Прикосновение, что нежнее ветра

Я подавилась слюной и резко закашлялась. Очень неуместная шутка в моем случае, Быков.

3.

Я закрыла дверь за друзьями и прислонилась лбом к стене. С их уходом стало слишком тихо. И мне бы порадоваться воцарившему покою, но накатило тяжелое вязкое как болото одиночество. Обычно от этого чувства спасает работа, но сегодня отчаянно не хотелось портить идеальный выходной. Разработка визиток для двух генеральных директоров маленьких частных компаний могла подождать, сроки еще не поджимали.

Я прошлась вдоль стеллажа, полки которого были забиты книгами. Что-то из современной фантастики, зарубежное фэнтези, антиутопии, но в основном классические произведения и нон-фикшн. Попадались очень старенькие фолианты, которые обычно встречаются в антикварных магазинах. Наверное где-то половину шкафа занимали книги по медицине, справочники, тематические журналы.

Я помнила про табу не влезать в шкуру призраков, не задаваться вопросами об их прежних жизнях, но невольно все же поставила галочку, соединила А и Б. Дух этой квартиры был или из семьи медиков, или сам учился на врача. А от того, что из жизни уходят те, кто хотел спасать их, становится совсем паршиво.

Остановилась возле русской классики, кончиками пальцев провела по корешкам. Призрак замер рядом, уставившись на полки перед нами. Он был погружен в печаль. Коллекцию в библиотеку парень собирал долго, или же получил по наследству. Но в любом случае я понимала его чувства сейчас, невозможность протянуть руку и ощутить приятные переплеты. Взгляд упал на потрепанный томик с рассказами Чехова, в школьные годы Антон Павлович был одним из моих любимых писателей. Не мешкая, я аккуратно поддела книгу и потянула на себя.

– Не трогай мои вещи. – Прошипел голос над ухом.

Ей Богу, в этот момент мне отчетливо показалось, что дыхание парня опалило кожу. Этого не могло быть по-настоящему, но воображение слишком зло шутило со мной. Игнорируя его, я уверенно сжала книгу в руке и пошла в спальню, выключив везде верхний свет, но оставила гореть напольный торшер, который приобрела недавно на распродаже. Комната погрузилась в полумрак, сохраняя приятное теплое свечение над одной половинкой кровати. Сюда я и улеглась, плюхнувшись на живот и опираясь на локти. Книга с пожелтевшими страницами в моих руках пахла старой бумагой, древесиной и сладковатым миндалем. Это не тот привычный аромат типографской краски и чернил, что вдыхаешь от только отпечатанной. Он пленил иначе, перенося с помощью фантазии в стены академических библиотек с дубовыми массивными полками.

Я распахнула книгу, мой взгляд тут же упал на написанные от руки слова на форзаце. «Кирилл, помни, счастлив тот, кто не замечает, лето теперь или зима¹. Оставайся всегда верен себе и своим желаниям. Знаю, что у тебя все получится. Твоя бабушка, Л. А.». Почерк был изящным, каллиграфическим, с самобытной завитушкой в букве К. От этого имя Кирилл обретало особую форму. Ценность. Еще один ключик непроизвольно открыл ящик Пандоры, я узнала как зовут призрачного парня.

Силуэт его промелькнул в свете лампы. Он сел на пол и навис над книгой, заглядывая внутрь. Оставил между нами расстояние, но казалось, что все равно находился слишком близко. Украдкой я посмотрела на него исподлобья. Лицо призрака исказила гримаса боли, когда он дочитал пожелание своей бабушки, написанное синими чернилами. Прикусил нижнюю губу и прикрыл веки, нахмурив лоб. Где-то в подреберье у меня неприятно кольнуло.

– Эта книга очень много значит для меня. – Я впервые слышала его шепот, тихий, но переполненный чувствами. – Моя бабушка была хирургом, жизнь изрядно ее помотала по многим горячим точкам. Она рассказывала, что этот томик Чехова всегда хранился у нее во внутреннем кармане возле сердца. Видимо, когда ей было грустно или одиноко, она выбирала один из юмористических рассказов и поднимала себе настроение. Когда я сказал, что поступил в медицинский колледж, после которого пойду в университет, бабушка отдала мне его. А в следующую ее поездку в машину скорой помощи попал снаряд. Я тогда подумал, что она отдала мне свой талисман, и возненавидел себя. Ни разу так и не открыл эту книгу.

В уголках моих глаз стала собираться влага, рука слегка проскользнула к его ладони, находящейся совсем близко. Захотелось утешить парня. Но сознание очнулось, и будто током меня прошибла судорога. Мертвый. Я его не слышу. Он размышляет сам с собой. Прогоняя прочь ненужные эмоции, я вернула внутренний заслон и перевернула страницу. Пробежав глазами по оглавлению, остановилась на рассказе «Хамелеон».

– Все бы отдал за то, чтобы вновь почитать…

Кирилл резко поднялся с пола и отошел к окну. Его силуэт растворился во мраке комнаты. Но я знала, что он здесь. Присутствие ощущалось не физически, где-то внутри меня будто бы был вшит необычный датчик, который указывал на это. Наверное, похожее возникает в матерях, которые теряют своих детей из виду, но чувствуют их.

Я начала читать вслух. Медленно, неспешно, пытаясь придать голосу подходящую интонацию. Почему вдруг решилась на это? Жалость? Сострадание? Одолжение? Мне просто показалось, что так будет правильно. Перед глазами возникло лицо пожилой женщины в белом халате, которая подарила внуку самое дорогое – память о себе и слова, которые он пронесет сквозь свою жизнь. Жаль только, что короткую.

Дочитав до конца, я закрыла книгу с улыбкой. Был соблазн оставить ее на тумбочке, но не имела на это право. У этого томика было свое место, история и значимость, и я не планировала больше к нему притрагиваться. Отнесла обратно к стеллажу. Намереваясь поставить на полку, не сразу заметила, что между страниц что-то лежало. Во мне взыграло любопытство, и я открыла книгу на нужной страничке. Клочок бумаги как перышко вспорхнул и завертелся в воздухе, после чего приземлился на пол у моих ног. Я наклонилась и подняла маленькую фотографию. На ней был мальчишка лет пяти с непослушными светло-пшеничными вихрами на голове, который примерял в уши стетоскоп и растянул губы в беззубой улыбке. Уголки фотографии были очень потрепаны, да и сама она уже видала виды, смятая и с заломами в нескольких местах. Она как и книга пережила немало приключений со своей хозяйкой. На меня снизошло озарение. Вот что на самом деле прижимала женщина к груди, что дарило ей утешение и помогало скрашивать одиночество вдали от дома.

…

Весь следующий день я провела, уткнувшись в планшет. Спина и шея затекли, а желудок начинал подавать признаки недовольства от того, что помимо батончика-мюсли на завтрак ничего не получил. Зато к четырем часам у меня были готовы логотипы и визитки, и я мысленно отплясывала чечетку от радости.

– Если ты умрешь от голода в моей квартире и станешь еще одним местным привидением, молю, избавь меня от постоянного присутствия в поле зрения.

Я прикусила нижнюю губу, сдерживая порыв рассмеяться. Кирилл парил по другую сторону от кухонного островка и наблюдал за мной, периодически обходя со спины и заглядывая в планшет. Он уже несколько раз жаловался, что урчание моего живота нервирует его и выводит из душевного равновесия. И дабы наконец успокоить это надоедливое привидение, я все же соскользнула с высокого стула и пошла в сторону холодильника. Пять минут и цезарь очутился на тарелке, а рядом стакан апельсинового сока.

– Батончик и салат за день. – Усмехнулся Кирилл, бросая взгляд на стол. Он скрестил руки на груди и качал головой. – По тебе как объекте исследования плачет диссертация на тему проблем в гастроэнтерологии и анорексии.

Вилка замерла на половине пути ко рту. К горлу подступила желчь. Слишком болезненная тема. С силой продолжила запихивать в себя салатные листья, но уже не испытывая удовлетворения.

После того как в детстве я всем пыталась доказать, что дед Женя продолжает присутствовать в детском садике, меня стали задирать, обзывать сумасшедшей, а потом просто игнорировать. Дети, которых я называла друзьями, стали относится ко мне как к пустому месту. Даже сотрудники детского сада изменили свое отношение, невольно поддерживая мой новый статус изгоя. В начальной школе жизнь не наладилась, так как ребята из группы уже разнесли «новости» о странной девочке. Физическое насилие, моральный буллинг продолжились с новой силой. Наверное, в таком возрасте неважно кого и за что, лишь бы найти козла отпущения и цель для насмешек. Зато во внеучебной жизни появлялось все больше новых призраков, которые наоборот проявляли излишнюю доброту. Позднее я догадаюсь, что во имя собственных целей – молили говорить с ними, не оставлять, помочь передать что-то близким, найти способ уйти. Детское сознание не выдерживало нагрузки, нервные срывы стали частыми спутниками. И я перестала есть. Мне диагностировали анорексию. Родители водили к психологам, психотерапевтам, неврологам и гомеопатам. И лишь к концу четвертого класса школы мама пересилила свой скептицизм и нашла объявление о женщине-экстрасенсе, которая согласилась помочь. Светлана Петровна отнюдь не выглядела как та, что ходит ночами по кладбищу за могильной землей или обвешивается бусами и костями в качестве оберегов. Обычная на вид сорокалетняя женщина со светлыми волосами и добрыми глазами, которая не пыталась обдурить родителей и развести на деньги. Она поверила мне и сделала так, чтобы я поверила ей. Для этого Светлана познакомила со своей дочерью, которая умерла в возрасте семи лет. А еще никогда не забуду ее фразу, брошенную моим матери и отцу: «Вы не обязаны верить во сверхъестественное, но должны верить своей дочери». Именно после беседы со Светланой родители приняли решение о переезде из города в поселок поменьше и новом начале. Дари и Арт до сих пор вспоминают, что я зашла в класс как скелет, обтянутый кожей. Благодаря их поддержке ко мне вернулся аппетит, вес стабилизировался, но осталась склонность питаться немного и только тем, что было нужно организму в конкретный момент времени. Для меня стало важным лишь то, что вернулся вкус к жизни.

Телефон завибрировал на столе, и я включила громкую связь. Стоило вспомнить о подруге, как она тут как тут.

– Привет, Лик. – Голос Дари прорезал тишину квартиры. – Как дела?

– Привет. Обедаю.

– Уже время полдника! Ты опять заработалась? – Подруга знала меня как облупленную. – Много не налегай теперь. Не забыла про свидание в шесть?

Я подняла глаза в потолок и протяжно выдохнула.

– Пока еще это дружеская встреча.

– Ключевым является слово пока. – Она звонко рассмеялась.

– Лучше расскажи как твои дела?

– У меня еще две пары. Знаешь, поступая на филолога я думала, что буду много читать всякой разнообразной литературы для анализа и кайфовать от этого. Но вместо этого иду на лингвистическую русистику, а потом на латинский язык, и все больше впадаю в уныние. Начинаю завидовать тебе с заочным обучением.

– Отставить. – Я перебила подругу, зная, что на самом деле она любит и свою специальность, и все дисциплины, что преподают, но порой у нее случается выгорание. – Съешь побольше шоколадок. Я уверена, что твое уныние исчезнет.

Шоколад в любом своем проявление, по мнении Витебской, был панацеей от всего. Даже простужаясь, девушка готовила себе кружку горячей тягучей сладости вместо бульона.

– Оно исчезнет, если ты пришлешь мне фотографию и покажешь, в чем пойдешь на «дружескую встречу».

– Ты сейчас сделала в воздухе кавычки на фразе о встрече, угадала?

Мы обе засмеялись.

– Ладно, я правда побегу в буфет, чтобы перекусить. Идея с шоколадными батончиками пришлась мне по душе. Но про фото не шутила. Выбери что-то посексуальнее, окей?

– Окей.

Связь оборвалась, я отнесла вымыть тарелку и направилась в спальню прямиком к шкафу. Распахнула дверцы и уставилась на полки и вешалки. Сколько себя помню большую часть моего гардероба составляли джинсы, футболки и толстовки. Удобство всегда ставилось выше в приоритете, чем красота. Комфорт и практичность как девиз по жизни. Но все же пару платьев в закромах как у любой другой девушки завалялось. Я выудила одно вязаное цвета бордо, которое село бы точно по фигуре, облегая где нужно и открывая зону декольте, и другое – свободного кроя из муслина цвета морской волны с длинным рукавом и бежевым воротничком, но едва доходящее до колен. Я уложила их на кровать и неуверенно переводила взгляд с первого платья на второе и обратно. Сдержанная сексуальность или романтический образ? Даша точно была бы за бордо.

– Второе. – Голос призрака донесся откуда-то со спины, и по моему телу пробежали мурашки. – Оно не так сильно подчеркивает фигуру, заставит его включить фантазию и захотеть узнать, что скрывается под тканью. Да и ноги у тебя красивые, грех прятать.

Это надоедливое привидение записалось в стилисты?! Естественно, проигнорировала. Но в голове продолжали звучать его слова, которые вполне сошли бы за комплимент. Мне стало интересно, была ли девушка, которой он так же давал советы и которую вгонял в краску? Невольно я перевела взгляд на коробки у стены, словно там мог крыться ответ на этот вопрос. Любопытство как осадок на дне бутылки всколыхнулось. Хотя я не должна интересоваться жизнью бывшего хозяина квартиры. И не должна хотеть узнавать его.

Мерцающий облик проплыл мимо и остановился прямо напротив коробок, точно в том месте, куда упирался мой взгляд. Не удивительно. Трудно было не заметить, куда я пялюсь уже несколько минут прямо как заводная кукла с истекшим сроком. Кирилл не казался взбешенным, разгневанным или печальным. Он просто окинул взглядом свою жизнь, собранную и упакованную в картон. Парень смирился со своей смертью. Почему же тогда все еще здесь? Что держит? Как он будучи столь молодым погиб? Список вопросов пополнялся. Интерес узнать что-то о личной жизни бывшего жильца перерос в размышления о его судьбе. Мне никогда не было дела до этих душ. И вот я переживаю из-за участи этого бедолаги.

– О чем же ты задумалась, глядя на коробки? – Спросил призрак, оборачиваясь на меня.

Я резко отвела взгляд, его слова сработали как кнопка детонатора. Кирилл подплыл ближе, стал обходить меня по кругу, как экспонат в музее. Волнение усмирялось с трудом, хотелось задержать дыхание и заглянуть в голубые глаза. Не зря говорят, что они – зеркало души, его была как на ладони, вот же зависла на расстоянии вытянутой руки, но увы оставалась мне неведома.

– Платья нужно примерить. – Я непринужденно прошла мимо призрака в сторону кровати, хотя с радостью бы побежала со всех ног в противоположную от него сторону. Колени уперлись в жесткое основание. Нужна была точка опоры, нервы шалили, а чувства скакали в раздрае.

Потянулась за краем домашней футболки, но заколебалась. Это был первый раз, когда присутствие призрака смущало. Еще какое-то время назад я могла беззастенчиво расхаживать топлес или справлять нужду с открытой дверью, зная, что стены все равно не остановят бестелесных. Но сближение с этим умершим парнем и то, что его компания перестала тяготить, сделало меня робкой. В этой квартире я становилась не похожей на привычную себя.

Скосила глаза в сторону своего отражения в зеркале, стоявшего у противоположной стены. Тоже новоприобретенная мною деталь интерьера. Никогда не считала себя красоткой, но при этом не страдала закомплексованностью. Я была обычной среднестатистической девушкой невысокого роста со стандартным размером одежды. Арт всегда подтрунивал, что набери я пару-тройку килограмм, то стану наконец похожа на соблазнительную девушку-персик с округлыми формами. Такие были в его вкусе, если брать во внимание тайную влюбленность в Дари. Но какой я выгляжу в глазах других? А именно тех, кто может парить в сторонке и беззастенчиво наблюдать, не боясь быть на этом пойманными?

Я стиснула зубы и стащила наконец этот чертов кусок ткани, оставшись обнаженной по пояс. Посмотрела вбок из-за плеча, но уткнулась взглядом в спину. Призрак тактично отвернулся и парил чуть ли не влипнув лицом в стену. Это показалось мне милым. Напряжение вмиг рассеялось, ему на смену пришло спокойствие. Кончики губ приподнялись в легкой улыбке. И я беззвучно прошептала «спасибо».

Остановила выбор я в итоге на втором платье.

4.

Я страшно опаздывала. Стрелки часов уже перевалили за четверть седьмого. Андрей пригласил меня в ресторан VosQ, рейтинг которого в афише приближался к десяти звездочкам из десяти, а средний чек к пяти тысячам. Об этом я узнала, когда открыла карту на телефоне и случайно перешла на страничку заведения в интернете. И теперь моя уверенность в том, что это было не свидание, а дружеская встреча, пошатнулась. Кафе с чашечкой кофе превратилось в ресторан с дорогими блюдами, вывод напрашивался самим собой. Мысленно я корила себя, что не пробила информацию о заведении заранее, и не обговорила это с Кузьминым. Ненавижу недосказанности.

Сдав пальто в гардероб, который расположился на входе, я бросила взгляд в висевшее на стене зеркало. Свои пепельно-русые волосы оставила распущенными и они от повышенной влажности в воздухе на улице успели немного распушиться и завиться на кончиках у лопаток. Радует, что от моей спешки хотя бы макияж не потек, и подмышки остались без мокрых кругов. Нужно лишь унять волнение в груди, которое с каждым шагом по красивому мраморному полу только усиливалось.

Ресторан был устроен в современном стиле с барной стойкой, подсвеченной неоном. Бетонные стены, дерево, открытая проводка, но при этом белоснежные скатерти и бокалы, идеально натертые и прозрачные, звон которых слышится в ушах, стоит просто взглянуть на них. А еще много длинных свечей в разноуровневых подсвечниках на столах.

Несмотря на то, что сегодня был вечер понедельника, зал был забит гостями. Пахло парфюмом, едой и алкоголем. Андрея я заметила сразу, он сидел за круглым столиком у большого панорамного окна, которое открывало вид на оживленную улицу. Это было плохо, очень плохо. В любом заведении я предпочту забиться в самый дальний угол. И если не ошибаюсь, то в прошлый наш поход после экзамена в кофейню, упомянула парню об этом.

Натянув искусственную улыбку, я подошла к столику в сопровождении хостес и официанта. Андрей тут же подскочил и легко притянул для объятия, вызвав дискомфорт, после чего отодвинул мне стул.

– Анжелика, ты прекрасно выглядишь.

– Благодарю. Не ожидала, что мы будем ужинать в ресторане. – Я с нажимом выделила последнее слово, но Кузьмин не обратил на это внимание.

– Здесь очень вкусные стейки. – Он мне подмигнул, а потом сразу же обернулся к официанту. – Принесите нам пока бутылочку воды, какие-нибудь закуски. Может, карпаччо или сыры. Лик, ты что предпочтешь?

Я чувствовала себя не в своей тарелке. Стул казался слишком жестким, свет ярким, внимание, что было приковано темно-карими глазами, липким и неприятным. Я не привыкла к такому. Хотелось вернуться в квартиру, где даже призрак перестал казаться проблемой.

– Можешь выбрать нам еду на свое усмотрение.

Парень кивнул и продолжил изучать меню, попутно указываю на блюда. А я стала изучать его.

Мы встретились при подаче документов в университет, а познакомились на общем собрании для первокурсников заочной формы еще прошлым августом. Среди всех студентов факультета графического дизайна, он резко выделялся излишне привлекательной наружностью и повадками этакого мальчика-мажора. Парень с волосами цвета горького шоколада, выбритыми у висков и затылке, глазами карими и бездонными, и обворожительной улыбкой – как на такого не обратить внимание? Девушки с потока тогда тут же окинули взглядом территорию будущего сражения, стреляя в соперниц кривыми улыбками и изгибами бровей. Но внимание парня отчего-то досталось мне, сидевшей на самом верхнем ярусе аудитории в лонгсливе с Наруто на груди, без макияжа и с косой, перекинутой через плечо. Он занял место рядом, протянул ладонь и просто как в детском саду предложил подружиться. Сначала я игнорировала парня, но чем отличается Кузьмин, так это упорством и харизмой. К концу того собрания я дала ему свой номер телефона и страничку в социальных сетях. С тех пор мы активно переписывались, перебрасывались смешными мемами или видео. Конечно, это не была такая дружба как с Дари и Артом, но все же было приятно, что есть еще один человек, которому я интересна.

Два прошлых похода в кафе отличались разительно от сегодняшней встречи. Что этому поспособствовало, мой переезд в город или просто желание парня перейти на новую ступень отношений? И самое главное, хотела ли я действительно быть ему больше, чем просто друг? Он был красивым, вежливым, веселым. Но как бы я ни пыталась запустить процесс воображения, рисующий нас парой, мозг тормозил как древняя бабушкина девятка.

– О чем задумалась? – Парень откинулся на спинку стула и пристально смотрел на меня.

Сегодня он уложил прическу назад и надел белую рубашку, это плюсовало ему пару-тройку лет к возрасту. Андрей никогда не отличался излишней скромностью, и вот сейчас тоже в каждом жесте сквозила уверенность. Наверное, она передается с генами детям богатых родителей.

– Почему мы здесь?

– Потому что тут вкусно.

– Ты знаешь, что я имею в виду.

Андрей усмехнулся и закатил глаза.

– Никак не привыкну к твоей прямолинейности. – Он склонился ближе. – Я просто решил сделать красивый жест и угостить тебя ужином.

Я уже было открыла рот, но он вскинул вверх ладонь.

– Но… – Он сделал театральную паузу. – На самом деле мне стыдно, что я вчера не присоединился к тебе и друзьям. Поэтому заглаживаю вину.

Разговор мы приостановили, так как в это время подошел официант с водой. И к моему удивлению на столе оказалась бутылочка красного вина.

– Я же сказал, что мы отмечаем твое новоселье. – Андрей растянул свою обворожительную улыбку и разлил вино по бокалам. – А к мясу лучше всего красное полусухое.

– И у тебя даже не спросят паспорт?

Он приложил к губам палец.

– Тц! Здесь работает пара знакомых, которые могут прикрыть глаза на эту маленькую шалость.

Под действием алкоголя я сумела немного расслабиться. А стейк от шеф-повара и клюквенный соус к нему действительно оказались божественными. Андрей поделился последними новостями, рассказал о работе в типографии. Я уже знала, что этим летом он увлекся спортивным туризмом и катался на байдарках в Карелии. И вот сейчас он увлеченно описывал свои приключения.

Невольно размытое пятно на периферии зрения привлекло мое внимание. Я повернула голову и заметила парящую девушку на тротуаре, которая заглядывала внутрь ресторана через огромное окно, напротив которого мы как раз сидели. Изящная фигурка в летнем сарафане, коротко стриженные волосы и глаза такие большие и светлые на красивом лице, что с нее можно было рисовать героиню аниме. Она выглядела беспокойной, мельтешила туда-сюда по улице. Каждое ее движение было резким, из-за этого силуэт то растворялся в воздухе, то вновь приобретал контур. Я ощутила, что на затылке зашевелились волоски. Неугомонные духи мне попадались, и я боялась их особенно сильно. Потому что стоит одному такому понять, что рядом с ним медиум, как их связка может остаться и продолжаться годы.

– Видимо, я тебя утомил.

Я резко повернулась в сторону Андрея, он сцепил руки в замок перед собой, опустил на них подбородок и наблюдал за мной.

– Прости, мне показалось, что я увидела знакомых на улице, но обозналась.

– В принципе, моему языку и правда нужен перерыв. Рядом с тобой я становлюсь излишне болтливым. Закажем десерт?

– Нет, благодарю.

– Тогда я сейчас отлучусь на минутку. А когда вернусь попросим счет, если больше ничего не хочешь?

Я кивнула и стала наблюдать за фигурой парня, лавирующей между столиками в сторону дальней двери с табличкой. Неожиданно в зале ресторана я разглядела ту самую девушку-призрака, что была на тротуаре. Значит, с самого начала она могла войти внутрь, но боролась сама с собой по другому поводу. Теперь она парила вокруг стола, за которым сидела пожилая семейная пара. Женщина в брючном костюме пудрового цвета аккуратно накалывала на вилку кусочки тунца, а мужчина в светлой рубашке сжимал приборы, но никак не мог притронуться к еде. Взгляд его был потухший, казалось, что в мыслях он очень далеко от этого места. Девушка-призрак остановилась подле него и попыталась провести по его лицу ладонями, вот только пальцы не касались, проваливались в кожу. Лицо ее исказила гримаса боли. Призраки не могут плакать, но было видно, что и без мокрых дорожек по щекам она рыдает. Я почти физически ощущала ее горе от того, что ты больше не можешь быть рядом с родными и прикоснуться к ним. Женщина что-то сказала, беззаботность и веселость в поведении очень контрастировали с той печалью и страданием, которые исходили от ее спутника. Призрак изменилась в лице. Злость вспыхнула так, что я даже увидела бледную вспышку, возникшую по контуру ее силуэта. Она сжала кулаки и подлетела к женщине. Вложив всю ярость, она наотмашь ударила по руке с идеальным маникюром. Вилка упала на пол и зазвенела.

– Ой, извините, пожалуйста. – Громко сказала женщина, озираясь по сторонам, так как головы других посетителей тут же повернулись к ним.

А я задержала дыхание. Это что было как в той сцене в фильме «Привидение» с Патриком Суэйзи и призраком метро?! Но кажется, что и сама девушка опешила. Она переводила взгляд на свои полупрозрачные пальцы и на вилку на полку. Испугалась собственной ярости, в миг вновь превратилась в запуганную и грустную девчушку.

– Ничего страшного, дорогая. – Мужчина протянул руку и накрыл ладонь спутницы, покоящуюся на столе.

Официант уже спешил с новым комплектом приборов.

– Это все нервы. – Женщина стала говорить тише, но я все равно ее слышала. – Я знаю, слишком мало времени прошло. Но мне показалось, что тебе нужно вырваться из квартиры и немного отвлечься. Это был ваш любимый ресторан с дочерью. Не ожидала, что и сама при этом буду нервничать как первоклассница на линейке

– Я благодарен тебе за это. – Мужчина мягко улыбнулся, взгляд его потеплел. – Давай продолжим есть, не пропадать же еде.

– Ты уверен, что хочешь именно это блюдо? – Женщина с сомнением покосилась на его тарелку. – Ты же не любишь…

Договаривать она не стала, мужчина медленно накрутил пасту и поднес к приоткрытым губам, после чего с удовольствием принялся жевать. Девушка призрак была удивлена, она переводила свой взгляд то на папу, то на тарелку перед ним. Наверное, пасту с морепродуктами когда-то любила заказывать в этом ресторане она сама. Томатный соус в уголке рта мужчины согнутой в несколько раз салфеткой убрала женщина, чуть задержав пальцы на его подбородке. Мы с призраком немного смутились из-за столь интимного жеста. Но все же он был полон заботы и нежности. И что-то поменялось в девушке, изгибы тела стали мягче, а взгляд теплее.

– Пап, я люблю тебя. – Сказала она тихо. – Хорошо, что есть кто-то, готовый о тебе позаботиться вместо меня. Будь счастлив.

Девушка обняла отца как смогла, стараясь не утонуть в его теле. А потом посмотрела прямо на меня, глаза-в-глаза и улыбнулась. Вот к чему привела моя глупость, меня обнаружили, раскрыли секрет. Я слишком очевидно пялилась на нее. Варианты действий цепочкой выстроились в мыслях, вот только предпринимать мне ничего не пришлось. Призрачная девушка махнула рукой, развернулась и пошла прочь, растворяясь на ходу, превращаясь в маленький белый огонек. Он как снежинка, подхваченная ветром, взлетел вверх и исчез.

…

Спустя час мы с Андреем вышли из такси и остановились у подъезда. Ситуация из ресторана никак не хотела отпускать. За все эти годы я ни разу своими глазами не наблюдала за тем, как эти бестелесные души освобождаются от мирских оков и исчезают. Прекрасно, но грустно. А еще я немного приблизилась к разгадке, что мучила меня. Чтобы они ушли, нужно их собственное желание. Не их должны отпустить, а они себя сами.

– С момента моего возвращения из туалета ты какая-то задумчивая. – Андрей провел рукой по волосам, немного растрепав их на макушке. – Скажи, я что-то не так сделал? Ресторан все же был перебор?

И хоть делал вид, что раскаивается, но поза и хитрый прищур говорили о противоположном. Андрей все же не страдает отсутствием самоуверенности.

– Знаешь, когда я только переступила порог этого пафосного заведения, то была готова тебя прибить. – На мои слова он поморщился. – Но я правда отлично провела время, мне понравилось. Спасибо.

Ветер с силой ударил меня в спину, так что я невольно шагнула к парню. А может быть, из-за легкого головокружения от вина потеряла равновесие. Как бы то ни было, вышло излишне кинематографично. Андрей сумел сориентироваться, не тратя ни секунды на размышления. Он протянул руки и обхватил меня за талию, притягивая еще ближе и сминая пальто под пальцами. Его губы накрыли мои. Я поддалась, не дала себе время задуматься и засомневаться. Сначала поцелуй был нежный, неуверенный, но стал превращаться в пылающую бурю, так что пришлось с силой прервать его и глотать воздух губами. Андрей коснулся своим лбом моего, и провел по скуле большим пальцем.

– Я надеюсь, что после этого ты не отправишь меня в черный список и не удалишь мой номер.

Его шепот щекотал лицо. О том, что вечер может завершиться поцелуем, я догадывалась, но до последнего не знала, как отреагирую на это. Было странно, неловко и как-то неправильно.

– После чего? Не понимаю, о чем ты.

Он громко рассмеялся.

– Не предложишь подняться на чашку кофе?

Намек был слишком очевидным, оттого отталкивающим. Я робко улыбнулась и оставила вопрос парня без ответа. Развернулась и пошла в сторону двери подъезда, взмахнув рукой на прощанье.

Скарлетт О’Хара как-то обронила фразу, ставшую для всех девушек девизом по жизни, поэтому решила тоже им воспользоваться. Об этом поцелуе я подумаю завтра.