Loe raamatut: «Инсомния»

Лили

– Твою ж мать!

Пробегающий мимо парень сильно толкает меня в плечо, так что я роняю тетради и книги на промокший от ночного дождя тротуар.

– Извини! – бросает он через плечо и торопится скрыться в здании университета.

Провожаю его злым взглядом, со вздохом опускаясь, и собираю свое барахло. Теперь все мои усилия не опоздать в первый же день занятий в новом университете провалены. А начиналось все так хорошо: я проснулась, сходила на пробежку и за завтраком погрузилась в чтение нового романа. Это меня так затянуло, что я совершенно забыла о времени. Вместо того чтобы сделать легкий макияж и хотя бы привести волосы в порядок после душа, я вынуждена была натянуть первые попавшиеся под руку джинсы и толстовку, а мокрые волосы собрать в пучок, который десять раз уже растрепался, пока я бежала от парковки до корпуса, где начиналось первое в этом семестре занятие по английской литературе.

Чертова Гиллиан Флинн и ее «Исчезнувшая»! Кто пишет настолько захватывающий сюжет, что я не смогла оторваться от книги?

Теперь придется заходить в аудиторию после начала занятий и привлекать к себе ненужное внимание.

Моя тревожность не давала мне покоя, поэтому я еще на неделе до начала занятий обошла все корпуса и нашла все аудитории, где будут проходить мои занятия. Поэтому сейчас не теряю время и быстро нахожу нужную аудиторию. Курс английской литературы проходит в самом старом корпусе университета. Пол выстелен паркетом из темного дерева, который поскрипывает под моими ногами.

Я замираю у нужных дверей темно-вишневого цвета и перевожу дух. Отдышавшись, открываю дверь. Яркий солнечный свет бьет в глаза. Взгляды студентов обращаются на меня, и в тишине аудитории дверь с громким хлопком закрывается за моей спиной. Профессор стоит за кафедрой, спиной к двери, и оборачивается на шум. Взгляд стальных серых глаз пригвождает меня к месту, взирая из-под поблескивающих стекол очков.

– Мисс, займите место и не отнимайте время, – произносит он.

Профессор кивает подбородком на свободное место в первом ряду. Его голос звучит сухо и серьезно, но без раздражения.

Встряхнув волосами, я приказываю своим конечностям двигаться и занимаю указанное место.

– Начнем заново. Всем доброе утро. Я профессор Эванс, и в этом семестре я буду читать вам курс английской литературы. Те из вас, кто выбрал в рамках учебной программы семинары по творческому письму, еще встретят меня там. Первый семестр будет посвящен…

Профессор продолжает говорить о программе курса и контрольных точках, поправляя указательным пальцем съехавшие на нос очки. Я, стараясь не производить шума, достаю карандаш и тетрадь. Оглянувшись вокруг, вижу, что многие сидят с ноутбуками, но мне привычнее бумага и ручка. Поерзав на месте, я бесшумно выдыхаю и возвращаю свой взгляд на профессора.

И только сейчас позволяю себе хорошенько его рассмотреть. Он молод. Очень молод. Наверное, ему слегка за тридцать. Вытянутое, скуластое лицо с резкими чертами, бледная кожа, слегка крючковатый нос, черные непослушные волосы, лежащие в легком беспорядке. Он высок. Рукава черной водолазки закатаны до локтей, обнажая жилистые предплечья и кисти рук с длинными пальцами, которые сейчас сжимают край кафедры. Он похож на эдакую смесь Гарри Поттера и Северуса Снейпа. Голос спокойный, глубокий, с небольшой хрипотцой и английским акцентом, пускающим волну мурашек по телу. Он навевает мысли о темных, укромных местах, тихом дожде в осенний вечер, обволакивающем тумане и смятых простынях.

Понимаю, что мои фантазии завели меня не туда, снова встряхиваю волосами и концентрируюсь на том, что говорит профессор, а не на… как.

– Поражает, да? – раздается легкий смешок над ухом.

Я поворачиваюсь к своей соседке и вижу улыбающееся лицо милой девушки с рыжими, как пламя, волосами и россыпью веснушек на носу и щеках.

– Обычно только первокурсницы страдают «лихорадкой Эванса», – говорит она, почти не двигая губами. – Но это чувство проходит после первой сданной работы.

– Он валит?

Терпеть не могу людей, которые, пользуясь своим положением, отыгрываются за счет студентов, упиваясь своими знаниями и стараясь намеренно высмеять недостатки других, вместо того чтобы помочь человеку развить свои качества и передать свой опыт. Таким людям не место в преподавании.

– О, нет, – легко улыбается девушка. – Мы все для него бесполые существа. Он будет говорить только о предмете и твоей работе.

– Тогда мы с ним поладим, – облегченно выдыхаю я.

– Мне кажется, что если раздеться перед ним, он просто хмуро посмотрит и скажет: «Мисс, застегните обратно вашу кофточку и уделите внимание десятой странице вашего реферата. Вы неправильно определили проблематику произведения».

С моих губ срывается громкий смешок. Голова профессора резко поворачивается в нашу сторону.

– Мисс Уолш, меня поражает ваша способность так быстро находить общий язык с новыми людьми, но дождитесь конца занятий.

– Конечно, сэр, – весело отвечает соседка, ничуть не смущенная замечанием.

Я же вжимаю голову в плечи и бормочу слова извинения:

– Прошу прощения, профессор.

Эванс уже потерял к нам интерес и вернулся к чтению лекции. Какое-то время мы молча фиксируем информацию, но когда профессор поворачивается к аудитории спиной, чтобы сделать запись на доске, девушка говорит:

– Я Миа, кстати, – она протягивает хрупкую ладошку, унизанную кольцами.

– Лили, – я с радостью жму протянутую руку.

Меня подкупает непосредственность и открытость этой девушки. Кажется, что с ней будет легко поладить и, возможно, подружиться. А знакомый человек в совершенно новом городе мне бы не помешал.

– Я раньше тебя не видела. Ты сменила специальность?

– ВУЗ.

Я не добавляю, что, вдобавок к этому, поменяла город, уехала на другой край страны и оставила всех своих знакомых, друзей и всю прошлую жизнь.

– Ого, на последнем курсе. Вероятно, это тяжело.

– Да, это непросто, – устало выдыхаю я.

Я кривлюсь и стараюсь не вспоминать, что мне еще нужно дописать статью для страницы одного блогера. Я безумно рада, что нашла эту подработку, и будет глупо ее потерять. Но этих денег мне все равно не хватит, чтобы обеспечить себя и продолжать снимать квартиру. А залезать в накопления не хотелось. Поэтому я откликнулась на вакансию в небольшом книжном магазине, расположенном недалеко от университета. Придется выпрыгивать из штанов, чтобы работать и не провалить выпускной год.

Миа больше ничего не говорит до конца лекции, и когда профессор всех отпускает, быстро складывает вещи в большую вязаную сумку.

– Ну, еще увидимся, – говорит она на прощание.

– Увидимся, – улыбаюсь я.

– Мисс Миллер, задержитесь, пожалуйста, – подзывает к себе профессор.

Я подхожу ближе, но предусмотрительно останавливаюсь в нескольких шагах от него. Вблизи он еще выше, и мне приходится запрокидывать голову, чтобы посмотреть ему в лицо. От него исходит легкий аромат парфюма с древесными нотами, пробуждая мысли о нагретом солнцем сосновом лесу на берегу моря. Я глубоко вдыхаю, и внутри головы воцаряется оглушительная тишина. Я чувствую себя умиротворенно и… защищено. Как будто кто-то окружил меня куполом, через который не пробиваются невзгоды и проблемы окружающего мира.

Хм. Странное чувство.

– В деканате мне передали информацию о вашей успеваемости в университете Орегона. Это впечатляет. Надеюсь, у нас вы покажете себя не хуже.

– Спасибо, сэр.

От неожиданной похвалы я начинаю ковырять носком кроссовка проплешину в паркете.

– Я бы также рекомендовал вам уже сейчас начать поиски дипломного руководителя и назначать консультации.

– Спасибо, я уже записалась к профессору Рочестер.

Рискнув, поднимаю голову от кроссовок и снова попадаю в капкан серых глаз. Профессор окидывает меня взглядом снизу вверх, и когда его глаза поднимаются к моему лицу, я вся вспыхиваю под этим ртутным взглядом.

– Отлично, – сухо отвечает он.

Он опускает голову к своим бумагам, всем видом показывая, что больше меня не задерживает. Помявшись, я прощаюсь и выхожу из аудитории. На улице подставляю лицо прохладному осеннему ветру и шумно выдыхаю.

Что это было? Уж не настолько он красив, чтобы превратить все мои мысли в бессвязную кашу. Но сейчас это именно так. Порывшись в памяти, я не могу припомнить, чтобы кто-то и близко вызывал у меня такую реакцию. Хотя у меня был только Итан, а он скорее вызывает реакцию ужаса, от которого кровь стынет в жилах. Я с силой зажмуриваю глаза и стараюсь стереть это имя из своей памяти.

Черт. Я поклялась даже в мыслях не произносить его имени, словно это заставит его почувствовать, где я, и материализоваться на другом краю страны. Ну уж нет. Слишком много усилий я приложила, чтобы скрыться от него.

Лучше уж подумать об учебе. Сегодня у меня еще одна лекция, но до нее есть окно. Поэтому я иду в небольшую кофейню на территории кампуса. Как раз есть время, чтобы дописать статью.

В кафетерии тихо. Несколько студентов сидят за ноутбуками и что-то печатают. В воздухе стоит восхитительный запах кофейных зерен и свежей выпечки. Вооружившись шоколадным круассаном и большим латте, я приступаю к работе. Время пролетает незаметно, и к началу лекции работа готова и отправлена заказчику.

На второй лекции задали огромную самостоятельную работу. Поэтому я покидаю корпус с легкой мигренью, торопясь на первый рабочий день в книжном магазине. Тревожность не отпускала меня всю дорогу до работы. Я даже не замечала прохожих и то, насколько красив город и природа в это время года. Все мысли были заняты планированием, как успеть после смены начать делать домашку или хотя бы начать искать материал для нее.

Оливия – пожилая, но активная владелица магазина – встречает меня с приятной улыбкой. Несколько часов она проводит мне экскурсию по небольшому, но очень атмосферному магазинчику.

Он занимает два этажа. На первом расположены стеллажи и несколько столов, нагруженных книгами и канцелярией. На первый взгляд в них царит беспорядок, но приглядевшись, я вижу в этом систему. На потолке и витрине растянуты гирлянды в форме кленовых листьев, и стоят горшки с пышными папоротниками и другими растениями, названия которых я не знаю.

На втором этаже также стеллажи с книгами, но есть место для чтения и кофейня. Там стоят пара уютных, мягких кресел из темно-бордовой вельветовой ткани, журнальные столики и небольшая софа. И снова очень много зелени в горшках.

Сейчас, в послеобеденное время, в магазине немного посетителей: я замечаю только одну женщину, прогуливающуюся между рядами с книгами, и еще двоих, листающих журналы в креслах.

Оливия подводит меня к барной стойке, где за кофемашиной мелькает белая копна волос.

– Лили, познакомься, это Эмма.

Девушка, услышав свое имя, выныривает из-за аппарата.

– Привет! – машет она пустым холдером.

У нее приятная улыбка, белые длинные волосы, забранные в высокий хвост, теплые карие глаза и спортивное телосложение. Я легко могла бы представить ее легкоатлеткой или чирлидершей. Своей улыбкой она словно заряжает пространство вокруг себя.

Кажется, мне сегодня везет с новыми знакомыми.

– Лили будет твоей сменщицей, – говорит Оливия, положив руку мне на плечо. – У нас еще есть Джон, но он работает только по выходным, когда людей больше. Эмма, покажи здесь все Лили? А я спущусь вниз, возможно, мадам что-то подобрала себе.

– Конечно, – кивает Эмма.

Оливия, не торопясь, спускается по узкой лестнице на первый этаж, а Эмма проводит меня в подсобное помещение и выдает футболку и фирменный фартук.

– Ты тоже студентка? – спрашиваю я, пока переодеваюсь.

– Ага, на втором курсе. А ты?

– Выпускной год.

– Ого, – вскидывает черные брови Эмма. – Я думала, ты младше меня, – беззлобно смеется она.

– Многие так говорят, – отвечаю я и смотрю, как завязан фартук Эммы, стараясь сделать так же.

Из-за моего небольшого роста и миловидной внешности с тонкими чертами лица мне едва давали восемнадцать, хотя на самом деле два месяца назад я отпраздновала двадцать первый день рождения.

– Тебе здесь нравится?

– Еще бы! – горячо отвечает Эмма. – Мне очень повезло, что я устроилась сюда в прошлом году. Оливия не очень любит нанимать новеньких. Моя знакомая работала у нее, когда училась. Она по сути привела меня на свое место. В этом году она открыла еще и кофейню, поэтому работы прибавилось, но я не жалуюсь. Это лучшее место, где я работала, – улыбается она.

Я согласно киваю. Место действительно приятное, а хозяйка кажется милой. Тем более что оплата оказалась чуть больше, чем я ожидала. Возможно, если я также буду писать статьи и подрабатывать здесь, то смогу позволить себе сменить квартиру и не трогать деньги, оставшиеся от продажи дома.

Эмма показывает кухню, напоминает, как варить кофе (небольшой опыт у меня уже был, поэтому я быстро вспомнила, что к чему). И до самого закрытия магазина весело щебетала обо всем на свете, выдергивая меня из мрачных мыслей. Она показала фотографии своего пса, милого корги по кличке Один, и познакомила с парнем, который пришел забрать ее после работы.

Закрыв магазин и распрощавшись, я села в автобус и с тихим спокойствием в душе добралась до дома.

Лили

– Лили! – окликает Миа, когда я вхожу в столовую и пытаюсь найти свободное место.

Она и еще две девушки расположились за столом у окна, и я с радостью к ним присоединяюсь.

– Спасибо, – говорю я, снимая сумку.

– Как неделя?

– Честно? – спрашиваю я, набрасываясь на еду. Я потратила почти весь перерыв, стоя в очереди и ища место, так что закидываю еду, не жуя. – Это катастрофа. Я ничего не успеваю. Рочестер – сущий ад. Я переписывала введение три раза, и каждый раз она говорила добавить то, что просила убрать на прошлой консультации. Это что, какая-то проверка на прочность?

Миа и ее соседки смеются.

– Понимаю, – она похлопывает меня по плечу. – Держись, дальше будет легче. Она поначалу придирается, но потом станет попроще.

– Хотелось бы.

– Я знаю, что тебе нужно, – заговорщицки улыбается Миа.

– Двенадцатичасовой сон?

Миа фыркает и закатывает глаза, от чего я улыбаюсь краешком рта. За эту неделю мы с ней много общались – оказалось, что у нас совпадает большая часть курсов.

– Парни из братства устраивают вечеринку, и нам точно нужно сходить.

Я протестующе мычу, потому что рот набит едой.

– Ну же, Лили. Ты всю неделю сидела в библиотеке или работала, а сегодня у тебя выходной. Может с кем-то познакомишься.

Я делаю нечеловеческое усилие и шумно глотаю.

– Меня не интересуют вечеринки.

– Как знаешь, – не настаивает Миа. – Но если вдруг передумаешь, напиши. Мы тоже не будем там долго, но развеяться хочется. Неделя и правда была тяжелой.

Девочки прощаются и первыми выходят из столовой. Я доедаю и тоже спешу на занятия.

Вечером без сил возвращаюсь домой. Хоть сегодня нет смены в книжном, новые люди и начало занятий сильно вымотали меня. Бросаю сумку в кресло и плюхаюсь рядом. В своей квартире я постаралась создать уют: на кровати лежит вязаный плед и маленькие подушки, на столе светильник в форме дерева, переливающийся мягким светом. На стенах развешаны несколько плакатов фандома детства: Гарри Поттер, Сумерки и группа Bad Omens.

В голове полный раздрай, поэтому решаю принять расслабляющую ванну. Я долго стою перед зеркалом, разглядывая свое лицо. Напряженная неделя не прошла бесследно: под глазами залегли тени, без того бледная кожа стала еще более бледной, а каштановые волосы потускнели и не отливают красным, как прежде. Хотя в этом скорее виноват скудный, холодный свет ламп в ванной.

Быстро сушу волосы и забираюсь в кровать с кружкой чая и книгой, намереваясь добить роман Флинн. Но отвлекает сигнал сообщения на телефоне. Смахиваю экран блокировки и вижу селфи Мии с воздушным поцелуем и подписью: “Скучаешь? Мы да”.

Хмыкнув, обвожу взглядом темную комнату. Сейчас она мне кажется уже не такой уютной. Я с горечью представляю, как провожу здесь каждый свой одинокий вечер. Мне не хватает подруг и девчачьих разговоров. Своей лучшей подруге Мэдисон, которая осталась в Юджине, я позвонить не могу. Она все еще общается с Итаном, и это слишком рискованно. Мы общаемся с ней в директе, но даже там я не могу рассказать о том, в каком штате обосновалась.

Недолго подумав, я выпрыгиваю из кровати и быстро пишу сообщение Мии, что скоро буду. Она отвечает кучей безумных смайликов и скидывает адрес. Не хочется выглядеть на первой вечеринке с новыми людьми ханжой, поэтому я к своим обычным черным джинсам надеваю поверх открытый топ на тонких лямках. Делаю легкий макияж, волосы собираю заколкой наверх. Проверяю, что в сумочке есть все необходимое: ключи, деньги, перцовый баллончик. Заказываю такси, и спустя двадцать минут меня обнимает Миа.

– Лили, это Лиам, – она кивает за спину, за которой стоит красивый парень с темными каштановыми волосами.

– Привет, красотка.

Карие глаза светятся искорками любопытства или, может быть, глуповатого озорства. Он протягивает руку, и моя ладонь утопает в его большой, горячей ладони. Рукопожатие затягивается, и я с неловким смешком вырываю свою руку. Этот парень выглядит как модель: правильные черты лица, чуть пухлые губы, каштановые волосы, падающие на лоб, которые он с легкой небрежностью откидывает назад. Прямой нос и мерцающая кожа с легким бронзовым загаром. В нем нет ничего вызывающего или неправильного, но почему-то это пугает меня.

– Тебе принести что-нибудь выпить? – спрашивает он.

– Бутылочное пиво, если есть, – я оглядываюсь на Мию, в руках которой стаканчик с выпивкой. – И я открою сама, спасибо.

Лиам уже повернулся, чтобы уйти, но, услышав последнюю фразу, замирает на месте и окидывает меня недовольным взглядом.

– Мы только познакомились, а ты уже записала меня в конченные мудаки? – он с осуждением приподнимает черную бровь.

Я смеюсь, потому что в какой-то степени это действительно так, за что извиняюсь и говорю, что никоим образом не думаю о нем настолько плохо. Он покачивает головой, но улыбается и оставляет нас вдвоем. Из колонок в гостиной доносится трек Doja Cat – «So High», но громкость приятная и не мешает говорить.

– Как тебе Лиам? – спрашивает Миа.

Я смотрю ему вслед, провожая взглядом его задницу, обтянутую синими джинсами.

– Симпатичный, – пожимаю я плечами.

Что еще можно сказать о человеке, с которым только что познакомился?

– Да. А еще он хороший друг.

За тоном, которым была сказана эта фраза, будто стоит что-то большее. Окинув подругу взглядом, все-таки спрашиваю:

– Вы не вместе?

– О нет, – смеется она. Этот смех легкий, не напряженный. – Лиам для меня прочитанная книга, как и я для него. У нас были отношения на первом курсе, как только мы познакомились. Но знаешь… ничего серьезного, мы просто тусовались. Убедились, что дружить у нас получается лучше, чем быть парой.

Мы замолкаем, когда возвращается Лиам. Он протягивает мне закрытую бутылку короны с напускным осуждением, посматривая на меня.

– Итак, Лили, – говорит он, провожая нас к освободившемуся дивану. – Миа сказала, что ты тоже учишься на кафедре английского языка.

Миа садится рядом со мной на спинку дивана, а Лиам с другого бока. Он по-хозяйски вытягивает длинные ноги и кладет руку позади меня, но не касается. Но это движение все равно заставляет меня сжаться внутри. Вся его поза кричит об уверенности, и это пугает.

– Да, я только что перевелася, – отвечаю я, стараясь говорить спокойно.

– Хочешь стать писателем?

– О нет, – я делаю глоток пива. – Сценаристом.

– Давай договоримся: я пишу книгу, становлюсь неебически популярной. Мою книгу экранизируют. Ты пишешь сценарий для фильма, и мы обе становимся неебически популярными и богатыми, – предлагает Миа.

– Договорились, – смеюсь и даю Мии "пять".

– А мне вы какую роль отводите? – спрашивает Лиам, с улыбкой наблюдая за нами.

– Хм, – Миа постукивает пальцем по подбородку в притворной задумчивости. – Пожалуй, ты можешь приносить нам кофе и делать другие маленькие штуки, знаешь.

– Ха-ха, – Лиам толкает мое колено своим. – Хочешь, я могу показать тебе город? Я вырос здесь.

– Думаю, справлюсь.

– Пф, ты не знаешь, от чего отказываешься. Ты можешь никогда не побывать в самых интересных местах, – Лиам пилит меня взглядом. – Ты знала, что в Филе есть книжный магазин в Старом городе, и в нем живет кот по имени Пиклз?

Я смеюсь, запрокинув голову назад. Миа фыркает в стакан.

– Да, это написано на сайте университета.

– Лиам, ты забыл, с кем разговариваешь. Мы не твои баскетбольные фанатки. Мы девушки, которые читают книги. Очень много книг.

Она кидает в него попкорном, и тот смешно морщится, когда он попадает ему в лицо.

– Разве это звучит не скучно? – спрашивает он, отпивая пиво.

И я помимо воли залипаю на том, как дергается его горло.

– О, не для меня, – бормочу я.

– Да, – горячо поддакивает Миа. – Прямо в моей голове тринслируют фильм, где я главная героиня, которой нужно спасти мир или путешествовать на край земли, неистово влюбиться. Я могу быть брюнеткой или блондинкой, а могу быть драконом или кракеном… У меня даже может быть несколько членов.

Лиам давится пивом, а мы с Мией заходимся смехом.

– Мне кажется, ты читаешь не те книги… – говорит он, вытирая пиво с подбородка.

– Хм, может, как раз наоборот, – я поднимаю одну бровь. – Книги могут многому научить, знаешь ли.

– Ага, я вижу, – настороженно говорит Лиам. – Ну ладно, с этим понятно, но как ты оказалась здесь? Почему перевелась?

Я в задумчивости кручу бутылку, пытаясь отодрать этикетку, тем самым получая время на размышления. Насколько можно им открыться? В конце концов, могу сказать, из какого университета перевелась – эту информацию можно узнать и в деканате.

– Я перевелась из университета Орегона в Юджине.

– Ого.

Миа и Лиам обмениваются удивленными взглядами. Первой я тоже об этом не рассказывала, да и, честно говоря, она и не интересовалась.

– Это хороший университет. Что же тебя заставило сменить его и уехать на другой край страны?

Одно имя. Четыре буквы. Нужно изменить свою жизнь, чтобы избавиться от одного человека в ней. И все из-за него. От этих мыслей у меня холодеют пальцы, и я с силой сжимаю горлышко бутылки.

– Думаю, мне больше по вкусу климат восточного побережья, – отвечаю я после долгой паузы, стараясь звучать беззаботно.

– А если серьезно? – спрашивает Лиам, после легкой улыбки.

Шумно выдыхаю и откидываюсь на спинку дивана. Моя голова касается руки Лиама, но сейчас я не обращаю на это внимания. Врать новым знакомым не хочется, поэтому решаю сказать им лишь часть правды.

– Это сложно… Мои родители погибли в автокатастрофе, когда я училась на первом курсе, – Лиам и Миа бормочут слова сожаления, и я принимаю их. Невозможно забыть, как в один день ты потерял обоих родителей, даже сейчас, спустя четыре года. Но ты учишься жить с этим. – И этот город и университет хранят столько напоминаний о них. Отец тоже там учился. У нас было столько разговоров об этом, когда я поступила. Он показывал мне кампус, говорил о всех сумасшедших вещах, которые они делали в студенчестве. – Эти воспоминания вызывают у меня улыбку и теплое чувство в груди. – И после всего этого я не могла себе представить, что их не будет рядом на моем выпускном. И если бы я осталась там, я бы, наверное, сошла с ума или что-то подобное.

Миа берет мою руку и крепко сжимает.

– Прости, – сокрушается Лиам. – Я не имел понятия… Чувствую себя дерьмово, что заставил тебя рассказать это.

– Ничего. Ты же не знал.

– Друзья, вторая половинка?

Я поворачиваюсь к Лиаму, смерив недовольным взглядом: ты не охуел задавать столько вопросов?

– Нет и нет, – спокойно отвечаю я.

Мысленно хвалю себя за то, что на последнем "нет" не дрогнул голос.

– Что ж, мы это исправим.

Миа снова фыркает, а я закатываю глаза, но смеюсь. У Лиама, конечно, есть брава крутого парня, но, приглядевшись получше, я вижу, что на самом деле он довольно прост и бесхитростен. Мне все еще не совсем комфортно, когда он сидит так близко, и его колени и бедро касаются моих, но это уже мои проблемы. Не знаю, сколько должно пройти времени, чтобы я чувствовала себя в безопасности рядом с мужчиной.

Хотя, если вспомнить, это было не так давно на лекции одного профессора.

Хм. Не стоит об этом думать – я тогда переволновалась, и мои ощущения были запутаны.

Лиам, наконец-то, заканчивает свой допрос. Он знакомит меня со своими друзьями. Эти баскетболисты оказываются очень шумными и утаскивают Лиама развлекаться. Мы с Мией остаемся вдвоем, и после бурного обсуждения недавно прочитанной книги она утаскивает меня танцевать. Миа смеется, и ее волосы весело подпрыгивают в огненном вихре, заражая меня своим весельем. В какой-то момент музыка и алкоголь берут свое, и внутренние стены становятся не такими толстыми. И я чувствую себя Лили – юной, веселой и свободной. Той, которой была до встречи с ним.

Вечеринка медленно начинает затихать, и я решаю, что пора возвращаться домой. Попрощавшись с друзьями, я выскальзываю из шумного пространства, вдохнув свежий, прохладный ночной воздух.

Дома, в тишине собственной комнаты, я села на край кровати, и на лице снова появилась улыбка.

– Возможно, будет не так плохо, – шепнула я себе, обнадеженная первой неделей и хорошим вечером.