Loe raamatut: «Наследие прошлых жизней», lehekülg 3
Нерей продолжал активно искать пути применения полученного от лемурийцев знания. Он проводил огромное количество экспериментов и расчетов. Конечно, атланты уже достаточно давно использовали искусственные алмазы в своей технике и электронике, но сейчас Нерею был открыт новый способ их применения, который позволил обрабатывать запредельно огромные объемы информации и производить просто невероятное количество вычислений. Таким образом, полученные знания позволили Нерею создать квантовый компьютер. Так же был изобретен передатчик, позволяющий передавать информацию на запредельные расстояния без потери качества, хоть в соседнюю вселенную. Гадир был очень доволен, пусть не ему, а Нерею, закрытые лемурийцы дали ту базу знаний, которая позволит Атлантиде нарастить мощь, что дополнительно укрепит его власть. И золото шло точно по графику. Гадир даже начал думать, а почему он раньше не привлекал Нерея к управлению, ведь тот прекрасно справляется, и еще успевает делать свои научные открытия.
Созданный квантовый компьютер позволил Нерею проанализировать все карты‑мандалы, которые ему доступны.В итоге компьютер выдал алгоритм расположения линий, позволяющих закодировать конечную точку координат, а с активацией помогла Я'амунг'а: она подобрала нужный рубин, который Нерей отсканировал со всех сторон и сделал идентичные искусственные аналоги. Поскольку его карты перехода отличались от карт‑мандал лемурийцев, и напоминали нечто среднее между картой звездного неба и комбинацией геометрических фигур, то этими искусственными рубинами выкладывались все линии карты. Мощность лазера также пришлось настраивать. Но это, все же, заработало. Первым, как и обещал Нерей, был создан портал на Фобос, а с Фобоса – в Атлантиду во дворец Гадира. Затем – портал в Атлан. А после: из Атлана на Марс и Энцелад. Атлан тоже активно возводился. Казалось, все идет как нельзя лучше. Но судьба готовила очередной виток, где нужно было принимать трудные решения.
Незадолго до окончания работы над порталом, лемурийцы устроили праздник Весны и Новой жизни. В конце этого праздника Я'амунг'а и Нерей должны были пройти обряд единения энергий. На праздник были приглашены и марсиане. Для того, чтобы делегация марсиан могла попасть на территорию, где обосновались лемурийцы, завеса была снята. Но Нерей и лемурийцы не знали, что Гадир в этот момент находился с необъявленным визитом у марсиан и вел с ними переговоры по строительству на Фобосе. Узнав, что марсиане вынуждены прервать переговоры, так как еще раньше дали согласие на визит к лемурийцам, которые, как выяснилось, занимали не только территорию марсиан, но и ту, что он отдал под управление Нерею, Гадир ультимативно потребовал себе место в делегации марсиан. Как марсиане не убеждали его, что это нарушение протоколов и договоренностей, Гадир все равно настоял на своем, сказав, что они, марсиане, могут считать, что он едет с инспекцией к брату Нерею.
Глава 2
Наступил день праздника Весны. Казалось бы, в этот день у Я'амунг'а должно было быть прекрасное настроение, но ее почему‑то одолевали неясные предчувствия какой‑то катастрофы. Нерей успокаивал ее, она хотела ему верить, что все будет хорошо, но что‑то мешало, какая‑то тревога. Но Я'амунг'а решила гнать все предчувствия и назло радоваться этому дню, ведь скоро исполнится ее мечта, и они с Нереем будут связаны навсегда. Она краем уха слышала о том, что прибыла делегация марсиан, но не обратила на это внимания, ведь это дела жрецов. Ее эти все политические вопросы не касаются, и пошла танцевать вместе с другими лемурийками. Она полностью отдалась во власть движений и музыки. Тело, словно ведомое неосознанным порывом, двигалось в такт музыке, выгибалось, посылая движение волной от головы до пальцев ног. Её глаза были закрыты. Она отрешилась от всего вокруг. Ничего, кроме мелодии, ничего, кроме ритма. Сегодня ей хотелось танцевать, забыть все в ритме музыки. Я'амунг'а то поднимала руки вверх, то медленным изящным движением отводила их за голову, то рисовала ладонями невидимые узоры вокруг себя. Голова запрокидывалась, склонялась то к одному, то к другому плечу и снова выпрямлялась, повинуясь ритму и мелодии, пытаясь освободиться ото всех мыслей, которые не давали ей покоя. Именно в танце она почувствовала ту самую радость и легкость. Я'амунг'а кружилась и улыбалась. На танцующих, словно из ниоткуда, сыпались мелкие ароматные цветы. И Я'амунг'а ощущала как будто она парит среди лепестков.
Внезапно Нерей оказался рядом с ней, и они вместе закружились среди цветов и радующихся жизни лемурийцев. Нерей и Я'амунг'а танцевали как единое целое, каждая нота мелодии отражалась в их движениях.
Я'амунг'а не знала, что за ней наблюдали восхищенные, внимательные и жадные глаза Гадира. Для Гадира встреча с Я'амунг'а ощущалась как удар молнии, он не мог объяснить, но точно знал, что без нее ему нет смысла дальше жить. Это было внезапно, он не считал себя способным на чувства, и то, что произошло, стало для него очень неожиданным. Гадир решил, он сделает все, что угодно, лишь бы она была его. Я'амунг'а воплощала ожившую мечту для него. Но когда Гадир решил подойти к Я'амунг'а, то его опередил Нерей. Гадир увидел, как та, которую он уже мысленно считал своей, улыбается и радуется другому. О том, что это его брат, Гадир даже не думал, первой мыслью было уничтожить того, кто протянул руки к его мечте.
Музыка закончилась, и Нерей склонился, притянул Я'амунг'у ближе к себе, впился в её губы страстным и в тоже время нежным поцелуем.
Этого Гадир уже выдержать не смог, его злость стала запредельна, и он двинулся к ним.
– Приветствую тебя, брат мой, – громко сказал Гадир.
– Гадир? А как ты здесь…? – удивленно спросил Нерей.
– Ну, уж не твоими стараниями точно,– с издевкой продолжал Гадир. – И как долго ты планировал скрывать от меня текущее положение дел?
– Я не скрывал, просто не все говорил, – Нерей сделал решительный шаг вперед, чтобы Я'амунг'а оказалась за его спиной.
Чувствуя негативную энергию из‑за складывающейся ситуации, к ним начали сходиться другие лемурийцы. Марсиане, понимая, что допустили большую ошибку, взяв Гадира с собой, также выдвинулись к месту разгорающейся ссоры. Астарамурти и жрец Намун спешили ко всем. А Я'амунг'а хотела спрятаться от неприятного и тяжелого взгляда Гадира. Нерей и Гадир– близнецы, внешне похожие как две капли воды, но какими же они были разными. Если один был полон света, то другой сплошь состоял из черноты, подлости и бесчестия. Но хуже всего было то, что Я'амунг'а чувствовала, его эмоции по отношению к себе. Гадир безумно желал присвоить ее себе, его наполнило какое‑то больное чувство, как будто для него на ней сошелся весь свет. И насколько он безумно хотел ее, настолько она отторгала Гадира, он был ей просто омерзителен. А скандал набирал обороты.
– Я не давал согласия на размещение на моих землях лемурийцев, – эмоционально продолжал Гадир.– И мне плевать, что там обещали или разрешали марсиане. Эти земли отданы атлантам, а значит, только я решаю, как они будут использоваться.
– Мы почти закончили и скоро покинем эту землю, – вмешался в разговор жрец Намун. – Что бы ты хотел получить взамен нашей возможности достроить портал и уйти? Мы освободим эти земли и уйдем в параллельный мир, о нас больше этот мир не услышит, – продолжал Намун спокойным голосом.
– Раз пошел такой разговор, то я хочу ее. Отдайте мне ее, – Гадир показал на Я'амунг'а. – За нее я вам разрешу находиться здесь сколько угодно и делать что угодно.
– Попроси что‑нибудь другое, мы не торгуем представителями нашей расы. Только она сама может решить, хочет ли она с тобой быть. Для нас оскорбление такая просьба, – спокойный голос Намуна перешел на решительный и более властный тон.
– Гадир, остановись, не заставляй нас разрывать союз. То, что ты делаешь – это неприемлемо, – вмешался в разговор глава делегации марсиан. – Жрец Намун, просим простить нас за то, что мы привезли с собой царя атлантов. Наше предложение строить ваш переход на Марсе в силах. Там мы сможем обеспечить вам возможность все закончить в любые удобные для вас сроки.
– Гадир, но я и Я'амунг'а собираемся сегодня пройти обряд объединения энергий, – начал Нерей, ошеломленный поведением своего брата.
– Не прошли? Так и прекрасно, значит, тем более нет препятствий. Если бы хотел, то давно сделал бы ее своей. А раз не сделал, то не так она и нужна тебе,– сказал самоуверенно Гадир.
– Гадир, что с тобой? Я люблю ее! Что ты творишь, брат?– вскричал Нерей, смотря на Гадира с презрением.
Я'амунг'а, наблюдая за ситуацией, понимала катастрофичность событий, которые происходят. Она с трудом скрывала раздирающие чувства. Всё что она смогла сделать, это спрятаться за спиной Нерея.
В этот момент Гадир перевел свой тяжелый взгляд на Я'амунг'у и произнес:
– А куда это свет моей жизни прячется? Не прячься за него, Я'амунг'а. Что он может тебе дать? Ты – как мечта, даже имя твое звучит волшебно. Нерей – слабак, всегда был таким. Он до сих пор не удосужился сделать тебя своей. А для меня ты будешь королевой. Для моего народа ты будешь всем, – голос Гадира приобрел властный оттенок.
– Гадир, хотелось бы продолжить разговор о том, что ты хотел бы получить за возможность закончить наш портал,– снова повторил Намун.
– Закончить портал?! О чем ты сейчас говоришь?! Мне ничего не нужно, кроме нее, – Гадир не сводил глаз с Я'амунг'и. – Или Я'амунг'а, или уходите, куда хотите, причем немедленно, – казалось, что Гадир перестанет себя контролировать, ярость заполнила его.
– Гадир, я не вещь! Своими поступками ты никогда не заставишь полюбить тебя, – решилась сказать Я'амунг'а.
– Всё это абсолютно неважно, моей любви хватит на двоих. Мне достаточно будет владеть тобой. Ты просто должна быть со мной. Остальное меня не волнует. Даже твои чувства, – продолжал Гадир, приближаясь к растерянной Я'амунг'е.
Я'амунг'а судорожно схватила Нерея за руку, да что там, она просто впилась в его руку. Увидев эту сцену, на лице Гадира появилась язвительная ухмылка.
– Я сейчас повышу мотивацию для принятия правильного решения: если ты не будешь со мной, то не только твои соплеменники уйдут с этой земли, но и подводное убежище Нерея я взорву и не дам восстановить. Мне все равно эта идея всегда казалась глупой, – Гадир говорил вальяжно, с пренебрежением в голосе.
–Да как ты смеешь?! Мы не торгуем нашими женщинами! – не выдержав, сказал Астарамурти.– Ты перешел все границы! И за это оскорбление ответишь.
–Гадир, я не отдам тебе Я'амунг'а, я уйду с ней, никакой Атлан не стоит ее жизни, – выкрикнул Нерей.
После этих слов Астарамурти двинулся уверенным шагом в сторону Гадира. Все начали ощущать, как земля начала трястись и вибрировать. Другие мужчины тоже двинулись в сторону Гадира. Некоторые вспыхивали и горели огнем, кто‑то формировал в руках воду и лед, кто‑то держал наготове молнии, кто‑то направил растения и животных. Все лемурийцы, находящиеся на площадке, двинулись в сторону Гадира. Нерей схватил Гадира за руку– еще немного и толпа просто разорвет его брата. А он стоял и презрительно ухмылялся.
Я'амунг'а понимала, Гадир исполнит все свои угрозы, так же как и то, что только она одна сейчас может остановить творящийся кошмар. Но для этого ей придется уйти с Гадиром и принять все его условия. А это значит, что ее счастье с Нереем будет уничтожено. Кроме того, ее согласие позволит закончить портал, и ее народ, наконец, сможет уйти туда, куда так стремится. Если начинать все сначала на Марсе, то с учетом оставшихся в живых слышащих землю, это очень длительная и почти невыполнимая задача. Гадир уничтожит дело жизни Нерея, и все его усилия будет бесполезными. Я'амунг'а чувствовала, что Атлан очень важен и он должен быть обязательно достроен.
Она будто физически ощущала, что ее жизнь, ее планы, – все ломается с треском, и осколки ранят ее сердце. Это было очень больно. По щекам Я'амунг'а потекли слезы. Но она должна принять решение и уйти с Гадиром. Духовное знание ее расы утверждало, что все жизни священны и для чего‑то нужны, так задумало Мироздание. И она должна пожертвовать собой во имя благополучия своей расы, а еще ради того, чтобы Нерей не потерял дело жизни и остался жив. Она чувствовала, что Гадир не остановится на уничтожении подводного города, он уничтожит и самого Нерея. Вот и начались те самые испытания кармических близнецов, о которых говорил Намун. Как же мало им было отпущено счастья прежде, чем они с Нереем погрузятся в океан боли. Может быть, когда‑нибудь потом или в другой жизни у нее будет шанс на счастье с Нереем. А сейчас она должна…
– Остановитесь, я согласна. Я уйду с ним, – мертвея внутри, громко сказала Я'амунг'а.
Ее не услышали. Она повторила, и телепатически тоже. Мужчины остановились, шокировано глядя на нее.
– Ты не должна приносить себя в жертву, – сказал Намун.– На Марсе будет сложнее, но мы справимся.
– Не делай этого, Я'амунг'а. Ты представляешь последствия своего поступка? – то ли спрашивал, то ли убеждал Астарамурти.
– Но как же мы? Зачем? –ошарашено произнес Нерей.– Не решай за меня, я проживу без Атлана, ты важнее.
–Это мое решение, остановитесь, – повторила уверенно Я'амунг'а, но её лицу текли слёзы.
Она вытерла слезы и подошла к Гадиру.
– Уходим, пока я не передумала, – сказала Гадиру Я'амунг'а.
Он хищно хватил ее за руку, и они пошли к его вимане. Толпа молча расступалась перед ними. Я'амунг'а пыталась сдержать слезы. Но ее истинные чувства были очевидны всем, ведь лемурийцы телепаты. Ее душа оплакивала несложившееся счастье, и все это ощущали.
***
Когда Я'амунг'а и Гадир прилетели во дворец в Атлантиду, то Гадир хотел помочь выйти Я'амунг'а из виманы. Но она отдернула руку и не позволила ему до себя дотронуться.
– Почему? Я же хотел помочь, – непонимающе произнес Гадир.
– Гадир, что ты хочешь? Ты разрушил мою жизнь за мгновение, и я должна быстро забыть все и радостно принять твою руку? – жестко спросила Я'амунг'а, смотря на него холодным взглядом.
– Ты меня полюбишь. Я лучшая версия Нерея. Он слабак, а я решителен и всегда добиваюсь своего, – самонадеянно ответил Гадир, неосознанно выпятив грудь вперед.
– Я даже видеть тебя не хочу, ты мне противен, – сказала Я'амунг'а, отводя взгляд от Гадира.
– Ты все равно будешь моей. И лучше бы тебе поскорее принять эту мысль, – надавил Гадир.
–Ты получил тело, но не душу. Но ты ведь так и хотел, не мечтай о том, что когда‑нибудь полюблю тебя. Моя раса… Вернее, я в лице всех лемурийцев, благодарю тебя за содействие и предоставленную помощь моему народу, – с издевкой в голосе произнелса Я'амунг'а. – А сейчас проводи меня туда, где я буду жить.
Гадир снова хотел взять ее за руку, чтобы провести по коридорам дворца, но Я'амунг'а вновь отдернула руку, еще резче, чем в прошлый раз. Тогда он молча указал направление и пошел вперед. Я'амунг'а последовала за Гадиром, держась чуть позади него, стараясь сохранять дистанцию.
Дворец из белого мрамора, золота и голубого стекла был очень красив. Его окружал ухоженный сад с огромным количеством фонтанов. Но вся эта красота не волновала сейчас Я'амунг'а, более того, она ей была вообще безразлична. Я'амунг'а воспринимала это место как свою тюрьму. Вскоре они пришли к тем покоям, куда Гадир решил ее поселить. Зайдя в комнату, Гадир предложил ей располагаться и привыкать к новой жизни. Затем он ушел. Я'амунг'а подошла к окну. Из покоев открывался прекрасный вид на живописный сад. Но она не замечала ничего, направив взгляд в небо. Она смотрела на солнце. Ей хотелось ослепнуть, чтобы не видеть ничего и никого вокруг. Так начался ее персональный ад в Атлантиде.
Через месяц Я'амунг'а стала женой Гадира. Но по обычаям атлантов. Для Я'амунг'а этот обряд ничего не значил, ведь она отказалась категорически связывать с ним свою жизнь обрядом лемурийским. Гадиру было все равно. Его устроил и обряд атлантов. Я'амунг'а полностью закрылась от внешнего мира. Ей стало безразлично все, что вокруг нее происходит. Никого из атлантов она не хотела ни видеть, ни знать. Большинство из них имели очень неприятные для нее вибрации, она просто не могла с ними общаться. А учитывая ее историю попадания в Атлантиду, Я'амунг'а даже не хотела предпринимать никаких усилий, чтобы стать астью их общества. Изредка ее навещал Астарамурти. Он смог выторговать у Гадира возможность посещать ее. Что пообещал сделать для Гадира за это разрешение, Астарамурти никогда не говорил. Но его визиты были отдушиной для нее. С Нереем она предпочитала не сталкиваться – это было больно.
Но однажды Я'амунг'а все же не удалось избежать встречи с Нереем. Она в сильной задумчивости шла в сад, ей хотелось услышать журчание воды в фонтанах , созерцать, как струи красиво переливаются на солнце. Я'амунг'а вышла из‑за поворота и почти врезалась в Нерея. Она резко развернулась и хотела сбежать. Но он быстро догнал ее и обнял со спины.
– Как ты? Я так о тебе беспокоюсь, – сказал шепотом Нерей. – Я очень рад тебя видеть. Мне тебя так не хватает.
– Я? Я в порядке. Прошу тебя, перестань беспокоиться обо мне, – едва сдерживая слезы, ответила Я'амунг'а.
– Я искал тебя, – сказал Нерей и резко развернул Я'амунг'а к себе лицом.
– Не ищи меня. Мы теперь чужие. Отпусти меня, – отталкивала Я'амунг'а Нерея.
Она вырвалась из его рук и побежала прочь по коридору. Только добежав до угла, она вспомнила, что может стать невидимой. Что и сделала тут же. Вжавшись в нишу, она смотрела, как Нерей пробежал мимо нее не видя. Она слышала, как он отчаянно зовет ее, пытаясь найти в пустых коридорах. Я'амунг'а закрывала себе рот руками, чтобы не вырвалось ни одного звука рыданий. Он не должен ее найти. Когда Я'амунг'а поняла, что он достаточно далеко, то села на пол и заревела. Она изо всех сил желала, чтобы ее народ как можно скорее закончил портал в параллельный мир. Тогда она сможет изменить свою жизнь. И, может быть, у них с Нереем будет шанс, будет общее будущее, они смогут скрыться от Гадира. Она понимала, что обманывает себя, и, оставаясь на Земле, они не смогут быть вместе. Но ей всей душой хотелось верить в чудо.
Глава 3
Подошло к концу создание портала лемурийцами. Некоторые лемурийцы решили остаться. Но большинство не хотело находиться на Земле ни одной лишней минуты. Все знали, какую жертву принесла одна из их народа, чтобы этот портал был закончен и работал. В память о поступке Я'амунг'а Астарамурти из скалы над пещерой, где находился портал, вырезал статую Я'амунг'а и покрыл ее голубой эмалью. Эмаль была крепкой, как алмаз, и блестела, подобно драгоценным каменьям. Этот был не только памятник жертве Я'амунг'а, но и ориентир для всех лемурийцев, которые захотят уйти позже. Сам Астарамурти принял решение остаться. Он не знал, как долго задержится на Земле, но уходить без Я'амунг'а он не хотел. Он надеялся, что Я'амунг'а когда‑нибудь примет решение уйти к своему народу, и тогда он уйдет вместе с ней. Жизнь у лемурийцев длинная, все могло случиться. А атланты живут гораздо более короткую жизнь, поэтому после смерти Гадира и Нерея Я'амунг'а вполне может принять решение об уходе. А он, Астарамурти, будет рядом с ней. И может быть, в новом мире у него появится шанс.
То, что лемурийцы ушли, Я'амунг'а почувствовала сама: внезапно в эфире образовалась тишина, исчезло гудение множества голосов. Только далекие, редкие голоса звучали иногда в тишине. «Значит, моя жертва была ненапрасной, – подумала Я'амунг'а, – я надеюсь, они будут счастливее меня в своем новом мире».
До гибели Атлантиды, Фаэтона и Марса оставалось еще два года.
После исхода лемурийцев Я'амунг'а решила, что сидеть в тишине и слезах она больше не хочет. У нее появился план: она решила забеременеть от Нерея и уйти в параллельный мир через портал. Я'амунг'а справедливо рассудила, что если она исчезнет, то и вражды между Нереем и Гадиром больше не будет. Все лемурийки имели возможность остановить свою беременность в начале и не дать ей случиться, но поскольку раса была не так уж многочисленна, то лемурийки почти никогда так не поступали. Каждый ребенок – это великая ценность. Но от Гадира она детей не хотела. Ни при каких условиях. Даже если бы у нее не было других вариантов забеременеть, то она бы и тогда выбрала отказ от беременности ребенком от него.
Гадир был ей противен до омерзения, но он с какой‑то маниакальной страстью задался целью получить от нее наследников. Он с ума по ней сходил, если можно так назвать это нездоровое чувство страсти, которое он питал к Я'амунг'а. Но не мог не видеть ее отношение к нему, поэтому из постели Я'амунг'а сразу отправлялся в свой гарем. А утром служители гарема выносили из комнат очередной обезображенный женский труп – так вымещал зло за нелюбовь Я'амунг'а Гадир. Когда Я'амунг'а узнала об этом, то Гадир стал ей еще противнее, но выказать хоть немного радости от встречи с ним она все равно не пыталась. Девушка считала, что не в силах ничем помочь несчастным обитательницам гарема, и они сами выбрали свою судьбу. Как и она. И раз она страдает, и никто не стремится ее страдания облегчить, то она не видит смысла что‑то делать других, ведь они даже не ее расы, да и каждый сам выбирает свой путь.
– Что тебе стоит хоть раз встретить меня с радостью? – спрашивал Я'амунг'а Гадир.
– Я не обещала тебе радость от встреч, я просто обещала уйти с тобой, – отстраненно отвечала Я'амунг'а.
– Почему ты не можешь меня полюбить? – продолжал спрашивать Гадир.– Я бросаю весь мир к твоим ногам. Гадир искренне не понимал, что делает не так, но продолжал пытаться купить ее любовь. Это было привычно и понятно для него. Женщины любят подарки, чем дороже подарок, тем сильнее любовь. Но с ней это не срабатывало. И Гадир не понимал почему, но другой путь, чтобы заполучить ее любовь, ему в голову не приходил.
– Мне не нужен весь мир. И у меня нет причин любить тебя. Ты шантажом заставил меня остаться с тобой. С каждым днем я все меньше и меньше хочу тебя видеть, – так же отстранённо отвечала Я'амунг'а.– И что ты сделал ради любви? Не эгоизма, а любви?
– Ты разве не видишь, что люблю тебя? Что я просто болен тобой? – кричал Гадир.
– Болен… Это правильное слово, – ответила Я'амунг'а. – Ты болен. Раз ты сам понимаешь это, то отпусти меня. Я не люблю тебя и не смогу полюбить тебя никогда.
– А ты сбежишь от меня к Нерею?! Не бывать этому, – кричал Гадир, швыряя стул в стену.
– Я уйду к своему народу, и ты меня не увидишь больше. Со временем ты забудешь меня и помиришься с братом, ведь больше делить будет нечего, – так же спокойно продолжала говорить Я'амунг'а.
– Ты статуя, а не женщина. Все женщины Атлантиды мечтают быть на твоем месте! – продолжал на повышенных тонах Гадир.
– Вот и пусть занимают это место. Кто же им мешает? Уж точно не я. С легкостью уступлю его любой, – ответила ему Я'амунг'а.
– Что мне сделать, чтобы ты меня полюбила? Или, хотя бы, не была отстраненной? – гнул свое Гадир.
– Ничего. Ты не можешь сделать ничего, – ответила Я'амунг'а.
– Ты даже не хочешь соврать? – спросил Гадир.
– А зачем? Я говорю тебе правду, моя раса избегает лжи, – сказала Я'амунг'а.
– Это не правда, а равнодушие, – сказал Гадир.
– И равнодушие тоже. Но в первую очередь, это правда. Если она тебе не нравится, то не следовало забирать меня от моего народа, – холодно ответила Я'амунг'а.– А главное, не задавай вопросов, если не хочешь знать ответ.
– Мы еще посмотрим. Я уверен, что ты оттаешь и полюбишь меня,– убеждая больше себя, излишне самоуверенно сказал Гадир.
Вместо ответа Я'амунг'а отвернулась в сторону от него и вздохнула. Гадир почувствовал себя надоедливой мухой. Злость просто вскипела в нем. «Да как она смеет?! Я все делаю для нее, а она отворачивается от меня?!». Он вылетел из покоев Я'амунг'а и быстро направился в гарем искать очередную жертву.
Я'амунг'а после ухода Гадира задумалась о том, как ей пробраться к Нерею. Стать невидимой на некоторое время ее раса умела. Но вот Гадир будет ее искать. Не найдя ее в покоях, он перевернет дворец вверх дном. И если обнаружит ее у Нерея, то будет очень и очень плохо. Значит, она должна отключить его сознание. Но для этого ей нужно вывести его из равновесия и быть близкой к нему, чтобы заглянуть в глаза и послать импульс от своего сознания в его мозг. В общем‑то, это реально. Но надо пробовать. А как быть с Нереем? Он ведь тоже может долго тратить время на объяснения. А его у Я'амунг'а нет. Ничего лучше гипноза она не придумала: внушить Нерею, что он спит и ему все снится. Ей нужно будет быстро поймать его взгляд, и пока он в волнении от того, что она пришла к нему, наложить на него гипноз, чтобы он считал все сном. Гипноз она могла накладывать на тех, кто испытывает к ней доверие. На остальных он не сработал бы. А потом Я'амунг'а будет действовать по обстоятельствам. Ведь даже во сне Нерей может сопротивляться влечению к ней. Но тут она не придумала ничего, но очень надеялась, что этого не произойдет.
Прежде чем у нее получилось усыпить Гадира, она несколько раз ошибалась. А поскольку находилась близко к Гадиру, он воспринимал это как изменение ее отношения к нему в лучшую сторону. Но, все же, с пятого раза у нее вышло так, как она задумала. Активировав невидимость, она выскользнула из своих покоев и направилась к Нерею. Она не знала точно, где располагаются его покои, но ощущала ментальный отголосок его мыслей и чувств и шла на них, а еще она чувствовала, что он думает именно о ней. Это заставило ее ускорить шаг и улыбнуться. Вскоре она остановилась у дверей его комнаты. Стоя в коридоре, она позвала его мысленно. Буквально через несколько секунд двери распахнулись, и в коридор выскочил Нерей, но никого не увидел. Пользуясь невидимостью, Я'амунг'а вошла в его комнаты. Не найдя никого в коридоре, Нерей вернулся в свои покои.
– Опять мираж, – сказал Нерей сам себе, встряхнув головой. – Уже и до галлюцинаций дожил.
– Нет, – сказала Я'амунг'а и засмеялась.
Нерей почувствовал, как ее смех проникает в каждую клеточку его сознания, как ее радость согревает его изнутри. Он обернулся и наконец‑то увидел ту, которая приходила к нему только во снах. Нерей, не веря сам себе, шагнул к ней и обнял, крепко прижав к себе. Потом они долго целовались.
– Как же мне тебя не хватало, – срывающимся шепотом произнес Нерей. – Я так хотел тебя видеть. Никуда не отпущу. Я готов выйти на открытый конфликт с братом, но больше тебя никуда не отпущу. Скоро Атлан будет закончен, и мы уйдем туда. Остался буквально месяц – другой.
Он целовал ее волосы, губы, щеки. А она чувствовала себя невероятно счастливой. Но Нерей не должен пострадать, поэтому Я'амунг'а должна применить гипноз. Пусть и дальше думает, что она ему снится. Девушка приложила ладони к его щекам, тем самым вынуждая посмотреть Нерея ей в глаза. Нерей замер. Примерно с минуту Я'амунг'а внимательно смотрела в его глаза, после чего отпустила. Потом она взяла Нерея за руку и потянула к кровати.
От Нерея Я'амунг'а ушла к себе только под утро. Гадир все так же оставался без сознания в ее комнате. Она легла на кровать, сделав вид, что всю ночь здесь спала. Минут через сорок Гадир проснулся. А Я'амунг'а уже спала. Она была счастлива, и ее больше ничего не волновало. Гадир тоже почувствовал радость от того, что она спит рядом с ним. Это было впервые за все время брака. Он решил, что она наконец‑то начинает менять к нему свое отношение. В этот день гарем не понес потерь. Гадир туда просто не пошел, и весь день находился в прекрасном настроении.
Нерей, очнувшись, не нашел Я'амунг'а. «Но сон был таким реальным, и она казалась такой настоящей», – с горечью подумал Нерей. В этот день он разнес все, что было в его комнатах.
Подобрав усилие воздействия на Гадира, Я'амунг'а теперь почти каждую ночь проводила с Нереем. Для того чтобы Гадир не заподозрил ничего и, наоборот, стал более лоялен к Нерею, она изо всех сил сдерживала себя, чтобы не показывать, как Гадир ей противен. Так продолжалось примерно месяц. Атлан был закончен. Буквально на днях Я'амунг'а почувствовала, что она беременна. Она не боялась, что атланты увидят ее беременность – они не читали ауры, срок был еще очень маленький. Но на всякий случай усилила защиту от считывания ее состояния. Все чаще и чаще в режиме невидимости Я'амунг'а ходила по дворцу и подслушивала, что происходит. Ей нужно готовить побег, а для этого необходимо хорошо изучить дворец и настроения его обитателей. И вот сейчас она снова шла в сторону террас, там находился тайный выход за стену дворца. Она случайно об этом узнала – увидела, как через него входили работники административной части дворца. Дорога к террасам пролегала мимо зала, в котором часто работал над документами Гадир.
Она не первый раз там шла, и не обратила бы внимание на его крики, если бы не ощутила, что его собеседник не кто иной, как Нерей. И это ее остановило. Она подошла ближе и прислушалась.
– Гадир, ты что творишь? Ты совсем с ума сошел? – кричал Нерей.
– А ты кто такой, чтобы мне указывать? – орал в ответ Гадир. – Твой Атлан готов, собирай своих уродов и маргиналов и убирайся туда, чтобы я тебя больше не видел.
– Ты не понимаешь к чему ведут действия фаэтонцев? – продолжал кричать Нерей.– Ты понимаешь, что они сцепились с цивилизацией, которая не только от них, но и от нас камня на камне не оставит?
– Не твое дело! Мы союзники! И у нас есть чем ответить на агрессию!– все так же громко возражал Гадир.
– Если ты не понимаешь очевидного и совсем заигрался в своих интригах, то оставайся и погибай здесь один. А я и те, кто хочет уйти со мной, будем в Атлане. И еще, я не дам тебе погубить Я'амунг'а. Я заберу ее с собой, что бы ты ни думал и чем бы не грозил! – прокричал отчаянно Нерей.
– Если ты к ней подойдешь, то я убью тебя. Если успеешь увезти ее в Атлан, то глубинные бомбы взорвут Атлан. Если она не будет со мной, то не будет ни с кем, – неожиданно спокойно заявил Гадир.
И в этом спокойствии была та самая решимость, которая напугала Я'амунг'а. Он это сделает. Нерей погибнет. Этого допустить нельзя. В этот момент распахнулась дверь зала, и оттуда выбежал Нерей. Он обернулся и прокричал Гадиру: «Да плевать я хотел на твои угрозы». После чего хлопнул дверями так, что одна из створок выпала из дверной коробки, а из второй повылетали витражные стекла. Я'амунг'а смотрела вслед быстро уходящему по коридору Нерею. Идти к двери в стене Я'амунг'а передумала. Она вернулась к себе. Нужно обдумать, как спасти Нерея, он должен жить, иначе все ее жертвы были бесполезны.
