Loe raamatut: «В потоках черных, Под сердцем тьмы»

Font:

В потоках черных,
Под сердцем Тьмы,
Где Ангел ждет
В лучах мечты…

История первая. Провал переговорщика

Диа́р так и не научился умирать – это было болезненно, что бы там не говорили ученые, страшно, сколько бы раз ты не проходил через эту процедуру, и к этому было невозможно привыкнуть. Даже если ты – андроид.

Шесть дней назад ему поручили миссию на Альте́е – молодой обитаемой планете, которую готовили к включению в состав Единой галактики, а до этого планомерно и ненавязчиво направляли развитие цивилизации: гуманитарные технологии, развитие общества с минимальным расслоением на касты, создание позитивного образа развитой расы. Возможность обожествления представителей высших рас допускалась, но не приветствовалась – у обитателей Альтеи существовала своя система верований, ломать ее инструкция разрешала только в крайних случаях, угрожающих развитию самой цивилизации. Это была третья подобная миссия Диара, и если он провалит и эту, то его отправят на переплавку или того хуже – работать тестировщиком.

И сейчас, находясь в полыхающей хижине, он был близок к тому, чтобы сдаться и запросить помощи у связного.

– Он может проломить стену! – бесновались за полыхающей дверью. – Давайте ее подопрем вон тем камнем!

Да, в этой миссии что-то пошло не так. При том с самого начала.

Высадка прошла по расписанию, в строго установленном месте, безлюдном склоне Аядель – горы, почитаемой местными жителями в качестве священной. Здесь не строили жилища, не добывали пищу и не брали воду. И это было опрометчиво, потому что гора была единственным местом в округе, где можно было укрыться от зноя и холода, построить безопасные жилища и утолить жажду и голод. Ксеносоциологи, следившими за планетой последние пять лет, фиксировали одну за другой вспышки болезней, которые уносили все больше жизней, и прогрессирующую деградацию социальных связей Разобраться, в чем дело, и вывести цивилизацию из тупика, и было поручено Диару.

Приземлился он на рассвете. Дождался, когда проснется местное светило – желтая звезда Микия́р. За это время провел предварительное сканирование местности, обнаружил значительное скопление людей у подножия горы, и небольшое поселение на склоне, в чаще леса. Отправил отчет на базу, своему связному Лизе.

– Посмотри, что это за поселение на склоне, его там не должно быть, место у аборигенов запретное.

Диар направился выполнять задание Лизы. Спустился звериной тропой, иногда цепляясь за остро пахнущие хвоей лианы, прошел ниже по склону и оказался у того места, которое запомнил как обнаруженное селение. И это была его первая ошибка – поселение оказалось укрывшимся в кроне векового дерева домом: окна выдолблены и прикрыты пластинками разноцветной слюды и мочевыми пузырями триа́га, местного пресмыкающегося. Крепкая винтовая лестница тянулась вокруг толстого ствола, а на перилах сидела рогатая красноперая сойка.

Заметив чужака, птица громко крикнула, разбудив округу. Диар остановился, вгляделся в окна – из ближайшего выглянул подросток и тут же спрятался. Дом ожил и заголосил, из него вывалились вооруженные копьями и короткими мечами мужчины и с криком: «Убьем чужака», – бросились на андроида. Инструкции не позволяли ответить, а потому Диар позволил себя скрутить, связать лианами и пинками, весьма небережно спустить вниз, в долину.

– Я не враг вам! – кричал Диар до тех пор, пока на привале ему не заткнули рот куском мха.

У края рощи мужчины остановились, принялись совещаться – никто не хотел выходить к поселянам, жавшимся у кустарника, все поглядывали на тропу, ведшую от деревни. Андроид расслышал слова «отец», «запрет», «казнен». Сочетание показалось Диару не внушающим доверия, но беспокоиться было еще рано. Во всяком случае, так казалось Диару.

Изловчившись, он выплюнул кляп и заговорил:

– Я не враг вам, я прибыл из дальних мест, чтобы принести вам добро и знания!

Мужчины посмотрели на него с ужасом, один из них подскочил и ударил по голове дубиной – микросхемы сбились, сигнал оказался временно потерян, и, возвращаясь к изначальным сохраненным настройкам, Диар завалился на бок. Программа в аварийном режиме продолжала собирать данные для анализа, андроид обнаружит их сразу, как очнется.

Вскоре за деревьями послышались шаги, мужчины притихли и пали ниц: на тропу вышел седовласый мужчина, строго посмотрел на собравшихся, перевел взгляд на приоткрывшего глаза Диара, нахмурился еще сильнее – дурной знак.

– Зачем привели вы сюда чужеземца? – прошипел.

– Отец, рано утром он оказался у нашего дома, – торопливо заговорил один из воинов. – Сперва мы решили, что это кто-то из деревни осмелился зайти в чащу, гонимый жаждой и голодом, но быстро сообразили по одеянию пришельца, что он не принадлежит к числу поселян. И потому привели к тебе для суда – что делать с ним?

– Убить…

Появившийся старик, очевидно, принадлежал к верховным жрецам поселения. Он был высок, седовлас и носил скрывающую ноги тогу из тонкой шерсти. Став жрецом и быстро смекнув, что пропитания на всех не хватит, он поселил в роще свою семью, а остальным запретил подниматься на склон, объявив территорию священной. «Интересно, как он это провернул?» – подумал Диар прежде, чем пошевелиться.

– Не причиняйте мне вреда, – взмолился он. Он все еще надеялся убедить старца. – Я пришел с добром в сердце.

Старик скривился. Шагнув к андроиду, наклонился к нему и схватил за ворот тоги:

– Откуда язык наш знаешь?

– Он течет в моей крови…

Ответ стандартный, по инструкции, на некоторые народы действует. Но не на старика с Альтеи. Он усмехнулся:

– Ты ша́рта, я знаю тебя, ты меня не обманешь.

Диар поторопился обратиться к справочным файлам, чтобы узнать, кто такой «шарта». Система быстро подобрала нужный ответ: «Шарта – воинственное племя долины Грез, враждебное по отношению к племени аядель; шарта надеются вытеснить аядель в пустыню, совершают набеги. Война длится более ста лет, с момента расселения склона Аядель». Справочник даже подарил Диару изображение представителя племени шарта – высокого темноволосого мужчины со светлой кожей и ярко-синими глазами. Андроид понял: спорить бессмысленно – он в самом деле похож на шарту. Что ж, придется избрать другую стратегию.

– Я шарта, но я пришел, чтобы примирить племена аядель и шарту, я могу подарить мир.

– Мир? – старик недоверчиво прищурился. – Что ты знаешь о мире? В прошлом году шарта отдали нашего парламентера на растерзание гиба́ру, шарта нет веры…

– Но я не такой! – Диару почувствовал сомнение в глазах старца. – Я хочу помочь.

Старец поднялся.

– Что ж, если чужестранец принесет мир с шарта, его стоит выслушать совету. Как мне представить тебя? – он посмотрел в упор на андроида.

Тот успел свериться со справочником, выяснил состав племени шарта и узнал, что у нынешнего вождя имелся сын от наложницы, считалось, что тот давно умер.

– Меня зовут Кша Тая́с, я сын Сама́ла Таяса от Рва́ны…

У старца округлились глаза.

– Невозможно, ты мертв многие годы.

– Так считает мое племя, но я выжил и жил в пустыне, пока не постиг просветления и не научился понимать язык птиц и зверей. Они принесли мне весть о кровопролитии между нашими племенами, это заставило меня покинуть убежище и прийти к вам.

Андроид уже сам верил в созданную на ходу легенду, говорил тихо и с чувством. Он ловил трепет и восхищение молодых воинов, считывал ментаграмму старца, поверившего ему настолько, чтобы привести в деревню. Диар сел ровнее, выпрямил спину и сложил перевязанные лианой запястья на коленях – так его роль представлялась ему более правдоподобной.

– Что ж, – протянул старец. – Я буду рад стать тем, кто остановит войну и найдет путь к примирению с шарта. Но если лжешь ты, то смерть твоя будет мучительной.

Последнюю фразу старик сказал с таким чувством и уверенностью, что квантовое сердце андроида содрогнулось от нехорошего предчувствия.

– Пойдем, – велел старец, оставив при этом остальных в чаще.

Андроид подметил, он явно не хотел говорить своему племени об их существовании, эта тайна старейшины, возможно, удастся удачно использовать в будущем.

Как же он ошибался!

К моменту их появления в деревне, племя уже было взбудоражено донельзя. Одного появления Диара вместе со старцем хватило, чтобы на него завизжали, зашипели:

– Нечестивец!

– Ты коснулся своими ступнями священной травы!

Старец поднял вверх руку, кивнул на Диара:

– Этот пришелец уверяет, что пришел к нам с миром. Утверждает, что он – сын вождя шарта, Кша Таяса. Его судьбу решит совет, расступитесь, пока же он под моей защитой!

Пока старик говорил, Диар с удивлением смотрел на измождённых, покрытых слоем грязи, голодных людей – они были безумны в своей ненависти. «Что же все-таки наплел им старейшина?», – забеспокоился андроид и сделал еще один запрос справочной системе, на этот раз – о причинах появления культа Аядель.

«Культ Аядель сформирован вокруг запрета на посещение склона горы Аядель. Местное племя, проживающее у его подножия, называет рощу своей матерью, считает, что она породила их, как и всех живых существ, проживающих в ее пределах, а потому питаться ее плодами – это все равно что своими собратьями. По этой же причине считается преступным даже ступать на территорию рощи, называя ее телом Аядель, пить из ее источников, называя их ее кровью. Запрет подкреплен страхом жестокого наказания – изгнания без воды и хлеба в пустыню».

В голове Диара что-то стало проясняться. Он с интересом посмотрел на старца и отправил отчет о втором этапе своему связному: андроид вошел в деревню, осталось дело за малым – убедить, что мать-Аядель страдает от того, как ее дети мучаются от лишений. Толика удачи и красноречие – Диар повеселел, кажется, эта миссия станет успешной.

Старец привел его к большому шатру, сплетенному из веток лиан.

– Вы все-таки стали срезать лианы… – пробормотал Диар, коснувшись кончиками пальцев стены.

Старик сердито полоснул его взглядом:

– Нечестивец, как смеешь ты говорить такое! Аядель – наша мать, мы берем только то, что сама дает она.

Диар с любопытством огляделся – в самом деле, женщины плели одежду из сухостоя, ветром и дождями смытого со склона. Подростки набирали воду из тощего ручейка, стекавшего по камням с вершины и терявшегося в песке. Удивительно, но дети помладше имели длинные волосы, а вот подростки, как и большинство взрослых, оказались или обриты наголо, или носили очень короткие стрижки. В целом племя не выглядело счастливым.

– Это ничтожные крохи, – с ужасом прошептал он и обратился к старейшине. – Берете ли вы что-то от пустыни?

Он знал, что пустыня, раскинувшая свои золотые пески прямо за оградой поселения, богата оазисами, да, до ближайшего сутки пути, но это вода, плоды, орехи, это пища, которая может спасти от голодной смерти.

Старец посмотрел на него со злостью:

– Будто не знаешь ты о происках твоего племени: шарта, эти мерзкие убийцы, караулят нас. Никто из тех, кто уходил в пустыню, не вернулся…

Это было явной ложью: шарта не охотились в этих местах, значит, не вернувшиеся соплеменники, найдя оазисы, заселяли их. Диар не верил, чтобы ни у кого из них не было мотива вернуться и спасти близких. Но старец сказал, что никто не возвращался. Значит ли это, что в угоду удержания собственной власти, он или его дети уничтожали всех, кто пытался проникнуть в деревню со стороны пустыни?

Андроид тайком взглянул на старца: тот отодвинул полог и прошел внутрь шатра. Диар шагнул за ним следом. Его беспокойство нарастало.

Здесь неприятно пахло несвежей едой. Затхлый воздух пропитался запахом гари подслеповатых сальных свечей, пыли и подкисшей кашей. Мгновенно включившаяся опция ночного видения помогла сориентироваться. Внутри шатра сидели четверо старцев, двое на вид оказались такими дряхлыми, что едва могли сидеть – их обложили набитыми песком подушками, укрыли одеялами. Диар догадался, почему многие жители не имели волос – их состригали, чтобы плести из них одеяла и теплые накидки. «Они в самом деле используют все, до чего могут дотянуться своими голодными руками», – андроиду было несказанно жаль этих людей.

– Я привел чужеземца, братья, – произнес старец. – Он уверяет, что пришел с миром. Более того, он льстит речами, что может устроить его, так как является младшим сыном вождя шарта Кша Таяса.

Старцы зашевелились.

– Чем докажешь ты, Кша Таяса, свои намерения? – спросил один из них, одетый в ярко окрашенную тогу.

– Я пришел к вам без оружия, – отозвался Диар осторожно. – Мои руки открыты, как и мои мысли.

– Складно говоришь. Только зачем тебе мир с нами?

– Нас мало в этих землях. Мне претит мысль, что мы друг друга истребляем ради еды и питья. Вместе мы сделали бы этот мир счастливее.

Старики переглянулись.

– Как ты добьешься своего?

Вот тут у Диара был вполне реальный план, разработанный еще на станции:

– Я заручусь вашим словом и направлюсь к отцу. Я принесу ему ваше слово и взамен заберу его. Так станет возможен мир. Я возьму дочь племени аядель и сына племени шарта, вы станете одной семьей.

Старики забеспокоились:

– Нет-нет, плохая мысль. Подножия Аядель и так дают нам слишком мало пропитания, нам едва хватает самим, зачем нам еще шарта?! – первый стал грозить пальцем.

– Ты хочешь обманом завладеть нашими землями, Кша Таяса! – зашипел второй.

– Ты обманщик и провокатор, – закричал третий.

От воплей проснулся самый старший из совета, тот, что спал, укрытый одеялами:

– Кто сказал «Кша Каяса»? Я видел его труп…

Внутри шатра стало так тихо, что оказалось слышно, как воды стекает со склона на городской площади.

– Я так и знал, что ты лжешь, самозванец, – прошипел старик, приведший его на совет. – Ты будешь казнен!

Он протянул руку, чтобы перехватить андроида, но тот успел увернуться. Использовать козыри сейчас представлялось самой правильной идее. Отгородившись руками, он завопил:

– Остановитесь! Меня нельзя убивать, иначе я расскажу ваш секрет!

Старик сощурился, его пальцы уже сомкнулись на плече Диара, но пока еще не давили.

– Какой секрет?

– О том, что я видел в сердце рощи…

– Зловонный слизень, – старик дернул его на себя, прошипел в лицо. – Я лично уничтожу тебя, если ты проронишь хотя бы звук!

Остальные старейшины оживились, зашептали.

– Что он говорит?

Старейшина посмотрел на них, процедил сквозь зубы:

– Он угрожает нам, хочет рассказать о наших детях в роще!

Диар осел – вот такого он точно не ожидал: все старейшины замешаны в заговоре! Те вооруженные люди в доме, выдолбленном в стволе старого дерева, они все были потомками вождей.

– Придется заткнуть ему рот, – прошелестел тот, кто сказал о смерти Кша Таяса.

Так Диар оказался запертым в хижине, объятой огнем.

Андроид с сожалением перевел взгляд на креоксоновую кожу – такую тонкую, прочную и так напоминающую кожу человека: она покрылась копотью. Лиза, его связной, расстроится и будет ворчать, что новое покрытие пришлось заказывать на фабрике креоксонового полотна и ждать его целые сутки.

Все это будет после того, как он умрет. Опять.

Диар вздохнул.

А умрет он, если не придумает что-то стоящее.

Диар понял: придется обращаться к инструкциям, а инструкции позволяли в крайнем случае, при угрозе операции и целостности эксперимента, проявлять свои специальные возможности.

Андроид поправил тогу, полы которой уже начали тлеть, и, сложив руки крест-накрест на груди, прикрыл глаза и активировал защитное поле с температурными датчиками, и после этого перешел в режим сна.

Пи-ик…

Процессор автоматически вышел из режима сна, подключилась система жизнеобеспечения, активировались датчики: Диар начал снова ощущать место, в котором он находился, от удивления распахнул глаза – он обнаружил себя висящим вниз головой над пропастью. Вверху – ясное небо. Внизу – золотой ковер пустыни и глубокий овраг с каменистым дном. Мгновение – и эта миссия станет сокрушительной и самой короткой в его карьере.

«Может, лучше пойти тестировщиком?», – в отчаянье подумал андроид.

– Бросайте его, режьте веревку, он очнулся! – закричали с обрыва.

Диар попробовал приподнять голову, чтобы рассмотреть, что происходит, но не смог – его тело оказалось плотно связано его собственным плащом.

«Крайние меры», – понял он.

– Остановитесь! – закричал. – Вы видите, что меня не взял огонь. Не возьмет меня и вода, и камень. Потому что меня прислала Аядель, чтобы сказать вам, как сердита она на вас.

– Не слушайте, его отойдите прочь! – это был голос того самого старца, что привел его на совет.

Ну что ж, с этим Диар мог справиться, он активировал динамики на полную мощность. Эхо подхватило его голос, обрушивая его на притихших селян.

– Она взращивает урожаи сытных орехов, сладких ягод и полезных корнеплодов, чтобы ее любимые дети ни в чем не нуждались, но вы не берете в рот плодов ее труда.

– Ложь! Святотатство!

– Как истинная мать, Аядель извелась, она несчастна, считая, что вы брезгуете ее дарами! Только дети старцев вкушают ее плоды, но не все племя…

Наверху занялась потасовка, и вот сухая лиана, на которой был подвешен андроид с хрустом разорвалась. Чей-то крик разорвал пустыню, а Диар зажмурился – он так и не привык умирать.

* * *

– Диар… Диар, ты меня слышишь? – такой ласковый голос. Андроид сразу узнал его, это Лиза.

– Я все провалил… – микросхемы шелестели, будто присыпанные речным песком, а в голове тяжело перекатывался квантовый разряд.

– Наоборот, ты молодец, – Лиза коснулась его лба прохладной рукой. – Они услышали тебя и приняли твою жертву как знак гнева Аядель. Все наладилось, они заняли склон и направляются с миссией к вождю шарта, считая, что именно его сын принес им прозрение. Они намерены одарить его землей, саженцами и семенами, чтобы дети Аядель были счастливы по обе стороны ее склонов.

Диар был поражен. Приятная волна гордости заполняла его, только одно обстоятельство добавляло грусти – он лежал в полигласовой коробке и говорил через искин станции.

– Лиза, я потерял свое тело…

Девушка улыбнулась:

– Ничего, за спасение цивилизации тебе наверняка справят новое.

– И выдадут новую миссию?

– Уверена в этом, ты на хорошем счету.

Диар подавил вздох – все-таки надо как-то научиться умирать.