Loe raamatut: «Холокост на юго-западе Ростовской области. Дневник расследования»

Мы все уставы знаем наизусть.

Что гибель нам? Мы даже смерти выше

В могилах мы построились в отряд

И ждем приказа нового. И пусть

Не думают, что мертвые не слышат

Когда о них потомки говорят

(Николай Майоров, 1940 г.)

© Евгений Курочкин, 2020

© Татьяна Стаценко, 2020

ISBN 978-5-4498-6250-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Введение

Вы держите в руках второе издание (исправленное и дополненное) книги, работу над которым я закончил 20 сентября 2020 года. Расследование фактов расстрела евреев на территории Александровского района Ростовской области (сейчас в составе Азовского района) было инициировано в 2019 году журналисткой газеты «Приазовье» Татьяной Стаценко. Я, Евгений Курочкин, присоединился к нему в июне 2019 г., и данный сборник является логическим завершением этапа расследования. На середину апреля 2020 года выявлен ряд документов, неоспоримо свидетельствующих о фактах расстрела гражданского населения из числа евреев-беженцев, размещённых в 1941 году в колхозах Александровского района. Был проведён ряд интервью с местными жителями, установлена связь с еврейскими организациями, исследующими Холокост и занимающихся увековечиванием памяти его жертв – израильский Национальный институт памяти жертв Катастрофы и героизма «Яд ва-Шем», исследовательская организация «Яхад-ин юнум», Научно-просветительский центр «Холокост», Российский еврейский конгресс. Мы надеемся, что в будущем на территории Александровского сельского поселения появится мемориал (например, в рамках проекта «Вернуть достоинство» от Российского еврейского конгресса) – на месте расстрела или рядом с местом, где фашисты держали арестованных евреев до расстрела. Это должно послужить напоминанием об ужасных событиях, которые не должны повториться в будущем.

Первая статья этого сборника была написана в феврале – марте 2020 г. для VI Коршиковских чтений [ред. – На Коршиковских чтениях 17—18 сентября 2020 года я в итоге так и не участвовал. Доклад был прочитан на конференции в ЮНЦ РАН 10 сентября 2020 года, текст его есть в сборнике конференции, а запись выступления – на youtube-канале ЮНЦ РАН]. Так как расследование не завершено – одной из главных целей этой книги я считаю пробуждение интереса к теме и выявление документов и свидетельств, относящихся к теме, но не выявленных нашей исследовательской группой. Все остальные статьи были в разное время опубликованы в газете «Приазовье» (автор – Татьяна Стаценко») и на канале «Места моей истории» (автор – Евгений Курочкин).

Дневник расследования

Расстрелы еврейских беженцев в Александровском районе Ростовской области в период оккупации: источники, методика и проблемы исследования (Евгений Курочкин)

Опубликована на канале «Места моей истории» 21.05.2020 г.

В сентябре 2019 года на сайте НПЦ «Холокост» появилась новость: «Но есть и положительные новости. Как сообщает региональный представитель организации, историк Сергей Шпагин, началось исследование обстоятельств казни еврейских беженцев в селе Александровка Азовского района. Его вдохновительница – журналистка Татьяна Стаценко при содействии историка Дмитрия Зенюка. Активное участие в установлении обстоятельств убийства евреев и их имен принимаю и я – краевед Евгений Курочкин. Предполагается установка памятника и стел с именами жертв Холокоста в рамках проекта Центра «Холокост» и Российского еврейского конгресса «Вернуть достоинство». [1]

Это исследование, начавшееся со статьи журналистки газеты «Приазовье» Татьяны Стаценко (это было интервью с её бабушкой, Ниной Яковлевной Павленко, которая в сентябре 1942 года стала невольной свидетельницей ужасного преступления нацистов). «Однажды рано утром меня с сестрой Шурой разбудила мать, – рассказывает она.– «Слушайте. Евреев расстреливают…». И мы услышали автоматные очереди и человеческий стон. Никто не кричал. Только стон… Зачем только нас мать разбудила? В нашей бригаде работала молодая еврейка Белла. Она была беременная. Ее тоже расстреляли и сбросили в ту яму…». [2] Приступая к работе, я надеялся выявить все возможные сведения (документы, свидетельства очевидцев и т.д.) об обстоятельствах расстрела фашистами и их пособниками евреев в с. Александровка и Александровском районе (сейчас его территория входит в состав Азовского района), а также именах убитых, с целью последующей мемориализации.

Пройдёт ещё несколько лет, и уйдут в вечность последние из ветеранов и «детей войны», которые своими глазами наблюдали всё – если сейчас не зафиксировать их воспоминания, то в скором времени это станет уже невозможно и, соответственно, события войны (прежде всего – то, как жили обычные люди в городах и сёлах нашей страны). В последние годы стали доступны многие документы времён войны (например, часть документов, хранящихся в спецархивах ФСБ, были рассекречено в начале 2020 года по программе «без срока давности»). Очень надеюсь, что они станут доступны простым исследователям.

В Александровке до сих пор нет никакого памятника или хотя бы мемориальной доски, которая бы напоминала о разыгравшейся здесь в августе-сентябре 1942 года трагедии. Надеюсь, что настанет день, когда наконец будет построен Мемориал жертвам Холокоста в с. Александровка, а пока – публикация материалов о событиях войны послужит напоминанием местным жителям (и не только) о том, что происходило в годы войны, и увековечит невинных жертв.

В настоящее время Александровский район (после войны вошедший в состав Азовского района Ростовской области) является одним из наименее исследованных – довоенные архивы фактически не сохранились, послевоенные в открытом доступе только фрагментарно. Например, так и не удалось установить все фамилии евреев, расстрелянных фашистами в окрестностях Александровки (известно и подтверждено документами Чрезвычайной государственной комиссии (ЧГК) 10 имён, а расстреляно было от 18—20 [3, 9] до 70 человек). [19] Федеральные проекты (например, проект «Без срока давности») рассматривает в-основном эпизоды с большим количеством жертв и Александровский район не входит в сферу их первоочередных интересов. В этих обстоятельствах только силами местных исследователей можно установить истину, найти и увековечить имена убитых.

Сразу после отступления немцев и входа на территорию с. Александровка  партизанского отряда были выявлены и арестованы многие из пособников врага – полицаи, старосты, сотрудничавшие с немцами председатели колхозов. «Для охраны района из местного населения в этот же день были созданы особые отряды, которые кроме всего занимались отловом всех предателей, старост, полицейских и т. д. Организованная нами камера с каждым часом перегружалась. Так мы держали свой район до 8-го февраля, т.е. 5 дней. 9 февраля в Александровку вступили регулярные части действующей Красной армии.» [4, Л.22] 4 февраля 1943 года. была обнаружена яма, в которую оккупанты скидывали тела замученных партизан, все они были в-дальнейшем перезахоронены в центре села рядом с братской могилой красных партизан, убитых в годы гражданской войны. При этом у нашей исследовательской группы нет сведений о том, что происходило перезахоронение евреев, убитых в период оккупацией (хотя факт их расстрела отмечен в документе). «При изъятии из земли для похорон в братскую могилу трупы были неузнаваемы… Кроме партизан немецкие бандиты расстреляли ни в чём не повинных женщин, детей, стариков еврейского населения, фамилии которых не установлены, в количестве 20 человек, и ещё кроме этого были расстреляны колхозники колхоза им. Курышко: Пака Иван, Коваленко Иван Кузьмич.» [5] После восстановления Советской власти в районе все уличённые в связях с фашистами (включая дезертиров из партизанского отряда, не ушедших с отступающими вражескими войсками) были переданы органам НКВД и в-дальнейшем либо были казнены, либо получили по 10 лет лагерей. Протоколы их допросов могли бы стать ценным источником информации об александровской трагедии (среди них были непосредственные участники расстрелов, такие как помощник начальника полиции Левченко Иван Константинович, Бородько Иван Никифорович, бывший секретарь Александровского райкома ВКП (б) по кадрам, перешедший на сторону врага и впоследствии расстрелянный, и другие). В течении 1943—1944 годов шло расследований зверств фашистов на территории Ростовской области (по партийной линии и линии спецслужб), параллельно районные власти, а также райкомы ВКП (б) и комсомола проверяли всех граждан района, остававшихся на оккупированной территории. Благодаря материалам этой проверки нашей исследовательской группы удалось установить ФИО беженки-еврейки, размещённой в 1941 году в колхозе им. Молотова с. Александровка и сумевшей избежать смерти – Розы Соломоновны (Розалия Семёновна) Коган. Девушка смогла уйти с оккупированной территории, перешла линию фронта, работала и пережила болезнь в осаждённом Сталинграде, а после освобождения Ростовской области вернулась в Александровку, где трудилась в редакции районной газеты «Искра Ильича» и даже возглавила в редакции первичную комсомольскую организацию. [6, 8] Есть вероятность, что она вернулась, чтобы разыскать своего отца, Соломона Мееровича Когана, который также, как и она, эвакуировался в 1941 году с территории Украины и поселен в колхозе им. Молотова (с. Александровка). [7, 8] Дальнейшую её судьбу ещё предстоит установить – по крайней мере, в газетах «Искра Ильича» за 1944 г. её имя уже не упоминается.

В «Сообщении чрезвычайной государственной комиссии по Александровскому району по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их союзников и причинённого им ущерба гражданам, колхозам, государственным предприятиям и учреждениям» названы 10 имён расстрелянных в с. Александровка евреев-беженцев:

«В сентябре месяце 1942 года по приказу начальника района Бургардта Готлиба Готлибовича, начальника полиции Левченко Ивана Константиновича было арестовано 18 человек еврейской национальноти, в том числе:

Штейман Фрида Аркадьевна – рождения 1905 г. – мать;

Штейман Исаак Яковлевич – рождения 1926 г. – сын;

Штейман Берта Яковлевна – рождения 1934 года – дочь;

Френклах Исаак – 12 лет;

Лившиц Самуил Янкелевич – рождения 1889 г.;

Лившиц Рахиль – рождения 1886 г.;

Лившиц Сарра Самуиловна – рождения 1921 г.;

Лившиц Хая Самуиловна – рождения 1923 г.;

Лившиц Броня Самуиловна – рождения 1925 г.;

Лившиц Этка Самуиловна – рождения 1928 г.

Имена оставшихся 8 человек установить не удалось.» [9, 10]

В сентябре 2019 года нашей исследовательской группой был получен от организаций, занимающихся мемориализацией жертв Холокоста, целый ряд материалов, позволивший серьёзно продвинуться в исследовании:

Из материалов, присланных архивом Яд Ва-Шем: Список эвакуированных граждан, размещённых в Александровском районе Ростовской области [8], Материалы по расследованию злодеяний, совершавшимися немецко-фашистскими захватчиками над советскими гражданами Александровского… и др. районов Ростовской области [9]. Было установлено, что расстрелянные 18—19 сентября 1942 г. евреи приехали в Александровский район из Киева (семья Штейман) и Мозыря (семья Лившиц и Исаак Френклах – последнего не было в списках беженцев, судя по всему, он отстал от родных и прибился к эшелону). Кроме них, в списках было ещё 14 имён:

Айзейштейн София Иосифовна, глава, 1909, г. Ровно, домохозяйка, в к-зе им. Сталина;

Айзейштейн Ярослав Ильевич, сын, 1939;

Айзейштейн Циля Берковна, мать, 1872;

Коган Роза Соломоновна, 1923, из Сталинского р-на г. Киева, уч-ся, госуниверситет, в к-зе Молотова (о её дальнейшей судьбе я писал в статье «От Приазовья до Сталинграда и обратно») [6]);

Коган Соломон Меерович, 1885;

Стоклер Сруль Лизухович (неразборчиво), 1915, одинок., БССР, (город неразборчиво), к-з Кагановича плотник;

Ватенмахер Абрам Иванович, 1923, Каменец Подольский, отд. связи, к-з Кагановича, пропал без вести в 1943 г.;

Шкляр Рузя Шлемовна, 1891, глава, Одесской обл., Кодымского р-на, г. Кодыма, швея, к-з Курышко;

Шкляр Раиса Моисеевна, дочь, 1923, счетовод;

Вильсман Эрнст (отчество неразборчиво), 1866, Полесской обл., г. Мозырь, пенсионер, к-з Курышко;

Вильсман Доба Мордуховна, 1876, пенсионерка;

Манчин Юзин Яковлевич, глава, 1890, Днепропетровск, рабочий, конюх в с. Совдар;

Бух Овелий Гершевич, глава, 1901, г. Бельск, рабочий, политотдел, рядовой, Совдар;

Бух Герш Овельевич, сын, 1922.

Из материалов, полученных от Yahad-In Unum (создана в 2004 г., занимается поиском мест массовых захоронений евреев, цыган и других жертв нацистов на территории Восточной Европы, а также видео-документацией рассказов свидетелей) – три интервью жителей с. Александровка, полученные организацией во время полевых экспедиций 2009 и 2011 гг., часть из которых опубликованы на их сайте [11, 12]. Из них получена информация о том, как встречали беженцев и в-дальнейшем распределяли по колхозам Александровского района. Также в материалах содержатся свидетельства (раннее известные из материалов ЧГК), что карательный отряд фашистов располагался в здании Александровской средней школы, комендатура – в здании райисполкома (бывшее волостное правление, располагавшееся напротив Дома культуры и снесённое осенью 2019 г.).

В процессе исследования были выявлены имена других евреев, живших в Александровке до оккупации (их дальнейшую судьбу по большей части выяснить ещё предстоит):

Во-первых, Дмитрием Зенюком поиском по базе «Яд вашем» было обнаружено несколько человек, имевших отношение к Александровке (живших в Александровки до оккупации и успевших эвакуироваться) (ред. – Информация нуждается в проверке!):

Гинда Вольфензон (была убита в 1941 г. во время эвакуации);

Исаак Мелявский (солдат, убит в марте 1942 г. в бою в Александровке);

Лея Абрамович (эвакуирована в Узбекистан);

Броня Логвинская;

Женя Логвинская (родилась в 1926 году. Отец: Мирон, мать: Броня. Ребенок. Место жительства до войны: Александровка, Россия (СССР). Место во время войны: Кумылженский Р-н, Россия (СССР);

Мирон Логвинский;

Давид Логвинский;

Иосиф Shattzis (родился в 1886 году. Отец: Сруль. Кондитер. Женат / замужем. Место жительства до войны: Александровка, Россия (СССР). Место во время войны: Уфа, Россия (СССР);

Злата Shattzis [10].

Во-вторых, в свидетельстве Нины Яковлевны Павленко [2] упомянута еврейка Белла, беженка, работавшая до оккупации в одном из колхозов Александровки и расстрелянная фашистами.

В-третьих, в свидетельстве Веры Семёновны Чапкой [13] упоминается еврей Чванилов. «Когда пришли немцы, из подполья вышел Афанасий Павлович Лукьяненко, который все это время скрывался от призыва в Красную Армию. Пока прятался, оброс бородой, поэтому немцы сначала приняли его за еврея и чуть не арестовали… Первым делом он начал выдавать бывших руководителей, коммунистов. Недалеко от нас жил Владимир Блохин, его первого арестовали по указке Афанасия. Очень он лютый был, безжалостный. До войны работал заготовителем, семья жила хорошо, откуда в нем столько ненависти к советской власти было? Непонятно. Сдал он немцам и тяжелобольного еврея Чванилова… Под предлогом регистрации евреев созвали в комендатуру. Сколько евреев на тот момент оставалось в селе, Вера Семеновна сказать не может, но только из Христичева мимо ее дома проехало три подводы с людьми. В каждой – человек по десять… Все они погибли, сраженные немецкими пулями».

В-третьих, в интервью информанта Yahad-In Unum из х. Христичево (одного из тех, кто встречал беженцев с поезда в Азове) [11]:

«В 1941 году приехали эвакуированные. Из Мозыря, Житомира, многих привезли тогда в хуторок и они жили. У нас через два дома, в частности, жила бабушка, на квартиру их взяли – бесплатно, без ничего. И молодая дама лет 27—30 с ребёночком. Жили еще недалеко на квартире две семьи и одна женщина была беременна. И то ли зимой 41го, то ли в начале 42го (до прихода немцев) я её и её брата или ещё кого возил в Александровку. Она по дороге родила и её забрали санитары, а потом после освобождения куда они делись – я не знаю… Одну женщину помню имя – Карпман Хая. У ней была девочка, лет 13—14, ну она уже ходила тогда на работу. Я в это время был уже учётчиком в бригаде. А этих, которых жену я в роддом отвозил, имя я не знаю, а фамилию знаю – Стокман и Тамаркин.»

В-четвёртых, писатель Наум Моисеевич Коржавин (Мандель) в своих мемуарах «В соблазнах кровавой эпохи» (сам Наум Моисеевич и его родители были среди эвакуированных, попавших в Александровку в 1941 г., но успевших уйти дальше до оккупации сначала на север Ростовской области, а потом на Урал). «Баржи отправлялись из Киева, но киевлянами были отнюдь не все, кто на них взобрался – для многих Киев был только промежуточным пунктом на пути их бегства. Для некоторых оно началось еще в Польше. Они лучше всех знали, от чего бежали, но отнюдь не лучше, куда прибежали». [15, C290] «А в Александровке были евреи из Лодзи, пожившие при немцах. То, что они рассказывали, от чего убежали, – страшно». [15, С.303] «Поезд подошёл к Батайску. Там нам объявили, что нас повезут в Александровский район Ростовской области и распределят поколхозам». [15, С.274]

В-пятых, при изучении партизанских фондов ЦДНИ РО обнаружилось ещё одно свидетельство расстрела евреев в сентябре 1942 г. около мельницы колхоза 2-й пятилетки (на западе от с. Александровка, на северо-запад от окончания ул. Советской) – от И.Г.Ярошенко, написанное 6.10.1944 г.: «В 1942 году 30 июля немецкие бандиты оккупировали село Александровку и хозяйничали до 1943 г. до февраля месяца, мы стояли на пороге… живыми свидетелями как немецкие бандиты расстреливали в 1942 г. евреев возле мельницы ветряка… на ст… трех ночи… вывезли их… стариков, старух и детей маленьких, как они кричали спасайте нас, и когда бандитский автомат застрекотал этот крик стих, несчастных был превращён в стон после чего были одиночные выстрелы и стон этих несчастных советских людей умолк. Мы знаем как расстреливали тов. Шайкина, но это всё для нас известно и другие… После этих зверств и расправ над советскими гражданами. Наши русские старосты полицейские начали ещё больше запугивать наших советских людей расстрелами и плетьми, и заставляли их работать день и ночь. ” [16]

Кроме этого, была выявлена в районной газете «Искра Ильича» заметка от 1 августа 1941 г.: «Хорошо работают в колхозе имени Полины Осипенко (х.Н.Козинка) Полина Свидовская, Соня Колик, Фира Колик, Фаня Колик, Фаня Люлькина, Гута Каценельсон и другие. В первый день пропололи 850 метров профиля, во второй – 1050 метров.»

21 февраля 2020 г. появилось ещё одно свидетельство, которое имеет для расследования особое значение – оно позволяет утверждать, что в около ветряной мельницы на северо-западной окраине села Александровка было расстреляно не 18, а гораздо больше евреев. И первый расстрел и захоронение тел был не в сентябре, а в первой половине августа 1942 года. Наиболее вероятно, что в числе этой первой партии были евреи, которые пытались эвакуироваться вместе с другими колхозниками района в конце июля, но дошли только до Щербиновки и были возвращены на место жительство (в колхозы Александровского района). Приведу ту часть интервью, которая относится непосредственно к исследуемому событию:

«Завели разговор за евреев, что вот, был такой случай [Тамара Борисовна и её подруга и соседка Зинаида Радченко, живущая сейчас вроде как в Ростове… они созваниваются по телефону]. А я вообразила, что мне говорили, что это были цыгане. Ну немцы их же тоже уничтожали и они же вроде похожи даже в моём понятии… я думала, что это цыгане. И как-то вот Зина мне звонит – она мне много рассказывала: как немцы зашли, они же жили в центре и всё-всё знали… Один раз – слышим шум, много людей идут. И в эту школу загоняют, много. Примерно пятьдесят, может меньше, может больше. Идут мужчины уже такие старые, идут женщины, с детьми – кто маленький, кто побольше. И в эту школу загнали, это летом (бывший дом Часныка на ул. Красная), набили их – там же ни парт, ничего не было. Открыли окна – жарко, они детей к окнам. А вот маленький домик рядом, где Калмыков жил – немцы туда пошли, начали отдыхать, начали жрать там. Заперли двери, но окна разрешили открыть. Женщины, которые напротив жили, увидели, что дети там – кто воду им передал, кто поесть. Женщины там есть просили – одну Зина запомнила, она была очень красивая. Она держала маленького грудного ребёночка. Он голый, жарко же. Она его прижала, а у него на руках всякие украшения. Дети местные смотрели. Пришли к матери, спросили, что это это у неё на руках, и она сказала, что это золото. А я спрашиваю – „ЗиН, а почему немцы не поснимали, ведь они всё у них отбирали? “. А она: „Не знаю, но у меня запечатлелись эта красивая женщина и этот голенький ребёнок“. У всех не было фактически еды никакой, тетя Лена организовала пшеницу, на мясорубку и кашу сделала – детям, они уже для себя не просят. Сколько они там были не знаю, но немцы в это время не выходили. Может, заснули, ведь они же тоже пешком со Староминской. Сколько они были не помню – мы начали и кашу кидать, и воду. Во второй день подогнали машины, погрузили их всех, и мальчишки (Стаська Радченко и ещё несколько, я их знала – они были чуть старше нас) говорят – давайте посмотрим, куда они их повезут. И эти – не знаю, поняли они ли не поняли, может, думали, что их дальше повезут, в Азов или куда. И они за ними, за ними. И у нас наверху в 3й бригаде была ветряная мельница. И вот повезли их туда и ребята тоже за ними. Ну они прятались конечно все, это они потом уже пришли и рассказали. Их выгрузили из машины, машины уехали, дети и женщины в одну сторону, а мужиков заставили копать могилу. В районе мельницы, а где точно- непонятно. Тут конечно все поняли, что их убивать собрались. У всех евреев с собой были маленькие чемоданчики – наверное, им сказали, чтобы самое нужное с собой взяли. Немцы расстреляли и ушли к машинам, а полицаи (мальчишки их не знали, непонятно, были они Александровские или нет) спрыгнули в яму, выкинули оттуда все чемоданчики, всё ценное, и потом могилу закопали. Из мальчишек там был сосед наш Стас Радченко и были мальчишки Каменские. Конечно, там были и крики, и плач был». [25]

В данном свидетельстве есть много деталей, которые отличаются от того, что было рассказано полицаем Штепой:

1. Событие произошло явно раньше середины сентября, до того, как была сформирована местная оккупационная администрация (примерно конец августа 1942 года)

2. Евреев пригнали издалека и разместили в школе, а не в комендатуре, которая располагалась в здании бывшего райотдела НКВД.

3. За село их вывезли на машинах, расстрел осуществляли немцы при содействии полицаев (возможно, прибывших с немцами со стороны Краснодарского края).

При этом свидетельства Н.Я.Павленко и И.Г.Ярошенко вполне могли соответствовать этому первому, большому расстрелу.

В августе и сентябре 2019 года было сделано два полевых выезда на предполагаемое место расстрела 18—19 сентября 1942 г. (северо-западная окраина с. Александровка, на холме за развалинами МТФ, где раньше стояла ветряная мельница). На месте – остатки МТФ и силосных ям, за ними – распаханное поле. По свидетельству местных жителей – на этом месте тела расстрелянных не находили, непонятно, было ли перезахоронение тел расстрелянных евреев вместе с телами замученных партизан (есть неподтвержденные сведения от местных жителей, что одиночные расстрелы немцы производили на кладбище колхоза им. Ленина на юго-западной окраине с. Александровка). [17, 18] Ясность в этом вопросе могли бы внести документы о вскрытии захоронений 4 февраля 1942 года и в последующие месяцы после освобождения села, а также материалы дел на бывших полицаев, старост и полицаев, а также захваченных партизанами Александровского отряда 30 января 1942 г. в с. Христичево и 1 февраля 1942 г. в с. Александровка немцев. Надеюсь, что в будущем архивы НКВД и партизанские архивы (донесения, протоколы допросов пленных) будут рассекречены и станут доступны для исследования.

В заключение хотелось бы перечислить все те сложности, с которыми наша исследовательская группа столкнулась в ходе работы:

Во-первых, неизвестно точное количество жертв. Это связано с тем, что все колхозные и районные архивы были уничтожены во время эвакуации (она началась 29 июля 1942 года, когда враги были уже на подступах к селу), по свидетельствам очевидцев – не были эвакуированы на незанятые врагом территории даже добровольцы, уже отобранные военкоматом (как в случае с Розой Соломоновной Коган). [6, 8]

В краеведческих исследованиях встречаются совершенно разные цифры: у местного краеведа, бывшего заведующего военно-учётным столом Александровской сельской администрации Мельника Н. А. в его машинописной книге «Село Александровка: Страницы истории» 1976-го года – 70 убитых евреев [19], у Федотовой Т. А. в её книге 1995 г. приводятся документы ЧГК о расстреле 18-и евреев в сентябре 1942 г. [20.– С.83] (об этом эпизоде я рассказывал выше), в книге 2006 г. Христич Э. К. и Казиковой С. Н. «Село у Чумбурки» упоминается факт расстрела евреев без указания их количества. [21] В связи с этим есть гипотеза, что еврейское население Александровского района арестовывалось и расстреливалось в начале периода оккупации (конец июля – начало августа 1942 г.; скорее всего, эти расстрелы были бессистемны и не документировались немцами) и в сентябре 1942 г. (в это время в районе был введён гестаповский режим из-за активизации партизан, в с. Александровка вошло до 200 человек эсесовцев, расположившихся в здании Александровской средней школы, а по всей территории района периодически шли облавы).