– Пить из пакетиков не придётся, бар здесь, прямо в гравитационном эллипсе, это у вас в «Заслоне» все по-военному строго, мы же должны, как выражается профессор, иногда иметь время для разговора с музой.

– Опасная у вас муза, – ехидно сообщила девушка, но, увидев, что парень не понял намёка, пояснила, – засовывать двух человек в эпицентр соединения материи и антиматерии.

– Ну да, – он усмехнулся, – есть такое, но ты не переживай, ты ведь знаешь, что уже два комплекта животных после прыжка вернулись.

– Знаю, вот только первые всплыли в поясе Койпера и возвращали их почти год, получив две мертвые тушки, а вторых едва успели подобрать, пока их не захватила гравитация Юпитера.

– Ну, последних же успели, – он подмигнул девушке, – боишься?

– Нет, – ответила она и тут же добавила, – пошли, покажешь, где тут у вас музу выпить можно.

Бар располагался в одном из помещений, судя по размеру, первоначально здесь должен был быть лекторий, но какая-то умная голова решила, что бар важнее. В принципе, имевшаяся на Луне гравитация позволяла и так не испытывать проблем, как в открытом космосе, но все равно была почти в десять раз меньше земной. Так что Лиа весьма обрадовалась, что ей удастся насладиться вечером при почти земном уровне гравитации.

– Я смотрю, ты не страдаешь красным лицом? – поинтересовался Сергей, когда они сделали заказ.

– Импланты, как и у тебя, – сообщила девушка, отреагировав на показавшийся ей странным подкат, – да и тут, в эллипсе, мы уже столько времени, что кровь должна отхлынуть от лица.

– Не факт. Иногда и по десять часов прилетевшие среди остальных выделяются, – пояснил парень.

– Так зачем позвал? – поинтересовалась девушка, своим вопросом, видимо, введя в кратковременный ступор парня.

– Познакомиться, нам, как-никак, вдвоем чуть ли не в кубическом метре несколько дней жить.

– Досье мало? – вздернув одну бровь, поинтересовалась она.

– А тебе? – переадресовал вопрос он.

– Мне достаточно.

– Мда, – парень состроил недовольное лицо, – и вправду говорят, что в вашем «Заслоне» каждый как заслон, киборги, а не люди.

– Киборги – это когда более пятидесяти процентов тела заменено механическими имплантами, таких крайне мало, у меня же и десяти процентов не наберется.

– Да ну тебя к черту, – шуточно вызверился парень, – ты хоть минуту можешь быть несерьезной?

– Могу, – ответила Лиа и, высунув язык, свернула его трубочкой.

Отсмеявшись, Сергей продолжил попытки разговорить столь холодную особу, и ему это удалось, хотя тем для общения было крайне мало. Ни у неё, ни у него практически не было личной жизни, все их существование – это работа либо на корпорацию, либо на институт, а все остальное – это так, мгновенья. Судьба у обоих тоже похожа, что для таких, как они, является нормой, оба остались одни по неизвестным для них причинам, оба попали в детские учреждения и оба прошли отборочные тесты.

После чего им сделали предложение, как будто они взрослые, лично Лиа до сих пор видела во сне тот момент, когда пришедший к маленькой семилетней девочке человек предложил ей изменить свою жизнь. Как он тогда сказал – обрести новую большую семью, она сделала тогда свой выбор и за шестьдесят пять лет об этом ни разу не пожалела. Это сейчас мир уже изменился, а тогда ей светило лишь одно – получить хоть какое-то образование и провести свою короткую жизнь на низкооплачиваемой работе.

Оба прекратили пить, как только импланты определили дозу, превышение которой не позволит быть в кондиции завтра на подготовке, правда, имплант Лиа об этом сообщил раньше, чем имплант Сергея, это было объяснимо массой её тела. Дальше они проводили время уже без употребления алкоголя, а в завершение вечера он даже проводил её до жилого модуля. Лиа, до этого не смотревшая маршрут навигации, удивилась, что жильё ей выделили в научном корпусе, который располагался в одном из огромных круглых строений, вращающихся для поддержания гравитации на уровне земной.

Корпорация себе таких излишеств не позволяла, организовывая в установках поддержания гравитации лишь лаборатории, где это было необходимо для проведения опытов, ведь было гораздо проще изначально генетически изменять людей, адаптируя их к нестандартной среде, чем обеспечивать привычную.

На лунной базе день и ночь поддерживаются искусственно, к этому девушка привыкла, а вот то, что у научников еще и сумерки освещением имитируются, её удивило. Подготовка к полёту была однообразной, ежедневно они с Сергеем забирались в точную копию капсулы «Гипера», где отрабатывали как штатные, так и не очень, ситуации. Больше вместе свободное время они не проводили, да и хватало его лишь на то, чтобы поспать, пока не настал день вылета в сторону прыжкового корабля.

***

По мере приближения шаттла к точке Лагранжа L2 поступила команда переместиться в навигационную капсулу, и это означало, что с этого момента и до момента извлечения капсулы после возвращения они остаются вдвоём. Оба исследователя размещались стоя, будучи облачёнными в костюмы жизнеобеспечения, и теперь, когда персонал закрепил их в ложементах, установив, как некие запчасти, в отверстия в капсуле, они стали с механизмом единым целым.

Предполётная подготовка началась сразу же, как закончили работу снаружи. Во-первых, Лиа ощутила, как капсулу несколько раз провернули по разным осям, проверяя баланс масс, потом её имплант подсветил полученные данные замеров, и персонал принялся их приводить к нулевым. Это заняло еще четыре вращения и наконец-то показатели по распределению массы капсулы были в пределах допуска.

Виртуальный слой вывел информацию об активации систем капсулы, и перед глазами девушки распахнулась вся интерфейсная панель. Почти все её элементы были пока не задействованы, кроме обзорных камер. В списке имелись дополнительные, временно подключенные, камеры шаттла, вот ими и не преминула воспользоваться девушка.

Выбрав камеру, на которой был виден объект, к которому приближался шаттл, Лиа расширила изображение во весь обзор, скрыв навигационную информацию. Это пилотам нужно понимать, что они делают, ей же сейчас хотелось воочию увидеть то, что она ранее могла наблюдать лишь в виртуальной реальности или в виде макета. Увиденное поражало даже больше, чем противовес последнего орбитального лифта, представляя из себя три сферы, две маленькие по краям и гигантскую центральную, соединявшиеся ажурными и ненадежными на вид конструкциями.

По мере подлёта шаттла стало видно, что внутри центральной имеется отверстие, которое между собой все называли лифтом, именно к нему пристыкуется шаттл для отправки в чрево гигантской матрёшки капсулы с двумя пилотами. Внутри основной сферы расположена точно такая же конструкция, как и снаружи, только меньшего размера, что обеспечит прокол пространства для обратного возвращения. Всю конструкцию проекта «Гипер» именно поэтому в шутку называли матрешкой, хоть она и не имела никакого внешнего сходства с этой старинной и давно позабытой игрушкой.

Процесс маневрирования был долгим, а сама пристыковка к центральной сфере ознаменовалась появлением обязательного окна статуса системы в нижнем левом углу виртуального слоя. Вскоре начался процесс отстыковки и перемещения капсулы во чрево установки, и камеры шаттла стали недоступными, да и картинка на тех уже давно не представляла интереса. Лиа вывела окно статуса второго пилота, оценив его спокойствие, сравнила со своим, оценив, что научник тоже ничего и тоже её мониторит.

– Подглядываешь? – спросила она, включив функцию голосового коммуникатора.

– А сама? – поддел её парень, на чем беседа иссякла.

Процесс перемещения благодаря нескольким слоям вакуума был бесшумным, лишь по доходившей вибрации и изменению ускорений, да по моделируемому перед глазами девушки схематичному изображению она понимала, на какой стадии процесса они находятся. Процесс перемещения занимал не один час, ещё больше процесс расстыковки и изъятия транспортного туннеля, так что, воспользовавшись свободным временем, как и было указано в рекомендации, она отключила имплант, погрузившись в дрёму.

Сигнал завершения процесса выбросил её из сна. Активировав имплант, она приступила к проверке статуса систем, отказавшись от предложенного ей стимулятора. Мысленно ухмыльнулась, увидев запись о том, что напарник все-таки воспользовался бодрящим зельем, пустив его себе в кровь, но занимался той же задачей, что и она, не уступая напарнице в скорости.

Вскоре они оба подтвердили полную исправность всех систем «Гипера», получив вместе с дублирующими ИИ системами кворум к началу старта операции. Несмотря на то, что каждый из них имел полный спектр навыков для управления всем гигантским кораблём, по инструкции они разделили свои обязанности. Девушка занялась запуском реакторов, в то время как Сергей принялся калибровать аппаратуру фиксации пространственного смещения. Данный процесс был необходим для контролируемого прокола, ведь во время него любое смещение в пространстве приведет к перемещению на многие миллионы световых лет. Так что соблюдение заданного вектора необходимо для того, чтобы вернуться, ведь корабль не сможет совершить больше двух прыжков.

– Пространственное смещение стабилизировано на 70%, – доложил Сергей через час, немного опережая график. Несмотря на то, что ему приходилось оперировать тремя сотнями двигателей, чтобы компенсировать движение как самой точки Лагранжа, смещавшейся вместе с Землёй, так и самого Солнца внутри галактического диска.

– Реакторы – 57%, – доложила она автоматически, – приступаю к раскручиванию устройства формирования магнитного поля.

– Запуск дал смещение, – опять доложился Сергей, – компенсирую.

Больше пяти часов разгона установки формирователя тороидального магнитного поля парень компенсировал возникавшие смещения. Данная ситуация являлась штатной и возникала каждый раз, поэтому была весьма предсказуема, но наконец-то он следом за ИИ выдал:

– Текущее смещение соответствует расчётному, – на что девушка, сменив набор инструментов, занялась проверкой выводов его и дублировавших пилотов ИИ, вскоре сообщив, – подтверждаю соответствие смещения расчётному, реакторы выведены на полную мощность, установка формирователя поля первого кольца также выведена на полную мощность.

– Подтверждаю, – незамедлительно сообщил Сергей, который, завершив свою часть и отчитавшись, принялся проверять работу Лиа. – Даю кворум на передачу сигнала о запуске процесса прокола.

– Подтверждаю кворум, – ответила девушка, обратив внимание на то, что ИИ также выдали его.

– Поехали, – выдал Сергей, присовокупив эту фразу к последнему переданному пакету в сторону Земли.

– Я так понимаю, ты фанат первого космонавта? – саркастично спросила девушка, пока ожидалось подтверждение с Луны.

– А ты считаешь, что мы с тобой не можем встать в ряд с такими людьми, как Гагарин, Армстронг, Ли Вэй и Сиянто? – удивлённо поинтересовался он.

– Ну, вплоть до Ли Вэя я согласна, там все задокументировано, первый в космосе, первый на Луне, первый на Марсе, но с Сиянто это не факт, они с напарником фактически вышли одновременно, именно поэтому и считается, что Сиянто – Порэ.

– Неважно, конечно, но, судя по данным с их скафандров, Сиянто был раньше на пятьдесят микросекунд, – сообщил парень и тут же произнес, – даю кворум на запуск.

– Подтверждаю, – откликнулась Лиа, увидев сигнал подтверждения запуска, пришедший с Земли.

Взгляд девушки сфокусировался на счетчике индикатора уровня магнитного поля тороидального формирователя, до тысячи тесла те взлетели практически за мгновение, потом замедлились и, изменив индикацию на килотесла, начали ползти мучительно долго. Один мегатесла индикатор показал примерно через тридцать минут, и девушка, согласно контрольной отметке, сообщила:

– Один мегатесла пройден, оба реактора нагружены на семьдесят процентов, температура в норме, все соответствует расчетным показателям. – Это была та точка, после которой нет возврата, и перед тем, как продолжить, она еще раз пробежалась глазами по всем показателям, зацепив и свой мониторинг, где было видно, что её пульс участился, – запрашиваю кворум на инжекцию антиматерии.

– Подтверждаю, – отозвался Сергей, чей пульс тоже не был абсолютно ровным.

Теперь главными стали два индикатора – индукции магнитного поля и объёма антиматерии, удерживаемой в нём. И тот, и другой росли, как и нагрузка на оба реактора, а тишина была гробовой, ведь сейчас перед исследователями был только один выход, без шанса вернуть все назад.

– Ноль девять гигатесла, – сообщила Лиа, – реактор два на границе желтой зоны, реактор один прошёл половину желтой зоны.

– Эмиссия антивещества восемьдесят четыре процента, – сразу же отозвался Сергей, хотя девушка и сама это видела, и это ей не нравилось, ведь, как говорил её наставник, край диапазона допустимого – это уже плохо. – Эмиссия сто процентов, – сообщил Сергей, уже не скрывая своего волнения.

Вибрация на корпусе, которая уже несколько часов была монотонной и беззвучной, вдруг показалась особенной в тот момент, когда индикатор показал один гигатесла.

– Индукция магнитного поля достигла и превысила один гигатесла, запрашиваю кворум инициации процесса прокола.

– Подтверждаю, – откликнулся парень, и вибрация исчезла, а виртуальная панель перед глазами девушки осветилась множеством сообщений о неисправностях.

Это было нормально, поскольку после завершения первой фазы все внешнее оборудование уничтожается в гравитационной аномалии, возникающей вслед за созданным проколом пространства, куда уходит лишь та часть, что была внутри тора с антиматерией, но её разум мгновение находился в замешательстве.