Loe raamatut: «О чём говорят мужчины… с детьми. Непридуманные истории»

Font:

ISBN 978-5-0062-0742-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Благодарности

Эта книга посвящается моей семье – самому дорогому, что у меня есть.

Я безмерно благодарен жене, сохранившей высказывания детей, что позволило использовать их при написании книги. Я благодарен детям, корректировавшим и дополнявшим мои воспоминания.

Я благодарен всем троим за их любящие глаза, без блеска которых книга не могла бы родиться.

Отзыв редактора

Книга «О чём говорят мужчины… с детьми. Непридуманные истории» написана в лучших традициях В. Драгунского, Г. Остера и других советских писателей и сочетает в себе элементы художественного, автобиографического произведения и специальной литературы, посвящённой вопросам воспитания детей. При этом Вам удалось избежать менторского тона и тонкую грань между рассказами о детях и для детей и познавательными историями и рассуждениями с позиции отца, чьи выводы, основанные на личном опыте, безусловно, будут полезны родителям детей всех возрастов.

Советы, которые Вы даёте, носят отнюдь не менторский характер и не преподносятся как истина в последней инстанции. Более того, Вы не стесняетесь признаться, что ответы на многие вопросы Вы так и не нашли. Это определённо будет очень импонировать читателям, так как советы даются не свысока, с высоты некоего педагогического опыта, а, можно сказать, по-дружески, с учётом особенностей детей разных возрастов, обладающих различными интересами и склонностями. Но при этом всех детей, действительно, объединяет то, что им необходимо: родительские любовь, понимание, определённая ментальная связь с папой и мамой, которая не прервётся, даже когда дети вырастут.

Конфликту отцов и детей посвящено огромное количество произведений. Но мало кому удавалось создать книгу, в которой этот конфликт выведен на новый уровень, где фактически нивелирован, где дети и родители показаны не двумя противоборствующими сторонами, вечно находящимися в оппозиции друг к другу, а напротив, единым целым, людьми с прочными связями, хорошо понимающими друг друга и пользующимися взаимным уважением. Это настолько редко и настолько важно, что Ваша книга, определённо, будет близка огромному количеству читателей и очень востребована.

Отличительной особенностью и безусловным её достоинством является познавательная составляющая. К сожалению, сейчас очень немногие родители практикуют с детьми совместные походы и путешествия в «дикие» места – мода на подобные виды активности, увы, прошла. Поэтому то, о чём Вы беседуете в таких походах с детьми, то, о чём Вы рассказываете, представляет колоссальный интерес не только для детей, но и для взрослых, многие из которых не знают и не видели и половины из того, что известно Вам.

Хочется отметить, что Вашим детям безмерно повезло с родителями и с тем, как прошло их детство. Уверена, они выросли замечательными людьми, которые со временем откроют и своим детям всё то, чему их научили Вы. Ваша книга станет настоящим подарком не только для ваших детей, которые смогут заново пережить трогательные моменты из их детства, но и для других читателей, детей и родителей, которым она даст ответы на многие вопросы, поможет стать настоящими друзьями, напомнит, насколько они дороги друг для друга.

Литературный редактор Юлия Афонасьева.

Глава 1.
Кем питаются кустракиты

Июль. Заилийский Алатау. Конечная остановка автобуса. Семь утра. Высота примерно 1800 метров над уровнем моря. В ущелье солнце ещё не заглянуло. Холодно. Острый дух тянь-шанских елей и альпийского разнотравья вливается в лёгкие потоком целительной энергии. Четверо пап и столько же детей возятся с рюкзаками, оптимизируя снаряжение. Мы, папы-одноклассники. Так случилось, что наши дети – урожай одного года. Сейчас им по шесть лет, и полжизни они провели в походах. Мы команда. Наша цель – Лунная поляна на высоте около трёх тысяч метров на границе леса и альпийских лугов. Задача – разбить лагерь, наладить быт, найти дополнительные ресурсы питания, обеспечить безопасность проживания в течение семи дней, не сгореть под горным солнцем, не простудиться, желательно не похудеть, совершить ряд радиальных выходов, узнать, как из ледников образуются реки, увидеть настоящую морену, если повезёт, пообщаться с селевиками, найти желтые маки, организовать бесперебойную доставку дров, учредить дежурство в лагере, зарубить на носу, что без взрослых к реке подходить нельзя и многое другое. Все несут свои рюкзаки. Большие человеки – большие рюкзаки, маленькие человеки – маленькие рюкзаки. Подъём должен занять примерно часа четыре. На полпути предполагается перекус.

В процессе планирования нашей вылазки хитрые и коварные предки решили напичкать отпрысков кое-какой жизненно важной информацией. Например, как сохранить здоровье в походе, особенно в таком трудном, как наш, где на каждом шагу подстерегают колючки, вылезающие из земли корни деревьев, яркие ягоды, которые шепчут: «Попробуй меня – я тебя не выдам», кусачие муравьи, слепни, ледяная вода, грязные руки, да мало ли чего ещё! И если маленький турист не знает, как окружающая природа может ему помочь – не турист он вовсе, и пусть лучше сидит дома и смотрит мультики. Поэтому мы, папы, определили четыре вида лекарственных растений, растущих в наших горах, и каждый обязался выучить целебные свойства со своим чадом. Была ли в этом необходимость – нет. Знали ли мы сами об этих растениях – хочется сказать да, но – нет. Пришлось за отсутствием в то время интернета переться в библиотеку. Оказалось, кстати, интересно. Что нами руководило? Желание выглядеть продвинутыми молодыми папами? Вероятнее всего.

– Скажи, ребёнок, если ты поцарапаешь коленку в походе, а йода нет, что станешь делать?

– Найду упрохожник, поплюю на него и приложу.

– Допустим, только не «упрохожник», а «подорожник».

– А ещё можно теплым пеплом от костра замазать.

– А ты знаешь, что существует огромное количество лечебных растений? И есть люди, которые умеют их находить и делать их них снадобья от многих болезней?

– Да, я сказку читала про бабку-колдунью, которая сто лет жила одна в лесу, всех лечила, и даже понимала язык зверей.

– То – сказка, а в реальном мире таких людей называю знахарями или травниками. Многие шаманы владеют этим искусством.

– А кто их самих лечит?

– Не знаю, если честно. Наверное, сами себя.

– Значит, они все умирают.

– Подожди, Солнца, а с какой стати они должны умирать?

– Пап, ну как ты не понимаешь! Вот ты нашёл цветочек и не знаешь, он целебный или нет. Съел и ждёшь. Если не умер, тогда делаешь из него лекарство. А потом даёшь всем больным. И если кто-то выздоровел, значит это от этой болезни.

Задумался. А ведь верно, люди накапливали знания в основном эмпирически. И явно были те, кому сильно не повезло. Что ж, спасибо им за их вклад. Ну, а пока мы поставили перед детьми задачу – пополнить аптеку подорожником, пижмой, тысячелистником, мать-и-мачехой. Каждый ответственен за определённое растение и знает его целебные свойства. Поэтому и именуются они Доктор Подорожник, Доктор Тысячелистник, Доктор Пижм. Мальчик убрал последнюю букву, посчитав, что «пижма» звучит слишком «по-девчачьи». Ну и Докторесса Мать-и-Мачеха. Моё чадо решило, что «доктор» – это для мальчиков, а для девочек уместнее «докторша», но и это слово ей не понравилось. Думали всей командой. Сошлись на «Докторесса». Понравилось. Взгляд изменился, нос задрался. Ведь Докторесса – это так же круто, как Принцесса или Баронесса.

Встали на тропу. Шли легко. Маленькие человеки что-то оживлённо обсуждали. Причём говоривший старался оказаться впереди, а остальные создавали толпу, стараясь быть ближе к оратору. Мы им не мешали, просто выполняли роль регулировщиков дорожного движения – в месте, где тропа сильно сужалась, приходилось нашу стайку выстраивать в одну линию. Интриговало другое: обычно любые обсуждения проходят достаточно громко, сопровождаются смехом, какими-то смешным глупостями. А тут – тихие голоса, один говорит, другие озираются по сторонам. С разными, чаще зловещими интонациям, произносится слово то ли «куракиты», то ли «кустракиты». Похоже родилась какая-то игра. Нас разбирает любопытство, но с расспросами не пристаём. Наблюдаем. Интересно, о чём она и, хватит ли её на оставшееся три часа пути?

Поход готовился долго и тщательно. Маленькие человеки уже усвоили, что их специально развлекать не будут, поэтому, когда мы собирались на чьей-то кухне для построения планов, у них проходили их собственные обсуждения. Как и в предыдущих походах, основной вопрос состоял в том, как оказывать поддержку наказанным.

У-у-пс! С этого момента – серая зона, попытка найти баланс между двумя ипостасями: друга и наставника. И уж не знаю, как это выглядит с педагогической точки зрения, без наказаний не обходилось. Что прикажете делать с человеком, который самым бессовестным образом сократил запас шоколада и измазанными в нём губами на ходу сочиняет версию об одичавших туристах, ворующих шоколад по ночам? Именно – «казнить нельзя помиловать». Но самыми серьёзными провинностями считались две – исчезновение из поля зрения и выход к горной реке без сопровождения взрослых. Наказание было суровым. Во-первых, в течение двух часов было запрещено отходить от палатки дальше, чем на метр, во-вторых, громогласно объявлялось, что персональные почётные обязанности данного туриста переходят к его более дисциплинированным друзьям, из-за чего им остаётся меньше времени на игры, что совсем не круто. Наши моральные стереотипы заставляли нас думать, что такое наказание породит угрызения совести нарушителя и осуждение со стороны остальных, но… увы! Вот тут начиналась реализация заранее продуманных мер по оказанию поддержки «сидельцам». Кто-то из детей ползал вокруг палатки (места заключения) и вымерял метр в каждом направлении, очерчивая периметр веточкой и непременно прихватывая сантиметров десять. Другой тащил хвою и коврики для сочувствующих, третий приносил воду и игральные карты. Игра в «дурака» осваивалась детьми мгновенно, причём с быстрым выходом на мастерский уровень. На «зоне» царило оживление. Срок заключения проходил весело. То есть наши педагогические усилия рушились на наших же глазах. Чтобы сохранить лицо, мы торжественно объявляли, что видим, что наказание возымело… и уверены, что теперь… Только что «откинувшийся» с плутовской улыбочкой быстренько с нами соглашался, и «зона» мгновенно пустела. Были ли мы огорчены результатом – вовсе нет. Скорее испытывали гордость за потомков – взаимоподдержка на высоте, «своих не бросаем». Но если пацаны более прямолинейны в своих проявлениях, то девчонки ведут себя несколько иначе. Такое впечатление, что некая женская «иньская» хитрость закодирована в генах с начала мира. Поэтому попытка сбегать на речку одной обретает следующую форму.

– Папочка, я же всегда тебе помогаю, да?

– Да, очень тебе за это благодарен.

– Вот ты сейчас уходишь и придёшь уставший с большой вязанкой дров, а посуда уже помыта. Скажи, тебе будет приятно, что твой маленький турист такой помощник?

– Конечно, Солнышко. Я в тебе нисколько не сомневаюсь. Да, а ты знаешь почему Алёшкин мост там внизу так называется?

– Потому что его Алёшка построил?

– Не совсем. Много лет назад на этом месте один очень хороший мальчик, который всегда помогал взрослым, решил набрать во фляжку воды. Но поток был настолько сильным, что просто сшиб мальчика, когда он опустил фляжку в реку. Его не успели спасти, он расшибся о камни. Поэтому мост и назван в память о нём. Знаешь, ведь если бы он был постарше и весил побольше, несчастья бы не случилось.

– А я вешу больше, чем он?

– Пока нет, но скоро будешь. А чтобы это скоро наступило, не рискуй понапрасну. Кстати, а собери-ка рыжиков на обед. Я прихожу уставший с вязанкой дров, а мои друзья мне сообщают: «А твоё Солнышко собрало столько отличных грибов, что нам и на суп, и на жарку хватит. Она – настоящий турист!». Ну как, поможешь?

– Да, папочка!

Ребёнок совершил несколько скачков в сторону и замер. По напряжённой спинке было понятно, что гештальт не завершён. Постояв в такой позе секунд тридцать, ребёнок, описав большую дугу, приблизился в глубокой задумчивости.

– Папочка, помнишь, ты говорил, что в походе мы все равны?

Хорошо, конечно, иметь разумного ребёнка, и бесконечно радует, что он усваивает искусство аргументации, но приходится быть начеку. Я внутренне встал в стойку.

– Конечно. Просто те, у кого опыта меньше, прислушиваются к тем, у кого опыта больше, а те, у кого опыта больше, несут ответственность за тех, у кого его меньше. А тебя что-то тревожит?

– У меня не хватает такелажа!

– Чего у тебя не хватает? Может, снаряжения?

– Да-да, снаряжения!

– И чего именно ты думаешь, что тебе не хватает?

– Папочка, ты когда-нибудь видел маленькую девочку в горах без ножа?

– Если честно, мне приходилось видеть в горах маленьких девочек, но совершенно не помню, был ли у них нож. А что?

– А чем же я буду срезать рыжики?

– И нож тебе нужен только для этого, так?

– Пап, ты же всегда ходишь с ножом?

– В походах – всегда.

– Папа, а я полжизни хожу в походы без ножа. Но теперь стало опасно – на другой стороне реки прячутся страшные кустракиты!

Ребёнок пытается изобразить страшную кустракиту и становится похож на красную панду с поднятыми лапками – совершенно очаровательного зверёныша. Еле сдерживаю смех.

– А вы их видели? Они правда страшные?

– Ещё какие! У них острые зубы, огромные когти на лапах и специальная шерсть.

– Специальная шерсть? Это как?

– Ну, это мими…, ну, когда их не видно, думаешь, что это пень, а это монстр.

– Мимикрия?

– Да, они её включают, когда хотят спрятаться.

– А как вы про них узнали?

И подошедшие маленькие человеки возбуждённо и все разом рассказывают о новой опасности. Большие человеки чешут репу, пытаясь разобраться. Через некоторое время выясняется, что об этом передавали по радио в автобусе, в котором мы утром ехали. Эту-то жуткую новость и обсуждали дети всю дорогу к месту стоянки. Вспомнив картинки всех чудовищ из разных энциклопедий, они создали примерный образ кустракит и воспроизвели их рацион, в который безусловно входили и маленькие туристы. Стало необходимым вооружиться и продумать план обороны. Всё это эмоционально нам сообщается и сопровождается воинственной мимикой и ритуальными танцами. Ещё через несколько минут оказывается, что об этих чудовищах по радио не говорили, а пели. Самые музыкально одарённые пытаются воспроизвести хотя бы мелодию. Что-то очень знакомое начинает улавливаться и… Бинго!

«Край родной, навек любимый… КУСТ РАКИТЫ за рекой…». Всё! Маски сброшены! Загадочное чудовище явило миру свой лирический оскал. Большие человеки не выдерживают и ржут во весь голос. Только опасность схода лавины или прорыва морены заставляют нас успокоиться и вытереть слёзы. Дети вопросительно смотрят нас с опаской и сочувствием. На немой вопрос самый из нас сообразительный заявляет, что смеёмся мы от радости, что кустракиты не такие уж и опасные, если их не дразнить. На лицах детей – разочарование, чуть ли не слёзы: приключение, только начавшись, начинает разваливаться. Видя эти глаза, только самые толстокожие и скучные взрослые, могут остаться равнодушными. И я развиваю ситуацию:

– Кустракит не просто не стоит дразнить, а надо быть готовыми отразить их нападение! Предлагаю создать штаб для обсуждения плана защиты от неприятеля.

Тучи исчезают, солнце вновь сияет в глазах. Маленькие человеки всеми конечностями демонстрируют готовность немедленно начать действовать. Любое серьёзное дело начинается с сытного обеда, ведь во времена опасности никогда не известно, когда поешь в следующий раз.

После обеда сформировали штаб. В его состав вошли те, кто первыми обнаружили страшных кустракит, то есть все дети (кто бы сомневался). Договорились, что решение штабом принимается по достижении консенсуса. Большие человеки назначили себя на роль приглашённых экспертов. Взрослые слова «консенсус» и «эксперт» звучали ну очень круто, особенно когда их смысл был объяснён и усвоен.

Итак, штаб собрался на свое первое заседание, а эксперты потащились на речку мыть посуду. Судя по всему, штаб работал очень активно. Крики и смех были слышны даже кустракитам. В результате выяснилось, что все одновременно хотят сражаться, быть разведчиками и сидеть ночью в засаде с бутербродами. При этом штабисты были переполнены гордостью за содеянное. Все идеи эксперты одобрили, но попросили некоторые уточнения.

– Вы приняли решение сражаться. Прекрасно! Каким оружием и где мы его возьмём?

– Найдём! – уверенно объявил один из пацанов.

И это было правильно. Прекрасно помню своё детство. Любая найденная палка мгновенно превращалась либо в меч, либо в шпагу, либо в кинжал, в зависимости от длины, толщины и предлагаемых обстоятельств. Но ведь девчонки – они с другой планеты. Размахивать какой-то палкой не комильфо. Поэтому моя Жанна Д’Арк нашла другой выход:

– А мне папа обещал сделать нож.

Эта информация застала меня врасплох, но я уже не стал вдаваться в то, что ничего ещё не обещал. Пацаны вопросительно и просяще на меня воззрились, и пришлось объявить, что для всех мне оружие одному не сделать, а вот при их активной помощи, другое дело. Заодно научимся владеть настоящим ножом. Это вызвало бурное одобрение штаба – даёшь консенсус! Другие папы, вздохнув и вспомнив про свои умения, объявили и о своих планах по оснащению народного ополчения.

Работа закипела! Клише, конечно, но именно так. Уже к середине следующего дня наш арсенал состоял из одного ножа с узором на рукоятке, где специально для этого не была снята кора, двух деревянных мечей, лука, двух стрел и рогатки. Эксперты хотели было сделать и пращу, но не получилось. Увы! Зато сделали катапульту, метавшую шишки метров на пять. Порешили, что это как раз нужная дистанция для гарантированного поражения кустракит.

Теперь уже не на шутку разошлись папы. Задумали создать систему раннего оповещения об опасности – кустракиты, они такие, норовят подкрасться втихаря. Понадобилось освободить пару консервных банок, для чего меню было срочно пересмотрено. Вместе с детьми, как умели, наплели из коры куски верёвки, пригодился и репшнур, который всегда берём в походы.

А чем мы будем питаться в случае долгой осады? Разведали места с рыжиками, нашли несколько груздей. Рвать не стали – просто пометили места. Если осада слишком затянется, мы решили добавлять в еду молодую хвою тянь-шаньской ели, разумеется, во избежание цинги. Ещё одно классное слово и значение!

Дети впитывали новые знания и умения, как губка. Глаза горели, дисциплина… Два слова о дисциплине. Когда штаб начинал работу, было оговорено, что для успешной обороны дисциплина должна быть железной. Нарушители будут наказываться серьёзнее, чем прежде. Так вот, не было нарушителей! Были единомышленники и друзья. Мы сами создали свою приключенческую реальность и жили в ней.

Конечно, получалось не всё. Что-то не получалось вовсе. Неудача делилась на всех и становилась почти незаметной. Удача умножалась на всех и становилась огромным успехом.

Да разве может какое бы то ни было начинание быть провальным, если оно делается ВМЕСТЕ?

До сих пор не уверен, кто получил больше радости и удовлетворения – большие человеки или маленькие.

На третий день эксперты почувствовали признаки угасания интереса со стороны штаба. Поэтому, попросив слова на заседании штаба, представитель экспертов объявил, что на основании анализа разведданных, кустракиты, столкнувшись с нашей обороной и потеряв надежду на победу, гонимые голодом, под моросящим дождём ушли далеко-предалеко в горы, с чем мы всех нас и поздравляем. В этот самый момент среди тяжёлых туч мелькнул кусочек вечернего неба. На что мой ребёнок, одному ему известным образом соединив слова «пасмурно» и «сумерки», с облегчением сказал:

– Вот пасмурки и закончились.

А впереди были ещё четыре дня и другие приключения.

Глава 2.
Одуванчик на футбольном поле

Что может быть большей радостью для родителей, чем здоровый и крепкий малыш! Умненький, с огромными, широко посаженными глазами, открыто и с интересом взирающий на мир пацан рано расстался с коляской и с удовольствие покрывал немаленькие для него расстояния пешком. Мы, родители, уже начинали планировать длительные походы, и в глазах стояла идеалистическая картина под названием «Семья туристов покоряет суровую тропу». Присматриваясь к сыну, мы пытались угадать, какой вид спорта его привлечёт. Конечно, у нас были свои предпочтения, но… Время покажет.

К трём годам мы стали замечать некоторые странности. Сильнее они проявлялись на детской площадке, где ребёнок был в окружении других детей. По сравнению с ними, он медленно начинал движения, не мог бегать так быстро, был не так ловок.

Вначале я даже шутил по этому поводу:

– Ну, что, Черепашонок, опять зазевался?

И мы смеялись.

Потом стало не до шуток.

Ребёнок стал расстраиваться. А как не расстроиться, если ты выше многих, сильнее многих, никто не может сломать такую толстую ветку, как ты. Но когда надо сделать что-то быстро, ты оказываешься последним. Как такое может быть?

Сын, который по неведомой нам причине, с раннего детства часто говорил о себе в третьем лице, начал спрашивать:

– А Черепашонок почему медленно бегает?

И глазёнки грустные-грустные. Что я мог ответить? Со временем ситуация ухудшилась. Каждое движение начиналось не могу сказать, что трудно, но медленно.

Обратились к специалистам. Тесты, обследования и вердикт – мышечная гипотония. Переводя с врачебного на русский, это когда действия, инициируемые нервной системой, в зависимости от степени гипотонии либо выполняются с меньшей скоростью реагирования, либо невозможны вовсе.

Причин может быть много. Ни одна не очевидна. Никаких других нарушений нет. Может ли ухудшится? Да, может. Можно ли с этим бороться. Можно. Можно ли от этого избавиться навсегда? Всё может быть, но гарантий нет. Нет, лекарств пока не нужно. Основное лечение – массаж и гимнастика. И надо научить ребёнка с этим жить.

– Папа, а что сказал врач? Я заболел?

– Ну что ты! Просто все дети не похожи друг на друга. Помнишь того мальчика, который не смог сломать ветку? А ты смог. Он же не заболел, правда. Ты оказался сильнее – вот и всё.

– А твой Черепашонок перестанет быть Черепашонком?

– Уже перестал.

– Уже?

– Как только ты захотел не быть им. С этого момента ты больше не Черепашонок.

– А кто?

Я с ходу не нашёл никакого сравнения и выпалил, что пришло в голову:

– Ты Зайчонок, который скоро станет очень быстрым. А пока ему надо научиться управляться со своими длинными лапками.

– А как твой Зайчонок будет этому учиться?

– Завтра всё узнаешь, малыш.

Гимнастикой я решил заниматься с ребёнком сам. Но не из тупой самоуверенности. Нет. Я чувствовал, что смогу изменить ситуацию в лучшую сторону хотя бы потому, что, во-первых, это мой ребёнок, во-вторых, я очень верю в пользу правильных физических упражнений. Так случилось, что меня по жизни преследовали травмы, порой тяжёлые, и собственной реабилитацией я занимался сам. И довольно успешно. Это я к тому, что решение заниматься с ребёнком появилось не на пустом месте.

Да, пришлось покопаться в литературе, полистать анатомический атлас. Честно говоря, пользы от домашней работы было не много. Решил начать по принципу «если не поможет, то уж точно не навредит» и корректировать действия по ходу.

Всю ночь вспоминал какую-нибудь ритмичную и весёлую песню. Ведь под музыку делать зарядку веселее. Думал, что моему Зайчонку подойдёт… Ну, конечно! Песня про зайцев из «Бриллиантовой руки» в исполнении Юрия Никулина. И это было точное попадание. Музыка и слова сами по себе оказывали на сына терапевтическое действие. Незатейливый, но очень образный текст позволял увидеть и тёмно-синий лес, в котором прячутся волк и сова, и полночную поляну, и услышать, как с дубов-колдунов облетает листва. И подсознательное единение с зайчишками, которые косят траву вопреки своим страхам, давала ребёнку уверенность, что всё будет хорошо.

С этой песни начиналась и ею же заканчивалась наша гимнастика. Первые аккорды были сигналом к прыжкам на месте. Сын, заслышав начало куплета, делал большие шкодливые глаза, упирал кулачки в бока, оттопыривал попку и, полуприсев ожидал начала припева. Поза была очень смешной. Наверное, он считал, что так больше похож на зайчика. И на словах «а нам всё равно» мы начинали подпевать и прыгать. Всем же известно, что зайчики прыгают очень высоко, поэтому мы старались, как могли. Ребёнок радовался:

– Зайчик-сын и зайчик-папа!

Зайчик-папа при этом скрипел, потел, дох, но прыгал.

Когда начинался новый куплет, мы отдыхали. А ребёнок ещё изображал, как из «поганых болот чьи-то тени встают». Но звучало «а нам всё равно», и мы снова принимались скакать.

Мы старались занимались ежедневно. Постепенно я стал вводить новые упражнения: я держал парня за ножки, а он пытался идти на ручках «крокодильчиком», мы перепрыгивали речки разной ширины – шнурки, лежащие параллельно, перекатывались на спинах, как колобки, боролись и боксировали до изнеможения, и я почему-то никак не мог победить. Чтобы развить баланс и координацию, я клал на пол дощечку, и сын должен был по ней ходить.

– Твой Зайчонок, как бычок.

– Почему?

– Сейчас упадёт.

Иногда, когда он уставал, то, как многие дети, хотел заранее договориться о вознаграждении за свои страдания. Мороженое, как правило, устраивало. Но пару раз к моменту окончания зарядки магазин оказывался закрыт. Ребёнок сердился очень:

– Я вас научу, как выполнять мои обещания!

Он был прав. Договор дороже денег. На следующий день покупались две порции.

Были упражнения, которые сыну делать явно не хотелось, например, ходить «гусиным шагом». Я заметил, что прежде, чем начать, он чего-то тихо бормочет.

– Ребёнок, чуть громче, пожалуйста, я не слышу.

– Папа, не перебивай меня. Я сам с собою разговариваю.

– Ну прости, дорогой, больше не буду.

Что он там говорил, я так и не разобрал, но это он настраивался на тяжёлое упражнение. И видя, как он трудится, я не уставал его хвалить.

– Малыш, сегодня ты снова закончил зарядку с новым рекордом! Умничка! На целых два прыжка больше!

– А мы маме расскажем, как Зайчонок старался?

– Обязательно. Ведь она за тебя волнуется.

– Только ты будешь рассказывать, ладно?

– Конечно. Мне это приятно.

Ребёнок сиял.

Через полгода я стал замечать положительные изменения – время задержки движений сократилось, скорость чуть увеличилась, координация улучшилась. Отставание от других детей стало менее заметным.

– Папа, я сильный и быстрый?

– Да, малыш, твои лапки стали лучше тебя слушаться.

– Мои передние лапки ссорятся с задними.

– Это как?

– Я просто так прыгать могу, а через скакалку не получается.

И это действительно было так. Несколько месяцев не получалось прокрутить скакалку больше одного раза.

– Смотри, у меня стало уже хуже не получаться.

– Объясни!

– Ну раньше у меня хорошо не получалось, то есть совсем. Потом стало всё хуже и хуже не получаться. Значит уже скоро получится, правда?

Интересная интерпретация прогресса. Своеобразная. Исправлять не стал.

– Да, я тоже это заметил. Осталось совсем чуть—чуть.

И наконец получилось! Два прокрута! Через несколько дней – три. Потом сразу десять. Это был, правда, серьёзный успех. Отлегло.

И радовало ещё то, что ребёнок стал понимать – упорный труд всегда приносит плоды.

– Мои лапки подружились!

– Это ты их, малыш, помирил! Молодец!

– А теперь я уже сильный и быстрый?

– А теперь ты очень упорный. Если ты захочешь, ты всего достигнешь.

– Я хочу мороженое.

– Нет, ты не Зайчик, ты хитрый Лис. Хорошо, мороженое ты получишь. Но знай, что есть желания, где результат зависит только от тебя. А если он зависит и от других людей, то значит он не гарантирован.

Сын промолчал. Не уверен, что он понял мою сентенцию до конца. Она и мне самому показалась тяжеловесной, но влёт упростить не смог.

Время шло. Наши занятия продолжались, но уже не так регулярно. Накопилась некая усталость от однообразия.

В четыре с половиной года решили попробовать футбол. Отличный вид спорта, командный. Предполагает, что лапки должны дружить и с головкой тоже. Прежде чем заговорить об этом с ребёнком, недели три пинали мяч по воротам. Ребёнок забивал и ловил, я мазал и пропускал. Что бы уж совсем не упасть в грязь лицом, пришлось пару раз ему забить и взять его «неберущийся» удар. Особенно пацану нравилось, когда я комментировал игру в стиле знаменитого Николая Озерова, кто помнит.

– Зайчонок проходит по левому флангу, уходит в отрыв, приближается к воротам противника. Ему уже никто не может помешать. Обманный финт влево и.… удар. Го—о—о—л!!!

Он никогда не смотрел ни одного футбольного матча, но непостижимым образом вёл себя совершенно так же, как профессиональный игрок, поразивший ворота – победный пробег с поднятой вверх рукой вдоль кромки поля и видом, что я, мол, и не то ещё могу. Природа!

И вот первая тренировка по футболу. И не на асфальтированной детской площадке возле школы, а на настоящем поле с настоящей травой. Тренер скептически отнёсся к нашему потенциалу, так как другие игроки были старше, но согласился попробовать. Разминка без мяча прошла блестяще. Следующее упражнение – ведение мяча через всё поле, не отпуская его далеко, что-то вроде дриблинга, но пока без обвода соперника.

– Зайчонок проходит по левому флангу, уходит в отрыв, приближается к воротам противника. Ему уже никто не может помешать. Но что это?

Мяч катится вперёд, а Зайчонок сидит на корточках, замерев. Я не могу понять, что приключилось и несусь к нему. Может подвернул ножку, может схватило живот. Подбегаю. Сын поворачивает ко мне абсолютно счастливое лицо.

– Папочка, смотри какой цветочек красивый, и на нём божья коровка.

И правда, в зелёной траве – жёлтый одуванчик, а на нём – красная божья коровка.

– Папочка, это же светофор – красный, жёлтый, зелёный.

У папочки – двоякое чувство. С одной стороны – как же так, а тренировка, команда, тренер, ответственность, сама игра наконец! А с другой – да, чёрт с ней, с игрой, если ребёнок умеет замечать красоту в природе, радоваться ей, если у маленького человека рождаются такие аллегории. Сколько на свете взрослых, не умеющих увидеть эту красоту, или умевших когда-то, но забывших об этом.

Я присел на корточки рядом с сыном.

– Здорово, ребёнок, очень красиво! И как ты на бегу успел это заметить!

– Это цветочек меня заметил и позвал.