Tsitaadid raamatust «Отрок. Богам – божье, людям – людское»
Не говори ничего! Просто запомни: между возникновением желания и действием по его исполнению должен обязательно быть небольшой промежуток. И в промежутке этом всегда, запомни, всегда должна быть мысль: «А надо ли? На пользу ли?» Приучишь себя к этой мысли, сразу же намного меньше глупостей делать станешь.
. Мы, славяне, славим своих богов только за то, что они есть. Мы ничего у них не просим, потому что они уже все нам дали. На своих праздниках мы приносим им дары, но это не подношения, а приглашение к нашему праздничному столу, этим мы показываем, что мы, их внуки, живы, что у нас есть все необходимое и мы помним наших богов и наших предков, помним и храним наше уважение им. А если ты начинаешь чего-то просить у богов, значит, ты слаб. Слаб прежде всего духом.
Он узнал людей, для которых война – не только профессия, спасение и дело чести, но и сама жизнь. Они сделали с ним то, что не удалось офицерам во время срочной службы в армии – он стал одним из них. Принял их взгляд на действительность, их понимание своих обязанностей и их видение своей ответственности: «Если не я, то кто? Никто не придет и не справится с твоими бедами вместо тебя, ты есть, прежде всего, то, на что способен сам!» В этом их честь, в этом их право и правда, в этом их вера… вера?
железное правило: ни при каких обстоятельствах не встревать в женские разборки (не важно, девичьи или бабьи). Столь же неукоснительно он следовал и другому правилу: никогда не обсуждать одну женщину в разговоре с другой. Здесь, правда, были не женщины, а девчонки, но девчонки, ох какие не простые. Сработало и третье правило: удивить – значит, победить. Юлька ожидала от него чего угодно, только не комплиментов, да и не знала она, что это такое. Мишка вдруг почувствовал
«Вот те на! Оказывается служители культа Перуна, в отличие от коллег, служащих Велесу, звались не волхвами, а именно жрецами, это, видимо, потом христианские хронисты свалили всех в одну кучу и под одним названием».
смачной присказкой «едрен дрищ», были
соизволению Макоши пресветлой будет у тебя мужчина, да по сути, он у тебя уже и есть. И он место твое в жизни, права твои, стезю твою видит иначе, чем ты – по-своему. Через это видение он и пределы дозволенного для тебя очерчивает. Любой твой шаг за эти пределы будет встречен ударом – словесным, телесным или умственным. Да, умственным – иногда удивление, насмешка или безразличие в глазах мужа способны ударить страшнее кулака. Не по злобе, таково мужское естество – крушить, проламывать любые препоны. На войне, на охоте, в труде, стоит ему усомниться или проявить слабость – смерть или прозябание.
про нас, и кажется им, будто они что-то в нас поняли, а раз стали мы понятнее, то и опасений
нехарактерны для ратнинского старосты, обычно степенного и выдержанного, не склонного к ругани, что Мишка даже споткнулся на ровном месте. Потом, правда
селу разговоры пошли, когда он с тетки
