Loe raamatut: «Предприниматели»

Иллюстратор Анна Малько

© Евгений Рахимкулов, 2021

© Анна Малько, иллюстрации, 2021

ISBN 978-5-4485-2756-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Динозавр

Курносый мальчишка сидел на большом бревне, словно верхом на коне, свесив ноги по обе его стороны. Волосы его были взъерошены и сразу было понятно, что расчёска заглядывала в эти джунгли на голове ой как давно. На нём были слегка потёртые на коленях джинсы и малость заляпанная на груди футболка. Он мало чем отличался от тысяч других таких же мальчишек, которые отучились в первом классе и не очень-то торопятся во второй. Основная часть лета позади, но в запасе ещё остаются несколько недель первых в твоей жизни летних каникул. Зачем же торопить их?

Так вот, мальчишка был самый обычный. Ах, да, ещё одна маленькая деталь. Я и был тем самым мальчишкой. Что ж тут удивительного? Все взрослые когда-то были детьми. А все дети рано или поздно станут взрослыми.

Сам день тоже был вполне себе обычный. Если опять же не считать одной маленькой детали. В тот день я встретил Санька. А началось всё с динозавра. С того самого динозавра, который жил на земле очень и очень давно.

Итак, я сидел на бревне, которое в нашем дворе заменяло скамейку, и, хотя до школы было ещё далеко, читал книжку. Книжка была такой интересной, что я даже на улицу её с собой брал. В ней было всё-всё о древнем мире. И про мамонтов, и про динозавров разных, и про то, как первый человек появился. Я аж оторваться не мог.

– Ну и страшилище! – раздалось вдруг у меня над самым ухом.

Я вздрогнул от неожиданности и чуть не свалился с бревна. Оказалось, я так увлёкся, что и не заметил, как ко мне из-за спины подошёл какой-то незнакомый мальчишка с такими же взъерошенными волосами, как у меня. Только у меня волосы были светлые, а у него – тёмные.

Через миг он уже сидел на бревне напротив меня и восхищённо листал мою книжку, то и дело тыча пальцем в картинки с динозаврами и другими доисторическими монстрами.

– Ты глянь! Ты глянь, какая зверюга! А хвост-то какой! А рога! А зубы!

Через минуту я уже знал, что его зовут Санёк, и что он недавно переехал в высокий дом напротив.

– Вот это самый страшный монстр во всей книжке! – радостно крикнул Санёк, показав мне особенно уродливого динозавра.

– Ага! А какой огромный! – подхватил я.

Рядом с динозавром для сравнения была нарисована машина. И мне казалось, что он её, как игрушечную, одной ногой раздавить может.

– Эх, жаль, теперь ни одного динозавра на земле не осталось! – вздохнул Санёк.

– А по мне так и хорошо, что не осталось. А то бы они ещё могли прийти и съесть нас, – сказал я.

А он рассердился и рукой на меня махнул.

– Ничего-то ты не понимаешь! Это ж… это ж такое! Эх, хоть бы один динозавр до наших дней дожил!

Чувствовалось, что ему очень уж хотелось на настоящего динозавра взглянуть.

Тут я ему и говорю.

– А ты знаешь, что динозавров-то можно и в наши дни найти?

– Как это? – удивился Санёк.

– А так. Археологи делают раскопки. Они находят в земле скелеты динозавров, а потом выставляют их в музее.

Про археологов это я тоже в той книжке вычитал.

У Санька аж глаза загорелись.

– Вот бы, – говорит, – и нам тоже динозавра найти!

– Да, – отвечаю я, – было бы неплохо. Тем более что такой динозавр нас точно не съест.

– А как эти твои, как их, археологи раскопки делают? Сложно это? – спрашивает Санёк.

– Ну, как… – я почесал голову. – Как будто ничего сложного. Находят подходящее место да копают. Как выкопают яму поглубже, так в ней и динозавра находят.

– О-о-о! – обрадовался Санёк. – Да это ж ерундовое дело! Так и мы с тобой можем!

– Ну, да, – говорю я. – Главное – подходящее место найти.

– А каким оно должно быть?

– Не знаю. Наверное, древним. Динозавры же давно жили.

Стали мы тогда подходящее место искать. Санёк указал на большущий тополь.

– Смотри, – говорит, – какое дерево старое! Наверное, оно ещё при динозаврах росло. Тут и есть самое подходящее место. Давай копать!

– Давай! – согласился я.

Санёк сбегал домой за лопатой, и мы принялись копать.

Копали по очереди. Я покопал немного и устал. Тогда Санёк взялся. Ох, и усердно же он копал! Пыхтел, кряхтел от напряжения. Зато яма быстро стала увеличиваться. Видно было, что Саньку прям вот очень-очень хочется динозавра откопать.

Санёк копал, а я присел на корточки у края ямы и представлял, как из неё появится динозавр. Огромный, страшный, зубастый. Мне даже немного не по себе стало, я аж испугался, будто мы не скелет, а настоящего динозавра откопаем. И тогда я стал внушать себе, что динозавр наш будет не очень большим, не очень страшным и желательно добрым. Такие тоже бывают. Это я в той самой книжке прочитал.

– Санёк, а Санёк! А как ты думаешь, наш динозавр будет хищным или травоядным? – спросил я, надеясь, что и он думает, как я.

– Конечно хищным! – отозвался Санёк, выкидывая лопатой землю из ямы. – Хищным и с огромными клыками, каждый – вот с эту лопату.

Санёк потряс лопатой, показывая, какие будут клыки у динозавра. А я вздохнул и стал думать, что, может быть, мы и динозавра-то никакого не найдём. А ещё я про ту книжку с динозаврами думал, про древний мир, про то, как первый человек появился.

– А ты знаешь, – сказал я Саньку. – Раньше-то все люди были обезьянами.

– Да как же такое может быть? – удивился Санёк. – Прям вот все?

Я пожал плечами.

– Ну, да, получается, что все. И я был обезьяной… И ты был обезьяной…

– Чего?!

Санёк выпрямился в яме, вытер пот со лба и показал мне кулак.

– Во! Видал?! Лучше бы копать помог, а то сидит только да обезьяной обзывается.

Я взял у него лопату и полез в яму. Копнул пару раз… и лопата во что-то жёсткое упёрлась!

– Нашёл! – кричу я, а у самого аж лопата в руках дрожит от волнения.

– Динозавра?!

– Не знаю пока!

Забрался он тоже в яму, и стали мы вместе обследовать штуковину, о которую лопата стукнулась. Обкопали мы её аккуратно со всех сторон, лопатой поддели… и вытащили из ямы какую-то ржавую металлическую коробку.

Вылезли из ямы, сели на край, тяжело дышим от волнения, смотрим на нашу находку.

– Да это ж сундук старинный! – воскликнул Санёк. – Вот это да! Искали динозавра, а нашли клад!

– Что-то уж слишком маленькая эта коробка для сундука-то, – говорю я.

– Да чего ты в сундуках понимаешь?! – отвечает Санёк.

Встряхнул он коробку – а внутри бренчит что-то.

– Золото! – обрадовался Санёк.

Стал он эту коробку открывать. Да не тут-то было. Крышка тугая, ещё и приржавела от времени, не открывается.

– Давай, – говорю, – эту штуковину моей маме покажем. Она нам и открыть поможет.

Схватили мы эту коробку и домой к нам побежали.

Только зашли – я кричу с порога.

– Мама! Мама! Это Санёк! Смотри, мы с ним клад нашли!

Вбежал я на кухню и как плюхну эту грязную коробку вместе с землёй на стол. Мама даже охнуть не успела.

– Да что же это! – говорит. – Что это такое? Да откуда вы? Да где ж вы это взяли?

А мы стоим перед ней, грязные, все в земле вывозившиеся.

– Да вот, – отвечаем, – искали динозавра, а нашли клад. Только открыть никак не можем.

Мама ножиком крышку у этой коробки поддела, потянула посильнее… Хлоп! И коробка открылась.

Мы – смотреть скорее, что же внутри. А там на дне коробки лежат несколько монет чёрных, бусинки какие-то и пуговицы.

– Золото! Драгоценности! – кричит Санёк.

А мама вдруг как засмеётся. Я посмотрел на неё и почуял неладное.

– Почему ты, мама, смеёшься? – спрашиваю её. – Разве это не клад?

– Да клад, клад! – отвечает мама, а сама продолжает смеяться. – Самый настоящий клад. Лучше и не придумаешь. Это ж мы с братом, с дядей Гришей нашим, в детстве его под деревом зарыли. Играли так. Думали, что потом откопаем, а сами и забыли про него. Сколько ж лет это всё в земле пролежало…

Мама покачала головой, а потом говорит нам.

– Смотрите, какие деньги в моё детство были. Вот три копейки, вот пять… Бусинки эти от бабушкиных бус сломанных. Пуговицы мы от старого пальто оторвали. А коробка эта из-под конфет. Я её сразу-то и не узнала. Она же грязная вся, ржавая.

Мы с Саньком расстроились от того, что клад не настоящим оказался. Но зато монеты старые и пуговицы нам всё равно понравились. Мы их обратно в эту коробку сложили и решили снова под деревом закопать, чтобы следующим летом опять клад найти.

Вот так мы динозавра искали. Что не нашли – не беда. Наверное, просто место неподходящее попалось. Зато Санёк оказался мастером на разные выдумки. Всякий раз мы с ним предпринимали что-нибудь интересное. Моя мама про нас так как-то и сказала: «Ну, вы и предприниматели!» – помолчала немного и добавила: «На свою голову… И на мою».

Не знаю, почему она так сказала. Все наши затеи были вполне безобидными. Правда, иногда они заканчивались не совсем так, как нам хотелось. Но, честное слово, мы всегда старались сделать как лучше.

Так незаметно и осень подкралась. Ох, и не хотелось же мне в школу идти! Динозавров да клады откапывать куда интереснее было. Но когда я пришёл на первый урок и увидел, что Санька определили в наш класс, на сердце сразу отлегло. С таким другом даже учёба не казалась скучным занятием. И я теперь каждое утро радостно спешил в школу.

А про клад наш мы тоже забыли, как и мама с дядей Гришей когда-то. Так он там и лежит под деревом, дожидается, когда его кто-нибудь откопает. Хотите попробовать? Тогда берите лопату. А место подходящее я вам уже указал.

Жук

Это случилось в первые дни сентября. Мы с Саньком нашли жука. Точнее мы долго спорили, кто же из нас его нашёл. Я жука первым увидел, зато Санёк его первым схватил. Спорили мы, спорили, даже чуть было не подрались. В итоге помирились и решили, что жук будет нашим общим.

Посадили мы его в стеклянную банку и в крышке ножиком дырочки проковыряли, чтобы воздух входил. Сидим, разглядываем. А жучище солидный был. Размером с большую пуговицу. Усище длинные, брюшко светлое, а спинка тёмно-зелёная с бордовыми крапинками.

Целый день мы с этим жуком возились, а вечером у нас опять чуть до ссоры не дошло. Стали спорить, кто жука домой заберёт. Уже совсем стемнело, а мы всё спорим.

Тогда Санёк и предложил.

– Давай, – говорит, – по очереди. Сегодня я жука заберу, а завтра – ты. Так справедливо будет.

На том и порешили.

На следующий день Санёк притащил жука в школу. Весь день только и разговоров было, что о нашем жуке. А мы им девчонок пугали – пустим исподтишка на парту, он и ползёт. Те увидят – визжать. Вот глупые: думают, что укусит.

Один раз жук от нас чуть не удрал. Ползёт себе, ползёт, вдруг крылья выпустил, вззззить – и уже на подоконнике. Ладно хоть, Санёк его перехватить успел.

В этот раз была моя очередь жука забирать. Принёс я его домой, на стол поставил, эксперименты над ним провожу. Щёлкну по банке – жук засуетится, забегает. Встряхну банку – он гудеть недовольно начинает, ругается, наверное. На спину перевернётся, лапками смешно в воздухе болтает, жужжит, а назад сам перевернуться не может.

Тут мама с работы пришла.

– Смотри, – кричу ей, – какой у меня жук большой!

Мама посмотрела на жука и печально так говорит.

– Зачем же ты его в банку посадил? Он ведь живой, на волю хочет. У него, наверное, где-то домик есть, детки. А ты его мучишь.

Мама вздохнула и ушла на кухню. А я сижу и на жука смотрю. И жук тоже на меня смотрит, мохнатой лапкой усики наглаживает. Интересно, о чём думает? О детках, наверное. И до того мне жука жалко стало, что аж слеза выступила.

Я даже рассердился на себя. Что я, маленький что ли? Распустил тут сопли! Вытер я слезу. Да только следом за ней тут же вторая появилась.

Посидел я немного, подумал. А потом открыл банку и выпустил жука в окно.

Тут в дверь звонят.

– Костя, к тебе Саша пришёл! – кричит мама из прихожей.

«Ну, всё! – думаю. – Хана! Прибьёт меня Санёк. Что я ему скажу? Жук-то наш общий был».

Санёк стоит у порога, смущённо с ноги на ногу переминается.

– Слушай, – говорит, – я тут подумал насчёт жука… Он ведь живой, на волю хочет. У него, наверное, домик есть, детки. Знаешь, давай его выпустим, а?

Давай меняться!

Мы с Саньком страсть как любили меняться. Целыми днями меняться могли.

Увидит Санёк у меня новую марку и тут же.

– Меняться будешь?

– На что?

– На три гильзы от охотничьего ружья!

– По рукам!

Или я прихожу к Саньку и вижу у него на стене коровий рог.

– Давай меняться! – кричу.

– На что?

– На значок с жирафом!

– Не-е-е! Не пойдёт!

– Ну, тогда на катушку от спиннинга и пять стеклянных шариков!

– Вот это другое дело! – радуется Санёк. – Согласен!

Так мы менялись, менялись и не замечали даже, что очень часто вымениваем туда-сюда одни и те же вещи по десять раз. Но нам это было не важно. Важен был сам процесс.

И вот однажды случилось так, что Санёк меняться не захотел.

Мы сидели на большом бревне, служившим в нашем дворе скамейкой. Мелкий дождь оставил на бревне первые тёмные точки. Этих точек становилось всё больше и больше. Похоже, скоро придётся идти домой. Санёк вдруг извлёк из кармана большой раскладной нож.

– Видал? – с чувством превосходства спросил он и помахал ножом у меня перед носом. – Дядя подарил.

Глаза у меня загорелись от зависти.

– Дай посмотреть!

– Держи. Аккуратнее только, – Санёк протянул мне нож.

Я с трепетом сжал отполированную рукоятку в виде застывшего в прыжке волка, взмахнул ножом в воздухе.

– Настоящий, охотничий, – прокомментировал Санёк.

Я воткнул нож в бревно. Лезвие вошло в дерево, как в масло.

– Острый, хоть что разрежет, – добавил Санёк.

Чем дольше я разглядывал ножик, тем больше восхищался им. Мне захотелось во что бы то ни стало получить его.

– Давай меняться! – предложил я.

– Нет, ты что! Самому нужен! – замотал головой Санёк и поскорее отобрал у меня ножик.

– На губную гармошку! – не задумываясь, предложил я самое ценное, что у меня было.

Гармошку эту папа привёз мне из Германии, и я знал, что Санёк на неё давно глаз положил. Но в этот раз при упоминании о гармошке мой друг и ухом не повёл.

– Не буду, – упрямо твердил он.

– На гармошку и все мои марки!

– Нет.

– На гармошку, марки, янтарный брелок и настоящий патрон от мелкашки! – не унимался я.

– Нет, не проси даже. Говорю же, самому нужен, – Санёк поспешно сунул нож в карман.

Долго я ещё Санька уговаривал, но он меняться ни в какую не хотел. Понемногу уже начинало темнеть. Осенью всегда рано темнеет. Дождь становился сильнее.

– Ну, всё, мне пора, – сказал Санёк. – Бывай, до завтра.

– До завтра, – угрюмо буркнул я.

Санёк пошёл домой, а я ещё остался немного посидеть на бревне. И уже собирался уходить, как вдруг спрыгнул с бревна и замер. В осенней грязи среди мокрых жёлтых листьев что-то вдруг тускло сверкнуло. Ножик! Складной, с рукояткой в виде волка! Точь-в-точь такой, как у Санька! Точнее, это и был, конечно же, его ножик. Двух таких одинаковых здесь оказаться не могло.

Я хотел окликнуть Санька, но он уже был далеко. А ножик – совсем рядом, только руку протяни. И я протянул. Сперва я думал, что лишь немного подержу его у себя и завтра же отдам Саньку. Но стоило мне вновь почувствовать под пальцами его гладкую рукоятку, ощутить в ладони его вес, как я понял: ножик я Саньку ни за что не верну.

В тот вечер я долго не ложился спать. Всё ножик разглядывал. Радовался, что он теперь мой. И на всём-то мне хотелось его испытать. Карандаши им заточил, колбасу на кухне нарезал и всю мебель в доме истыкал.

В конце концов, мне даже наскучило с ним играть. И тут только я о Саньке вспомнил. Каково-то ему сейчас? Расстроился, наверное, когда обнаружил, что ножик потерял. И так мне вдруг от этих мыслей тоскливо стало, что я уж и ножику не рад был.

– Сам виноват! – сердито сказал я воображаемому Саньку. – Нечего машей-растеряшей быть. Я ножик не украл, а честно нашёл.

И поскорее спать лёг, чтобы нехорошие мысли отогнать. Но мысли ещё долго меня мучили, почти до самого утра. Совесть, наверное…

На следующий день Санёк пришёл в школу как пыльным мешком пришибленный. Рожа – кислее и не бывает. Ни с кем не разговаривает. Сел за парту, подбородок рукой подпёр, в окно уставился и молчит. И я тоже молчу.

Санёк тяжело вздохнул.

– Знаешь, Костян, – говорит он вдруг мне, – а я ведь его потерял.

– Кого потерял? – спрашиваю я, хотя и без того прекрасно знаю, о чём речь.

– Ножик. Везде обыскался – нет. Похоже, на улице посеял. Теперь ищи-свищи. Эх! – Санёк безнадёжно махнул рукой и шмыгнул носом.

Тут совесть, унявшаяся было за ночь, вновь принялась за своё. «Вот ведь ты какой! – твердит. – А Санёк-то тебя другом считает!». И до того совесть меня достала, что спасу нет.

Сунул я руку в карман, сжал ножик в кулаке. И как только дотронулся до него, снова расхотелось мне отдавать его Саньку. Но тут совесть кольнула меня в бок посильней, достал я тогда ножик и выложил на парту перед Саньком. А Санёк и не видит, всё в окно смотрит, словно окаменевший.

– Держи, – говорю, – вот твой ножик!

Очнулся Санёк, глянул вниз, и глаза его тут же загорелись. Схватил он ножик и разглядывает, словно ещё не до конца верит, что тот нашёлся.

– Ты его возле бревна вчера уронил, – говорю я ему. – Не теряй больше.

– Спасибо! – Санёк покрутил ещё немного ножик в руках и вдруг говорит. – А знаешь что, я тут подумал насчёт губной гармошки. Давай меняться, если ты не передумал! Вот, на ножик. Идёт?!

Самоотверженный

На столе у Анжелики Валерьевны стоял микроскоп. Самый настоящий. Наверное, она приготовила его для занятий в старших классах. И ушла. Очень неосмотрительно с её стороны.

Мы со всех сторон обступили учительский стол. Каждому хотелось заглянуть в микроскоп.

– Что там?

– Крыло от бабочки!

– Дай гляну!

– Я первый!

– Уйди!

– Сам уйди!

Я пробился через толпу одноклассников и заглянул в микроскоп. Какие-то чёрные полоски и точечки. Я даже толком и разглядеть их не успел. Меня тут же отпихнули.

Санёк тоже заглянул в микроскоп. И его тоже быстро оттолкнули. Всем ведь хотелось посмотреть.

Санёк, похоже, как и я, ничего не успел разглядеть. Он сердито махнул рукой.

– Подумаешь, крыло от бабочки! Тьфу! Сопли девчачьи! Пускай пялятся! Да разве мужское это дело – бабочек разглядывать?! Наше дело – ух!

Санёк с силой провёл в воздухе кулаком.

Уж не знаю, что означало это «ух», но я сразу понял, что точно не бабочек разглядывать.

Я согласно кивнул. Мол, действительно. Подумаешь, крыло от бабочки! Эка невидаль! Но на самом деле мне очень хотелось ещё хоть раз глянуть в микроскоп.

Девчонки и в самом деле больше мальчишек крутились возле микроскопа. Наверное, прав Санёк – девчачье занятие. Они толкались и визжали. А звонче всех визжала Юлька Изюмина. Она об этом, может, и не догадывалась, но мы с Саньком оба были тайно влюблены в неё.

Санёк посмотрел на Юльку и вздохнул.

– Нет, – сказал он. – Бабочки – это не мужское дело. Нам надо характер закалять, а не в микроскопы глазеть.

Санёк хлопнул меня по плечу.

– Вот ты, Костик, – спросил он, – ты, например, готов на самоотверженный поступок?

– На само что? – не понял я.

– На самоотверженный поступок.

– А что это?

– Ну, это, как тебе объяснить… – Санёк почесал затылок. – Это когда поступаешь очень смело и благородно и не думаешь при этом о себе. Вот, например, кричишь: «За Родину!» – и с гранатой под танк бросаешься. Или вот ещё, представь… Дикий Запад. Ты – ковбой. Скачешь. Вдруг видишь – фургон. В нём – красивая женщина. И её окружили полсотни злобных индейцев. Ты кидаешься на них в одиночку. Бабах! Укладываешь десятка два, остальные в панике разбегаются. Ты подходишь к ней и говоришь: «Ради вас я…» И она смотрит на тебя так… как… Ну, в общем, как в кино. Понял теперь, что такое самоотверженный поступок?

– Ага! – кивнул я.

Санёк снова посмотрел на Юльку.

– Вот ради неё я готов на любой самоотверженный поступок. Хоть пятьдесят, хоть сто индейцев уложу!

Санёк сжал кулак, так что жилки набухли и костяшки побелели.

Я посмотрел на полное решимости лицо моего друга и понял: индейцу, который вздумает обидеть Юльку, не поздоровится.

Хорошо Саньку. Он вон какой смелый! А я? Я задумался. Нет, я, пожалуй, так не смогу. Я, чем с индейцами драться, лучше бы ещё раз в микроскоп глянул.

– Эх! – вздохнул Санёк. – Жаль только, в наши дни индейцев не осталось.

«И хорошо, что не осталось», – подумал я. А вслух ничего не сказал.

Тут прозвенел звонок. А вслед за звонком в класс ворвался Вовка Суслов по прозвищу Суслик.

– Идёт! – крикнул он.

Добавлять, кто идёт, не требовалось. Понятно, что шла Анжелика Валерьевна.

Все, кто толпился возле микроскопа, кинулись врассыпную. Последней отскочила Юлька Изюмина и… смахнула микроскоп на пол. От микроскопа откололось какое-то зеркальце и закатилось под стол.

– Ой! – воскликнула Юлька. – Сломала!

Она поспешно отскочила к своей парте. И почти в тот же миг в класс вошла Анжелика Валерьевна. Она, конечно, тут же увидела микроскоп на полу.

– Ну, и кто это сделал? – спросила Анжелика Валерьевна тоном, не предвещавшим ничего хорошего.

Все притихли. Молчала и Юлька, только покраснела очень сильно.

– А ведь я приготовила микроскоп для вас, – сказала Анжелика Валерьевна. – Вы уже большие. И вам пора знакомиться с такими приборами.

Класс продолжал молчать.

Анжелика Валерьевна подняла микроскоп.

– Так кто это сделал, я спрашиваю? Неужели ни у кого не хватит смелости сознаться?!

Анжелика Валерьевна обвела класс пронизывающим взглядом. Вот взгляд этот остановился на Юльке. Юлька побледнела, губы её задрожали.

И тут вдруг я крикнул. Сам не знаю, зачем я это сделал.

– Анжелика Валерьевна, это я!

Наверное, я очень глупо выглядел в тот момент. Уши горели как ошпаренные.

– Ты?

– Да, я.

Я ожидал, что Анжелика Валерьевна сейчас взорвётся. Но она почему-то совершенно спокойно сказала.

– Я рада, что ты сознался, Костя.

Даже не по фамилии, а по имени меня назвала. И всё, и не ругалась совсем.

– Ты что, дурак? – шепнул Санёк, когда мы сели за парту.

– Наверное, – я пожал плечами.

– Ей богу, лопух! – Санёк покачал головой. – А если б тебе влетело?

– Но не влетело же.

Я обернулся и поймал взгляд Юльки. Она смотрела на меня так, как… Ну, в общем, как в кино.