– А ты так и не смотрела «Братву и Кольцо»? – я отсмеялся и принялся объяснять свою мысль. – Нет? А зря, отсылка туда прямым текстом. Знаешь, как по-немецки «Пароль»?
– Эмм, «Passwort»?
– Не угадала. – я наклонился над микрофоном, надавил на кнопку и громко произнёс: – Дер пароль!
Вместо рёва сирены прозвучал мелодичный звон, и одна из лампочек загорелась зелёным. Чуть подумав, я приглашающим жестом указал на микрофон девушке. Та моментально сообразила, что я имею в виду, и повторила мои действия. На этот раз зелёным загорелась вторая лампочка, и где-то в глубине двери щелкнул запорный механизм.
– Двухфакторная аутентификация. – удовлетворённо сообщила подруга. – Похоже, нам намекают, что по одиночке тут ловить нечего.
– Ага, и про «злую собаку» мне тоже не нравится. Расчехляем стволы! – я полез в рюкзак за обрезом. – Бег, чуешь чего?
Бегемот, как мог, дал понять, что впереди явно есть что-то, что ему не нравиться, но точнее ничего непонятно. Пришлось, как обычно, ломиться наобум. Сначала я повернул запорное колесо, и на этот раз оно подалось неожиданно легко, и дверь чуть приоткрылась. Затем мы заняли места по обоим сторонам от входа с оружием наизготовку, а котяра занял позицию на крыше бункера, прямо над входом. Глубоко выдохнув, я потянул за запор, распахивая дверь.
Результат превзошёл все мои ожидания: как только дверь распахнулась, в глубине бункера заработал пулемёт. Длинная очередь хлестнула из проёма, прошлась по растительности напротив, изрядно её выкосив и ударив нам по ушам звуковой волной. Установившаяся после тишина казалась реально звенящей. Мы мрачно переглянулись с Дашей. Пока я думал, что предпринять дальше, подруга действовала: не подставляясь, она закинула в проём двери небольшой камень. Пулемёт огрызнулся короткой очередью и замолк. Последующие несколько камней никакой реакции вообще не вызвали – похоже, стрелок немного разбирается, по чему нужно стрелять.
Я подобрался чуть ближе, достал нож и выставил в дверной проём на манер зеркала, в любой момент ожидая очереди. Пулемёт молчал, но и моя идея провалилась: внутри было темно, как у негра подмышкой, и ничегошеньки я не увидел. Поняв, что я пытаюсь сделать, Даша вытащила из кармана палочку ХИС, активировала и закинула в проём. Лучше стало ненамного, но главное я увидел: внутрь уходил коридор, в глубине которого просматривался силуэт разлапистой треноги с торчавшим в нашу сторону стволом. Однако.
– Турель. – сообщил я и захлопнул дверь. Подумав, закрыл замок на пол-оборота. – Какие будут предложения?
– Может, ну его в качель, этот бункер? – жалобно предложила Даша. – У меня и так в ушах звенит!
– Представь, насколько там ценный хабар, если его так охраняют. – возразил я.
– Василий, зачем тебе ценности, если в твоей шкуре появится пара десятков лишних дырок? Боюсь, водичка из Ручья здесь уже не поможет. – подруга села на камень, обхватила голову руками и процитировала: – «Ни о чём думать не хотят, кроме бабок! Пока кишки по веткам не разбросает».
– Итак, раз возражений не последовало, нужно придумать план. Боезапас у него не бесконечный, можно попробовать спровоцировать турель его расстрелять. – предложил я.
– Если бы оно просто реагировало на движение, то могло бы сработать. Но уже второй камень был проигнорирован. Скорее всего, пулемётом управляет живой человек, дистанционно. Мельтешить перед входом соревнуясь по скорости с пулями, я тебе не позволю. Бегемот, ты вообще не думай даже! Может, гранату ему закинуть?
– Может привести к непредсказуемым последствиям. – я покачал головой. – И она последняя. Кроме того, я, кажется, придумал! Бронированная дверь!
Предложение моё было принято с энтузиазмом. Правда, я до конца не был уверен, что дверь выдержит пулемётную пулю – калибр ствола, установленного в бункере, был не понятен, но это точно не 9*18. Ладно, проверим.
Назвался груздем – полезай в кузов. Спустя сорок минут времени, два отдавленных пальца и один прищемлённый хвост, дверь была доставлена на место. Подумав, мы установили её вертикально напротив входа, подперев толстыми палками. После открытия двери пулемёт вновь огрызнулся, и все пули угодили точнехонько в подготовленную мишень. Устойчивость конструкции оставляла желать лучшего, она упала. Вновь закрыв вход в бункер, мы поспешили оценить результаты стрельбы. Мои ожидания оправдались: броня выдержала все попадания.
– Ну что ж, отлично. Тогда план такой: ты открываешь вход, я, прячась за дверью, как за щитом, подбираюсь к турели и обезвреживаю её. – я прикинул, как удобнее держать импровизированный щит. – Расстояние до пулемёта метров семь, не больше, дотащу.
Сказано – сделано. И если вы думаете, что идти по тёмному коридору, пол которого завален всяким хламом, таща перед собой дверь весом в полцентнера, в которую при этом лупит пулемёт, просто – то вы так не думайте. А мы ещё не подумали о рикошетах, и спасло меня лишь то, что расстояние между краями импровизированного щита и стенами было всего ничего, а потолок так и вовсе был настолько низок, что дверь приходилось нести под наклоном. И тем не менее, некоторые пули свистели-таки мимо меня, отражаясь от стен по непредсказуемым траекториям. Короче, это были далеко не самые приятные семь метров в моей жизни, скорее, строго наоборот.
За пару метров от цели пулемёт захлебнулся и замолчал. В навалившейся ватной тишине отчётливо звучали щелчки спускового крючка и жужжание моторов, приводивших эту конструкцию в действие. Похоже, закончилась лента, или патрон перекосило. Я позволил себе осторожно выдохнуть, однако бдительности не ослабил – мало ли, на какую уловку способен супостат, и опустил дверь только тогда, когда тренога с пулемётом рухнула, сбитая на пол богатырским ударом моего сапога. Ну ладно, ладно, не таким уж и богатырским, скорее – просто усталым тычком. Отвернув ногой ствол в сторону, я наконец поставил дверь наземь, включил фонарь – ХИС, конечно, давал немного света, но категорически недостаточно, и принялся осматриваться.
Коридор, на проверку, заканчивался небольшим расширением, буквально камерой два на два, где и стояла тренога с пулемётом. В трёх стенах находились гермодвери по типу входной, с круговыми запорами, а с четвёртой был, собственно, выход. Пол был завален битым кирпичом, кусками бетона, арматурой и остатками каких-то ящиков. На стенах облезлая зелёная краска (интересно, это международная фича – красить стены подобных объектов в такой цвет?) соседствовала с плесенью, с потолка капала вода, о, а это что? Выключатель? Я с трудом повернул ручку, и в ржавых плафонах, прикрученных к стене, загорелись тусклым светом лампочки. Не во всех, далеко не во всех плафонах… Особо светлее, правда, не стало, ну да и смотреть тут, в общем, было больше не на что. Я прислонил дверь к стене, поднял турель с пулемётом – тяжёлая, зараза, и с облегчением вышел на свежий воздух.
– Ты цел?!!! – Даша дисциплинированно дождалась, пока я выйду наружу, как мы и договаривались, но уж теперь-то дала волю эмоциям. Обняла, потом отстранилась, и со всей дури залепила пощёчину. – Не делай так больше, понял? Герой недоделанный! Я чуть не поседела, когда пулемёт замолк…
Я обнял девушку, готовую вот-вот разрыдаться, шепча на ухо что-то успокаивающее. Бегемот деликатно отвернулся, а я терпеливо ждал, когда Дашу отпустит. Когда я уже был готов потянуться к фляжке, подруга отстранилась, тяжело вздохнула, села на камешек и закурила.
– Ну, что притащил? – выпустив дым через нос, девушка наконец соизволила перенести внимание на трофей.
– Поскольку это, якобы, немецкий бункер, то и пулемёт соответствующий. Самый натуральный MG-42, «Циркулярка Гитлера», как его называли. Хорошее оружие – надёжное, мощное и скорострельное. Тяжёлое, правда, ну так это и не ручной пулемёт, так-то… А про саму турель ничего не скажу, никогда ничего подобного не видел.
Агрегат выглядел, в общем-то, вполне заурядно. На трёхногой станине закреплена круглая платформа, на которой смонтирован захват для оружия, камера, блок управления и связи. Несколько сервомоторов приводили конструкцию в движение, позволяя наводиться по горизонтали и вертикали. Внизу подвешен аккумулятор. Вот, в общем-то, и всё. Дёшево и сердито. Я разомкнул захват и вынул из него оружие. Пулемёт выглядел очень неплохо – учитывая, что их уже с полвека не производят. Ленточный короб был пуст, надо ленту захватить из коридора, хотя, патронов всё равно нет, не помню, что там за боеприпас используется, но наши точно не подойдут.
– Там три двери, ведущие во внутренние помещения. Продолжим? – я с сомнением посмотрел на подругу.
– Где коготок увяз, там и всей птичке пропасть. – Даша затушила окурок о подошву, пружинисто встала на ноги. – Ну, и какой у нас план, Пендальф?
– Так ты всё-таки смотрела этот фильм? – рассмеялся я. – А план у нас – чистый термояд: входим внутрь, выносим всё, что шевелится, и забираем всё, что представляет ценность.
– Пойдёт. Хвостатик, как там обстановка, по-твоему? Что нам там ждёт? Крокодилы, мертвяки, бобры, голуби, ещё какая-нибудь неведомая хтонь?
Котяра на миг задумался, метнулся в бункер, что-то там сосредоточенно нюхал с минуту, потом вернулся и уверенно показал 2 когтя.
– Мертвяки, стало быть. – сказала Даша, даже, как мне показалось, разочарованно. Потыкала в экран КПК, проверяя бункер биосканером. – Да, ничего живого. Скучно.
– Солнце моё, если они вооружены огнестрелом, то скучно нам точно не будет, я тебя уверяю.
– Тогда нужно просто открыть двери и ждать, когда они выйдут наружу. Так у нас будет преимущество.
Сначала мы проверили замки. На всех дверях они успешно проворачивались, и мы принялись готовиться принимать гостей или, если точнее, хозяев. Напротив входа установили бронедверь, но не вертикально, а горизонтально, не поленившись подтащить для этой цели большие камни. Затем возник вопрос, как открыть двери в бункере так, чтобы не подставиться сразу. К счастью, двери по бокам открывались в нашу сторону, поэтому поступили следующим образом: колесо запора поворачивалось с таким расчётом, что до открывания оставалось меньше четверти оборота. Затем к верхней точке привязали верёвку. Теперь, если за неё потянуть, замок открывался, а затем открывалась и дверь. В теории, а как на практике – нам и предстояло выяснить. Укрывшись за бронедверью с пистолетами наголо, мы приготовились действовать.
– Ну, все готовы? – поинтересовался я у коллектива, взявшись за верёвку. Коллектив ответил утвердительным молчанием. – Бегемот, не лезь под пули, Даша, по лампам не стреляем! Погнали!
И я аккуратно потянул за верёвку. Колесо замка провернулось, раздался щелчок, и дверь приоткрылась. Я продолжал тянуть, и дверь начала медленно, с адским скрипом открываться. Стоило ей распахнуться наполовину, как из глубины помещения раздались выстрелы. Хлёсткая очередь ударила в стену напротив, и ещё, а я продолжал тянуть, раскрывая дверь нараспашку, отмечая про себя, что звук выстрелов значительно тише, чем у MG-42. Стало быть, что-то попроще, и это хорошо. Что ж, посмотрим, с чем (или кем) нам предстоит иметь дело на этот раз.
Долго ждать не пришлось. В дверной проём, мешая друг другу, почти одновременно протолкнулись два скелета. И если супостаты в Пещере походили на древних воинов, то эти явно косплеили солдат Вермахта. Полуистлевшая форма висела лохмотьями, на черепах нахлобучены характерные немецкие каски, а костяшки пальцев уверенно сжимают пистолеты-пулемёты MP-40, известные почти всем по фильмам про Великую Отечественную, их ещё ошибочно называют «шмайсерами», хотя никакого отношения Хуго Шмайссер к ним не имел…
Однако, кто бы это оружие не разрабатывал, позволять мертвякам отработать из него по нашим тушкам разрешать решительно не стоило, и мы открыли по вражинам беглый огонь, не дожидаясь, пока они сориентируются и начнут палить по нам, хотя мне и хотелось посмотреть, как они будут перезаряжать оружие. Но праздное любопытство пришлось оставить, и я влепил три пули подряд в шлем правого скелета. И здесь шлем послужил ворогу плохую службу: если пустой череп пуля бы пробила и полетела дальше по своим пулячьим делам, то в данном случае вся кинетическая энергия погасилась о шлем, у скелета просто переломилась шея, и череп, слетев с плеч, покатился в одну сторону, а каска – в другую. Скелет на пару секунд замер в вертикальном положении, а потом мешком обвалился на пол. Рядом рухнул второй, сражённый Дашей.
– Надеюсь, автоматы при падении не пострадали, они нам очень пригодятся. – встревожилась девушка, осторожно высовывая голову из-за укрытия и пытаясь что-нибудь рассмотреть в глубине коридора.
– Технически, это пистолеты-пулемёты. – сообщил я, вглядываясь в полумрак бункера. – Там пистолетный патрон. Ждём, там могут быть ещё.
– Кажется, в нашем обществе зануд новый председатель. – фыркнула подруга. – Огнестрел – он и есть огнестрел. Бегемот?
Котяра, занимавший позицию на крыше бункера, бесшумно спрыгнул на землю, замер у входа, затем скользнул внутрь, и скрылся в открытой двери. Через полминуты он появился обратно, громким мявом сигнализируя: чисто! Мы покинули укрытие и выдвинулись на осмотр.
Поверженные костяки валялись без движения, но я, на всякий случай, раскидал останки по углам, не заботясь вдумчивым осмотром, успеем ещё цацки пособирать, если они есть. А вот МП-шки забрал и сразу вынес наружу.
– Мало ли что. – ответил я на молчаливый вопрос Дарьи. – Может получиться, что нам придётся драпать отсюда, и очень быстро.
Я аккуратно заглянул в новое помещение. Там царила тьма, и слабые лампы в коридоре никак не помогали. Однако, уже наученный, я осветил фонарём стену за дверью, и обнаружил точно такой же выключатель. Поворот – и горит свет.
Помещение где-то пять на семь метров занимало почти всю левую часть бункера. Здесь покраской стен вовсе никто не озаботился, пол был земляной и на полметра ниже, чем коридор. В наружной стене находились три бойницы, наглухо сейчас задраенные, и возле каждой на станине стоял MG-42, причем заряженный. Уже неплохо, подумал я. У внутренней стены стояла куча ящиков, судя по виду – оружейных, а судя по надписям, орлам и свастикам – немецких, тех времён. Я попытался открыть один из них, но он оказался заколочен. Тогда я снял просто снял ленты с пулемётов.
– Трофеи будем подсчитывать потом, сначала нужно остальное зачистить. Пойдемте.
Произведя с замком правой двери те же манипуляции, то есть подготовив её к открытию, мы вышли наружу. Но сначала я попытался освоить немецкий пулемёт. Но, поскольку ничего серьёзнее «калаша» мне в руках держать не приходилось, процесс шёл плохо, да ещё подруга всё норовила помочь советом. Убил бы.
Наконец, не прошло и пятнадцати минут, я худо-бедно разобрался в работе творения сумрачного тевтонского гения, и лента легла, как нужно. Прицелившись, я дал короткую очередь по ближайшему дереву. «Тра-та-та-та!» – сказал пулемёт. «Кря…» – сказало перерубленное дерево, падая на землю.
– Неплохо. – резюмировала Даша. – Реально, «циркулярка»… Вот за что ты так бедное дерево?
– Ага, «Гринписа» на меня нет. – согласился я. – Давай испытаем на более подходящих целях.
Направив оружие в сторону появления предполагаемых целей, я снова потянул за верёвку, открывая дверь. И снова из глубины помещения ударили выстрелы, и снова оттуда полезли мертвяки, только на этот раз их было трое. Я положил ствол пулемёта на дверь, прицелился и нажал на спуск. Оружие забилось у меня в руках, и длинная очередь просто разметала костяки по стенам.
– Вяся, блин! Ты офигел? – возмутилась подруга. – Все трофеи угробил! Стрелок хренов!
– Эмм, что-то я увлёкся. – вынужден был согласиться я. – А отличная пушка, только отдача сильная, с рук не постреляешь. Будем надеяться, что там в ящиках трофеев более чем достаточно. Бег? Там осталось что-нибудь, эээ, живое? В смысле, тьфу, шевелящееся?
Котяра моментально метнулся внутрь и выскочил обратно, всем своим видом показывая, что всё чисто. Правда, улыбочка у него была какая-то странная. И только подойдя к двери, мы поняли, почему.
– Фуу!!! – скривилась девушка. – Опять тухлая селёдка? Так это ведь, вроде как, немцы, а не скандинавы, они не едят сюстрёмминг!
– Возможно, что сюстрёммингом оно стало не сразу. – я закашлялся, запашина действительно стояла – моё почтение. – Давай по-быстрому.
Сначала я бегло осмотрел останки скелетов в коридоре. То же самое – ветхая форма, ржавые шлемы и вполне себе новенькие MP. Правда, два ствола были безнадёжно повреждены попавшими в них пулями, но один уцелел. Вручив его Даше, я отправил подругу на свежий воздух – судя по виду, ей было совсем плохо. А сам продолжил осмотр. Героически, разумеется.
Помещение оказалось зеркальным отражением левого отсека. Те же задраенные бойницы, те же три пулемёта, тот же выключатель на том же месте. Только ящики, сваленные горой у стены, были другие. Деревянные коробки, в которых обычно продукты перевозят, и всё такое. И наполнены они были консервными банками. Вздувшимися и взорвавшимися консервными банками. Теперь понятно, откуда тут такая вонища. Я быстро снял с пулемётов ленты, бегло осмотрел ящики – кроме консервов в них ничего не было – и поспешил покинуть негостеприимное помещение. Выключив за собой свет и наглухо задраив дверь. Ну его нафиг.
Лицо Даши на воздухе потихоньку приобрело естественный цвет, и занималась она вполне полезным делом: отомкнув от трофейных стволов магазины, она выщёлкивала из них остатки патронов, скидывая их в расстеленную шапку.
– Ведёшь учёт? Правильно. – похвалил я подругу. – И как?
– Они даже по полмагазина не расстреляли. Кстати, из раскуроченных тоже патроны нужно забрать… Что там?
– Гора взорвавшихся консервов, это они такой аромат издавали. Я задраил дверь нафиг.
– И правильно. – девушка разрядила последний патрон и принялась снаряжать магазин обратно. – Пружины как новые… Патроны с пулемётов снял? Вижу, молодец. Перезаряжай пулемёт и давай займёмся последней дверью, а то мы тут до ночи проканителимся.
– Поддерживаю. – Я начал менять почти закончившуюся ленту на новую. – Вот тут сложность, придётся открывать дверь и пытаться быстро удрать, пока её с той стороны не распахнули. Опасно, блин. Из коридора деваться некуда.
– Сразу видно, что ты не инженер. Пошли. – Даша отложила магазин и направилась в бункер.
Там она, перво-наперво, сняла с разбитых МП-шек магазины, не реагируя на мои подколы про «хозяюшку». Затем распихала останки мертвяков и мусор по бокам, расчистив середину тамбура. Наконец, привязала верёвку к запору замка последней двери, но не просто так, а пропустив её предварительно через колесо двери слева, чтобы получился угол. Теперь верёвка при натягивании не просто тянула за запор, но и поворачивала его в нужном нам направлении.
– Да, твоё инженерство сильнее моего. – констатировал я, установив запор так, чтобы при натягивании верёвки он полностью открылся. – Ну, погнали? Бег, много их там?
Бегемот задумчиво постоял у двери, затем показал один коготь. М-да, что-то маловато, подумал я. Странно. Ладно, у нас теперь есть пулемёт и патроны, так что держитесь, гады. Подумав, я положил включенный фонарь так, чтобы после открытия двери он максимально осветил помещение за ней. После мы отошли к нашему укрытию. Правда, Даша настояла на том, чтобы приготовить к бою и пистолеты-пулемёты. Я, в принципе, не возражал, и мы снарядили в сумме три магазина, а так же выпустили несколько пробных очередей по деталям окружающего ландшафта. Деталям не понравилось.
– Да, отдача не чета «циркулярке». – констатировал я. – Если откинуть приклад, то можно вести вполне прицельную стрельбу. Начинаем.
Я навёл на дверь пулемёт, а подруга потянула за верёвку. Со щелчком открылся запор, а затем дверь медленно распахнулась. Луч фонаря выхватил из тьмы кусок помещения, какие-то ящики… Несколько томительных минут ничего не происходило, у меня вспотели ладони на рукояти пулемёта и ломило затылок от напряжения в глазах. Наконец, в проёме показался силуэт. Судя по медленным движениям и плотной фигуре, это был не скелет, а зомби. И ещё что-то в нём мне показалось неправильным…
– Ложись! – заорал я дурным голосом, бросая пулемёт и падая на землю, свободной рукой хватая Дашу и увлекая за собой. Она, судя по всему, хотела немедленно возмутиться столь бесцеремонному обращению, но тут в бункере раздался глухой «Бууууммм!», и из двери вылетела огненная струя. Пройдя над нами на минимальной высоте, она ударила в лес у нас за спиной. Раздался взрыв, как от хорошей гранаты, на нас посыпался дождь из веток, земли и мелких камней. Отчаянно мотая головой, я поднялся, припал к пулемёту, поймал фигуру зомби в прицел и открыл огонь.
…
Если вы когда-нибудь интересовались, как выглядит уже тронутый разложением труп, по которому отработали полсотни патронов 7,92*57, то я вам доложу: плохо выглядит. Я бы даже сказал, откровенно хреново. Руки и ноги оторваны, голова отсутствует как класс, торс практически разорван пополам. А среди кучи дурнопахнущих внутренностей лежит разряженный и раскуроченный фаустпатрон, который этот индивидуум по нам радостно и разрядил. Сволочь.
– Вася, ты это дерьмо развёл, ты его и выгребай. – заявила подруга, выкуривая третью сигарету подряд. Я же выкинул окурок и полез за фляжкой. Исключительно для успокоения расстроенных нервов. Всё-таки, знаете, не каждый день по мне стреляют из реактивного гранатомёта, далеко не каждый.
Я немного подумал, открыл левую дверь, зашёл внутрь и после некоторых стараний снял крышку с одного из оружейных ящиков. Полюбовавшись на аккуратные ряды ручных немецких гранат с длинной ручкой, я подхватил крышку, вышел в коридор и, используя её как скребок, в несколько заходов вычистил оттуда останки мертвяков и мусор. Вернувшись к складу боеприпасов, я взял из дальнего угла замеченную ранее канистру, открыл её, аккуратно понюхал. В нос ударил знакомый запах бензина с какими-то дополнительными присадками. Вернувшись наружу, я щедро полил останки маслянистой жидкостью, отошёл подальше и оттуда бросил зажжённую спичку. Факел взлетел метров на пять, жар был такой, что мы поспешили отойти подальше. Впрочем, уже через пару минут большой огонь угас, и остались только едва горящие угли.
– Неплохо. – Даша покосилась на канистру. – Это что за нафиг?
– А хрен его знает, я по-немецки не шпрехаю. Можешь почитать, что там написано. Наверное, смесь для огнемёта… Там ещё четыре канистры, вроде.
– Значит, где-то должен быть и огнемёт. – подруга приложилась к фляжке и вернула её мне. – Пойдём посмотрим, что там в третьем помещении?
– Пойдём. Бегемот, ты не чуешь там поганых сюрпризов? Нет? Ну и ладушки, нам на сегодня, пожалуй, достаточно адреналина.
Помещение оказалось длиннее и у́же боковых. Луч чудом уцелевшего фонарика метнулся туда-сюда, а потом Даша повернула выключатель, и загорелись всё те же тусклые лампы. Те же три бойницы, три пулемёта на станинах, и куча ящиков. На этот раз – не оружейных. И не воняющих.
– Интересно, откуда здесь электричество? – задумалась подруга. – Солнечных батарей наверху я не видела…
– Откуда, откуда… Ты что, Грету Тунберг не смотрела? Всему прогрессивному человечеству известно, что электричество берётся из розетки. Поэтому оно экологически чистое, в отличии от нефти, газа и угля. А если серьёзно, без понятия. Генераторов не видно. Кабели от выключателей уходят в пол. Куда они ведут – известно только оргам.
– Если бы у нас был провод, можно было бы провести электричество в наш домик. – продолжала фантазировать девушка.
– Технически – да… А зачем, то есть, нахрена? С освещением проблем у нас нет, а ни для чего другого мы приспособить это электричество не сможем – адаптеров с 220 на 5 вольт у нас нет, даже КПК не зарядить. Да и провода, как ты заметила, у нас нет.
– У нас есть катушка алюминиевой проволоки, которую голубь притащил! – просияла подруга.
Бегемот, сидевший за спиной Даши, печально замотал головой, уперев морду в лапу, показав, что жест «рука-лицо» вполне себе межвидовой, а так же засветив некоторые свои знания по электроснабжению. Я был с ним вполне согласен.
– Это неизолированный провод, Дашенька. По земле его не кинешь. Теоретически, можно построить воздушную линию, только мы провозимся до конца месяца. Смысл?
– Да это я так, к слову. – пошла на попятную девушка. – Вдруг мы еще найдём нормальный провод?
– Ну, если нам действительно попадётся несколько сотен метров провода, тогда и подумаем. Давай, что ли, ящики вскроем?
Сказано – сделано. В первом же ящике оказались книги. Одинаковые коричневые томики, в толстой обложке, с золотым тиснением, явно не дешёвые. На немецком, разумеется. С обложки строго смотрел сам фюрер.
– «Моя Борьба». – прочла Даша. – Чувство юмора организаторов иногда меня удивляет. Они сюда свезли идеологическую литературу гитлеровцев, что ли? Там смесь для огнемёта ещё осталась?
– Более чем. – я вскрыл следующий ящик, и следующий, и следующий… Книги, книги, книги. Разных форм и расцветок, но на каждой красовался орёл Третьего Рейха. – В принципе, несколько томов можно забрать, у нас бумага опять закончилась. Так, а здесь что-то другое. Ты что-нибудь в искусстве понимаешь? В живописи?
В очередном ящике вместо книг были аккуратно уложены… картины. Прямо так, с рамами. Аккуратно проложенные соломой. Я осторожно доставал раритеты – а это, без всяких сомнений, были именно раритеты – и ставил рядком к стене. На нас холодно взирали портреты давно умерших людей, звали в даль пейзажи, просили к столу натюрморты…
– Охренеть. – после некоторого молчания сказала Даша. – Я не разбираюсь в картинах, но вот эту я точно видела в Эрмитаже… Боюсь даже представить, сколько оно всё стоит… И что оно здесь, чёрт побери, делает.
– Видимо, это склад награбленного немцами в годы войны, того, что они не успели вывезти. Правда, если ты эту картину видела в Эрмитаже, то это просто качественные копии. Или некачественные, ничего в этом не понимаю. Или… Или подделка висит в Эрмитаже. Но я в это, почему-то, не верю.
– Я тоже. В любом случае, можно в домике пару штук повесить, сойдём за ценителей искусства. Давай смотреть дальше?
Картины нашлись ещё в трёх ящиках. Потом пошёл явный антиквариат: какие-то кубки, вазы, посуда – всё очень хорошо упакованное, чтобы не разбилось. Один из ящиков был набит какими-то совсем древними штуками – костяные ножи, каменные орудия труда и оружие. Это мы даже трогать не стали. И ещё в десятке ящиков находились наличные деньги, аккуратно упакованные в пачки. Рейхсмарки, разумеется.
– Ну? – воззрился я на подругу, явно ошалевшую от такого количества концентрированной культуры за раз.
– Книги – сжечь. – ответила Даша после некоторого раздумья. – В сортир положим наличку, банкноты помягче будут. Остальное оставим тут, куда нам всё это складывать? Хата не резиновая. Я несколько картин выберу, на стены повесим. Красиво будет. И вазу… вот эту. И эту!
– Уговорила. Отбирай пока, а я посмотрю, что из оружия можно притырить.
Пока Даша придирчиво выбирала картины и предметы искусства, поминутно советуясь с Бегемотом, я удалился в соседнее помещение и принялся вскрывать оружейные ящики. Арсенал оказался – что надо, моё почтение. Ящики MG-42, MP-40, винтовки «Маузер» К-98, пистолеты Люгера (он же знаменитый «Парабеллум»), фаустпатроны, гранаты, и огромная куча боеприпасов для всего этого великолепия. А так же запасные магазины, расходники и средства для ухода. А вот огнемёта почему-то не нашлось, что странно, зачем тогда канистры с огнесмесью?
В итоге, я отобрал для нас один пулемёт, четыре МП-шки, два «Люгера» (он полегче наших пистолетов, да и поудобнее), десяток гранат (не знаменитых немецких гранат с деревянными ручками, а аналогов наших «эфок», так называемое «яйцо» – они сильно легче), и ящик патронов для всего этого великолепия. Подумал, и присовокупил ещё ящик фаустпатронов. Добавив запасных магазинов и расходников, я принялся вытаскивать весь этот арсенал наружу.
– Вася, ты с ума сошёл? – ухохатывалась Даша, глядя на гору оружия. – Ты что, на войну собрался? Ааххх, а фаустпатроны-то зачем? Голубей сбивать будешь? Лодка-то не потонет?
– Сплаваем два раза, если что. – насупился я. – А из фаустов я просто пострелять хочу. Когда ещё такой случай представится?
– Скорее всего, никогда… – задумчиво протянула подруга. – Так, возьми их ещё ящик! И пулемёт ещё один! И патронов побольше!
– Тогда лодка точно потонет нафиг. – засмеялся я. – А зачем ещё один пулемёт?
– На балконе поставим. Кстати, туда великолепно впишется бронедверь. Получится отличная огневая точка.
– Вся бухта будет как на ладони… Правда, стрелять там разве что по чайкам. Кстати, гранатами можно отлично глушить рыбу… – задумался я.
– Это ПОКА только по чайкам. А глушить рыбу гранатами – варварство. Навряд ли такие действия нам рейтинг поднимут. – возмутилась Даша. – Можно подумать, нам есть нечего!
– Да я так, в теории. – пожал плечами я. – Не собираюсь я никого глушить. Ты отобрала добычу?
– Да. Пойдём, поможешь принести.
На удивление, отобранное подругой оказалось крайне скромным. Пяток картин, две вазы, какая-то фарфоровая статуэтка – всё это влезло в один ящик, и весило совсем немного. А вот книги сомнительного содержания, наоборот, весили преизрядно. Но мы их все вытащили наружу, сложили в кучу – реально по пояс. Я не пожалел полканистры огнесмеси, и всё равно, горело ОНО очень неохотно, плотно слежавшиеся страницы никак не желали поддаваться огню. Но, как оказалось, не бывает не горящих книг, а бывает мало бензина.
Время давно перевалило за полдень, а нам ещё предстояло исследовать кучу территории, и перевезти трофеи, причём предварительно их ещё нужно доставить на Пристань. Поэтому мы, экспроприировав из бункера полезности и, на всякий случай, задраив его, решили перекусить. Добрая драка на свежем воздухе, знаете ли, здорово возбуждает аппетит, и мы в один присест прикончили весь запас провизии, захваченный из дома. Особенно старался, разумеется, Бегемот, и Даша подшучивала над ним, поминутно предлагая котяре открыть бункер снова и проверить, не осталось ли там случайно неиспорченных консервов. Хвостатый стоически делал вид, что эти слова к нему никоим образом не относятся, и задумчиво жевал сало.
После обеда я прошёлся до берега с шашкой наголо, прорубая в зарослях более-менее удобную тропу, и поэтому мы перенесли к лодке добычу, уложившись в разумные сроки, и умудрившись даже ни разу не сломать себе ноги. По-минимуму загрузившись, мы продолжили плаванье вдоль Дикого Берега, высматривая интересное. Однако, из интересного нашёлся только ржавый бидон на сорок литров – в моём детстве в таких молоко возили. Он валялся на берегу, наполовину ушедший в песок, и выглядел довольно грустно. После первичного осмотра бидон оказался даже не дырявым, но нам на данном этапе не особо нужным, и мы оставили его там, где нашли.