Узел Горгоны

– Подозреваемую, – поправил генерала, Волков.

– Нет, полковник, свидетельницу! Возможную свидетельницу! Сколько времени тебе нужно, чтобы проверить свою версию и закрыть вопрос?

– Неделю, максимум, две, – ответил Волков.

– Трое суток! И не часом больше! – кивнул генерал на большие, мирно тикающие, напольные часы в углу кабинета. – А что там у тебя с теми двумя парнями, один из которых на грабли неудачно наступил, а второй, неудачно споткнулся и попал головой в капкан? Есть улики опровергающие версию следствия о несчастном случае? Про перчатки и какой-то след, можешь не рассказывать, это всё очень косвенно. Нам, Коля, не рассказы о твоей профессиональной чуйке нужны, а прямые улики. С рассказами о твоей чуйке, в суд не пойдёшь. Давай так, ответь на мои вопросы и мы здесь и сейчас, решим, как нам поступить с этими делами.

Генерал посмотрел на прокурора и следователя и дождавшись их согласного кивка продолжил.

– Подозреваемый у тебя есть? Конкретный, Коля, подозреваемый, а не шерше ля фам.

– Нет, – ответил Волков.

– Мотив?

– Не известен.

– Экспертные признаки насильственной смерти?

– Нет.

– Почерк совершения убийства?

– Просматривается только в двух первых случаях. Похожие перчатки, тщательный план и подготовка, точный расчёт, маскировка под несчастный случай. В последнем случае, убийца действовал спонтанно, пошёл на риск быть засвеченным. Но это не говорит, что у него не было плана, просто подвернулся удобный случай и он им воспользовался.

– Ну вот видишь, нет у нас никаких оснований кроме твоих домыслов, продолжать это дело. Но мы тут пока тебя не было, так сказать, коллегиально, приняли решение, дать тебе ещё время. Например, трое суток и я тебе их дал. Больше я ни тебе, ни себе, позволить не могу, у нас тут и так полный завал с делами.

Глава 3

В общем-то, результатом совещания, Волков был доволен. Честно говоря, он и на это не рассчитывал, дело и в самом деле держалось лишь на сплошных предположениях типа: «Если бы, да кабы», а улик при этом, вообще никаких, если не брать в расчёт косвенные, конечно.

«Три дня, а если точнее, то трое суток. Это не мало, но учитывая полное отсутствие информации, этих суток может не хватить. Если в ближайшее время не произойдёт какого-то движения, можно будет считать дело проваленным», – прокручивал он в голове невесёлые мысли.

Из раздумий его вывел звонок одного из оперов, который отрабатывал след в районе посёлка Речпорт, находящегося через дорогу от той злополучной платформы, с одноименным названием кстати. Этот звонок, наконец принёс небольшую надежду.

Оперативник сообщал, что похожая девушка, в то же время, когда произошло несчастье, покупала в киоске на остановке Переулок Прибрежный, бутылку колы и самое важное, рассчиталась за покупку, банковской картой.

Это конечно могла быть совсем другая девушка, но других вариантов всё равно не было и Волков распорядился найти её и доставить к нему в управление, в самые кротчайшие сроки.

Через час, у него на столе лежали данные на эту девушку.

«Рудковская Ирина Владимировна. Возраст: двадцать три года. Студентка четвёртого курса Новосибирского Медицинского института. Далее к справке прилагался домашний адрес по которому она и была зарегистрирована, номер её домашнего и сотового телефона и прочая информация».

«Однако, дача её погибших в автокатастрофе родителей, находится в том же самом месте, где и дача погибшего Егора Третьякова и даже на той же самой улице, практически совсем рядом, – с удовлетворением он отбросил бумаги на стол и откинулся на спинку кресла. – Теперь дело за малым, расколоть эту дамочку и установить мотив, а там уже сразу всё встанет на свои места и дело завертится.»

Рудковская

Если бы не страшная авария и гибель родителей, то можно было бы считать, что жизнь у Ирины Рудковской – удалась! Принятая внешность, собственная, оставшаяся от родителей, трехкомнатная полногабаритная квартира в центре города, хорошая машина, которой она из-за отсутствия времени на сдачу экзаменов для получения водительского удостоверения, пока не пользовалась, успешная учеба в институте и безграничное внимание молодых и не очень, поклонников.

Ирина справедливо считала, что большую часть из этих поклонников, привлекает не она, а её состояние и очень вежливо, но настойчиво, отшивала всех, и плохих и хороших. За богатыми женихами, она не гналась, не хотела быть зависимой и считала, что время для замужества и свою половинку, она выберет сама, когда встанет на ноги и будет полностью независимой. Тем более, что совсем недавно, ей сделали предложение, о котором она не могла и мечтать. Предложение было совершенно неожиданным и очень заманчивым. Впереди у неё маячила стажировка в Сиднее и не по её медицинскому профилю, а на место руководителя филиала международной корпорации «Перспектива». Правда, для этого нужно было совершить определённый ритуал, который сначала поверг её в шок, а потом она сама захотела проверить свои способности и согласилась. Теперь уже всё позади и у неё готов загранпаспорт и соответствующая виза. Учебу в институте придётся либо оставить, либо взять академический отпуск и продолжить учебу потом, если конечно у неё останется на это время. Руководить российским филиалом «Перспективы» дело хлопотное и очень ответственное. Один только правильный подбор персонала чего стоит.

Занятая своими мыслями, Рудковская вышла из института и направилась к остановке общественного транспорта. Торопиться было некуда, дома её никто не ждал, а друзей она старалась не заводить. Знакомые, приятели и подписчики в соцсетях, это сколько угодно, она и в гости может сходить и потусоваться с кем-нибудь до утра, но к себе домой, она гостей никогда не водила.

«Мой дом, это моя крепость и место отдыха, прерывать который внезапными звонками в дверь, было бы глупо», – считала Рудковская.

Добравшись на троллейбусе до своей остановки, она вошла в подъезд и поднявшись по лестнице на третий этаж, открыла дверь и войдя в квартиру, облегченно вздохнула. Ей казалось, что беды, невзгоды и любые неприятности, её могут ожидать только там, за порогом её квартиры. А здесь, её никто и никогда не потревожит и не нарушит царивший в её доме, покой.

Усевшись в уютное кресло перед монитором компьютера, Ирина вошла на сайт бесплатных объявлений и прочитала поступившие ей за этот день сообщения.

Вот уже неделю, как она подала объявление о продаже дачи, но ничего интересного в плане её покупки, пока не поступало. Писали в основном многочисленные риэлторы, которые склоняли её к заключению договора, но она отвечала всем одинаково. Предлагала им самим, без всякого договора найти покупателя, и лишь потом, заключить соответствующий договор. Делала она это потому, что представляла как работают риэлторы. Понаберут себе кучу клиентов обслуживать которых, у них просто не остаётся времени и если кто-то из покупателей без их участия, сам на них набежит, они получают свой процент с продажи недвижимости.

«Ничего, время ещё есть, да и если не успею её продать до стажировки, значит не судьба, пусть остаётся», – подумала Ирина и вышла из сайта.

Зазвеневший дверной звонок, заставил её вздрогнуть от неожиданности. Она уже совсем забыла какая у него установлена мелодия.

– Кого это нелегкая принесла? – удивилась девушка и надев тапочки, поплелась к двери.

– Вы кто? Что вам нужно? – спросила она через дверь глядя в глазок на двух незнакомых мужчин.

– Нам нужна Ирина Рудковская. Уголовный розыск, капитан Ерёмин, – представился один из мужчин и поднёс к глазку развёрнутое удостоверение.

– Что вам нужно? – снова спросила Ирина.

– Вы нам дверь откройте, мы вам объясним, – усмехнулся один из оперов.

– Ага, щас, делать мне больше нечего! Я таких удостоверений в воскресенье, могу целую авоську за сотню накупить. Повестку в почтовый ящик положите, я сама приду к кому я там понадобилась, – ответила девушка.

– Если вы нам не откроете, мы позовём понятых и взломаем дверь, – пригрозил Ерёмин.

– Ломайте. Я на вас в суд подам. Уходите или я сейчас милицию вызову.

– Вызывайте. Мы её тут подождём.

Рудковская подошла к домашнему телефону и набрала номер дежурного местного районного управления.

– Алло. Ко мне тут какие-то люди в квартиру ломятся, грозят дверь выломать, если я не открою. Говорят, что они из милиции, удостоверение в глазок показали, но я девушка одинокая, я их боюсь, пришлите наряд, пожалуйста.

Рудковская назвала свой адрес и снова подошла к двери. Опера словно приклеенные стояли перед дверью и никуда уходить не собирались.

– Эй, вы меня слышите? Сейчас наряд приедет, лучше сразу убегайте, а то потом хуже будет! – крикнула она через дверь и снова вернулась к телефону.

На похоронах её родителей, к ней подошёл старинный друг их семьи Осипов Анатолий Денисович.

– Не переживай, девочка, у твоего отца хорошие друзья и мы тебя в беде не оставим. Вот моя визитка, дай тебе бог, чтобы она тебе никогда не пригодилась. Но если что, звони мне в любое время дня и ночи.

«Осипов Анатолий Денисович. Адвокат», – прочитала тисненую золотом надпись на визитке, Ирина.

Именно Анатолий Денисович чуть позже и сделал Ирине это интересное предложение от имени «Перспективы», создать и возглавить её Сибирский филиал здесь, в Новосибирске.

– Спасибо, дядя Толя. Я постараюсь вас не напрягать, – поблагодарила она Осипова за визитку.

– Ну что ты! Я стольким обязан твоему отцу, что мне и жизни не хватит, чтобы рассчитаться с ним, хотя бы отчасти, – ответил мужчина. – Если бы ты знала, кем он был на самом деле, ты бы очень сильно удивилась.

– Ну так я вроде знаю, кем он работал, – сказала тогда девушка.

– У простого программиста из обычного, рядового института, не может быть таких счетов в иностранных банках, как у твоего отца.

– А у него есть счета за границей? – удивилась Ирина.

– Теперь, эти деньги принадлежат тебе, но лучше, чтоб об этом никто не знал. Всему своё время, девочка. Всему, своё время.

И вот сейчас, Рудковская набрала именно ему и рассказала о сложившейся ситуации.

– Ты правильно сделала, что вызвала милицию. Я скоро приеду. Если приедет наряд и попросит тебя открыть дверь, открывай, но в квартиру никого не впускай, жди меня.

Осипов прибыл на квартиру Рудковской одновременно с милицейским нарядом.

– Что здесь происходит? – поинтересовался он у старшего наряда и показал своё адвокатское удостоверение.

– Да вот, оперативники из нашего главка хотели со свидетельницей побеседовать, а она, наряд вызвала.

– В чем дело? Я личный адвокат госпожи Рудковской и представляю её интересы. Вы на время смотрели? Рабочий день в управлении уже давно закончился и о какой беседе со свидетелем в такое время, может идти речь?

– Наше дело маленькое, нам приказали доставить свидетеля в управление и мы его доставим. Дело срочное и не требует отлагательств. Рудковская может являться важным свидетелем тройного убийства, – сказал Ерёмин.

– Ну, это меняет дело, – кивнул адвокат. – Но я поеду с вами.

– Да ради Бога, езжайте, – пожал мужчина плечами.

– Ирина Владимировна, вы меня слышите? – спросил адвокат через закрытую дверь. – Если вы тут, впустите меня.

Дверь тут же открылась и адвокат шагнул в квартиру, оставив оперов дожидаться на лестничной площадке.

– Давай девочка, рассказывай, как на тебя опера вышли? Пойми, это совсем не шутки, если на тебя дело заведут и даже если я тебя смогу вытащить, твоя карьера в «Перспективе», на этом и закончится. Серьезные люди дело иметь с тобой, не захотят.

– Да не знаю я, как они на меня вышли, дядя Толя… Не знаю! Может видел меня кто на платформе, но у них на меня, ничего нет и быть не может. Они лишь могут привлечь меня как свидетеля и то, косвенного. Наши дачи рядом, выпивали мы вместе иногда, знала я их всех, вот опера и зацепились. Им же нужно кого-то начальству предъявить, показать, что они работают. Все эти смерти, лишь несчастный случай и другого и быть не может, дядя Толя.

– Надеюсь, ты хорошо продумала, как ты будешь вести себя в кабинете у следователя. Хотя, судя по всему, тебя сначала лишь опера будут мурыжить, а если у них ничего не выйдет, до следователя и дело не дойдёт. Ну давай, собирайся, нужно ехать, – сказал Осипов.

***

Увидев вошедшего следом за Рудковской адвоката Осипова, Волков удивился.

– Не удивляйтесь, Николай Константинович, я уже давно оказываю свои услуги семье Рудковских. Сначала её отцу, а теперь вот, дочери.

– Да я и не удивляюсь, отвык уже удивляться. В этом кабинете, чего только не случается, – ответил Волков.

– Ну тогда, давайте перейдём к официальной процедуре, – предложил адвокат.

– Давайте, – согласился полковник, – мне нужно задать Ирине Владимировне, всего несколько вопросов.

Скажите, вы были знакомы с вашим соседом по даче, Третьяковым и его приятелями, Ляминым и Тимофеевым?

– Была, конечно. Мы же примерно одного возраста и я знакома с Третьяковым с раннего детства. А с его приятелями Тимофеевым и Ляминым, я познакомилась совсем недавно, всего пару лет назад, на даче у Егора Третьякова.

– Вам известны обстоятельства их гибели?

– Ну, в общих чертах, конечно известно, все дачники только об этом и разговаривают. Жалко мальчишек, нелепой смертью умерли. До сих пор поверить не могу, что их больше нет. За такой короткий промежуток и сразу трое…

– А где вы сами были в то утро, когда погиб Егор Третьяков?

– В городе была, в своей квартире, а потом в институте, многие это могут подтвердить.

– А накануне вечером, где вы были?

– Вечером я была на даче и если вас интересует, встречалась ли я с Третьяковым в тот вечер, то да, встречалась. Я даже видела как он гвозди в рукоятку вбивал. Я ему ещё свои перчатки дала и даже помогла грабли держать.

– А он вам объяснил, для чего он этот гвоздь вбил?

– Нет, не объяснил. Просто попросил у меня перчатки и чтобы я ему помогла грабли держать. Рукоятка же круглая и всё время норовила выкрутиться.

– А на тропинке, их кто положил?

– Этого я не видела. Я ему помогла и побежала на электричку. Надо же, сам себе смертельную ловушку и приготовил… Да кабы я знала…

– А вы всегда носите с собой хозяйственные перчатки?

– Всегда. У меня в сумочке всегда пара таких перчаток валяется и ещё медицинские бахилы, я их во время дождя на кроссовки одеваю, чтобы не замарались.

– С бахилами пока понятно, а перчатки вам для чего постоянно в сумке носить?

– Ну мало ли что придётся делать? Я частенько сразу после занятий езжу на дачу и пару раз забывала купить перчатки, а на даче их купить негде. Вот у меня и лежат перчатки не только на даче, но на всякий случай, ещё и в сумке. Много места они не занимают, зато никогда не забываю.

– Кто кроме вас был ещё на даче у Третьякова, когда он гвоздь в рукоятку граблей забивал?

– Никого не было иначе, он бы меня не просил. Я к нему тогда на минуточку забежала, торопилась на электричку. Дала ему перчатки, подержала грабли, перчатки он мне вернул и я сразу же ушла.

– Ну хорошо, теперь расскажите мне, как вы познакомились с Фёдором Ляминым.

– Да года два наверное, тому назад, отдыхала летом на своей даче и заглянула на огонёк к Егору Третьякову, а он там не один, а с двумя своими приятелями зажигает, с Федей Ляминым и Данилой Тимофеевым. Ну, шашлык – машлык, водочка – селедочка, так и познакомилась. Парни веселые, жизненными проблемами не загруженные, без нытья и проклятий в сторону правительства и своего начальства, как это обычно бывает, вот и сошлись характерами. Я тоже веселая и не люблю по пустякам грузить свою голову проблемами решить которые, всё равно не в моих силах.

– Что можете сказать относительно обстоятельств его гибели?

– Да ничего не могу, это вообще с каждым могло случиться. Ну не в смысле в капкан головой попасть, а вообще, погибнуть нелепой смертью.

– Ну, а всё же, насчёт капкана, что можете сказать? Вы ведь там были и оставили характерный след обутых в бахилы, кроссовок вашего размера.

– А я и не отрицаю, что я там была. Это же он мне позвонил и рассказал о гибели Егора и попросил меня к нему зайти. Мы выпили, помянули Егора и он полез в сарай за капканом, чтобы мне показать. Боялся он чего-то, или кого-то. Сказал, что в милиции был, допрашивали его и сказали, что Егора убили и что и его теперь могут убить. Вот он и решил капкан поставить. Он тоже попросил у меня перчатки, знал что я их всегда с собой ношу, ну я и дала. Он кое-как, каким-то ключом этот капкан взвёл, приволок его на тропинку, а потом пошёл за какой-нибудь палкой, чтобы проверить, сработает капкан, или нет. В итоге, приволок большое бревно или брус, точно не знаю как он называется, маялся с ним, маялся, чтобы в капкан сунуть, но поскольку был очень пьяный, у него так ничего и не получилось. Так он со психу, бросил в меня мои перчатки. Я их подобрала, тоже психанула, обозвала его придурком и ушла. Знала бы, что его затея так может закончиться, я б его напоила до упаду. Чтобы он из дома не смог выйти, или помогла бы ему это бревно в капкан сунуть, чтоб он захлопнулся.

– Так, понятно. Теперь о Тимофееве давайте поговорим. Что вы оба делали в Первомайском районе? Зачем вы туда приехали?

– Даня меня уговорил с ним туда съездить за какой-то вещью. Ему кто-то должен был подвезти и передать на дороге, которая идёт вдоль леса и железнодорожного полотна. Я не хотела с ним в такую даль ехать, да ещё и на ночь глядя, но он настоял. Плакал, говорил, что все его бросили, что у него совсем не осталось друзей и всё такое… Ну я подумала, что вот живем мы и друг к другу относимся так, как будто будем жить вечно, а потом раз, и нет больше человека. А ты не успел ему что-то сказать, как-то его поддержать… В общем, поехала я с ним. Даня ещё в электричке, пока мы туда ехали, уже набрался, а потом, ещё когда ждал своего курьера, догнался. Меня он попросил в кустиках посидеть, а то, мол, человек может и не пойти с ним на контакт если увидит, что он не один приехал. Ну я в кустах и сидела, комаров отгоняла, а он на дороге стоял, ждал. Часа полтора наверное прождал, а потом пошёл к платформе, меня даже не окликнул, забыл наверное по пьяни, что не один приехал. Я пошла естественно за ним следом, на остановку. Думаю, ну тебя на фиг, сяду в маршрутку и поеду домой, а ты куда хочешь, туда и иди, как хочешь, так и добирайся до дома, я тебя больше таскать не буду.

Я видела, как он вроде бы, остановился перед проходящим поездом у края платформы, но когда подошла, его уже не было и я подумала, что он успел проскочить перед поездом. Я подождала пока пройдёт поезд и пошла на остановку, но его нигде не было. Потом я подумала, что он пошёл по переходному мосту в посёлок и пошла следом, но там дома совсем рядом стоят и он мог в любой из них зайти. В общем, плюнула я на всё, пошла к киоску, купила бутылку колы и перешла по мосту обратно, дождалась автобус и уехала домой. Это всё. Потом я узнала, что Даня никуда не ушёл, а его поезд сбил.

Рудковская рассказывала и по её рассказу выходило всё так гладко, что это было либо отлично заготовленной ложью либо, чистейшей правдой.

– Вас удовлетворили ответы моей клиентки? – поинтересовался адвокат.

– Вполне, – кивнул Волков. – Если у меня появятся дополнительные вопросы я вас вызову, повесткой, а пока, можете быть свободны.

«Да уж, так подготовится к разговору используя исключительно советы даже очень опытного адвоката, было невозможно. По её рассказу, Рудковская выглядела этакой безалаберной лохушкой, которую легко соблазнить на пьянку или, позвать с собой на ночь глядя невесть куда, но была ли она такой на самом деле?» – задал себе вопрос Волков.

Следующим утром, он сам поехал в начальную школу, где училась Рудковская до поступления в институт и встретился с её классным руководителем.

Пожилая, лет под шестьдесят, Анастасия Вольфовна Брум, бывшая классная руководитель Рудковской, встретила полковника в коридоре и проводила его в свой класс.

В её манере говорить, в её движениях, исподволь ощущалась железная воля.

Дотошно проверив у Волкова документы, Анастасия Вольфовна показала на первую у учительского стола, парту.

– Вот здесь, за этой партой училась Ира Рудковская. Талантливейшая девочка я вам скажу. Жаль только родители загубили её талант. Понимаете, характер. Понимаете, у нее с детства был технический склад ума и склонность к анализу. Она могла просчитывать любые, даже самые сложные конструкции, с легкостью вычисляла их прочность, возможную амплитуду колебания и предел скручивания. Ей бы в технический вуз пойти, а её родители настояли, чтобы она пошла в медицинский.

– Ну, а какой у неё был характер, как она общалась со своими одноклассниками, были ли у неё друзья? – спросил Волков.

– Да какие могут быть друзья у талантливого человека, тем более, такого расчетливого даже в мелочах, как Ира Рудковская? Она же всё про каждого наперёд знала. Она всё примечала и могла в точности повторить движение человека, как он стоит, его походку, как садится, как упадёт, если споткнётся. Я же говорю, талант! Так тонко чувствовать пространство, меру и вес… Она природный аналитик и могла бы себя прекрасно чувствовать и приносить пользу в финансовой сфере, в научно-технической области, а вот в медицине… Ну я не знаю… – недовольно, так словно её знобило, подернула плечами, Анастасия Вольфовна.

Волков ещё долго слушал её восторженные отзывы о девушке, но всё вертелось вокруг уже сказанного и ничего нового, он не услышал. Попрощавшись, Волков вышел из школы и сел в машину.

«Пожалуй, больше и ехать никуда не стоит, все скажут то же самое. Если бы было иначе, то у меня не было бы ощущения, что меня дурят. Однако, особенности её характера и её таланты, это ещё не мотив. Мотив для организации замаскированных под несчастные случаи убийств, кроется в чём-то другом, а все остальное, лишь инструмент с помощью которого и были совершены все три убийства. Без мотива, инструмент остаётся всего лишь, инструментом и не более того», – пришёл он к не радостному для себя выводу.