Loe raamatut: «А это вы читали?», lehekülg 4
Непростая наука убеждать
Сергей Поварнин. Спор. О теории и практике спора. – СПб.: изд. “Лань”, 1996.
Понятия “человек “ и “спор” неотделимы. С полным основанием Декарт мог бы сказать: “Спорю, следовательно, существую”. Ибо человеческую сущность такая формулировка выражает, пожалуй, не в меньшей степени, чем общеизвестное Cogito ergo sum. В философском смысле жизнь человека есть непрерывная цепь споров: с природой, с судьбой, с себе подобными, с самим собой, наконец Даже самым бесконфликтным из нас приходится время от времени вступать в спор с окружающими. Абсолютных конформистов не бывает, за исключением, разве что, приверженцев некоторых религиозных учений Востока, а также клинических идиотов. Люди спорят на работе и дома, в пивной и в парламенте. Между тем никто не задается простым вопросом: “А умеем ли мы спорить?” Вопрос, конечно, риторический. Откуда же взяться умению, если нас никогда этому не обучали!
Специальных работ по теории и технике спора до последнего времени вообще не существовало, если не считать “Эристики” Шопенгауэра (прим.: не путать с эвристикой!). Ликвидировать данный серьезный пробел в нашем образовании и призвана книга Поварнина “Спор. О теории и практике спора”.
В предисловии автор сообщает, что данная работа предназначена, в первую очередь, для лиц, совершенно незнакомых с логикой (заметим мимоходом, что наиболее рьяные спорщики принадлежат, как правило, именно к этой категории), и является извлечением из его большого труда о прикладной логике в связи с теорией спора. Читателю, таким образом, предлагается своего рода учебное пособие для начинающих.
Необходимость и своевременность книги не вызывает сомнений. Хотя бы потому, что по своему содержанию она полностью соответствует названию, а следовательно, способствует выработке культуры дискуссии, дефицит которой постоянно ощущается.
Автор исподволь дает понять неосведомленному читателю, что спор является одновременно наукой, искусством, а иногда даже спортом, сочетает в себе элементы логики, психологии и риторики. Поскольку основные научные интересы Поварнина лежат в области логики.понятно, что основной упор он делает именно на эту, действительно важнейшую составляющую. При этом ориентируется, в соответствии с собственным предупреждением, на человека, не слишком продвинутого в данной области. Вместе с тем, и более искушенный читатель найдет для себя немало интересного.
Пособие состоит из двух разделов. В первом, озаглавленном “Общие сведения о споре”, вводятся некоторые необходимые для дальнейшего изложения логические понятия, обсуждаются виды ошибок в доказательствах и рассматриваются виды спора, а также условия для начала спора. Здесь же даются рекомендации по выбору собственных доводов и опровержению доводов противной стороны. Обращается внимание даже на манеру спорить, при этом затрагиваются, естественно, вопросы этики и психологии.
Для того, чтобы в споре родилась истина (кстати, автор показывает, что это не всегда является целью диспута), он должен быть как минимум корректным, причем в аспекте не только этики, но и, в первую очередь, логики и психологии (способ доказательства своей правоты путем выплескивания прохладительных напитков в физиономию оппонента в пособии не рассматривается). А поскольку именно в этом отношении большинство участников нынешних дискуссий на всех уровнях, мягко говоря, не блещут,особое внимание автор уделяет вопросам, связанным с корректностью спора.
Во втором разделе книги, названном “Уловки в споре”, приводится оригинальная авторская классификация видов уловок как логического, так и психологического характера и их детальное описание. Даются практические рекомендации по борьбе с непозволительными уловками оппонента и по эффективному использованию позволительных уловок (оказывается, есть и такие). Эта часть, пожалуй, наиболее интересна и составляет по объему почти две трети 150-страничного пособия. Автор подробно анализирует различные способы применения уловок, которых существует великое множество. Четкость мысли при этом сочетается с живостью изложения, достаточно серьезные вещи обсуждаются с использованием не слишком серьезной терминологии (“рабская уловка”, “подмазывание аргумента”. “опровержение в кредит”, “дамский аргумент”, “втирание очков на мысли” и т. п.). Основные положения иллюстрируются соответствующими примерами из современной политической и другой жизни, удачно подобранными цитатами из Сенеки и Монтеня, Шекспира и Мольера, Тургенева и Гончарова etc.
Вот, например, ехидная рекомендация Шопенгауэра относительно использования так называемого “карманного довода”, т. е. довода к карману оппонента: “Там, где применяется эта уловка, остальные можно и не применять. Действуйте не на разум с помощью доводов, а на волю с помощью мотивов; тогда и противник, и слушатели, если у них такие же интересы, как у него, сейчас же согласятся с вашим мнением, хотя бы оно было заимствовано из дома сумасшедших. <…> Когда мы сумеем осязательно доказать противнику, что мнение его, если бы оно приобрело значение, нанесет существенный вред его интересам, – он так же поспешно отшвырнет это мнение, как раскаленное железо, которое нечаянно схватил в руку”.
Из всего вышеизложенного следует: книга, несомненно, заслуживает одобрения. Скажем больше: совсем неплохо было бы рекомендовать ее самому широкому кругу читателей – от школьников до членов правительства и депутатов Госдумы. К сожалению, мало надежды, что у наших сверхзагруженных архиважными общественными и личными делами государственных мужей найдется время ознакомиться с данным пособием для начинающих.
Общая теория ненависти
Глюксманн А. Философия ненависти. – М.: АСТ, Транзиткнига, 2006.
Французский философ, культуролог и публицист Андре Глюксманн из породы людей, привыкших идти против течения. Тот самый “вечный оппозиционер”, который в полном соответствии с советом Хуана Рамона Хименеса, получив линованную бумагу, пишет поперек. Разумеется, это не отрицание ради отрицания – это именно то, что называется нонконформизмом. Редкое и ценное качество, если иметь в виду, что большинство, как свидетельствует опыт мировой истории, далеко не всегда оказывается право.
Книга Глюксманна “Философия ненависти”, пожалуй, первая работа в современной политической литературе, посвященная феномену ненависти как фундаментальному общечеловеческому свойству, имманентно присущему биологическому виду Homo Sapiens. Присущему в той же мере, в какой, согласно теории знаменитого биолога Конрада Лоренца, животному свойственна агрессия. Впрочем, ненависть человека разумного оказывается пострашнее агрессии какой-то неразумной твари.
Инвективы автора в адрес монстра ненависти ненависти весьма эмоциональны: “Ненависть обвиняет не зная. Ненависть судит не выслушав. Ненависть выносит приговор по своему желанию. Она ничего не уважает, думает, что противостоит мировому заговору. В конце концов, закованная в латы своей мстительности, она рассекает все узлы произвольным и самовластрым ударом зуба. Ненавижу, следовательно, существую”.
Автор подробно рассматривает три конкретные формы ненависти: антисемитизм, антиамериканизм и женоненавистничество, легко переходя от древнегреческой классики к совсем недавним примерам (Камбоджа, трагедия 11 сентября 2001 г., теракт в Мадриде) и самым острым проблемам современности (Ирак, Чечня). При этом постоянно подчеркивается наиболее характерное, по мнению Глюксманна, свойство ненависти, общее для всех ее проявлений: непризнание за объектом самого права на существование, стремление к его физическому уничтожению. Именно этим она отличается от обычной враждебности, которая ограничивается негативным отношением лишь к действиям объекта.
Говоря о нелюбви Европы к США, автор с горечью отмечает ленивое либо наивное невежество европейской общественности и политиков, обычно лежащее в основе их восприятия окружающей действительности.
Можно по-разному относиться к к весьма резким высказываниям Глюксманна в отношении российской политики в Чечне или к его безоговорочной поддержке действий США в Ираке, можно усомниться в правомерности включения в общую схему такой своеобразной формы ненависти, как женоненавистничество (понятно, что в данном случае речь в принципе не может идти о непризнании за объектом права на существование, поэтому в книге рассматривается лишь отвратительный мужской шовинизм древних греков и современных исламских фундаменталистов). Однако в главном автор, безусловно, прав: сегодня человечество живет в пространстве ненависти. И чтобы выжить, ему необходимо “бороться с ее убийственым безумием и улыбаться ее смехотворности”.
Что значит “мочить в сортире”
Черницкий А. М. Как спасти заложника, или 25 знаменитых освобождений. – М.: ОЛМА-ПРЕСС Образование, 2003.
В 25 главах-очерках, составивших книгу Александра Черницкого, фактически представлена вся та часть истории современного терроризма, которая связана с захватами заложников, – от первого в мире захвата израильского самолета в 1968 г. до трагедии в Театральном центре на Дубровке в 2002-м.
Описаны действительно самые известные операции по освобождению заложников, хотя в некоторых случаях слово “освобождение” может быть употреблено лишь в закавыченном виде. Скажем, применительно к абсолютно провальной операции немецких спецслужб по спасению захваченных израильских спортсменов-олимпийце в Мюнхене в 1972 г., закончившейся гибелью всех заложников.
В числе описываемых эпизодов фантастическая по дерзости замысла и и вполне голливудская по исполнению операция израильтян (1972 г.) по освобождению пассажиров аэробуса А-300, угнанного террористами в Уганду, масштабная французско-саудовская операция по освобождению паломников в Мекке (1979 г.) и наш Буденновск. По ходу рассказа автор набрасывает портреты как широко известных террористов вроде Карлоса Шакала, так и гораздо менее “засвеченных”, например, доктора Хадада, интеллектуала, которому мир “обязан” появлением основного арсенала средств современного терроризма – от угона самолетов до использования террористов-смертников.
Теракты и операции по освобождению заложников рассматриваются в общем контексте новейшей истории, при этом читатель получает массу подчас неожиданной для себя информации. Например, о так называемых палестинских беженцах, которых, как выясняется, никто не изгонял из мест проживания. Как напоминает автор, в 1948 г., в канун провозглашения Израиля, лидеры арабов Палестины призвали своих соплеменников ненадолго покинуть дома, чтобы армии арабских стран могли беспрепятственно покончить с еврейским присутствием в центре арабского мира. Добровольные беженцы, рассчитывавшие вскоре вернуться домой, поселились в палаточных лагерях на сопредельных территориях. С быстрым возвращением не получилось, дело затянулось на многие десятилетия, а пресловутые лагеря превратились в идеальную питательную среду для терроризма.
В качестве своеобразного послесловия приводится свод правил для потенциальных заложников, позволяющих уменьшить вероятность превращения их в заложников реальных, а если таковое все же произошло – выжить в плену. Заодно даются рекомендации для руководителей операций по освобождению заложников.
Кстати, знаменитое путинское выражение “в сортире замочим”, как выясняется, отнюдь не придумка российского президента. Будучи профессиональным чекистом, он, разумеется, знаком с историей международного терроризма. В частности, с тем, что при штурме захваченных террористами самолетов бандиты нередко укрывались в туалетах, где их расстреливали прямо через запертую дверь.
Всеобщая история террора
Известные теракты. Авторы-сост. Д. В. Нестерова, А. В. Нестерова, О. В. Шумахер. – М.: – Вече, 2003.
Книга с таким названием сегодня, к сожалению, не может не привлечь внимания. Видимо, излишне объяснять, почему. И несомненным достоинством данного издания следует считать уже то, что оно позволяет получить достаточно полное представление о многоликости этого страшного и непредсказуемого явления.
Сразу следует отметить: название “Известные теракты” не вполне соответствует содержанию книги – тут больше бы подошло бы что-нибудь вроде заголовка данной рецензии. Дело в том, что авторы не ограничились описанием отдельных террористических актов, а попытались рассмотреть терроризм как неотъемлемую часть истории человечества, начиная практически ab ovo – даже не от Цезаря и Калигулы, а от невинно убиенного фараона-реформатора Эхнатона. Для полного погружения не хватает разве что персонажей Ветхого Завета, скажем, Каина с Авелем.
А вообще, в главе “Корни зла, или Террор до террора” чего только нет: здесь и гонения на ранних христиан, и великие завоеватели Фридрих Барбаросса с Чингисханом и Ричардом Львиное Сердце, и первопроходец в части инсценированных судебных процессов Генрих VIII, и, естественно, святая инквизиция.
Впрочем, “преданья старины глубокой” в книге занимают не слишком много места. Гораздо более детально изложена история Великой французской революции, во время которой, собственно, и появились термины “террор” и “терроризм” (хотя как раз наиболее известному теракту, с ней связанному – убийству Марата уделено лишь несколько строк).
Нашлось место в книге и российским самодержцам-тиранам Ивану Грозному и Петру Великому, и лидерам народных восстаний – Степану Разину и Емельяну Пугачеву. Весьма обширна глава, в которой рассматриваются истоки терроризма в России – начиная от первого отечественного теоретика терроризма Петра Заичневского, открыто провозгласившего убийство допустимым средством для достижения политических и социальных целей.
Отдельные главы посвящены террору в большевистской России (красный и белый террор), государственному террору в фашистской Германии и в Советском Союзе. Особое внимание уделено современному терроризму, который, по принятой классификации, подразделяется на пять основных типов: националистический, религиозный, терроризм левых экстремистов, терроризм правых экстремистов, терроризм с поддержкой государства. Данный раздел книги весьма информативен, здесь рассмотрена деятельность не только печально знаменитых террористических организаций вроде “Аль-Каиды”, ХАМАС или “Аум синрикё”, но и куда менее известных, например, АСАЛА – Армии освобождения Армении.
Нелепо было бы предъявлять к книге, ориентированной на массового читателя (а именно таковой “Известные теракты”, несомненно, являются), те же требования, что и к научной монографии, тем не менее, ряд претензий все же возникает. Явно претендуя на полноту охвата проблемы, авторы при рассмотрении государственного терроризма умудрились даже не упомянуть о китайской “культурной революции” и о чудовищных преступлениях режима Пол Пота, уничтожившего руками “красных кхмеров” три миллиона человек – четверть населения Камбоджи. В главе “Громкие теракты ХХ века” можно найти рассказ о покушении на Леонида Брежнева, однако отсутствует куда более громкое покушение на Иоанна Павла II. Ну и, конечно, учитывая компилятивный характер книги, совершенно необходимо было привести список использованных источников.
