Loe raamatut: «Сказки конца света и загадочные сферы. Том I»

… Я не знаю, какой сейчас день и час. Не знаю, сколько нас осталось, и может ли называться та горстка людей, что собралась возле наспех сложенного камина, человечеством. Ныне мы – скорее жалкие его остатки. Хотя, если подумать, все же много больше, чем просто остатки. Мы – нечто новое. Не похожее ни на одну из цивилизаций, населявших нашу планету ранее.

Вот, например, рядом сидит шестилетний Сёма, вцепившийся в рукав моей поношенной куртки, а на его плече устроился еще один мальчик, размером не больше моего мизинца. Над подлокотником кресла, в котором мутузят друг друга близнецы Федя и Максим, висит улыбка Чеширского Кота. Он явно не горит желанием явить себя миру и понятно почему. Впрочем, и убегать не спешит, потому что мальчишки подрались из-за бутерброда с колбасой, находящегося в опасной близости от улыбающегося негодяя.

Среди пары десятков детей затерялись семь гномов (каждый со своей миниатюрной Белоснежкой) и Карлсон, такой толстый, что даже усовершенствованный пропеллер не может оторвать его от земли. А где-то в окрестностях несут дозор тридцать три богатыря во главе с Черномором.

Еще у нас есть: сеньор Помидор, способный напоить не меньше сотни человек в день томатным соком, текущим из крана на его животе, «молодая» семья, состоящая из Бабы Яги, Кощея и почему-то Колобка, а также Серый Волк и царевич Елисей, больше похожий на царевну. В центре всего этого сборища сидит мой друг Птицын и на ходу придумывает сказку про какого-то придурковатого недопеска, и я сильно подозреваю, что наша коллекция сказочных существ вскоре пополнится.

А чудо из чудес сейчас сладко спит, склонив голову мне на плечо. Она – лучшая женщина на Земле: умная, чуткая и преданная. Ее зовут Шриа, и когда-то она была обычным рисунком, что, впрочем, не мешало ей лихо расправляться с врагами. Сейчас она самый настоящий человек и человечности в ней куда больше, чем во всех нас вместе взятых. О недалеком прошлом напоминает лишь ее верный спутник световой меч – такой же нарисованный, каким и был с самого начала. И мне бы очень хотелось, чтобы он таковым и оставался, ибо хоть что-то связанное со Шриа должно оставаться неизменным. Даже не спрашивайте, почему это нужно. Я не знаю. Просто нужно и все!

Я смотрю на них, мне тепло и грустно. И даже не хочется вспоминать, что нам всем пришлось пережить. Путь сюда, к камину, был длинным. Пожалуй, слишком длинным…

… Не хочется вспоминать, но разве можно забыть? И когда потомки спросят нас о том, что же произошло, вряд ли у наших детей найдется ответ, поэтому дам его сам.

Много света на случившееся я не пролью, но хотя бы попытаюсь. Расскажу о том, что видел и слышал, как мы раньше жили без этих сказочных персонажей, которые порой ведут себя хуже людей. И треснул бы их чем-нибудь тяжелым, чтобы мокрого места не осталось, да нельзя – дети очень расстроятся…

Итак.

В тот момент, когда небо заполонили странные сферы, преградившие путь солнечному свету, время для людей остановилось.

По всей Земле происходило одно и то же: гигантские диско-шары опустились откуда-то сверху, зависнув в нескольких километрах от поверхности нашей планеты. Потом будто кто-то щелкнул выключателем, и наступила темная безлунная ночь. Везде. Даже там, где ее в тот момент никто не ждал. Тьму немного растворяли фонари и мягкий неземной свет, исходивший от сфер.

Сначала была эйфория. Такое раздули: по телевизору целыми днями вещали одно и то же – мол, эти сферы прямое доказательство тому, что мы не одиноки во Вселенной и это наш первый контакт с инопланетным разумом. И плевать, что никакого контакта в помине не было: все замерли в томительном ожидании. Я тоже замер. Еще как замер. Только в отличие от всех этих любителей фантастики, ничего хорошего от сложившейся ситуации не ждал. Поэтому взял двухнедельный отпуск за свой счет и пополнил стратегический запас продуктов, припрятанных на случай неожиданного конца света.

Все необходимые для комфортной жизни во время апокалипсиса вещи хранились на моей даче, примерно в двухстах километрах от города. Я планировал забить ее до отказа, потом вернуться домой, чтобы, устроившись перед телевизором, попивать пивко, терпеливо ожидая, когда же наконец «братья по разуму» нанесут свой удар.

Все так и случилось. Ну, или почти так: были и братья по разуму, и пивко, и телевизор. Не было только солнечного света и попыток вступить в контакт. Нет, с нашей стороны мы сделали все, что могли: посылали на эти сферы какие-то сигналы, показывали плакаты сначала с предложением мира и дружбы, потом с пожеланиями убраться в ад.

Дольше всех выжидали военные. Пока, наконец, не шарахнули по одной из сфер, нависшей над Сахарой, ядерной боеголовкой. То, что произошло, удивило даже такого циника как я: снаряд просто исчез в гигантском шаре. Словно почетный гость побыл внутри него какое-то время, а потом чьей-то невидимой рукой был заботливо вынесен обратно и аккуратно погружен глубоко в песок, видимо, чтобы никому не причинить вреда.

Все ждали, что после этого молчаливые обитатели сфер уж точно дадут о себе знать (мало им было возвращенной боеголовки!), но те были так же глухи, немы и невидимы, как и раньше.

А потом некий умник предположил, что если бы вместо боеголовки к сфере отправили какого-нибудь человека, возможно, ему удалось бы встретиться с ее экипажем и даже поговорить. Тогда заохали политики. Они почему-то встали на сторону военных и начали искать оправдания для истории с боеголовкой, мол, это была вынужденная мера и никакая маленькая победоносная война не планировалась. Интересно, кого они хотели обмануть?

Когда политиканы наконец соблаговолили отправить к представителям других миров делегацию, было уже слишком поздно. По-видимому, наши «братья по разуму» включили вокруг своих кораблей энергетические щиты, так что вертолет с лучшими переговорщиками рода человеческого, натолкнувшись на невидимую преграду, просто взорвался метрах в тридцати от корпуса инопланетного корабля.

Но даже тогда люди все еще верили в возможность контакта и не теряли надежды. Думали, что смогут объяснить тем, наверху, что мы хорошие. Вовсе не агрессивные, и с нами можно дружить. К сферам, правда, делегации больше не посылались, справедливо полагая, что «братья по разуму» наверняка обладают телепатическими способностями и будет вполне достаточным собраться где-нибудь вместе, выработать стратегию и послать тем, что наверху, мощный импульс с условиями мира и сотрудничества. Собраться получалось, а вот выработать стратегию – нет. Договориться не удавалось ни политикам, ни представителям разных религиозных конфессий, ни философам и деятелям культуры. В момент, когда они чуть не поубивали друг друга, обитатели сфер, свысока наблюдавшие за нами, решили все прекратить. Быстро, внезапно и по-своему.

В одночасье мы остались без всего, что делало столь комфортным наше пребывание на этой планете: отключились все станции, вырабатывающие электричество, перестали заводиться машины. Конечно же, мы лишились центрального водоснабжения и отопления, очень актуального как раз сейчас в разгар этой необычайно холодной осени. В довесок, разрядились все электронные устройства, снабженные батареями.

Вначале я думал, что это временные перебои с электроэнергией, что пройдет несколько часов и все восстановят. Но миновал час, потом пять, десять, пятнадцать… На третьи сутки меня будто ушатом ледяной воды окатили: я же должен был выйти на работу! И сразу успокоился – я больше никому ничего не должен. И, похоже, никакой работы в моей жизни больше не будет. Судя по всему, в ней вообще больше ничего не будет. Кроме тьмы и этого захлестнувшего меня чувства страха, перемешанного с отчаянием.

Все это происходило не со мной одним. Прошло совсем немного времени, и люди начали сходить с ума. Через тонкие стены квартиры до меня доносилась ругань соседей. Сначала они просто орали друг на друга. Потом начали швыряться вещами. Однажды я проснулся от крика соседки справа. «Помогите! – вопила она. – Кто-нибудь, спасите меня!» Кричала она недолго – раздался такой звук, будто ее ударили чем-то тяжелым, и она замолчала. Потом закричал сосед. Громко и протяжно. Вслед за этим раздался звон разбитого стекла, на несколько секунд воцарилась тишина, которую нарушил звук тела, упавшего на асфальт.

Было это только в моем районе или во всем городе? А, может, так было везде? По всей Земле? Складывалось впечатление, будто люди задались целью перебить друг друга.

Может, они и были, умники, которые говорили: «Эй, дурни, угомонитесь и пораскиньте мозгами – это всего лишь проверка. Проверка на вашу хваленую толерантность, на ваше хваленое человеколюбие». Но телевизор больше не работал, и умников транслировать было некому и незачем.

Все начали бороться за выживание. До сфер больше никому не было дела. И однажды все инопланетные аппараты просто погасли, предоставив нас самим себе.

Тьма прочно вошла в нашу жизнь, захватив в плен не только тела, но и души.

Я размышлял обо всем этом, пытаясь под грудой одеял и одежды укрыться от осеннего холода, пробравшегося в неотапливаемую квартиру. У меня оставался единственный зажженный огарок свечи, который таял слишком быстро. «Нужно бы выбраться наружу, пополнить запас свечей и еды», – вяло думал я. Но, честно говоря, на такой подвиг я готов не был. Да, у меня была дача, битком набитая всем, что могло понадобиться. А в гараже, в трех кварталах от дома, имелся даже козырь в виде автомобиля с газогенератором, которому даром было не нужно это дурацкое электричество – он ездил на угле. Но сейчас на улице мародерствовали банды отморозков, которые мой козырь запросто могли отобрать: несколько раз я выбирался за продуктами, а один раз даже пытался сбежать из погрузившегося во тьму города, так что успел насмотреться на то, что они творят с людьми. К счастью, я пока еще не дошел до той степени отчаяния, чтобы рисковать своей жизнью. Поэтому лежал в кровати, пытаясь согреться и решить, как жить дальше. Рядом на тумбочке поблескивал прямоугольник мобильника. Периодически я пытался включить его, чтобы посмотреть время, пару раз гаджет летел в стену, потому что состояние безысходности пережить трудно даже человеку, который всю жизнь готовился к апокалипсису. И уж тем более тому, кто променял упакованное всем необходимым убежище на возможность посмотреть новости по телевизору; сейчас я ругал себя за это последними словами.

Я знал – скоро начнется истерика. Чтобы ее не допустить, я время от времени начинал как сумасшедший орать в подушку, а потом рыдать. В нее же. Но помогало слабо.

Вдруг случилось нечто необычное: экран телефона засветился, сообщая о входящем звонке.

«Я, по ходу, совсем рехнулся», – решил я. Но телефон вибрировал, экран светился.

Осторожно, как самую большую драгоценность на свете, я взял устройство в руки, пытаясь разглядеть на разбитом экране имя того, кто, видимо, обзавелся волшебной палочкой. А, увидев, единственное, что смог произнести: «Твою мать!» и «Какого черта?»

На экране светилось имя – «Птицын Долбанный Придурок».

Звонок оборвался. Телефон снова превратился в бесполезный кусок металла и пластмассы. Я завыл. Меня трясло от отчаяния.

«Пожалуйста, пожалуйста, – молил я, не желая разбираться с тем, как вообще возможно, чтобы в мире без электричества заработало разряженное устройство. – Птицын, скотина, пожалуйста, набери меня еще раз. Дружище, набери меня, не дай сдохнуть здесь в одиночестве…»

И телефон зазвонил.

Все же, думаю, надо немного рассказать, почему Птицын не просто Птицын, и почему в моем телефоне он значится как «долбанный придурок».

C Димкой Птицыным я был знаком с детства. Мы с ним ходили сначала в один детский сад, потом в школу. Думал, хоть в вузе от него отделаюсь, но и тут не повезло – он будто преследовал меня. Птицын принадлежал к той категории людей, у которых фантазию от воплощения ее в реальность не отделяет даже шага. Как известно, фантазии бывают разные. Например, однажды летели мы с ним на самолете домой с учебы. Вдруг ему показалось, что за окном НЛО. Птицын начал носиться по салону и доставать бортпроводниц требованием показать, где они спрятали стоп-кран. Да, это за ним, и пока его не похитили, ему надо срочно выйти. Пассажиры были в шоке, некоторые завозмущались – а действительно, на каком основании в самолетах прячут стоп-кран от хороших людей. К счастью, нашелся человек, который попросил Димку рассказать подробности про НЛО, а еще лучше все прямо на месте и показать. Птицын повел его к иллюминатору; там же он и лег отдыхать до конца полета, став жертвой нокаута, полученного в результате аккуратного и бережного удара в челюсть.

На отдыхе в Египте Димка Птицын решил отколоть кусок от Сфинкса. Раздобыл молоток и полез на культурное наследие. Египетской полиции пришлось применить молоток по назначению, которым разбушевавшийся варвар и был успокоен. Ребята оказались грамотные, нюхом почуяли, что с этим товарищем по-другому нельзя. Успели вовремя, поскольку в результате бешеной активности Птицына в его руках в качестве сувенира мог оказаться не кусочек Сфинкса, а вся его голова. Хотя, быть может, именно на это он и рассчитывал. Обошлось тем, что из страны его выдворили и закрыли визу навсегда.

Я уже молчу о его знаменитых спиритических сеансах и попытках сварить приворотное зелье, после чего половина этажа с воплями «Птицын – придурок!» сбегала из общаги. Вторая половина использовала для успокоения горе-медиума все тот же, единственно верный способ – жесткого физического воздействия.

Когда Птицыну что-то взбредало в голову, и он выбирал кого-то из окружения себе в помощники, отделаться от него было невозможно. Я на него управу все же нашел: действуя согласно постулату, гласящему, что лучшая защита – это нападение, начинал орать на приятеля, не давая тому возможности вставить хоть слово.

Вообще-то, уговорить он мог любого. Однажды прошел такой фокус и со мной.

Птицыну пришло в голову кататься по лестнице на санках. Он нафантазировал – как это будет здорово не сидеть на них, а ехать стоя, балансируя. Жаль, он не нафантазировал себе, а заодно и мне, мозгов. Балансировать предстояло мне, Димка снимал сие священнодействие на камеру. Вместо шлема я намотал на голову полотенце. Что могу сказать – было весело. Но недолго. Для меня приключение закончилось сотрясением мозга и больницей, для Птицына отчислением. С тех пор мы с ним поддерживали приятельские отношения в основном на расстоянии и больше втягивать себя в авантюры я не позволял.

Мобильник зазвонил, а я не особо удивился, что в этом ледяном и темном аду он каким-то образом принял звонок именно от Птицына. Может ему наконец-то удалось придумать что-то стоящее.

– Что ты на сей раз удумал, придурок?! – завопил я вместо приветствия.

Телефон ойкнул нежным девчоночьим голосом, а потом почти прошептал:

– Дядя Сережа, не ругайтесь, пожалуйста, это Маша.

– Какого… Маша?

Машей звали восьмилетнюю дочь Птицына. Она была девочкой умной, но очень замкнутой, что, в общем, неудивительно, когда твой папаша полный придурок, а мать интересуется только собой любимой.

Маша общалась, насколько я знал, только с братом, друзей у нее не было. Свободное время она предпочитала проводить уткнувшись в книгу или играя со своим младшим братом Семеном, с которым у нее было всего два года разницы. Сёму она с раннего детства звала Семечкой. Такое странное имя появилось путем нехитрых манипуляций с уменьшительно-ласкательным Сёмочка.

Я никогда не входил в число тех, с кем она перебрасывалась хотя бы парой слов. Да что там, во время своих редких визитов к Птицыну я не удостаивался от нее даже короткого приветствия, поэтому очень удивился тому, что, выбирая из всех знакомых, она решила позвонить именно мне.

– Маша? – переспросил я, все еще не веря собственным ушам. – Это правда ты? У меня не галлюцинации?

– Да, дядя Сережа, это правда я. Пожалуйста, не отключайтесь! А то все кричат, что света нет, что никакие устройства работать не могут, пугаются и сбрасывают.

– Но света и правда нет, Маш… – начал я. Она искренне удивилась:

– Как же это нет, дядя Сережа? У нас все работает: и холодильник, и телефон, и кухонная плита, и телевизор. Правда, по нему почему-то все время странные мультики показывают.

Это был очень жестокий розыгрыш. Впрочем, если это был розыгрыш. А если нет? Телефон-то работал.

– А вода у вас есть? А отопление? – спросил я. Внутренний голос твердил: «Чудес не бывает. Не бывает!» Но в чудеса верить все же хотелось.

– Да все есть, – уверила меня Маша. – Дядя Сережа, приезжайте к нам, пожалуйста. Приедете? Нам помощь нужна.

Что-то здесь явно было не так. Мозг предложил мне несколько вариантов того, что могло происходить в действительности. Первый и самый очевидный: я тронулся. От одиночества, страха, недоедания, недосыпания и жуткого холода. Второй: я умер. Третий: Маша очутилась в сказочной стране вроде Изумрудного города. И что, в Изумрудном городе есть телефоны? И нигде нет ни света, ни воды, а в Изумрудном городе есть?

– Дядя Сережа, – позвала Маша, переживая из-за моего молчания. – Так вы приедете? Нам с Семечкой очень страшно. Папа пьет, мама ушла, а под окнами злые люди все время что-то кричат. А я… я…

Она заплакала. Птицын, сволочь! Нашел время, чтобы уйти в запой! Его ненаглядная Людка тоже хороша. Впрочем, чему я удивляюсь: на детей и мужа ей всегда было наплевать.

Да, им нужна помощь, хотя в квартире есть свет, и даже мультики по телевизору. Это-то я понимал, конечно. Но тут же струсил. Выбраться прямо сейчас из-под одеяла я не находил ни малейшей возможности. Да и сил на это все равно почти не осталось.

Взять их было негде. Разве что доесть то немногое, что оставалось из съестного. А что, может это заставит меня вылезти из кровати? Надо хоть немного прийти в форму. Одним словом, срочно нужно было что-то придумать. Разобраться со всеми этими странностями очень хотелось.

– Маша, – спросил я. – Вам очень-очень страшно?

– Очень-очень, – всхлипнула девочка.

– Тогда давайте поступим так. Дело в том, что я не могу прямо сейчас к вам выбраться. Мне собраться нужно, – нельзя же признаваться, что с духом. – Ну, в дорогу собраться. Вы сможете продержаться пару дней? У вас есть еда, вода?

– Да, все есть, дядя Сережа, – ответила Маша. – У нас есть майонез и макароны. Мама научила меня их варить. А вы точно придете?

– Обязательно приду, но не прямо сейчас, – заюлил я. – Скажи мне, Машенька, а свет у вас где включен?

– Везде, – недоуменно ответила девочка. – Без него нам страшно.

Надо же – везде. И она еще удивляется, что под окнами кричат нехорошие люди. Благо, Птицыны живут на четвертом этаже за тремя железными дверями. И все равно это лишь вопрос времени – когда до них доберутся какие-нибудь подонки. Удивительно, что до сих пор не добрались. Я бы добрался. Я бы добрался куда угодно, лишь бы был свет и тепло. И доберусь. Я доберусь. Я найду в себе силы. А пока…

– Значит так, дорогая моя девочка, – очень спокойно сказал я. – Немедленно потуши везде свет.

– А хотя бы ночник можно оставить? – нерешительно спросила Маша.

– Ночник можно, но обязательно плотно-плотно задерни все шторы.

– Сейчас! – крикнула Маша. Похоже, она отложила мобильник и умчалась выполнять мои указания.

Я слышал, как она что-то говорила брату, слышал шелест задвигаемых штор, слышал и стоны Птицына, требующего дать ему воды и срочно. Какой же он все-таки безответственный придурок!

– Все, дядя Сережа, – отчиталась Маша. – Я плотно-плотно задернула. А теперь что?

– М-м-м… Даже не знаю… – я и правда не знал. Одно было несомненно – я больше не хочу оставаться наедине со своими мыслями. Поэтому и молил всех богов каких вспомнил, чтобы этот разговор не заканчивался как можно дольше.

– Дядя Сережа, а вы можете рассказать нам с Семечкой сказку? – вдруг попросила девочка. – Обычно это папа делал, но он сейчас только пьет и спит. Его не допросишься.

Вот и приехали. Последним, что мне довелось видеть из сказочного, был японский мультик очень эротического содержания. И была там одна героиня с такими… Ух! Не пересказывать же его детям. Хотя… Кое-что, наверное, можно и пересказать.

– Ну хорошо, – великодушно соизволил я, собираясь с мыслями. – А вы как будете сказку слушать? Вас же двое, а телефон один.

– А я уже громкую связь включила, дядя Сережа!

«Какие все же смышленые растут дети», – успел подумать я, а Маша уже, видимо, придвинула телефон к брату.

– Поздоровайся, Семечка!

– Здравствуйте, дядя Сережа, – недоверчивый тонкий мальчишеский голос послышался в телефоне. – А вы правда умеете сказки рассказывать? Как папа?

– Вот сейчас мы это и выясним, – туманно ответил я, и сказка началась.

Как по мне, так она была нудной и малопонятной, потому что я пытался опустить те части аниме, о которых детям знать было рановато. Одним словом, вышло у меня вот что.

«Сказка, рассказанная дядей Сережей»

Девушку звали…

– Шриа, – произнес я набор букв, который первым пришел в голову.

Она давно не училась в школе, но почему-то предпочитала носить форму своего учебного заведения. Впрочем, если бы вы видели ее в этом наряде, поняли бы причину такого странного выбора одежды. В Шриа было прекрасным все: красивые стройные ноги в туфлях на высоком каблуке, тонкая талия, шея…

«А еще?» – почему-то шепотом спросил Семен. Молодец, мужик растет!

А еще грудь, о которой буквально кричал глубокий и совершенно не школьный вырез на форме.

«Дядя Сережа! – с укоризной сказала Маша. Я осекся, недели воздержания унесли меня совсем не туда, превращая детскую сказку в историю для взрослых. – А какая у нее внешность?»

Внешность? Ну, предположим, что Шриа немного похожа на одну из диснеевских принцесс, только выглядит немного иначе: стройнее их и… сексуальнее что ли. У нее огромные серые глаза, прямые волосы пепельного цвета, обычно собранные в хвост на макушке и красиво очерченные губы, накрашенные помадой цвета коралла. Эти губы редко трогала улыбка – на всем белом свете нашлось бы немного людей, способных рассмешить Шриа. С большей долей вероятности от нее можно было добиться холодной усмешки. Но зато эта усмешка была прекрасной.

Тут я томно улыбнулся, вспоминая, что в аниме обычно после этой усмешки происходило.

«Дядя Сережа, а дальше!» – хором потребовали дети. И тут меня понесло.

Шриа была последним представителем древнего ордена воинов Света, чьим девизом были слова «Пусть сольется с тобой Сила!»

Извечным противником девушки был Темный Властелин, уничтожавший целые миры. И она хотела его убить, чтобы спасти от него вселенную – это было смыслом всей ее жизни. Сделать это было не так-то просто. И Шриа, на случай, если вдруг подвернется возможность встретиться со злодеем, никогда не расставалась со своим верным спутником – световым мечом, который можно было включить, нажав едва заметную кнопку на рукоятке. А так оружие представляло собой всего лишь черную металлическую трубку. Девушка цепляла ее к своему поясу. Поскольку она была в короткой школьной форме и больше ни в чем, трубка больно била ее по бедру, на котором очень скоро появился огромный синяк. Но Шриа не придавала этому никакого значения – цель была превыше всего.

«Ого!» – с уважением сказали Маша и Семен, а я продолжил.

Темному Властелину служили много солдат, готовых защитить его ценой своей жизни, а Шриа была одна-одинешенька, но ее это не пугало. Единственный друг – верный меч – всегда оставался с ней, а значит можно было хотя бы попытаться справиться с любыми трудностями: Шриа искренне верила в то, что надежда умирает последней.

И вот однажды случилось так, что один из солдат Темного Властелина взял Шриа в плен. Уж не знаю, как ему это удалось, думаю, это просто был ее хитрый план. Он не знал, что холодная черная трубка – один из мощнейших мечей в галактике и не стал ее забирать. Девушку заперли в тесной камере без окон, но вскоре Темный Властелин потребовал привести ее к себе.

Шриа шла с гордо поднятой головой…

«Дядя Сережа, а, дядя Сережа», – возбужденно заговорил Сёма. – «А почему Шриа не убила стражников и не сбежала?»

«Потому что она хотела убить Темного Властелина, глупенький, – снисходительно ответила ему Маша, но все же обратилась ко мне за поддержкой. – Ведь правда, дядя Сережа?»

– Правда, Машенька, ответил я.

Разве могла она упустить шанс уничтожить воплощение вселенского зла? И поэтому девушка покорно шла на допрос к Темному Властелину, стараясь не думать, что ее там ждет.

Ее вели по путанным коридорам дворца, опускались в какие-то подвалы и поднимались на верхние этажи, проходили сквозь роскошные залы и темные кабинеты… Вот уже казалось – пришли, но нет, шла минута за минутой, а конца-краю этой дороге видно не было…

«Когда они приведут ее уже?!» – не выдержал маленький Сёма.

Из другой комнаты снова заорал пьяный Птицын. «Сволочь, снова воды ему подавай», – подумал я равнодушно, а мальчику меланхолично ответил: «Скоро приведут».

Вот значит вели ее солдаты, вели…

«Да хватит уже водить бедную девушку! – закричала Маша, потом умоляюще сказала. – Дядя Сережа, ну сколько можно. Так у нее совсем сил не останется убить Темного Властелина».

На то и расчет…

«Но это же сказка, – заплакал Семен. – Я не хочу, чтобы Темный Властелин ее убил! Она потому что хорошая!»

«Она там совсем одна, – заволновалась Маша. – Почему она одна? Ведь никто не должен быть один!»

– Так уж сложилось, – философски заметил я, стараясь не обращать внимания на всхлипы.

И вот наконец ее привели в зал, где на троне, сделанном из тысяч вражеских мечей восседал Темный Властелин. Шриа хотела взглянуть в его глаза, но ей это не удалось, лицо Властелина скрывал шлем – такой же черный, как и все его одеяние. Повелитель вселенной сделал знак солдатам оставить их наедине, тяжело поднялся с трона и подошел к девушке.

Жаль, что это не одно из тех аниме, которые я обычно смотрел… А так мне пришлось придумывать, что там будет дальше. И я придумал.

И вот Шриа и Темный Властелин остались одни. И девушка привычным движением сняла с пояса трубку и нажала на кнопку. Появился разящий луч светового меча.

– Наконец-то я убью тебя, – нахмурив брови сказала она.

– Почему? – просто спросил Темный Властелин.

– Потому что ты – чудовище!

И бросилась в бой. Она нанесла первый удар, Властелин ловко его парировал. Она нанесла второй, он отвел и его. Но сам не нападал, а, казалось, внимательно изучал девушку. Шриа атаковала еще и еще, пока не загнала Темного Властелина в угол. И вот, когда она была готова нанести ему смертельный удар, Темный Властелин скинул свой шлем, открывая обезображенное в битвах лицо и из последних сил прохрипел: «Шриа, я твой…»

– Фу-у-у! – закричал Семен, а Маша добавила. – Так нечестно, это же «Звездные войны».

– Чего это нечестно, – возмутился я. – И откуда, интересно, вы знаете про «Звездные войны»?

– Нам папа про это пару недель назад рассказывал, когда еще не такой пьяный был. И мы про этого вашего Темного Властелина и про Силу все теперь знаем, – объяснила Маша.

– Не сказка, а фигня какая-то, – обиженно сказал мальчик.

– Правильно, Семечка, – поддержала брата Маша, а потом все же смилостивилась надо мной. – Хотя лично мне Шриа очень понравилась. Я бы про нее еще что-нибудь послушала.

– Вот уж нет! – взбунтовался я. – Раз вы такие умные, сочиняйте сказку сами. А я буду слушать.

Идеальный был бы вариант. Я уже давным-давно включил телефон на громкую связь, а сам устроился в кровати. Огарок догорел, оставив меня в почти полной темноте, да и плевать. И что мне от того, что надо мной вопят соседи, а за окном слышатся звуки стрельбы. Я буду слушать сказку на ночь. Может, засну наконец-то. Тем более, что нормально из-за постоянного страха и паники не спал уже давно.

Детям все это рассказывать я не собирался, но Маша и сама что-то почувствовала, а может услышала вопли, потому что спросила:

– У вас там все в порядке, дядя Сережа?

Я, замолчал, прислушиваясь к странным звукам в коридоре. А вот теперь не в порядке! У меня точно не все в порядке, потому что разве может быть в порядке, когда кто-то ломится в твою дверь?

Я заметался. Спрятаться под кроватью? Залезть в шкаф? Да ведь тот, кто рвется сюда, найдет меня в любом случае! В маленькой однокомнатной квартирке взрослого мужика не утаишь. Можно, конечно, попытаться дать отпор тому, кто пытается выломать мою железную бронированную дверь, но вряд ли тот делает это в одиночестве. А я несколько недель ничего толком не ел и плохо спал, я едва стоял на ногах, поэтому обороняться не мог. Да, честно признаться, я и раньше не отличался хорошей физической формой и даже в нормальных условиях вряд ли смог бы за себя постоять. Надо надеяться на лучшее – что дверь выдержит. Ни на что другое рассчитывать не приходилось.

– Да вроде как пока все в порядке, Маш, – оптимистично ответил я девочке, но потом зачем-то прибавил. – Правда, кто-то пытается вломиться ко мне в квартиру, и если у них получится, то мне никто не сможет помочь…

– А Шриа смогла бы! – воинственно закричал Сёма. Он после моего рассказа вооружился игрушечной копией светового меча, и сейчас им размахивал. – Шриа, она хорошая, потому что воин Света. Она бы пришла и спасла вас, дядя Сережа! Включила бы свой световой меч и дала бы этим бандитам как следует. Она бы их всех одной левой раскидала!

Он замолчал, чтобы перевести дух. Странно – за дверью все стихло. Я выключил громкую связь, сполз с кровати и, приложив мобильник к уху, наощупь отправился на разведку в коридор.

– А что потом? – шепотом поинтересовался я.

– А потом… – Сёма все уже придумал и снова воодушевился. – Потом Шриа при помощи светового меча вскрыла бы вашу дверь.

«Как консервную банку… Спасибо тебе, добрый мальчик», – подумал я.

– И она зашла бы в квартиру, чтобы проводить вас к нам. И нечего вам там сидеть совсем одному! И правильно Маша сказала – никто не должен быть один!

От его слов я расплакался. Я сидел на холодном полу в коридоре, привалившись спиной к ледяной двери и ревел как девчонка, размазывая слезы по давно немытому лицу. А из валяющегося рядом телефона доносился голос Маши, монотонно повторяющей:

– Дядя Сережа, дядя Сережа, дядя Сережа, дядя Сережа…

Я бы так и сидел дальше, если бы не услышал над своей головой странное шипение. А подняв голову увидел, как плавится металл – мою дверь как консервную банку вскрывал световой меч.

Поскольку этого просто не могло быть, я сидел и загипнотизировано таращился на меч, который все дальше вгрызался в металл – ага, вяло шевелилось в мозгу, это придуманная нарисованная Шриа собственной персоной явилась по мою душу.