Loe raamatut: «Бледная звезда при дворе Валуа»
Глава 1
Принцесса-обезьянка
В раннем детстве Рене Валуа, появившуюся на свет 25 октября 1510 года в Блуа, называли не иначе, как «наша прелестная дочь», хотя её царственные родители, Людовик ХII и Анна Бретонская, с нетерпением ждали сына, наследника. Поэтому, вопреки обычаю, король Франции во время родов жены оставался в её покоях. Из переписки королевы известно, что принцесса родилась «очень хорошенькой и беленькой» и получила имя в честь святого Рене Анжерского, способствующего плодородию. Её крещение стало предлогом для пышного представления, и в отчёте о расходах, понесённых на содержание её детского двора, она опять же названа «очень дорогой и горячо любимой дочерью короля, Рене».
Но как только девочка начала ходить, «добрый» король Людовик ХII не смог удержаться от острот по поводу её внешности:
– Маленькая обезьянка!
После чего со вздохом добавил:
– Для такой некрасивой особы в будущем будет трудно найти мужа.
На что королева Анна Бретонская, которая так и не смогла родить жизнеспособного сына ни в первом браке с королём Карлом VIII, ни во втором, с его преемником, холодно процитировала цитату Платона:
– Любовь, которую возбуждает только внешняя красота, увядает так же быстро, как и её объект; но то, что вызвано душевной красотой, не подлежит изменению, будучи привязано к тому, что само по себе долговечно.
Несмотря на сомнительные шутки Людовика ХII, его двух дочерей баловали и окружали роскошью.
До 1514 года Рене жила в Блуа со своим маленьким двором, состоявшим из шести фрейлин, няни и гувернантки. На последнюю должность была назначена подруга королевы Мишель де Собон, дама де Субиз. Она родилась в семье гуманиста Дени де Собона, сеньора Френе-Кудре, примкнувшего к реформаторам и воспитавшего в том же духе свою дочь. Образованная девушка стала фрейлиной Анны Бретонской, и, вскоре завоевав её доверие, стала заботиться о драгоценностях и постельном белье королевы, а также делила должность её секретарши с Элен де Лаваль. Спустя несколько лет Мишель получила хорошее приданое от Анны Бретонской и вышла замуж за Жана IV Партене, барона де Субиза, которому родила четырёх детей. Вероятно, королева была крёстной матерью её старшей дочери, которую нарекли Анной. (Среднюю же её дочь назвали «Рене», возможно, в честь принцессы). Мишель обожала искусство и литературу и представила ко двору поэтов Жана Маро и Жана Лемера, чьими стихами восхищалась королева. К сожалению, не сохранилось ни одного портрета гувернантки Рене, хотя известно, что своих фрейлин Анна Бретонская отбирала только из хорошеньких девушек – они ведь нужны были для украшения двора – и серьёзно относившихся к нравственности, ибо в те грубые времена требовалось постоянно противостоять распутным мужчинам.
– Она впервые, – с восхищением сообщает Пьер Брантом, французский писатель второй половины ХVI века, – завела великий дамский двор, существующий до нашего времени. У неё была очень большая свита из дам и девиц, и ни одной из них она ни в чём не отказывала.
– Мудрая королева, – добавляет Шарль де Сен-Март, протестантский теолог и современник Брантома, – не желала, чтобы её дом был открыт для всяких опасных персон, от которых нечего ждать дамам и девицам, кроме непристойности и сладострастия.
Проявляя о своих фрейлинах непрерывную заботу, королева богато одевала их и защищала от всех опасностей, подстерегавших неопытных молодых женщин в жизни. В том числе, снабжала их приданым и сама подбирала им мужей, часто не считаясь с желаниями самих женихов и невест.
Среди всех этих красавиц дочери Людовика ХII выглядели довольно неказисто: они обе хромали и сутулились из-за проблем с позвоночником. Вдобавок, шатенка Клод слегка косила на один глаз. Но её считали более миловидной, чем Рене с её рыжеватыми волосами. Кроме того, они обе унаследовали от матери зеленоватый цвет глаз.
Пока «маленькая обезьянка» лежала в колыбели, Клод, которая была старше её на десять лет, получила отличное образование и славилась как умом, так и изящностью манер и речи. Если она унаследовала природную доброту отца, то Рене – во многом противоречивый характер матери. Анна Бретонская была в высшей степени добродетельной и целеустремлённой, её разум с лёгкостью воспринял всё лучшее, что могла предложить её эпоха. Но она также отличалась надменностью, мстительностью и амбициозностью. Поэтому прочила Клод в мужья Карла Габсбурга, старшего внука старого императора Максимилиана I, рассматривая в качестве её приданого Бретань и Милан.
– Наша дочь должна стать императрицей! – поделалась она своими честолюбивыми планами с мужем.
На что король с иронией рассказал ей следующую басню:
– Знайте, мадам, что Бог при сотворении мира дал рога не только оленям, но и их самкам; но они, увидев красивые ветви на своих головах, попытались диктовать свою волю самцам; тогда Всемогущий в гневе отобрал у них эти украшения, чтобы наказать их за высокомерие!
Анна испытала глубокое разочарование, когда её поставили перед фактом, что её старшая дочь станет женой Франциска Валуа, графа Ангулемского, который со временем унаследует трон Франции. А сам Людовик ХII считал более реалистичным брак Рене с Фердинандом Габсбургом, младшим братом Карла. Император тоже больше склонялся к этому проекту. Однако Максимилиан I требовал, чтобы Рене принесла его внуку в приданое Бургундию, и просил «прислать к нему ребёнка немедленно». Наконец, 1 декабря 1513 года в Блуа был составлен первый брачный контракт Рене, в условиях которого было прописано, что она выйдет замуж либо за Карла, либо за его брата Фердинанда и получит в приданое герцогство Бургундское, а также Геную с зависимыми территориями. К тому времени здоровье Анны Бретонской сильно ухудшилось: она страдала от камней в почках. Предчувствуя свою скорую смерть, королева сказала гувернантке Рене:
– Поклянись, что когда меня не станет, ты не покинешь принцессу и воспитаешь её настоящей бретонкой!
– Обещаю, мадам! – ответила на это умная и благочестивая дама де Субиз.
– Я отдаю её тебе и хочу, чтобы ты стала её матерью, вернув ей ту дружбу, которую ты подарила мне.
– Вскоре она заболела и слегла, – пишет об Анне Бретонской в своей книге «Женщины и короли» французский писатель Ги Бретон. – Полагают, жизнь её укоротило… недовольство помолвкой её дочери Клод с Франциском Валуа (совершённой против её воли).
9 января 1514 года Анна Бретонская умерла в замке Блуа, не дожив трёх недель до своего 37-летия. Её похороны прошли с необычайной пышностью и продолжались сорок дней. Тело Анны упокоилось в усыпальнице французских королей в Сен-Дени, а сердце, по её завещанию, было доставлено в родной Нант в золотом, украшенном эмалью реликварии, и помещено в склепе рядом с могилой её родителей. Впоследствии его перенесли в собор Святого Петра в Нанте. Одна из стихотворных надписей на нём гласит:
В этом маленьком сосуде из чистого золота
Покоится величайшее сердце, которого ни у
какой дамы на свете не бывало;
Её имя было Анна, дважды королева во Франции,
Герцогиня бретонцев, царственная и самовластная.
Смерть любимой женщины жестоко поразила Людовика XII. В течение нескольких дней он не показывался из своих покоев, прося у Неба лишь смерти для себя самого. Клод, которой было четырнадцать лет, заливалась горючими слезами. Что до Рене, то можно легко представить себе горе трёхлетнего ребёнка, потерявшего мать. И их отчаяние разделяло всё королевство.
– Все сложили руки, творя молитвы, чтобы почтить память (королевы) и не знали дня большей жалости, – писал хронист. – Не только принцы и принцессы, но и весь народ государства мог лишь только плакать.
Если бы Анна пережила Людовика, дальнейшая история Бретани могла бы сложиться иначе – но пожилой «Отец народа» за тот год без малого, который был ему отпущен после смерти жены, успел принять решения, окончательно определившие судьбу её герцогства. По завещанию королевы наследницей Бретани должна была стать её вторая дочь. Однако Людовик ХII, выдав замуж Клод через четыре месяца после похорон Анны, даровал зятю от имени его супруги право управления Бретанью. Правда, при этом король уточнил, что этот дар был сделан «без ущерба для права, которое наша дочь Рене Французская имеет или может иметь на эту страну и герцогство; это право и всё, что может ей принадлежать, мы сохраняем за ней».
Хотя Людовик отчаянно горевал по жене, это не помешало ему сделать ещё одну попытку получить сына-наследника. Осенью того же 1514 года он женился в третий раз – на семнадцатилетней Марии Тюдор, сестре короля Англии, однако прожил с ней недолго. 1 января 1515 года Людовик XII скончался.
В это самое время Франциск, герцог Ангулемский, пировал со своими друзьями в отеле Валуа. Внезапно вошёл гонец и воскликнул:
– Король умер! Да здравствует король!
Тотчас все присутствующие молодые люди вскочили с мест и радостно повторили:
– Да здравствует король Франциск I!
«Король-рыцарь», как он сам называл себя, Франциск отличался безрассудной храбростью, вкрадчивым красноречием, честолюбием, рыцарской любезностью, пылкой фантазией, легкомыслием и задором. Его царствование было временем соперничества Франции с Австрийским домом, и замечательно, вместе с тем, как эпоха французского Возрождения. Франциск I желал, чтобы двор сделался ещё более великолепным, чем при его предшественнике, и дамы украшали его собственным блеском. Король преподносил им наряды, самые богатые ткани, поощрял их стремление к роскоши, а также вовлекал в галантные игры. Но больше всех он любил свою мать Луизу Савойскую и сестру Маргариту Ангулемскую. По завещанию Анны Бретонской опекуншей её юных дочерей стала мать Франциска, несмотря на неприязнь, существовавшую между ними. Возможно, таким образом, покойная королева надеялась обезоружить её, дабы та не перенесла свою злобу на принцесс. Тем не менее, хотя Клод родила мужу семерых детей, ей приходилось терпеть раздражительный характер своей свекрови. Впрочем, никакое переживание из-за личного унижения не могло бы причинить молодой королеве столько боли, как влияние Луизы на разум юной Рене. Мать Франциска I уволила даму де Субиз, гувернантку принцессы, только за то, что та была слишком предана Анне Бретонской. Таким образом, принцесса лишилась постепенно всех даров, оставленных ей матерью: Бретани, воспитательницы, и, наконец, жениха.
В начале 1515 года, когда Карл Габсбург направил посольство поздравить Франциска I с вступлением на престол и заручиться его дружбой, французский король в самых любезных выражениях поблагодарил пятнадцатилетнего юнца, который к тому времени был провозглашён королём Испании, и заверил его:
– Как только моей свояченице исполнится двенадцать, она станет Вашей женой, сын мой!
– А какое приданое, мой отец, Вы дадите за мадам Рене? – поинтересовался Габсбург.
– 200 000 серебряных экю.
– Вдобавок, сир, Вы уступите моему племяннику свои права на герцогство Миланское и Асти, – вмешалась в переговоры Маргарита Австрийская, тётка и опекунша Карла.
– Нет, мадам, эти земли были окроплены кровью французов. Вместо этого я могу предложить королю Испании герцогство Берри или ещё 400 000 экю. При условии, что мадам Рене откажется от Бретани и Милана.
– По рукам.
Однако этот договор, подписанный 24 марта, был аннулирован в 1516 году, и в качестве жениха Рене уже упоминался только эрцгерцог Фердинанд. В то время как сам Карл заключил с Францией новое Нуайонское соглашение, согласно которому обещал жениться на Луизе Валуа, годовалой дочери Франциска I. Забегая вперёд, следует сказать, что брачный союз Рене с принцем из Австрийского дома так и не был заключён. Тем не менее, Франциска I совесть не мучила, ибо он считал так: «Интересы Франции выше интересов сиротки, пусть даже дочери короля!» Из чего следует, что он боялся выдавать Рене замуж за сильного правителя, так как тот мог бы предъявить права на герцогство Бретань.
Едва став королём, Франциск I решил отправиться в Италию, чтобы завоевать герцогство Миланское, оккупированное швейцарцами, посланными императором Максимилианом I. Одержав 14 сентября 1515 года победу над врагом в битве при Мариньяно и захватив Милан, король с триумфом вернулся домой.
Как же жилось ограбленной сиротке при дворе короля-рыцаря? Воспитанием Рене сначала занималась Клод. На юную принцессу оказывали влияние две противоречащие друг другу тенденции: религиозное, почти монашеское благочестие, царившее в ближайшем окружении королевы, и светская жизнь двора её распутного зятя. Жить согласно распорядку Клод было, конечно, благостно для души, но уж очень скучно. Тем более, что когда у неё появились собственные дети, она уже меньше времени уделяла сестре. Но если «добрая королева Клод» кротко сносила всё: и измены мужа, и придирки свекрови, то Рене могла и огрызнуться, за что её называли «сварливой принцессой». Когда девочка немного подросла, умная Луиза Савойская решила поручить заботу о ней (а также о своих внуках) своей дочери, которая была замужем за герцогом Алансонским. Пожалуй, никто не оказал большего влияние на формирование личности Рене, чем Маргарита, которая впоследствии стала классиком французской литературы, сочинив знаменитый «Гептамерон» в подражание Боккаччо.
– Каковы успехи принцессы в учёбе? – поинтересовалась герцогиня Алансонская у воспитательницы пятилетней Рене.
– Мадам не любит учиться. Она плохо читает, и только по-французски. Языки ей даются с трудом.
– Какая Ваша любимая книга? – обратилась затем Маргарита уже к бледненькой девочке.
– Я люблю стихи господина Маро, которые мне читала госпожа де Субиз, – посмотрев из-под полуопущенных век на свою собеседницу, с вызовом ответила та.
– Не могли бы Вы прочитать их мне?
Наморщив лоб, Рене с ужимками продекламировала:
Себя любя, вы, дамы, честь блюдите,
Коль благодати вы себе хотите.
Не делайте того, в чём стыд признаться:
Где б пламень не желал хитро скрываться,
Все дым приметите, жар ощутите.
Страшитесь Господа, а мужа чтите,
Проказников бесстыжих прочь гоните,
Не дозволяйте низости свершаться,
Себя любя.
Где должно, дайте; давшего бегите
Затем, что давший скажет вам: платите.
Следите, чтоб сердцам не запятнаться,
Неблагодарностью не оскверняться,
Её бесчестья вы не заслужите,
Себя любя.
– Прекрасно! А Вы знаете, что у господина Маро есть сын Клеман?
– Нет. Он тоже поэт?
– Да, и подаёт большие надежды.
– Я хочу послушать его стихи!
– Хорошо, я дам Вам почитать их.
Некрасивая, но с пламенной душой, Рене тянулась к себе подобным. Друг Маргариты, Жак Лефевр д`Этапль, наставник королевских детей, привил девочке интерес к философии, богословию, логике и диалектике. Согласно писателю Брантому, принцесса теперь много училась и могла серьёзно рассуждать о науках вплоть до астрологии.
Вскоре у неё появилась новая подруга. Звали её Анна Болейн и она, несмотря на свои чёрные волосы и глаза, была англичанкой. Вместе со своей старшей сестрой Мэри девочка должна была войти в свиту Марии Тюдор, мачехи Рене. Когда вдовствующая королева вернулась на родину, сёстры остались во Франции со своим отцом Томасом Болейном, английским послом. По его просьбе королева Клод приняла старшую, Мэри, в свою свиту, а младшая стала фрейлиной Рене.
Так как Анна Болейн была всего года на три старше принцессы и бегло говорила по-французски, они быстро подружились. Юная англичанка, как и Рене, не считалась красавицей из-за оливкового цвета лица, но свои недостатки научилась ловко скрывать с помощью модных элегантных нарядов.
– Она умела петь и танцевать, играть на лютне и других музыкальных инструментах, отвлекая слушателей от грустных мыслей, – свидетельствовал современник.
Со всем жаром сердца Рене вместе с новой подругой увлеклась новым религиозным движением под руководством Жака Лефевра. Обе девочки подражали Маргарите, покровительнице реформаторов. В отличие от Анны Болейн, её сестра Мэри была более легкомысленна, и, став любовницей Франциска I, пустилась во все тяжкие. Узнав об этом, Томас Болейн забрал старшую дочь обратно в Англию, в то время как младшая, к радости Рене, осталась с ней. Принцесса с удовольствием слушала её рассказы о дворе Маргариты Австрийской, регентши Нидерландов, где Анна жила с пяти лет, прежде чем приехать во Францию. Там же, в Мехелене, под опекой своей тётки воспитывался и эрцгерцог Карл, бывший жених Рене.
– Ну, и каков из себя этот принц? Наверно, красавец? – с жадным любопытством допытывалась у неё принцесса.
В ответ Анна пожимала плечиками:
– Вовсе нет, мадам. У нынешнего короля Испании ужасно длинный подбородок, как у всех Габсбургов! Из-за чего рот у него постоянно полуоткрыт, что придаёт ему вид идиота…
После её слов Рене обычно разражалась смехом:
– Какое счастье, что мне не достался такой муж!
Её же новая гувернантка, назначенная Луизой Савойской, возмущённо поджимала губы:
– У Вас язык – как бритва, мадемуазель Болейн! Негоже так отзываться о царственной особе!
– Зато, в отличие от других, она говорит правду! – тотчас бросалась на защиту подруги Рене.
– Может быть, эрцгерцог Фердинанд красивее своего брата, – после паузы добавила Анна. – Но я не знакома с ним, потому что он воспитывался в Испании.
– Король больше не намерен рассматривать ни одного из Габсбургов в качестве Вашего жениха, мадам, – снова вмешалась гувернантка. – Теперь Вы – невеста старшего сына курфюрста Бранденбургского.
– Я не хочу выходить замуж за немца! И вообще уезжать из Франции. Потому что наше королевство самое лучшее!
После того, как в 1519 году Карла Габсбурга избрали императором Священной Римской империи под именем Карла V, самолюбие Франциска I было уязвлено. До самой своей смерти он не мог примириться со своим могучим соперником, и их вражда, скрытая под маской рыцарской вежливости и великодушия, проявлялась при малейшем предлоге. Рене же с облегчением избавилась от очередного жениха: из-за того, что курфюрст Бранденбургский поддержал на выборах императора кандидатуру его соперника, Франциск отказал его сыну в руке свояченицы.
Решив заключить с английским королём союз против Габсбургов, зять Рене предложил Генриху VIII обсудить это при личной встрече. Местом переговоров избрали долину между английским местечком Гин возле Кале и французским городом Ардром. Рене отправилась на север вместе со своей сестрой-королевой и Анной Болейн. После четырёхдневного путешествия 7 июня 1520 года королевский кортеж достиг обширной равнины, на которой уже были установлены 300 шатров из затканной золотом и серебром материи. Из-за необыкновенной роскоши свиты обоих королей их место встречи назвали: «Поле золотой парчи». Дни, проведённые там, были заполнены турнирами и банкетами, где Генрих и Франциск развлекали друг друга.
Английский король показался Рене слишком толстым, а его жена, Екатерина Арагонская, старой и некрасивой. Во время приёма англичан Клод использовала Анну Болейн в качестве переводчика. За семнадцать дней пребывания в лагере Золотой парчи принцесса редко видела свою подругу, потому что та была рада пообщаться со своими земляками, и, в первую очередь, с отцом и сестрой.
– Как там Мэри? – наконец, увидев подругу, поинтересовалась Рене. – Она довольна своим мужем?
Анна замялась:
– Дело в том, что Мэри взялась за старое и стала любовницей нашего короля…
– Поверьте, мадам, я – не такая, как моя сестра! – затем взволнованно добавила смуглянка. – Ни один мужчина ничего не добьётся от меня, пока не отведёт меня под венец! Пусть даже это будет сам король!
– А если Вы влюбитесь?
– На свете ещё не родился тот кавалер, из-за которого я бы потеряла голову!
– Неужели Вам совсем никто не нравится? Ведь сейчас здесь собрались самые блестящие кавалеры сразу двух королевств!
Подруга Рене слегка покраснела:
– Ну, если говорить о кавалерах, пожалуй, самым милым и скромным в свите нашего короля мне показался лорд Генри Перси, сын графа Нортумберленда…
Затем, в свой черёд, Анна лукаво произнесла:
– Теперь, мадам, когда Вы узнали все мои сердечные тайны, надеюсь, что Вы тоже будете откровенны со мной и признаетесь, кто из кавалеров произвёл наибольшее впечатление на Вас?
Теперь пришёл черёд краснеть Рене:
– Я думаю, что после короля, моего зятя, самый красивый кавалер при дворе – это коннетабль…
– Герцог Бурбон и вправду видный мужчина и, к тому же, дорого одевается. Наш король, заметив на нём жемчужину стоимостью в 10 тысяч экю, даже сказал: «Господин коннетабль для моего брата (короля Франции) такой подданный, чьим сеньором я никогда не хотел бы быть».
– Но он женат, – принцесса уныло вздохнула.
– Попросите своего святого, чтобы он послал Вам в мужья какого-нибудь красивого принца…
– Лучше короля!
В день Тела Христова, 24 июня 1521 года, встреча двух королей завершилась. Несмотря на то, что она произвела большое впечатление на современников, её цель – закрепление дружбы между двумя монархами после заключённого двумя годами ранее мира – достигнута не была.
Несмотря на то, что Франциск I не добился поддержки англичан, вскоре его войска вторглись в Испанию. В то же время он начал борьбу с Карлом V и в Италии. Так начались знаменитые войны между Габсбургами и Францией.
В том же году умерла Сюзанна Бурбон, жена коннетабля.
Однажды Рене вызвали к королеве. Увидев в руках сестры молитвенник, принцесса подумала, что её сейчас заставят учить псалмы. Если рассматривать красивые миниатюры со сценами из жизни Иисуса, Девы Марии и других святых она любила, то зубрить латынь терпеть не могла. Но в этот раз Рене ошиблась.
– Вам уже одиннадцать лет, а Вы ещё до сих пор не помолвлены, – грустно произнесла Клод.
Сообразив, что ей сейчас предложат очередного жениха, принцесса вздохнула:
– Наверно, у короля много других забот, мадам.
– Вот поэтому я решила сама позаботиться о Вас и нашла Вам блестящую партию.
Опустив глаза, чтобы не выдать своих чувств, Рене молча ждала продолжения.
– Что Вы думаете о герцоге Бурбоне?
Внезапно принцесса ощутила, что ей трудно дышать.
– Я думаю, что коннетабль – второй человек во Франции после короля.
– Вот именно! Поэтому он достоин быть Вашим мужем!
– Но король…
– С нашим господином я поговорю сама!
В этот момент вошёл паж и доложил, что герцог Бурбон просит аудиенции у королевы.
– Пусть войдёт!
Когда в дверном проёме возникла высокая фигура коннетабля, Рене почувствовала, как кровь прилила к её щекам, а сердце тревожно забилось. Помимо выдающейся внешности и богатства, воинская слава, которую Бурбон стяжал своим мужеством при осаде Милана, сделала его почти полубогом в глазах женщин.
Милостиво протянув ему руку, Клод застенчиво произнесла:
– Рада Вас видеть, герцог!
Поцеловав её руку, коннетабль сказал:
– Как только я получил Ваше послание, мадам, сразу поспешил в Блуа.
По знаку Клод паж поставил напротив её кресла табурет для гостя, который как первый принц крови имел право сидеть в присутствии коронованных особ. Что же касается Рене, то она присела на маленькую скамеечку у ног сестры. К досаде девочки, Клод начала издалека:
– Примите мои соболезнования по поводу кончины мадам Сюзанны. Она была хорошей женщиной и очень любила Вас.
– Да, мадам. Я тоже её любил.
– Как я слышала, она завещала Вам всё своё имущество?
– Это правда, мадам. Я – единственный законный наследник всех огромных владений Бурбонского дома. Кроме Бурбонне, я также владею герцогством Овернь, графством Монпасье, Шательро, Клермон-ан-Бовези, де Форе, Ла Марш, а также являюсь сеньором де Божё, де Комбрей, де Меркёр, д'Анноней, де Рош-ан-Бернье, де Бурбон-Ланси и дофином Домбским, не говоря уже о титуле вице-короля Милана…
– Что касается мадам Рене, моей сестры, то, я думаю, она получит в приданое герцогство Берри и некоторые другие владения, – наконец, приступила к главному, королева. – И по истечению срока траура по мадам Сюзанне можно будет объявить о Вашей помолвке.
Почувствовав на себе взгляд Бурбона, Рене потупилась. Она словно увидела себя глазами предполагаемого жениха: маленькая, бледная девочка с длинным носом и одним плечом выше другого. Но тут, вспомнив, что она – дочь короля, Рене гордо выпрямилась и, наконец, осмелилась искоса посмотреть на герцога. Тот улыбнулся ей в ответ, однако выражение его тёмных глаз осталось серьёзным.
Визит Бурбона уже подходил к концу, как паж снова доложил:
– Мадам герцогиня Ангулемская!
Тотчас поднявшись с табурета, гость поспешил откланяться.
Войдя в покои королевы, Луиза Савойская небрежно поклонилась ей, после чего, скользнув по Рене холодным взглядом, снова обратилась к её сестре:
– Простите, мадам, но у Вас в приёмной я столкнулась с коннетаблем, хотя он не уведомил короля о своём приезде…
– Это я вызвала его, матушка, – Клод мило улыбнулась. – Дело в том, что, как Вам известно, герцог недавно овдовел. И я подумала, что огромное богатство, высокое положение и благородные качества характера дают ему право претендовать на руку моей сестры.
Её свекровь, которая, по слухам, на протяжении нескольких лет была любовницей Бурбона, слегка изменилась в лице:
– Надеюсь, король осведомлён о Ваших матримониальных планах.
– Ещё нет, так как прежде, чем уведомить нашего господина, я хотела поговорить с самим герцогом. Но та привязанность, которую король всегда питал к коннетаблю, даёт мне основание надеяться на его согласие.
– Если хотите знать моё мнение, мадам…
– Конечно, матушка.
– Лично я не считаю герцога достойным женихом для мадам Рене.
– Почему?
– Потому что в один момент все его богатства могут рассыпаться в прах!
– Но ведь герцог – единственный наследник своего дома.
– Вовсе нет. Вы ведь знаете, что моя матушка тоже была урождённой Бурбон.
– Тем не менее, мадам Сюзанна завещала всё своему мужу.
– Её завещание можно оспорить по суду. И тогда могущественный герцог Бурбон может превратиться в того незначительного графа Монпасье, каким он был до женитьбы!
