарапать им «хонду». Вскинул бровь, вопросительно на меня посмотрел. Я растерянно улыбнулась в ответ и полезла в машину за рюкзаком. Отойдя от машины, взвалила рюкзак на плечо.

– Да так, зазевалась. Это просто нереально.

Вокруг царило деловитое возбуждение: гул моторов, голоса, сигналы клаксонов. До нас все это доносилось как будто сквозь фильтр, превращаясь в шум заднего плана, к которому я надеялась в скором времени привыкнуть. Мне стало понятно, почему у ньюйоркцев такой громкий говор.

– Еще бы, – поддакнул Тайлер и, захлопнув багажник, запер машину на ключ. – Привыкнешь через недельку, даже замечать перестанешь. – Он обошел автомобиль и встал возле меня на тротуаре. Только сейчас я додумалась спросить, где находится его квартира. Он кивком указал на высокое здание через дорогу. Оно возвышалось над всеми домами квартала и стояло на самом углу. Кладка цвета топленого молока, огромные окна в коричневых рамах… Красиво!

– Ага, мамочка постаралась? – Еще бы! Только Элла могла выбрать самое эффектное здание в округе. Интересно, как там внутри? Запрокинув голову, я стала подсчитывать этажи. Их оказалось двадцать. – А ты на каком?

– На двенадцатом. Квартира 1203, – ответил Тайлер с неизменной улыбкой. С момента моего приезда улыбка ни разу не сошла с его губ. – Ну что, заходим?

Я кивнула, и мы направились к стеклянным дверям. Он набрал какие-то цифры на кодовом замке, и дверь с пиканьем отворилась. Подволакивая за ручку чемодан на колесиках, я шла рядом с Тайлером, между делом осматриваясь в подъезде. На стенах ряды почтовых ящиков, рядом – торговые автоматы. Подъехал лифт, и его габариты поразили мое воображение – запросто втиснулись бы человек двадцать. Тайлер встал у одной стены, я – у другой. Между нами зияло пространство, от которого становилось немножечко неуютно. Так и хотелось придвинуться к Тайлеру.

– Змей, наверное, вернулся, – проговорил Тайлер. Лифт тронулся с мягким толчком. – Он пошел гулять с приятелями из универа, но сейчас, скорей всего, уже дома.

– А мне обязательно так его называть? – Я ничего не имела против прозвищ, но «Змей» звучит диковато. Кому вообще хочется, чтобы к нему так обращались? – Может, просто Стивен?

– Хозяин барин. Только имей в виду, ты для него станешь врагом номер один, – отрезал Тайлер и добавил, расплывшись в улыбке: – Привыкнешь со временем. Особенно когда придется орать на всю улицу и на тебя начнут люди оглядываться.

В лифте звякнуло, двери разъехались, и взгляду предстало фойе, выкрашенное все той же подморенной белой краской – видимо, под цвет здания. Тайлер подкатил чемодан к квартире 1203 и остановился.

– Целое утро убил на уборку – хотел к твоему приезду лоск навести, но если Змей уже вернулся, то никаких гарантий, что там первозданная чистота. – С этими словами он запустил руку в задний карман джинсов и выудил оттуда связку ключей. Вид у него стал слегка нервозный.

– Да ладно, подумаешь, – проговорила я, едва сдерживая улыбку. Приятно сознавать, что Тайлер специально прибирался в квартире, чтобы меня впечатлить. Хотя, может, и не для этого.

Щелкнул замок, Тайлер толкнул дверь и отступил на шаг, пропуская меня вперед. Первое, что мне пришло в голову: узнаю руку Эллы!

Взгляду предстала квартира открытой планировки. Бежевый ковер, красные, обитые плюшем диваны, блестящая черная мебель и невероятных размеров телик на стене между двух больших окон с видом на город. Справа две двери, ведущие, видимо, в спальни. Слева кухня. Везде черное, красное, белое. Из обособленной кухни свободно обозревалась гостиная. Разделочные столики и дверцы шкафов были выполнены из белых блестящих панелей. На кухне виднелись две двери. Одна вела, видимо, в прачечную, а другая оказалась закрыта.

– Эй, чувак, это ты? – раздался голос по ту сторону запертой двери. – У нас опять что-то с душем. Вода ледяная, не нагревается.

Я выгнула бровь, услышав явный бостонский говор; в сравнении с этим у Тайлера речь практически не изменилась. Дверь открылась, и из ванной выплыл высокий блондинистый тип, явно не подозревавший, что в доме посторонние. Запустив руку в треники, он неторопливо поправил свои причиндалы. Прошел на кухню.

– Нам что теперь, яйца морозить? Что они там думают, эти бакла… – При виде меня парень осекся. Замер. Медленно вынул руку из штанов. – Ой. – Зловеще взглянул на Тайлера. – Мог бы предупредить.

Тайлер прыснул со смеху, виновато пожав плечами.

– Знакомься, Иден. Это Змей.

– Привет, – поздоровалась я. Вышло как-то неловко, как будто я без спроса сунулась в чужую берлогу. – Кхм… Приятно познакомиться.

– А-а, ну ладно, – сказал Змей, выходя к нам в прихожую. Первое, что я заметила, – у него очень тусклый цвет глаз. Они вроде бы голубые, но такие линялые, что больше тянули на серый. Змей протянул руку для рукопожатия, но я вежливо отстранилась. Он усмехнулся. – Не хочешь здороваться за руку?

– Ну, не особо, – призналась я.

Тайлер кашлянул, переводя взгляд с меня на Стивена и обратно.

– Ладно, народ. Теперь обсудим правила общежития.

– Общежития? – отозвался вдруг Стивен, или Змей, по фиг.

– Отныне с нами живет девушка. Так что в туалете запираемся, – напутствовал Тайлер. – По утрам Иден идет в ванну последняя, она дольше моется.

Я хотела было возразить, но затем поняла, что в этом есть свой резон. Если я буду мыться последней, парни не станут дубасить в дверь и без конца меня торопить.

– Ты не представляешь, как тебе повезло! Мало кому выпадает шанс жить со мной в одной квартире. – Змей горделиво взглянул на меня и вскинул брови. Тайлер уморительно закатил глаза. – В смысле я нереально крут.

Я скорчила рожу.

– А ты всегда такой… э-э…

– Очаровашка? Да. – Он ухмыльнулся и снисходительно потрепал меня по голове. Слава богу, другой рукой. Возвратившись к дивану, он решительно произнес: – Телик мой.

– Не грузись, – пробормотал мне на ухо Тайлер. – Он так прикалывается.

Я особо не обратила внимания на слова Змея. Меня больше тревожило близкое присутствие Тайлера. Он дышал мне в ухо, а я старалась по этому поводу не заводиться, хотя меня пробивала дрожь и подламывались колени. Закусив губу, я направилась на негнущихся ногах к чемодану.

– А куда мне убрать свои вещи?

– В мою комнату, – ответил Тайлер. Схватив чемодан, он поволок его по ковру к ближней комнате справа. Поддав коленом дверь, пропустил меня вперед и поставил чемодан возле огромной двуспальной кровати. Здесь было куда опрятнее, чем у него дома, перед отъездом. Такой же, что и в гостиной, ковер в бежевых тонах, на кровати красное одеяло, рядышком – небольшой черный комод; стены увешаны плакатами Национальной футбольной лиги и Главной лиги бейсбола.

– С каких пор ты заделался фанатом бейсбола? – спросила я.

– Как переехал в Нью-Йорк, так и заделался, – ответил он ухмыльнувшись. Кивнул на кровать: – Распоряжайся. Я буду спать на диване.

– А может, вдвоем? – Боже, само выскочило, я даже подумать не успела.

У Тайлера вдруг померкла улыбка. Он потер шею, пожал плечами. Видно, это было не самое разумное предложение.

– Наверное, я все-таки предпочту диван.

В комнате вдруг стало душно. Захотелось открыть окно и выбраться отсюда. Я предложила-то сдуру, зато Тайлер отказался всерьез, а значит, у нас все кончено.

Я попыталась изобразить, будто ничего не случилось, сделала вид, что спокойно дышу.

– Ну да, глупая мысль. Ты не против, если я вздремну? Очень устала. – Я взглянула на часы. Шесть тридцать вечера. Дома еще половина четвертого, но на меня вдруг навалилась небывалая усталость. Я здорово погорячилась, выбрав утренний рейс.

– Конечно, – произнес Тайлер, попятившись к двери. Готов был сию минуту линять от невменяемой сестры, которая зачем-то попыталась затащить его в постель. – Хочешь, на сегодня отменим Таймс-сквер?

– Нет-нет, ну что ты, – пробормотала я с излишней горячностью. – Я с радостью пойду на Таймс-сквер. Только посплю часок.

– Всего час? – Тайлер с подозрением воззрился на меня. За те два года, что мы были знакомы, одно он уяснил наверняка: я жуткая соня-засоня. Видимо, решил, что меня из пушки не добудишься.

– Час, – убежденно заявила я. – Разбуди меня, если потребуется.

Таймс-сквер подождет.

Глава 4

Перекатившись на бок, я размяла затекшие руки и стала обшаривать постель в поисках телефона. Кровать нагрелась, простыни липли к телу. Кряхтя, я откинула одеяло, села и попыталась понять, сколько времени. Комнату заливал свет, из гостиной доносился звук включенного телевизора. Я соскользнула с кровати и, приоткрыв дверь, увидела сквозь щелку Тайлера со Змеем. Развалившись на диване, парни смотрели футбол.

Я кашлянула, пытаясь привлечь внимание Тайлера. Он выгнул шею, посмотрел на меня и просветлел лицом. Змей и ухом не повел. Крепко выругался в телик, отхлебнул пива из банки.

– Сколько я провалялась? – спросила я тихим, слегка осипшим голосом.

Тайлер встал, подошел ко мне, и у меня зашлось сердце. Надеюсь, к завтрашнему дню я стану больше думать о деле, и меня не будет колбасить от его взгляда, от его слов, да и вообще от его присутствия.

– Двадцать минут, – проинформировал он.

Я прищурилась. Двадцать минут? Не может быть. Бросила взгляд на часы и поняла, что так и есть. Нет еще и семи вечера.

– А Таймс-сквер по-прежнему в планах?

– А то! Мы пойдем в ресторан – надеюсь, ты проголодалась? – Улыбка померкла на миг; он выгнул бровь, словно ждал каких-нибудь возражений.

– Да, есть хочется, – сказала я. Ранний рейс, разница в часовых поясах. В итоге так вышло, что к семи вечера у меня маковой росинки во рту не было. Ну, если не считать чашки кофе в аэропорту.

– Скажем, через полчасика?

– Без проблем. – Змей сидел, уставившись в телевизор и не обращая на нас никакого внимания. Я мельком взглянула на него, а потом на дверь ванной, кивнула в ту сторону: – Можно?

– Иди и не спрашивай, – улыбнулся Тайлер. – Будь как дома.

И как по команде мы устремились в спальню. У него одежда в шкафу, моя – в чемодане на полу.

– Раз уж это теперь твоя комната, ты потихонечку привыкай, что я временами буду забегать за своим барахлом. Без стука я не войду, разумеется. Так что можешь не волноваться.

Я закатила глаза и, подняв с пола чемодан, с кряхтеньем водрузила его на кровать. Не знаю, что мне надеть. Пришлось расстегивать молнию на чемодане, краем глаза посматривать на Тайлера, что тот выберет из одежды: прогулочное или парадное. Порывшись в шкафу и пошарив в комоде, он выложил на кровать бежевые брюки и темно-синюю джинсовую рубашку.

– Ты в ванну хотела?

– Хм. – Я мельком взглянула на свой чемодан и, почувствовав на себе выжидающий взгляд Тайлера, сглотнула. – Ну да. – Он застыл у окна в ожидании, когда я уйду из комнаты и дам ему спокойно переодеться. Так что, мельком взглянув на свою кипу одежды, я вытащила несколько вариантов и направилась к дверям. – Я ненадолго. Освежусь – и обратно.

– Полотенца в шкафу, на второй полке, – крикнул он вдогонку.

Закрыв за собой дверь, я вышла в гостиную. Змея на диване уже не было, на телеэкране мельтешили бегающие игроки. Я направилась в кухню, и вдруг из-за двери холодильника высунулась голова Змея.

– Хошь пифка?

– Пивка? – переспросила я. Никак не привыкну к его бостонскому произношению.

– Ага, пивка. Ну так да или нет?

– Конечно, – ответила я, протянув руку.

Он вытащил из упаковки бутылку «Короны» и сунул мне в раскрытую ладонь. Хлопнуть бутылочку за приезд еще никому не вредило.

– Стой, дай-ка я тебе открою. – Подцепив со столика открывалку, Змей ловко сковырнул крышку с бутылки. Взял свою, початую, и пригубил. – А я не думал, что ты из тех девушек, кто пьет пиво.

– А я не думала, что ты окажешься таким гостеприимным, – парировала я. Получился шуточный междусобойчик. – Спасибо за угощение.

Он чокнулся о мою бутылку, как бы желая сказать: «На здоровье», – и принялся цедить пиво, а я направилась в ванную с одеждой под мышкой и бутылкой в руке.

– Не хочешь оставить открытой дверь, чтобы был хороший обзор?

Я обернулась и пришпилила его взглядом. Видимо, у нас разные представления о юморе. Оставалось надеяться, что со временем я попривыкну.

– Это вряд ли. – Подтолкнув ногой дверь, я заперлась на замок.

Я довольно быстро разделалась с подготовкой. Голову мыть не стала, наскоро ополоснулась, сняла макияж. Осталось лишь натянуть шмотки. Я не стала заворачивать в полотенце волосы. Залезла в короткую расклешенную юбку, нацепила джинсовую куртку поверх белой майки. Пока собиралась, выцедила почти всю бутылку и с остатками направилась в комнату Тайлера, чтобы отнести пожитки. Когда я вошла, он как раз брызгался одеколоном. Тем самым, Bentley.

– Змей угостил? – спросил он, кивнув на бутылку. На его лице промелькнуло неодобрение, но в целом выражение оставалось бесстрастным.

– Ну да. – Я поставила пиво на прикроватный столик и сунула вещи в чемодан, не потрудившись их аккуратно сложить. Потом разберусь и рассортирую, а пока мне нужна косметичка. Она как раз оказалась под кипой сандалий. Я быстренько осмотрелась в поисках зеркала и заметила миниатюрное зеркальце над комодом, возле которого замер Тайлер. – А можно мне подойти на минутку?

– Конечно. – Посторонившись, он стал внимательно наблюдать, как я кручусь перед зеркалом. – Ты что-то сделала с волосами?

– С волосами? – Я подняла взгляд и уставилась на отражение. – Да, немножечко обесцветилась.

Я принялась шарить в косметичке. Неудобно заставлять Тайлера ждать – мазок туши, чтобы глаза приоткрылись, и все.

Между нами явно что-то не так. Мне вдруг стало неловко. В аэропорту этого не было, по дороге в Манхэттен тоже, а теперь что-то изменилось. Может, это из-за того, что я ляпнула про постель? А может, ему неловко передо мной, потому что он больше не испытывает ко мне ничего предосудительного?

– Готово, – проговорила я и, заставив себя улыбнуться, повернулась. Только сейчас я заметила, что на Тайлере мои любимые коричневые ботинки. Мне всегда нравилось, когда он их надевал. У меня вырвался грустный вздох. Интересно, специально надел?

– Что? – недоуменно спросил он.

– Да так, ничего. – Я прикусила губу, чтобы не покраснеть, и, быстренько нацепив конверсы, сказала: – Все, я готова. Идем.

Мы направились в гостиную: Тайлер впереди, я за ним. Змей по-прежнему стоял у холодильника с непочатой бутылкой. По-моему, уже третьей по счету.

Жара нисколько не спала, на улице царила настоящая душегубка. Издалека доносился транспортный гул, машины гудели на разные голоса. Как ни странно, это действовало успокаивающе. Тайлер молча перешел улицу, я следом. Приблизилась к его «ауди» и застыла в ожидании у пассажирской двери. Ни джип, ни «хонда» действительно не сдвинулись ни на дюйм.

– Мы не поедем, – сообщил Тайлер с улыбкой. В душе забрезжила надежда, что та неловкость в комнате была чем-то временным. – Поедем на метро.

– На метро? – Смутно припомнились мамины наставления: ни под каким предлогом не спускаться в метро. Надо же, я в Нью-Йорке всего три часа, а уже готова нарушить одно из базовых правил. На самом деле у меня всегда была тайная мечта проехаться на метро – чисто на пробу.

– Сядем на шестой маршрут на «Семьдесят седьмой улице». – По-моему, он не понимает, что для меня совершенно нет толку от его объяснений. – Доедем до центра. Сойдем на «Гранд-Централ». Ты же знаешь, что это вокзал, да?

– Тот самый? – Я подстроилась под его шаг, стараясь не отставать, и занялась разглядыванием окрестностей.

– Ну да, – подтвердил Тайлер. – Купим тебе метро-кард.

– Что-что?

Он взглянул на меня, сдержав смешок.

– Боже, ну ты настоящая туристка.

Мы свернули направо, на Лексингтон-авеню. Дома здесь в сравнении с нашим стояли какие-то блеклые, сплошь коричневые да красные. Транспорта не сказать чтобы много, зато на тротуарах было полно прохожих. До станции добрались за пять минут. Я совсем растерялась, куда идти – там восемь входов, по два с каждой стороны.

– А зачем здесь так много лестниц? – обратилась я к Тайлеру.

– Эти четыре – к поездам, идущим вверх по ветке, – объяснил он, указывая на четыре входа с восточной стороны. Затем кивком указал на двери с противоположной стороны. – А те четыре – для тех, что в центр. Нам как раз туда.

Улучив момент, когда в потоке транспорта появился просвет, мы бегом припустили через дорогу. Тайлер подтолкнул меня к ступенькам, ведущим в метро. Сверху помещение смахивало на наркоманский притон. Еще пару пролетов вниз, и уличное освещение пропадало, а электрическое было убавлено до минимума. Если верить ужастикам, пересмотренным мной за всю жизнь, именно здесь я и умру.

Со всех сторон напирали. Кто-то стремился на выход, другие – на вход. Как-то стремно.

– Ты часто туда спускаешься? – спросила я.

– Да практически каждый день, – ответил Тайлер. – Ничего с тобой не случится.

Я застыла на месте, не в силах шелохнуться. Уж лучше пешком дойду до Таймс-сквер, хоть целый день пришлось бы топать.

– А на автобусе никак нельзя? – спросила я, устремив взгляд на его мужественный подбородок.

Иронично подняв взгляд к потолку, Тайлер закатал рукава джинсовой рубашки, схватил меня за руку и поволок к лестнице. Я на автомате перебирала ногами, лишь бы не запнуться и не упасть.

– Здесь даже дети на метро не боятся ездить. И хватит спорить, – бросил он через плечо.

Я не ответила – обессилела от потрясения. Такое чувство у меня было давным-давно, классе в шестом-седьмом. Я тогда сохла по восьмикласснику, и он взял меня за руку. Это, может быть, чепуха, зато символично. У Тайлера теплая рука, наши пальцы переплелись, ладони прекрасно сходились по размеру. У меня сперло дыхание – то ли из-за Тайлера, то ли из-за метро. Уж лучше пусть будет последнее.

– Вот и все, а ты боялась. – Рука Тайлера выскользнула из моей. Органы чувств запустились в прежний режим, и я стала озираться, в недоумении прикидывая, сколько пролетов ступеней мы с ним преодолели, и отмечая про себя, что освещение здесь вполне сносное. Затем я встретилась с ним взглядом и вновь обо всем позабыла.

– Да вроде, – ответила я с замиранием сердца. Да что с тобой? Хватит тупить! Подумаешь, за руку взял – он просто помог спуститься. – А что такое метро-кард?

– Это штука, с помощью которой ты пройдешь через те автоматы. – Тайлер кивком указал на ряд турникетов, и только теперь до меня дошло, что все вокруг очень громко. До слуха донесся лязг прибывающего поезда, и земля словно бы затряслась – наверное, почудилось. Мне даже показалось, что где-то на платформе играет уличный музыкант. – Нам туда.

Вдоль стены рядком стояли автоматы самообслуживания. Мы с Тайлером направились к ним, стараясь не разделяться. Я держалась поближе к нему из чувства собственной безопасности, а еще мне хотелось, чтобы он снова взял меня за руку.

– Ну что, по-прежнему трусишь? – спросил он, взглянув на меня краем глаза. Ткнул пальцем в дисплей автомата, выбрал какие-то опции. Картинка так быстро менялась, что я не успевала читать надписи.

– По-моему, у меня клаустрофобия, – призналась я. Взгляд метнулся по станции. Не представляю, глубоко ли мы под землей, но чувство такое, что мы в ловушке посреди незнамо чего. Удивительно, что всем вокруг безразлично. Это явно не туристы.

– Ничего, пара дней – и притерпишься. А к Нью-Йорку привыкнешь к концу недели. – Тайлер вынул бумажник, достал кредитную карточку и сунул ее в машину. Набрал пин-код и извлек карту. Из щели чуть выше приемника для кредитки выскочила желтая с черным карточка. – Безлимитка на месяц, – сказал он, протягивая мне проездной. – Хоть объездись.

Я прищурилась, повертела карту в руках. Тайлер убрал в бумажник кредитку, вынул собственную метро-кард.

– Сколько ты за нее заплатил?

– Какая разница? – Он посмотрел на меня неприветливо, как будто его покоробила сама постановка вопроса.

– Хочу знать, сколько я тебе должна.

Тайлер засмеялся и иронично закатил глаза.

– Ладно, пошли отсюда. Ничего ты мне не должна. У меня четкое предписание присматривать за тобой. – Закинув руку мне на плечо, он крепко прижал меня к себе и сразу же отстранился. Это все было в порядке игры, но от прикосновения внутри что-то сладостно затрепетало.

Когда восторг понемногу развеялся, я стала вдумываться в его слова.

– И кто тебе дал это четкое предписание?

– Шевелись, сейчас поезд придет. – Проигнорировав мой вопрос, он мягко подтолкнул меня к турникетам. Я сунула в щель метро-кард и заставила себя пройти через устройство.

Тайлер прошел за мной следом. Вопреки ожиданиям, народу здесь оказалось немного. Кроме нас на платформе было еще человек пятнадцать. Вечер уже, без пятнадцати восемь – час пик давно миновал.

– Смотри, едет, – сказал Тайлер, ему пришлось повысить голос, чтобы перекричать поезд. Под ногами все завибрировало, пронзительный шум сверлил уши. К платформе подъехал обшарпанный поезд, и я непроизвольно зажала нос.

Двери разъехались в стороны, и Тайлер без промедления пропихнул меня в середину вагона. Кое-кто из пассажиров сидел, иные предпочли ехать стоя. Тайлер не стал садиться, и я озадаченно на него посмотрела.

– Нам выходить через три минуты, – пояснил он.

– А где? – тихонько спросила я, опасаясь нарушить гробовую тишину, царящую в вагоне. – На «Гранд-централ»?

– Да. А там пересядем на поезд до «Сорок второй». – Тайлер взялся за поручень, я схватилась с противоположной стороны, и мы уставились друг на друга. Он робко мне улыбнулся и спросил: – Ну так что, сперва перекусим?