Глава 11.
– Это платье ужасно! Куда ты смотрела, когда советовала мне его купить? – Маша стояла в комнате невесты, ведущей в зал регистрации.
Я вздохнула и пустилась в очередные уверения, что подруга выглядит отлично. С момента задержания Горье прошло три недели, а видения, доказывающего его невиновность не было. Зато то, что он посещал губернии, в которых были убиты девушки, я видела преотлично. Почти разочаровалась в людях. Зачем так открыто врать, пытаясь освободить себя? Наша система наказаний не идеальна, и я допускаю, что в ней есть свои недоработки, но убитых девушек не вернуть. И то, что он совершил, не должно остаться без наказания.
Виктор постучал в дверь и сказал, что нам пора. Я оглядела бежевую комнату, заставленную нежно-розовыми цветами, вкус которых я ощущала на языке. Перевела взгляд на застывшую невесту и улыбнулась. Какая же она красивая! Русые волосы, цвет которых подруга вернула незадолго до свадьбы, были уложены в красивую прическу, украшенную изящной диадемой: завитые легкими волнами, они якобы небрежно были уложены в ракушку на затылке. Белоснежное платье с тугим корсетом, украшенным тысячами страз подчеркивало стройную фигуру и ниспадало волнами на пол.
Глаза Маши блестели от волнения и радости. Я взяла невесту под руку и вывела в коридор. Мы забыли закрыть окно. Сквозняк, возникший из-за открытой двери, с силой ее захлопнул. Мы обе вздрогнули, но пошли дальше. Маша внезапно застыла. Кинув на нее вопросительный взгляд, заметила, что подруга еле сдерживает слезы.
– Фата. – Одно короткое слово описывало весь масштаб бедствия. Дверь намертво захватила кусок невесомой ткани в плен и не хотела ее отдавать.
– Витя?
– Могу только сжечь. – Виктор подергал фату, а потом несколько раз с силой попытался открыть дверь.
– Сожги лучше меня. – Маша была на грани истерики. Так, нужно срочно спасать ситуацию. С силой дернув за ткань, я услышала, как фата рвется. Жить мне оставалось считанные секунды, пока подруга не поняла, что к чему.
Сидя на полу и стараясь не думать о болезненных ощущениях в моей не очень выдающейся части тела, я смотрела на дело рук своих. Виктор и Маша смотрели на меня.
– Ровно хоть оторвала? – Невеста смотрела на меня с надеждой. Виктор молча, изучающе.
Встав на ноги, расправила фату. Оторвать получилось криво. Забрав у Виктора маленькую дамскую сумочку, начала судорожно рыться в ее закромах.
– Нашла! – Ликуя, я вытащила складной многофункциональный нож, подаренный мне соседом. Виктор как-то странно покосился на устройство в моей руке и аккуратно его забрал.
– Я лучше сам. – Пояснил нам мой кавалер. Сложив фату в несколько слоев, он одним точным движением отсек ненужное. Получилось коротко, но аккуратно. Передав невесту в руки ее отца, мы присели в ряды гостей.
– Откуда у тебя этот нож? – Витя наклонился к моему уху.
– Анатолий подарил. – Также тихо ответила я, а потом осеклась, вспоминая наказание Максима Сергеевича. Кажется, у моего соседа скоро появится новое, очень увлекательное дело.
Речь жениха и речь невесты были наполнены проникновенными словами любви. Я даже немного всплакнула. А потом мы праздновали под звездным небом загородного дома Глеба. Ну как дома, там скорее поместье, чем дом. Было весело, столы ломились от угощения, а игристое не успевало разливаться по бокалам.
Мы с Машей отошли к пруду. Подруга устало откинулась на спину, лежа на зеленой траве и вытянула ноги.
– Ты счастлива? – Даже не знаю, почему я задала этот вопрос.
– Да. У меня есть любимый человек, любимая подруга и любимая работа. Чего еще можно хотеть от жизни? – Маша смотрела в небо.
– Я тоже счастлив. – Глеб подошел к нам. – И собираюсь украсть свою жену.
Я улыбнулась, глядя на то, как уже муж моей подруги поднимает ее и перекидывает за плечо. Проводив их взглядом, я закинула голову и тоже посмотрела на небо. Что-то внутри меня никак не давало мне покоя, червячком грызя мою уверенность в том, что я все сделала правильно.
– Анна Васильевна. – Услышать такое от Виктора, я аж замерла. Я что-то натворила? – Анна Васильевна, я не умею красиво говорить и ухаживать.
Что-то интересное намечается, раз начальник занялся самоанализом.
– Я, если честно, много чего не умею. И очень часто делаю что-то не так. – Кажется, кому-то хватит игристого.
– Почему же, вы очень вкусно готовите. – Попыталась успокоить мужчину.
– Не перебивай. – Сверкнув строгим взглядом, Виктор продолжил. – Но с того самого дня, когда я увидел тебя на празднике в честь поступления, я долгое время думал о тебе. Ты мне очень понравилась.
Правда? А я его даже не помню. Стало грустно.
– Но тебе было лишь восемнадцать, а мне уже двадцать восемь давно стукнуло. – Тебе, Витенька, игристое стукнуло. Ну, оно и к лучшему. – Выкинул тебя из мыслей, постарался погасить влечение. Получилось ровно до того момента, как ты показалась на пороге пятого магического. Став еще прекраснее, чем была.
Стоит задуматься о твоих вкусах. Я вот помню свое состояние в тот день и ничего прекрасного там не было.
– Потом, узнав тебя поближе, я просто не мог не влюбиться в тебя. У тебя замечательный характер: ты сильная, упрямая и местами очень непосредственная.
Знать бы, какое слово он замаскировал под непосредственной.
– Анна Васильевна Перова, ты станешь моей женой?
– Так быстро? – Я же не то хотела тебе сказать!
Виктор смотрел на меня, а я просто не могла найти слов, чтобы как-то объяснить ситуацию.
– Виктор, я, – Нужно начать говорить, а там само придет.
– Я все понимаю, Анна. Вы в своем праве, простите. – Мужчина развернулся и пошел к остальным гостям.
Это что только что было?
Собственно, этот вопрос занимал меня все выходные. И все выходные я честно пыталась позвонить Виктору и объясниться, но что-то меня останавливало. Вместо этого позвонила папеньке.
– Папа, я не буду выходить замуж по договоренности. Я люблю другого. – Старалась говорить твердо.
– Хорошо, дочь. Только, прежде чем выходить замуж, хоть с нами познакомь. – Папенька неожиданно быстро согласился. – Как раз твой несостоявшийся жених снял с тебя обязательства.
Это что, за выходные сразу два мужчины устали ждать от меня ответ? Честно говоря, я была немного раздосадована.
Понедельник начался не как обычно. На работу я трусливо не пошла, собираясь мыслями дома. Дело в том, что Виктор настоял, чтобы я перевелась на должность внештатного консультанта. Оклад за мной, естественно, сохранялся в том же объеме. Теперь, если мне нужно было помочь в каком-то деле, мне просто звонили, и я приезжала на работу.
Сидела за ЭВМ и вертела в руках бумажник. Открыв его, посмотрела на уже не раз увиденную фотокарточку с семьей Горье.
– Помогите же своему сыну! – Смотря на родителей Арсения Мирославовича, потребовала я.
Не знаю, какие высшие силы тут вмешались, но я наблюдала черно-белую картину.
Горье куда-то собирался выходить, уже обуваясь. Парень стоял возле него и протягивал мужчине бумажник и ключи.
– Спасибо, Тимофей. Там, в кабинете есть пару конвертов. Сможешь их отправить почтой?
– Конечно, Арсений, Мирославович! – Парень с готовностью кивнул.
– Хорошо. Я сейчас на встречу с видящей, потом, при хороших обстоятельствах, на работу. Так что можешь не задерживаться. Разберешься с корреспонденцией и иди. – Сотрудник ИСБ продолжил раздавать указания. – Мы с тобой, если помнишь, в отпуске.
– Ничего. Ловить преступников – наша работа. У них нет отпусков.
– Ты прав. – Арсений Мирославович кивнул на прощание и вышел.
Я осталась наблюдать за помощником. Тот чему-то улыбнулся, а потом достал из рюкзака, висящего на вешалке, пакет.
– Ни отпуска, ни покоя. Только цель. – Парень прошел в незапертый кабинет и начал аккуратно раскладывать знакомые вещи в сейф.
– Никуда ты от меня не денешься, птичка моя. Никуда.
Осознав, что я только что видела, достала бланк. Рука выводила ровные строчки. Бланк загорелся синим, подтверждая правдивость написанного. Перечитала. Как-то слишком эмоционально. Второй бланк заполнила, используя более официальную речь.
Набрав номер магуполномоченного, подумала, что тот не ответит.
– Анна Васильевна, слушаю. – Нужно исправлять ситуацию.
– Виктор Николаевич! – Не в ту сторону исправлять начала. – Горье не виновен. Скажите, кто был свидетелем?
– Кхм, помощник и соседи.
– А кабинет был заперт, когда вы вошли?
– К чему вы клоните? – Виктор вздохнул.
– К тому, что я видела, как Арсений Мирославович выходил из квартиры. Его помощник остался там, а кабинет был открыт. Помощник, Тимофей, кажется, – Ну беда у меня с именами. – Прошел в кабинет и подложил улики. Убийца не Горье!
– Понял. Оставайся дома. Анатолий заберет у тебя бланк. – Виктор завершил звонок.
Я же могу быть полезной! Я тоже могу участвовать в деле, но сейчас Виктор прав. Лучше мне остаться дома и дождаться результатов.
Звонок в дверь раздался спустя час после разговора с Виктором, лишая меня надежды, что тот все-таки приедет сам. Взяв на кухне сковородку, подошла к двери.
– Кто там? – Иногда лучше спросить.
– Анатолий, сосед. – Голос по ту сторону звучал похоже.
– Чем докажите? – судя по паузе, мужчина задумался.
– Вы отказали Виктору и теперь все пятое магическое на грани превращения в пепелище. – Быстро открыла дверь и свободной рукой затащила мужчину в квартиру.
– Значит так, я никому не отказывала. Я просто удивилась. И растерялась.
– Хорошо. – Опасливо поглядывая на женское оружие, сосед согласился.
– Держите бланк. И передайте, что иногда стоит получше подумать, чем рубить с плеча. – Подняв вместо указательного пальца сковороду, наказала мужчине.
– Передам. – Анатолий попятился в коридор. – Вы дверь закройте.
Уже закрывая замок, услышала продолжение:
– А то не дай бог, придется кого-нибудь спасать от разъяренной женщины.
Не такая уж я разъяренная. Так, злая немного. Положила сковородку на тумбу и прошла в комнату, ждать результатов.
Мне кажется ждать – это самое тяжелое, что может быть в моей жизни. Хочется приехать в пятое магическое, увидеть, наконец Виктора и все ему объяснить. После того, как арестуем настоящего подозреваемого, конечно. Вздохнула. Прошла по комнате. Открыла форум начинающих кулинаров, посмотрела рецепты. Закрыла: слишком сложно. Магофон зазвонил, нарушая тишину. Это всего лишь брат.
– Аня! – Голос слишком обеспокоенный. – Почему ты ни разу не сказала, что за тобой охотится какой-то маньяк.
– Серийный убийца. – Вышло машинально.
– Еще лучше! Аня, я чем-то тебя обидел? Ты мне не доверяешь? – Кажется, вопрос «что вообще происходит» становится слишком популярным в моей жизни.
– Это моя работа. Не переживай, со мной все в порядке. – Что-то я слишком сильно устала от постоянного выяснения отношений.
– Я могу тебе чем-то помочь? – Брат устало вздохнул, почувствовав мое настроение.
– Вообще-то можешь. Мне нужны продукты и новые туфли. – Да, я помню, что у меня есть сертификат, но лишних туфлей не бывает. С моей-то работой.
– Скидывай, что хочешь. Организую доставку. – Неожиданно быстро согласился брат, а я почувствовала неладное.
– Тебе что-то нужно от меня? – Вкрадчиво проговорила я.
– Я правда за тебя волнуюсь. – Володя начал оправдываться, но я-то знала, что он недоговаривает.
– Говори.
– Ладно, какая же ты все-таки! – Брат хмыкнул, но рассказал вторую цель его звонка. – Я уезжаю, Ань. В посольство Англии. Это замечательная возможность. Тем более, сам начальник меня рекомендовал.
Я представила масштаб трагедии, которую создаст себе маменька.
– Три платья, три пары туфель, три сумочки и месячное обеспечение продуктами.
– Аня! Это уже переходит все границы! – Возмущайся, возмущайся. Все равно никуда не денешься.
– А если ты хочешь спокойно перейти границы, придется согласиться.
– Ты террорист. – Володя буркнул, но согласился.
– Считай это тренировкой перед дипломатической миссией. – Вот в чем, а в политике мы разбирались с пеленок. – Прекрасное начало, братик. Я все сделаю.
Окончив разговор, выбрала себе все, что озвучила брату в требованиях. Ну а что, у меня может и не получится, зато вещи точно останутся. Время за столь увлекательным занятием пролетело очень быстро, и я с удивлением обнаружила, что стрелки часов показывают пять вечера. Позвонила Виктору, но тот сбросил и написал, что занят. Ладно. Закрыть дело – это главная задача. Со всем прочим мы разберемся немного позже. Сейчас же нужно исполнить обещанное брату.
– Маменька, добрый день. – Володя отреагировал быстро и выбранные мной вещи были уже разложены по местам. Конечно же, после их примерки.
– Доченька, что-то случилось? – Голос мамы прозвучал весьма обеспокоенно.
– Да. Мама, можно я выйду замуж, а брат поедет в Англию с посольством? – У меня был козырь. Маменька охнула и замолчала.
– Как замуж, за кого? – Отойдя от шока, мама начала допрос.
– За Виктора Николаевича Остарина.
– Но он же маг! – Возмущению маменьки не было предела. – Я скорее Владимира в Англию отпущу, чем приму в свою семью мага.
– Спасибо, мама. – Услышав голос брата, которого я предупредила о своем звонке, улыбнулась. Маменька свое слово, хоть и сказанное, чтобы выразить мне запрет, назад брать не будет.
– Владимир, вернись! Я сказала, что скорее отпущу, а не что отпускаю! – Мама осознала сказанное. – Анна, не смей выходить замуж, пока я тебе не позвоню!
Маменька отключилась. Видимо, пошла уговаривать Володю остаться в Москве, а я вернулась в режим ожидания звонка от Виктора.
Ни вечером, ни утром звонка не последовало. К обеду я уж начала терять терпения и решила набрать Максима Сергеевича. Нет ответа. Максим Петрович: нет ответа. Позвонив по десяткам номеров, я была в панике. Никто из пятого магического не отвечал. Может, набрать Римме? Ответа тоже не последовало. Номеров остальных аналитиков я не знала. Стоп! Есть же Леонид.
– Слушаю. – Голос мужчины прозвучал спокойно.
– Леонид, это Перова. Анна Васильевна. – Заметила, что начинаю разговаривать, как магуполномоченный.
– Да, у вас что-то случилось?
– Случилось у Виктора Николаевича и Риммы. Не могу им дозвониться. – беспокойство одолевало все сильнее.
– Попытаюсь связаться, перезвоню вам. – Аналитик отключился.
Я сидела и раскачивалась взад-вперед, сжимая корпус магофона в руках. Наконец прозвучал ответный звонок от Леонида.
– Анна Васильевна, в пятом никто не отвечает, Римма тоже. Ни спецсвязью, ни звонком.
– Что же делать? – Я была совершенно растеряна.
– Предлагаю встретиться на Адмиралтейском бульваре. Насколько я помню, от вас не далеко. – Я согласилась и начала поспешно собираться.
Мы встретились через час, из которого тридцать минут я беспокойно ходила по брусчатке, ожидая аналитика.
– Пройдемте в одно кафе неподалеку. У меня появилась кое-какая информация.
Кивнув, поспешила за мужчиной, заметно нервничая. Дошли до назначенного адреса. Кафе находилось, как это сейчас модно, на нижнем этаже. Мы спускались по узкой лестнице, вмещающей полтора человека, и дошли до вывески. Подняв взгляд, машинально прочла название. «Театр». Резко развернувшись, схватила мужчину за руку.
Я много чего не знаю, еще больше чего не умею. Но что у меня всегда получалось преотлично, так это чувствовать, когда наступает полный крах.
Черно-белые картинки замелькали с бешенной скоростью.
«Маленький мальчик с лицом, словно скроенным из сотни заплаток, стоит возле камина, сжимая в руке деревянный меч. Мужчина возле него опускается и берет мальчика за руку.
– Нам дан великий дар, сын мой. Через поколение в нашей семье передается особенная магия: магия менять лица. Но никогда, слышишь, никогда не вздумай использовать ее во вред.»
Картинка сменилась.
«– Эй, посмотрите на этого урода! Чучело, чучело! – Тот же мальчик, но уже взрослее, стоит, окруженный толпой сверстников. Я закрываю глаза, не в силах смотреть на издевательства над бедным мальчишкой. Хочется закричать во весь голос, что он не виноват, он не выбирал, с какой внешностью ему родится. Почему дети, такие невинные создания, настолько жестоки? Откуда эта ненависть, это желание возвыситься над тем, кто не похож на остальных?
– Отойдите от него! – Девочка смело врывается в кольцо мальчишек и грозно смотрит каждому присутствующему в глаза. – Разве так можно? Уходите отсюда! Уходите!
Толпа, что-то бурча себе под нос, уходит. Девочка берет мальчика за руку и произносит, глядя ему в глаза:
– Не слушай их. Они дураки. Ты – особенный.»
Одна картинка сменяла вторую, проносясь в голове чередой и оставляя только обрывки фраз. «Урод!». «Ужасный мальчик, просто ужасный». «С таким лицом только в цирке выступать!». «Как вы думаете, сколько раз нужно упасть, чтобы превратиться в это?». Издевательский смех, пренебрежительный тон, безразличие со стороны учителей. И только одна светлая деталь: та самая девочка, точнее уже девушка.
«– Леон, представляешь, я скоро выйду замуж! – Глаза красавицы блестели от счастья. Я даже пожалела, что не могу различать цветов. Очень хотелось увидеть, как выглядит девушка.
– Что? – Парень со скроенным лицом сжал кулаки и повернулся к собеседнице.
– Я выхожу замуж! – Девушка восторженно произнесла фразу еще раз, но, посмотрев на собеседника, осеклась. – Ты не рад за меня?
– А как же я? – Не лицо, а непроницаемая маска.
– Ты мой друг. Лучший друг. – Девушка захотела обнять парня, но тот отстранился.
– Покажи мне его. – Требовательным голосом произнес тот. Осмотрев фотокарточку, парень засмеялся смехом, который проникал вглубь кожи и вызывал мурашки. – Конечно, он же красавец.
– Ты тоже красивый. – Парень иронично поднял рассеченную в трех местах бровь. – По-своему красивый. Пойми, чувства возникают внезапно, словно по волшебству. Я верю, что и у тебя появится девушка, которая захочет провести с тобой жизнь.
Черты лица собеседника смазались. Миг и на его месте уже стоял возлюбленный девушки.
– Конечно. Он хорош собой. Наверняка богат. – Взгляд парня презрительно скользнул по девушке. – Ты такая же, как и все. Пустая. Как я мог верить тебе все это время? Ты ведь лгала, глядя мне в глаза. А за спиной издевалась.
– Нет! – Девушка усиленно закачала головой. – Я никогда не говорила ничего плохого о тебе!
Парень не слушал. Он застыл, как будто его пронзила молния.
– Ты говорила, что я особенный. – Парень шагнул к подруге. Та сделала шаг назад.
– Ты говорила, чтобы я не слушал других и верил в себя. – Еще шаг навстречу к девушке.
– Ты меня пугаешь. – Собеседница отошла к стене, обхватив себя руками. – Уходи, пожалуйста. Ты пугаешь меня, мне страшно!
– Мне тоже было страшно. – Жуткая улыбка обезобразила лицо. – Страшно и больно. А теперь мне все равно.
Парень сжал шею девушки. Я не смогла смотреть на происходящее и отвернулась. Сердце разрывалось на части. Это же не справедливо. Всю жизнь она поддерживала его. Отпугивала его страхи. Чем эта девушка заслужила такое? Тем, что чувствами невозможно управлять? Тем, что для красавицы парень был как брат, которого надо было опекать и поддерживать?
Мои вопросы остались без ответа. Услышав, что все закончилось, я вновь открыла глаза. Парень, не в своем облике выходил из подъезда затем, чтобы вернуться в квартиру своей мертвой подруги.»
Картинки вновь понеслись вскачь, рассказывая о том, как обиженный Леон мстил всем своим обидчикам. Сколько же ненависти и злости скрывалось в его душе. Я видела, как парень присутствовал на суде в качестве свидетеля по делу его первой жертвы. Видела, как жених девушки падает на колени, повторяя, что не виновен. Ему никто не верит. Леон улыбается, когда судья выносит обвинительный приговор.
Я видела всю его жизнь. Как у меня получилось это сделать, не знаю, но в один момент пришло осознание, что повторить подобное я никогда не решусь. Смотреть, как этот страшный человек совершает убийства было выше моих сил. Сколько же жертв пали от его руки, некоторые за то, что обидели его, а некоторых он убивал просто так. Потому что ему казалось, что их отношение к Леону было не таким, как он хотел.
Я видела, как парень хоронил родителей. Отец и мать умерли от естественных причин. Мне казалось, что он к ним испытывал какое-то подобие любви. Почему подобие? Потому что он, уехав в Москву, ни разу не интересовался их жизнью.
Я видела, как Леон получил диплом, закончив Имперский университет юстиции. Видела, как он вел дела, изучая все детали преступлений. Леон набирался знаний и опыта, чтобы в один момент вернуться к тому, с чего он начал. Обставив исчезновение рукояти стилета из ИСБ так, чтобы никто даже не заподозрил сотрудника, он начал экспериментировать. Начал собирать свою коллекцию душ.
Он давно изменил свое лицо, закрыв шрамы. Он закрылся плотной маской и у него получилось заставить все забыть о том, как Леон выглядел изначально. Он изменился, но душа, искалеченная душа, продолжала гнить.
Я видела жертв. Всех его жертв. Девочки, о которых мы знали, были лишь вершиной айсберга. Леону просто стало скучно, и он решил поиграть с правоохранительными органами. Чувствуя свою неуязвимость, тот оставался сторонним наблюдателем и ликовал, когда следователи раз за разом ошибались. Леону начал мешать видящий из ИСБ. Видящий узнал настоящего убийцу, когда случайно поднял платок Леона. Горье ошибался, думая, что его сотрудник в отпуске и ожидая, что тот выйдет на работу. Видящего нет, уже нет.
Мне казалось, что я захлебываюсь в крови жертв. Мне казалось, что я каждый раз умираю вместе с ними. Я просто горела в агонии, не зная, как это все остановить. Очередная картинка позволила мне немного выдохнуть. Со стороны я видела свой дом и Леона, сидящего в мобиле. Мужчина чему-то улыбался, нанося на платок жидкость. Я узнала этот флакон, его использовали для того, чтобы заставить человека уснуть. Положив в карман с обратной стороны пиджака, рукоять стилета, Леон поднялся ко мне в квартиру.
Это был тот вечер, когда я подумала, что мой сосед является убийцей. Очень иронично, что Анатолий был приставлен для охраны, в то время как настоящий монстр находился со мной в одной квартире. Я мешала ему тем фактом, что уже не раз заставляла Леона отступить от намеченных планов. Но ко мне подобраться он не мог. Поэтому захотел припугнуть, сыграть на инстинктах. А мое состояние в тот вечер идеально подходило Леону для того, чтобы меня устранить. Убрать лишнее препятствие.
Странно, но я была довольна. Сама того не подозревая, я остановила планируемую череду убийств.
«– Вот у вас есть семья? Родители, жена, дети? – Смотреть на себя со стороны было непривычно. Я бы даже сказала, что жутко. Но это, скорее всего из-за моего внешнего вида. А этот псих сидит, чай попивает спокойно.
Ошиблась немного. Леон как-то напрягся. Конечно, тогда нам уже был известен психотип убийцы, а я тут спросила. Не в бровь, а в глаз, как говорится.
Леонид достал платок и протянул мне. Тогда мне казалось, что сделал он это из вежливости. Сейчас я понимала, что никакой вежливости даже и в мыслях не было. Можно же обставить все так, что мне стало плохо, увезти меня из квартиры, а потом убрать. Я разрушила его планы и ушла в ванную. Леонид о чем-то размышлял, а потом, приняв решение, достал стилет и пошел к двери в ванной.
Я прекрасно помню, что забыла запереть дверь. Понял это и Леонид. Знаете, чем мне нравится магофон? Тем, что звонок от него играет только в твоей голове. Кроме тебя его никто не слышит. Если захотеть, можно настроить, чтобы собеседника было слышно только в твоем сознании, но для меня это было как-то жутко. Я говорила привычно, прижимая корпус к уху. Леон постучал и спросил, все ли со мной нормально. Сжав рукоять в заведенной за спину руке, он начал открывать дверь.
Увидела, как я отвечаю Виктору и осознала, что меня от смерти спас звонок. Один, вовремя раздавшийся, звонок.
Леон зло развернулся и прошел в зал. Стилет убрал. Уже выйдя за порог квартиры, он произнес:
– Я подожду. Еще немножко подожду.
Леонид работал над делом, в котором сам был убийцей. Поэтому то, что я увидела помощника Горье, который подбросил улики, он узнал сразу после того, как я озвучила информацию Виктору. Леон занервничал, понимая, что я могу увидеть большее. Я к тому моменту знала, что настоящего помощника Горье уже не было в живых. Когда Виктор обратился к Римме за помощью в оформлении разрешения на обыск, Леон сработал быстрее всех. Он продумал все, чтобы факты указали на Горье. Что тут скажешь, с сообразительностью и умом у Леона все было в порядке. Очень жаль, что использовать их аналитик решил в таком страшном ключе.
Мне было непонятно одно: почему Арсений Мирославович в тот день не заметил, что его худой и высокий помощник внезапно прибавил в плечах и укоротился в росте. Почему внимательный к деталям сотрудник ИСБ допустил такую непростительную ошибку?
Ответ на свой вопрос я получила немного позже, когда увидела, лже-помощника в нашем с Виктором кабинете пятого магического.
Виктор сразу отметил разницу между тем, кто вошел в кабинет и тем, кто был запечатлен на фотокарточке. Римма тоже нахмурилась. В глазах моего начальника загорелось пламя, в руке вспыхнул огонь. Леон улыбнулся, призывая собранные души. Я видела, как те окружили Виктора и Римму, не давай пошевелиться.
– Заморозь тут всех. – Леон кивнул призраку убитой им девушки. Та сопротивлялась его приказу, но у нее не получалось. Мой магуполномоченный и Римма покрылись толстым слоем льда. – Заморозь всех людей в пятом магическом.
Поэтому мне никто не ответил. И никто меня не спасет, потому что я самый глупый человек на земле. Я никому не сообщила о том, что еду на встречу с Леонидом. Наблюдая за тем, как убийца забирает заполненный бланк с моим видением, отстраненно подумала о том, что второй бланк, менее удачный, лежит у меня на столе в квартире.
– Когда действие спадет, нужно, чтоб ты внушила всем, что они просто весь день занимались своими делами. Сделай так, чтобы никто не помнил о том, что сказала видящая. – Леон обратился ко второму призраку, к Евдокии. Девушка даже не сопротивлялась. В ее призрачных глазах не было ничего. Если первая девушка пыталась противостоять приказам, то Евдокия уже сдалась.
Я не сдамся. Я обещаю, что сделаю все возможное. Я освобожу вас всех от плена этого монстра. Я справлюсь.