Сосед на соседней койке посмотрел на Олега, но промолчал. Но случай, когда он опасной бритвой подправил прическу Любе, был чем-то схож. Люба была бывшей сожительницей до Наташки, а после нее появилась Анфиса.

– Анфиса, – прошептал Олег, – тоже мне имя, вот Анфиса Чехова – это вот Анфиса, а это какая-то пародия на женщину, и за что мне такие только женщины попадаются?

2. Кровь выпили менты

Все размышления прервал сосед, который был забит от головы до ног наколками с «севера», так сказать «Siberia from love», только из любви у него была всего лишь одна наколка над причинным местом с очень оригинальной надписью «love». Олег уже успел рассмотреть почти все его художества: на веках выбито «не сплю», на плечах – погоны или эполеты, прям полковник или генерал. На спине красовался апокалипсис, на животе – церковь с куполами, сколько их всего, он не успел сосчитать, но их было достаточно! Даже если считать не по ходкам, а по отсиженным годам. На сгибе рук, около излюбленного места наркоманов и врачей, красовалась надпись «крови нет», другую украшала надпись «выпили менты»…

– Братиш, есть сигарета? – поинтересовался он.

– Нет, – ответил Олег в ответ. Больше продолжать разговор не было смысла, да и неинтересно: выведав про всю его жизнь – двадцать лет отсидок за грабеж, кражи, притом что это не считая малолетки. Как объяснял сосед, сроки были большие потому, что он проходил по нескольким статьям, и выходило в итоге по пять лет, четыре, а то и все шесть. Так все-таки это были ходки, куполов было либо пять, либо шесть, никак не вспомнить, не мог же Олег расстегнуть его больничную пижаму, не поймёт, так сказать.