Loe raamatut: «Черные клинки. Слово чести»
Слово чести. Рассказ
Приквел к роману «Черные клинки. Небесная сталь»
(автор – Евгений Перов)
Деревушка названия не имела – тот, кто устанавливал именной столб на вершине холма, ограничился лишь указанием направления. И деревней ее можно было счесть скорее из вежливости – пара дюжин покосившихся домиков с одной единственной улицей. Даже не улицей, так – плотно утоптанной между хибарами грязью. За кучкой хилых домов виднелся лошадиный загон. Там мок под дождем небольшой табун – голов на двести. Неподалеку – маленькая, едва ли больше самих домиков, конюшня.
Однако Денар, не встретивший человека по пути от самого Тирбуса (столбы с висельниками, что провожали его первую сотню стадиев – не в счет), был несказанно рад возможности получить кров лучший, чем предоставляли деревья с облетевшими листьями.
Осень в Ахее уже давно вступила в свои права. Хотя дни были еще достаточно теплыми, ночью от холода не спасал даже шерстяной армейский плащ. Проклятые дожди шли все чаще и становились все продолжительнее. Вот и сегодняшнее утро началось мелкой моросью. Та перешла в «сито». А теперь и до ливня было недалеко.
Крупные капли звонко барабанили по железному шлему. От этого звука разболелась голова. Денар был даже рад снять его и позволить дождю намочить волосы. Он убрал шлем в суму. А вот плащ снимать совсем не хотелось. Ежась, он все же стянул с плеч паладем. Стряхнул от воды. Вывернул на изнанку. Снова надел – теперь подкладой наружу. За проведенные в странствиях, без малого, два года его верный спутник превратился из ярко-алого в серо-бурый. Однако определить армейское происхождение плаща все равно было несложно.
Спрятать кавалерийскую спатху было труднее. Денар просунул клинок вглубь свернутого в рулон потрепанного одеяла так, чтобы из свертка торчали ножны, а не кругляш навершия с выбитым номером легиона. Обычный меч не вызовет лишних вопросов. В этих краях многие носили оружие.
Ахея кишела разбойниками.
Рейды, которые устраивал наместник, носили скорее показушный характер: слишком велика эта провинция, чтобы навести в ней порядок всего одним легионом. Конечно – после каждого такого рейда вдоль дорог появлялись висельные столбы, а иные разы – бедолаг вешали прямо на близрастущих деревьях. Но бандитов меньше не становилось.
Война.
Она высосала из Ангардии все: ресурсы, деньги… человеческие жизни. Новый император отказывался признавать что многие в стране нищенствуют и голодают. Но за свое путешествие от самых Северных границ Денар насмотрелся на падших людей. Отчаявшись, они шли на все, чтобы не дать пропасть себе и своим близким. Возможно, на плодородном Юге дела шли получше, но здесь, в краю степей – влияние недавней войны ощущалось повсюду. Гарнизоны городов – заполнены в лучшем случае наполовину, а чаще – на треть. Редкие деревеньки населяли лишь женщины, дети да старики. Многие фермы – и вовсе заброшены.
Убедившись, что ничего не выдает в нем дезертира, Денар направился к деревне.
***
Дверь первого дома, такую же дряхлую и косую, как и само строение, открыл седой мужчина. Трудно было определить его точный возраст – степные ветры быстро старят. А загоревшее лицо делало волосы и бороду хозяина дома еще белее.
– Мир тебе, – поприветствовал его Денар.
Коневод ответил недоверчивым взглядом темных глаз. Пристально оглядел.
– Входи, – наконец он освободил дверной проем. Традиции гостеприимства в этих местах были еще сильны.
Денар благодарно кивнул и протиснулся внутрь. При этом он не преминул заметить, что старик пошире его в плечах будет. А Денар с юных лет слыл крепким парнем.
В единственной комнате было почти темно. Свет давал лишь очаг небольшого, но ладно сложенного камина. На углях дымился большой глиняный горшок. От запаха жаркого рот наполнился слюной. Сыр, купленный в городе, закончился накануне, и сегодня трапеза состояла лишь из полосок соленой конины, да луковицы.
– Долгих лет жизни тебе и благополучия… – Денар еще раз окинул взглядом более чем скромное жилье: стол, два стула, матрас в темном углу, да голые стены из бруса – вот и все убранство, – твоему дому. – Он отвесил хозяину глубокий поклон.
– И тебе, странник, – старик обошелся без ответной учтивости, – нечасто в наших краях ганийцы встречаются.
Денар на миг опешил – собеседник безошибочно определил его западное происхождение.
Старик усмехнулся.
– Чего задумался? Уж что-что, а ганийский акцент я всегда узнаю. Скажи «спасибо» моему центуриону.
Денар невольно вздрогнул. Бывший военный, значит. Лучше б он выбрал следующий дом для ночлега.
– Что ж, кров на ночь я тебе дам, – старик указал мощной рукой в угол, напротив собственного спальника, – но кормить задарма не стану. Времена нынче суровые. Монета есть?
Денар порылся в кармане и протянул пару медяков.
Старик хмыкнул, без особого удовольствия сгреб деньги. Похоже, он рассчитывал на большую оплату. Но Денар не мог позволить себе быть щедрым. У него оставалось всего четыре асса1 и дюжина мелких монет. И они ему еще понадобятся по дороге на Юг: весь запас еды составлял примерно три либры соленой конины – едва хватит на несколько дней пути. А когда попадется следующая деревня – он не знал.
– Меня Багим зовут, – представился хозяин дома, накладывая еду в простую деревянную миску.
– Рамирес, – на всякий случай, Денар назвался другим именем – именем погибшего друга.
Багим придирчиво окинул его взглядом.
– Странное имя для ганийца.
Денар мысленно выругался на собственную скудную фантазию.
– Мать была родом из Фаданса, – снова солгал он.
Старик усмехнулся.
– Видать отец твой – славный малый, раз она променяла ради него солнечную Боргию на дождливую Ганию.
Денар еще раз чертыхнулся про себя.
– Он за Реку отправился. Вот уже двенадцать лет как… а вскоре и мать за ним последовала. Потливый недуг2 обоих забрал, – на этот раз он сказал правду.
Багим помрачнел. Глубокая морщина между его бровей разгладилась.
– Прости, парень, – он протянул миску.
Они молча поели. Горячее жаркое согрело продрогшее тело, а кружка крепкого кумыса вернула бодрость духа. Просохнув у очага, Денар развернул одеяло и быстро заснул.
Поутру хозяин дома угостил его краюхой подсохшего хлеба и кобыльим молоком, даже не потребовав дополнительной платы. Зато за кусок вяленого мяса и бурдюк кумыса в дорогу выторговал оставшиеся медяки.
Тем не менее, Денар поблагодарил старика за гостеприимство, пожелал здоровья и стал собираться в путь – навстречу своему неясному будущему. Сложив нехитрые пожитки, он вышел на улицу.
После дождя воздух был чист и прозрачен. Денар прикрыл рукой глаза от яркого солнца. Широкая равнина раскинулась на восток и юг сколько хватало глаз, упираясь краями в само небо. На западе и севере обзору препятствовали наполовину облысевшие холмы с пожелтевшей травой.
Из-за соседнего дома вышел еще один смуглый уроженец Ахеи, как и Багим – уже в годах. Он держал за поводки четырех пастушьих собак. Денар кивнул ему, но тот лишь одарил в ответ недоверчивым взглядом, а собаки – и вовсе облаяли Денара.
– Камил не любит чужаков, – пояснил Багим. – Я не виню его: пару лет назад, когда мы гнали табун в Орцию, к нам на костер попросились два путника. Оба показались славными ребятами – пели песни, рассказывали веселые истории, распили с нами бурдюк отличного красного вина… А поутру, когда все еще спали – перерезали глотку дозорному и скрылись с дюжиной хороших коней. – Старик помолчал. – В ту ночь его сын дежурил. Парню едва пятнадцать исполнилось. Его последний сын. Два старших на войне погибли.
Багим достал мешочек для снюса3, взял чуть-чуть, засунул себе в рот. Немного пожевал, сплюнул. Засунул еще одну щепоть.
– Мне жаль это слышать, – сказал Денар.
В истории было мало удивительного. Похожий рассказ мог рассказать каждый второй в этих краях.
– Ага, – Багим снова сплюнул коричневой от снюса слюной. – Что ж, ровной тебе дороги… Рамирес.
– А тебе – легкой зимовки и крепких жеребят, – ответил Денар.
Он обменялся со старым коневодом рукопожатиями и зашагал на юг. Сегодня хотелось пройти как можно большее расстояние, пока погода благоволит. Уже завтра опять могут зарядить дожди. А если он хочет, чтобы зима застала его на берегу Лазурного моря, то за полтора месяца нужно преодолеть еще не меньше десяти тысяч стадиев.
