Loe raamatut: «Перезагрузка»
Посвящается Дереза Юрию Ивановичу
Будильник повторно сыграл трек «Мы чемпионы». Трофим протёр глаза. Мысль о том, что в разгар лета он случайно урвал неделю отпуска, наполнила блаженством. Из кухни доносился запах яичницы и кофе. Лениво потянувшись, он побрёл завтракать.
Вероника поприветствовала его, чмокнув в небритую щёку.
– Нам надо составить список дел.
Хорошее настроение сразу улетучилось. Трофим бросил хмурый взгляд на пробковую доску, облепленную цветными листками. Вероника постоянно довешивала что-то новенькое и невероятно необходимое. А исполнение хромало. В итоге список дел выглядел внушительной стопкой. Самым же тяжелым для выполнения было то, что красовалось в центре доски – надпись, выведенная красивым почерком на розовой бумажке в форме сердечка: поход в ЗАГС. Они уже давно обговорили и согласовали этот шаг, но Трофим всё никак не мог решиться выйти на финальную прямую и даже если у него выпадали свободные часы, находил причину ускользнуть. Мысль о том, что их идеальный союз может разрушиться, не давала ему покоя. Трофиму казалось, что, как и многие семьи, они погрязнут в непогашенных кредитах, начнутся склоки и упрёки. Пока ему удавалось оттянуть неотвратимый конец романтичности отношений. Однако парадокс был в том, чем дольше он оттягивал, тем страшнее ему становилось: неизбежность нависала свинцовой тучей и грозила обрушиться разрушительным ураганом.
В груди Трофима неприятно кольнуло, когда Вероника среди прочих листков прихватила для обсуждения и розовое сердечко. Она уселась рядышком, внимательно перечитывая и сортируя заметки, а Трофим, усердно жуя, пригвоздил взгляд к тарелке. И вот сердечко перекочевало в кучку, которую Вероника обозначила как срочные дела. Трофиму сделалось жарко, колкие мурашки дикими мустангами проскакали по спине, а мысли заметались птицей в клетке: «Всё, сейчас начнётся!». Он заёрзал на стуле и схватился за телефон, лихорадочно тыча на новостную ленту в «ВК». Спасением промелькнула фотография армейского друга: Юра перебрался к морю и периодически выкладывал местные красоты. Трофим тут же отправил сообщение: «Я приеду?» и, получив подтверждение, с озабоченным видом произнёс:
– У Юрца кое-что стряслось. Надо съездить на побережье.
– Я с тобой.
Поднимаясь из-за стола, Трофим покачал головой.
– Не. Я буду занят и не хочу, чтобы ты одна ходила по пляжам.
– Но…
– Никакого «но». Я на «Ласточке» к нему смотаюсь. Завтра вечером уже буду дома.
– А разве «Ласточка» ходит до Геленджика?
– Разберусь…
Он собирался со скоростью света, не глядя, бросая вещи в рюкзак, а грустная Вероника, вцепившись в атласную подушечку, поджав губы, наблюдала за беспорядком, который наводил её избранник. Трофим выбежал в подъезд. Характерный мягкий стук в дверь с обратной стороны подсказал, что в неё только что врезалась подушечка. Судорожно вздохнув, Трофим, словно не замечая лифт, помчался вниз по ступеням.
Спешно шагая к остановке, он позвонил Юре.
– Привет! Гостей принимаешь?
– Троха, так ты сегодня ко мне сорвался? А я думал ты на работе и на выходные только выберешься.
Трофим остановился.
– Ты где?
– В Убинке. К дедушке с сестрой приехали. Давно с Ленкой выгадывали, как тут вместе пересечься, наконец-то отпуск одновременно взяли.
Резко прикрыв рукой глаза, Трофим выругался.
– Чего такой злой?
– Чё-то устал. Хотел у тебя пересидеть, мысли в порядок привести. Срочно нужна перезагрузка.
– Приезжай к нам. Дед будет рад. На вершину Собер-баш сходим, развеешься.
