Loe raamatut: «Полное собрание стихотворений», lehekülg 25

«В унылую мою обитель...»

 
В унылую мою обитель,
Вокруг которой бродит злость,
Вошел Эдемский светлый житель,
Мальчишка милый, дивный гость.
 
 
Босыми шлепая ногами
О мой натертый гладко пол,
Он торопливыми шагами
Ко мне с улыбкой подошел,
 
 
И в кресло тихо сел он, рядом
С моим столом, и посмотрел
В глаза мне прямо долгим взглядом,
Как бы струившим токи стрел.
 
 
«О бедный друг мой, как исхожен
Перед душой твоей порог!
Ты все еще неосторожен
И оградить себя не мог.
 
 
Впустил ты злость, тоску, тревогу,
И раздражение, и ложь.
С собою в дальнюю дорогу
Грехов ты много понесешь».
 
 
«Мой милый мальчик, мой вожатый,
Я вижу глаз твоих лучи,
Но тьма во мне, и, тьмой объятый,
Тебя прошу я: научи.
 
 
Скрывать я ничего не смею,
Тебя не смею обмануть.
Скажи мне вновь про Алетею
И укажи мне верный путь.
 
 
Веди меня, вожатый милый,
Я здесь всегда меня храни,
Из кельи темной и унылой
Гостей незваных изгони».
 

30 ноября 1926

«Покуковала, улетела...»

 
Покуковала, улетела,
И уж не слышится куку,
А вновь примись она за дело,
Так наводила бы тоску.
 
 
Но что же! слышу однозвучный,
Всегда один и тот же тук.
Ах, как приятен был бы скучный,
Но вс же милый сердцу звук!
 
 
Теперь живешь и не гадаешь:
Ну, сколько жить еще мне лет?
Ведь всё равно так верно знаешь,
Что настоящей жизни нет.
 

11 декабря 1926

«Ты жизни захотел, безумный...»

 
Ты жизни захотел, безумный!
Отвергнув сон небытия,
Ты ринулся к юдоли шумной.
Ну что ж! теперь вся жизнь – твоя.
 
 
Так не дивися переходам
От счастья к горю: вся она,
И день и ночь, и гол за годом,
Разнообразна и полна.
 
 
Ты захотел ее, и даром
Ты получил ее, – владей
Ее стремительным пожаром
И яростью ее огней.
 
 
Обжегся ты. Не все здесь мило,
Не вечно пить сладчайший сок, —
Так улетай же, легкокрылый
И легковесный мотылек.
 

21 декабря 1926

«Подыши еще немного...»

 
Подыши еще немного
Тяжким воздухом земным,
Бедный, слабый воин бога,
Странно зыблемый, как дым.
 
 
Что Творцу твои страданья?
Кратче мига – сотни лет.
Вот – одно воспоминанье,
Вот – и памяти уж нет.
 
 
Страсти те же, что и ныне...
Кто-то любит пламя зорь...
Приближаяся к кончине,
Ты с Творцом твоим не спорь.
 
 
Бедный, слабый воин бога,
Весь истаявший, как дым,
Подыши еще немного
Тяжким воздухом земным.
 

30 июля 1927

Триолеты

«3емля докучная и злая...»

 
Земля докучная и злая,
Но все же мне родная мать!
Люблю тебя, о мать немая,
Земля докучная и злая!
Как сладко землю обнимать,
К ней приникая в чарах мая!
Земля докучная и злая,
Но все же мне родная мать!
 

5 марта 1913 Минск – Вильна

«Один в полях моих иду...»

 
Один в полях моих иду.
Земля и я, и нет иного.
Все первозданно ясно снова.
Один в полях моих иду
Я, зажигающий звезду
В просторе неба голубого.
Один в полях моих иду.
Земля и я, и нет иного.
 

5 марта 1913 Минск – Вильна

«Лежу в траве на берегу...»

 
Лежу в траве на берегу
Ночной реки и слышу плески.
Пройдя поля и перелески,
Лежу в траве на берегу.
На отуманенном лугу
Зеленые мерцают блески.
Лежу в траве на берегу
Hочной реки и слышу плески.
 

5 марты 1913 Минск – Вильна

«Пpойду над влагами болот...»

 
Пpойду над влагами болот,
Дыша их пряным ароматом.
На скользком помосте дощатом
Пройду над влагами болот
И у затворенных ворот
С моим забытым встречусь братом.
Пройду над влагами болот,
Дыша их пряным ароматом.
 

6 марта 1913 Сновская – Низовка

«Какое горыькое питье...»

 
Какое горыькое питье!
Какая терпкая отрава!
Любовь обманчива, как славя.
Какое горькое питье!
Всё, всё томление мое
Ничтожно, тщетно и неправо.
Какое горькое питье!
Какая терпкая отрава!
 

6 марта 1913 Макошино. Вагон

«День только к вечеру хорош...»

 
День только к вечеру хорош,
Жизнь тем ясней, чем ближе к смерти.
Закону мудрому поверьте —
День только к вечеру хорош.
С утра уныние л ложь
И копошашиеся черти.
День только к вечеру хорош,
Жизнь тем ясней, чем ближе к смерти.
 

7 марта 1918 Харьков

«Я верю, верю, верю, верю...»

 
Я верю, верю, верю, верю
В себя, в тебя, в мою звезду.
От жизни ничего не жду,
Но все же верю, верю, верю,
Все в жизни верою измерю,
И смело в темный путь иду.
Я верю, верю, верю, верю
В себя, в тебя, в мою звезду.
 

7 марта 1913 Харьков

«Увидишь мир многообразный...»

 
Увидишь мир многообразный
И многоцветный, – и умри.
В огнях и в зареве зари
Приветствуй мир многообразный,
Пройди чрез все его соблазны,
На всех кострах его гори,
Отвергни мир многообразный
И многоцветный – и умри.
 

7 марта 1918 Харьков

«Как ни грозит нам рок суровый...»

 
Как ни грозит нам рок суровый,
Но снова вспаханы поля
И всходы вновь дает земля.
Как ни грозит нам рок суровый,
Но всюду знаки жизни новой
И взлет свободный, без руля.
Как ни грозит нам рок суровый,
Но снова вспаханы поля.
 

9 марта 1913 Нижнеднепровск – Екатеринослав

«Нaдo жить с людьми чужими...»

 
Нaдo жить с людьми чужими,
Только сам себе я свой,
И, доколе я живой,
Надо жить с людьми чужими,
Ах, не все ль равно с какими!
Уж таков мой рок земной, —
Надо жить с людьми чужими,
Только сам себе я свой.
 

10 марта 1918 Пятихатки – Королевка

«Какая радость – по дорогам...»

 
Какая радость – по дорогам
Стопами голыми идти
И сумку легкую нести!
Какая радость – по дорогам,
В смиреньи благостном и строгом,
Стихи певучие плести!
Какая радость – по дорогам
Стопами голыми идти!
 

10 марта 1918 Королевка – Александрия

«По копейке четыре горшечка...»

 
По копейке четыре горшечка
Я купил и в отель их несу,
Чтобы хрупкую спрятать красу.
По копейке четыре горшечка,
Знак идиллий, в которых овечка
Вместе с травкою щиплет росу.
По копейке четыре горшечка
Я купил и в отель их несу.
 

21 марта 1913 Полтава. Улицы

«Просыпаться утром pано...»

 
Просыпаться утром pано,
Слушать пенье петуха,
Позабыть, что жизнь лиха.
Пробудившись утром рано,
В час холодного тумана,
День промедлить без греха
И опять проснуться рано
Под оранье петуха.
 

31 марта 1913 Екатеринодар. Улицы

«Только будь всегда простою...»

 
Только будь всегда простою,
Как слова моих стихов.
Я тебя любить готов,
Только будь всегда простою,
Будь обрызгана росою,
Как сплетеньем жемчугов,
Будь же, будь всегда простою,
Как слова моих стихов!
 

11 апреля 1913 Евлах. Вагон

«Провинциалочка восторженная...»

 
Провинциалочка восторженная,
Как ты, голубушка, мила!
Ты нежной розой расцвела
В немой глуши, душа восторженная,
И жизнь, такая замороженная,
Тебе несносно тяжела.
Провинциалочка восторженная,
Как ты, голубушка, мила!
 

11 апреля 1913 Тифлис – Акстафа. Вагон

«Сердце дрогнуло от радости...»

 
Сердце дрогнуло от радости.
Снова север, снова дождь,
Снова нежен мох и тощ, —
И уныние до радости,
И томление до сладости,
И мечтанья тихих рощ,
И дрожит душа от радости, —
Милый север! Милый дождь!
 

18 апреля 1913 Тосно – Петербург

«Вздыхает под ногами мох...»

 
Вздыхает под ногами мох,
Дрожат березки нежно, томно,
Закрылся лес туманом скромно,
И только лес, и только мох,
И песня – стон, и слово – вздох.
Земля – мираж, и небо темно.
О, милый лес! О, нежный мох!
Березки, трепетные томно!
 

15 апреля 1918 Тосно – Петербург

«Ты пришла ко мне с набором...»

 
Ты пришла ко мне с набором
Утомленно-сонных трав.
Сок их сладок и лукав.
Ты пришла ко мне с набором
Трав, с нашептом, с наговором,
С хитрой прелестью отрав.
Ты пришла ко мне с набором
Утомленно-сонных трав.
 

26 мая 1913 Тойла

«Ты гори, моя свеча...»

 
Ты гори, моя свеча,
Вся сгорай ты без остатка, —
Я тебя гасить не стану.
Ты гори, моя свеча, —
Свет твои мил мне или нет,
Пусть кому-нибудь он светит.
Догорай, моя свеча,
Вся сгорай ты без остатка.
 

4 июня 1918 Тойла

«В иных веках, в иной отчизне...»

 
В иных веках, в иной отчизне,
О, если б столько людям я
Дал чародейного питья!
В иных веках, в иной отчизне
Моей трудолюбивой жизни
Дивился б строгий судия.
В иных веках, в иной отчизне
Как нежно славим был бы я!
 

5 июня 1918 Тойла

«Неживая, нежилая, полевая, лесовая, нежить горькая...»

 
Неживая, нежилая, полевая, лесовая, нежить горькая
и злая
Ты зачем ко мне пришла, и о чем твои слова?
Липнешь, стынешь, как смола, не жива и не мертва.
Нежилая, вся земная, низовая, луговая, что таишь ты,
нежить злая,
Изнывая, не пылая, расточая чары мая, темной ночью
жутко лая,
Рассыпаясь, как зола, в гнусных чарах волшебства?
Неживая, нежилая, путевая, пылевая, нежить темная
и злая,
Ты зачем ко мне пришла, и о чем твои слова?
 

10 июня 1918 Тойла

«Что может быть лучше дороги лесной...»

 
Что может быть лучше дороги лесной
В полуденной, нежно спасающей мгле!
Свой дух притаился здесь в каждом стволе.
Что может быть лучше дороги лесной,
Особенно в полдень румяной, весной,
Когда еще холод таится в земле!
Что может быть лучше дороги лесной
В спасающей, милой, полуденной мгле!
 

18 июня 1918 Тойла – Иеве. Дорога

«Я возвращаюсь к человеку...»

 
Я возвращаюсь к человеку,
К его надеждам и делам.
Душа не рвется пополам, —
И весь вернусь я к человеку.
Как тот, кто бросил тело в реку
И душу отдает волнам,
Так возвращаюсь к человеку,
К его надеждам и делам.
 

11 июля 1918 Иеве – Toйла. Дорога

«Но не затем к тебе вернуся...»

 
Но не затем к тебе вернуся,
Чтобы хвалить твой тусклый быт.
Я не над щелями корыт
К тебе, согодник мой, вернуся,
И не туда, где клювом гуся
Давно весь сор твой перерыт.
Я лишь затем к тебе вернуся,
Чтобы сжигать твой темный быт.
 

11 июля 1918 Иеве – Тойла. Дорога

«Рудо-желтый и багряный...»

 
Рудо-желтый и багряный,
Под моим окошком клен
Знойным летом утомлен.
Рудо-желтый и багряный,
Он ликует, солнцем пьяный,
Буйным вихрем охмелен.
Рудо-желтый и багряный,
Осень празднует мой клен.
 

6 сентября 1913 Тойла

«Будетлянка другу расписала щеку...»

 
Будетлянка другу расписала щеку,
Два луча лиловых и карминный лист,
И сияет счастьем кубо-футурист.
Будетлянка другу расписала щеку
И, морковь на шляпу положивши сбоку,
Повела на улицу послушать свист.
И глядят, дивясь, прохожие на щеку —
Два луча лиловых и карминный лист.
 

7 октября 1913 Жлобин – Гомель. Вагон

«Пусть будет все не так, как было...»

 
Пусть будет все не так, как было,
Пусть будет все, как я xoчy.
Я дам по красному лучу
Всему, что прежде белым было.
Все яркоцветное мне мило,
Себе я веки золочу,
Чтоб было все не так, как было,
Чтоб было все, как я хочу.
 

7 октября 1918 Жлобин – Гомель. Вагон

«Либава, Либава, товарная душа...»

 
Либава, Либава, товарная душа!
Воздвигла ты стены пленительных вилл,
Но дух твой, Либава, товар задавил.
Либава, Либава, товарная душа!
Живешь ты тревожно, разбогатеть спеша,
Но кислый дух скуки гнездо в тебе свил.
Либава, Либава, товарная душа!
Зачем тебе стены пленительных вилл?
 

10 октября 1913 Кременчуг

«Каждый год я болел в декабре...»

 
Каждый год я болел в декабре,
Не умею я без солнца жить.
Я устал бессонно ворожить
И склоняюсь к смерти в декабре, —
Зрелый колос, в демонской игре
Дерзко брошенный среди межи.
Тьма меня погубит в декабре.
В декабре я перестану жить.
 

4 ноября 1913

«Моя далекая, но сердцу близкая...»

 
Моя далекая, но сердцу близкая,
Разлуку краткую прими легко, легко.
Всё то, что тягостно, мелькает коротко,
Поверь мне, милая, столь сердцу близкая.
Научен опытом, по свету рыская,
Я знаю – горькое от сердца далеко.
Моя далекая, но сердцу близкая,
Разлуку краткую прими легко, легко.
 

2 декабря 1913 Фастов – Кожанка. Вагон

«Ржавый дым мешает видеть...»

 
Ржавый дым мешает видеть
Поле, белое от снега,
Черный лес и серость неба.
Ржавый дым мешает видеть,
Что там – радость или гибель,
Пламя счастья или гнева.
Ржавый дым мешает видеть
Небо, лес и свежесть снега.
 

2 декабря 1918 Казатин – Глуховцы

«Снег на увядшей траве...»

 
Снег на увядшей траве
Ярко сверкающей тканью
Пел похвалы мирозданью,
Белый на рыжей траве.
Стих за стихом в голове,
Не покоряясь сознанью,
Встали – на мертвой траве
Ярко живущею тканью.
 

2 декабря 1918 Попельня – Бровки Вагон

«Пройдут все эти дни, вся жизнь совьется наша...»

 
Пройдут все эти дни, вся жизнь совьется наша,
Как мимолетный сон, как цепь мгновенных снов.
Останется едва немного вещих слов,
И только ими жизнь оправдана вся наша,
Отравами земли наполненная чаша,
Кой-как слепленная из радужных кусков.
Истлеют наши дни, вся жизнь совьется наша,
Как ладан из кадил, как дым недолгих снов,
 

7 декабря 1918 Елисаветград. Улицы

«Каменные домики, в три окошка каждый...»

 
Каменные домики, в три окошка каждый,
Вы спокойно-радостны, что вам пожелать!
Ваших тихих пленников некуда послать.
В этих милых домиках, в три окошка каждый,
Разве есть томление с неизбывной жаждой?
Все, что было пламенем, в вас теперь зола.
Тихи, тихи домики, в три окошка каждый,
Вам, спокойно-радостным, нечего желать.
 

7 декабря 1918 Елисаветград. Улицы

«Стихия Александра Блока...»

 
Стихия Александра Блока —
Метель, взвивающая снег.
Как жуток зыбкий санный бег
В стихии Александра Блока.
Несемся – близко иль далеко? —
Во власти цепенящих нег.
Стихия Александра Блока —
Метель, взвивающая снег.
 

28 декабря 1913 Петербург

«Мерцает запах розы Жакмино...»

 
Мерцает запах розы Жакмино,
Который любит Михаил Кузмин.
Огнем углей приветен мой камин.
Благоухает роза Жакмино.
В углах уютных тихо и темно.
На россыпь роз ковра пролит кармин.
Как томен запах розы Жакмино,
Который любит Михаил Кузмин!
 

28 декабря 1913 Петербург

«Розы Вячеслава Иванова...»

 
Розы Вячеслава Иванова —
Солнцем лобызаемые уста.
Алая радость святого куста —
Розы Вячеслава Иванова!
В них яркая кровь полдня рдяного,
Как смола благовонная, густа.
Розы Вячеслава Иванова —
Таинственно отверстые уста.
 

29 декабря 1913 Петербург

«Зальдивши тайный зной страстей, Валерий...»

 
Зальдивши тайный зной страстей, Валерий,
Ты назвал сам любимый свой цветок.
Он ал и страстен, нежен и жесток.
Во всем тебе подобен он, Валерий.
И каждый день одну из криптомерий
Небрежно ты роняешь на песок.
Сковавши тайный зной страстей, Валерий,
Ты назвал сам любимый свой цветок.
 

29 декабря 1913 Петербург

«Какая нежная интимность...»

 
Какая нежная интимность —
Туман, приникнувший к земле!
Чуть слышны плески на весле.
Какая нежная интимность!
Но чей призыв, и чья взаимность?
Кому хвала, земле иль мгле?
Какая нежная интимность —
Туман, приникнувший к земле!
 

5 марта 1913 г. Минск – Вильна.

«Любите, люди, землю, – землю...»

 
Любите, люди, землю, – землю
В зеленой тайне влажных трав.
Веленью тайному я внемлю:
– Любите, люди, землю, – землю
И сладость всех ее отрав! —
Земной и темный, все приемлю.
Любите, люди, землю – землю
В зеленой тайне влажных трав.
 

5 марта 1913 г. Минск – Вильна.

«Земной, желанный сердцу рай...»

 
Земной, желанный сердцу рай
К тоскующим приник равнинам.
В моей земле не умирай,
Земной, желанный сердцу рай!
Весь мир зажгу огнем единым,
И запылает мглистый край.
Земной, желанный сердцу рай
К тоскующим приник равнинам.
 

5 марта 1913 г. Минск – Вильна.

«Еще в полях белеет снег...»

 
Еще в полях белеет снег,
А воды уж весной бегут,
И рифмы звонкие влекут.
Еще в полях белеет снег,
Пророчество небесных нег,
А очи Змея сладко жгут.
Еще в полях белеет снег,
А воды уж весной бегут.
 

6 марта 1913 г. Вильна – Харьнов.

«Природа учится у нас...»

 
Природа учится у нас,
Мы у нее учиться рады.
Меж ней и нами нет преграды.
Природа учится у нас,
И каждый день, и каждый час
Полны зиждительной отрады.
Природа учится у нась,
Мы у нее учиться рады.
 

9 марта 1913 г. Екатеринослав.

«Воздух, пестрый от дождя...»

 
Воздух, пестрый от дождя,
Снова мил и снова свеж.
Ножки детские потеш
Мелким брызганьем дождя.
Дождь, над рощею пройдя,
Тен укромную разнеж.
После вешнего дождя
Воздух снова мил и свеж.
 

3 мая 1913 г. Венден – Вольмар.

«Милая прохлада, – мгла среди полей...»

 
Милая прохлада, – мгла среди полей.
За оградой сада сладостный покой.
Что-ж еще нам надо в тишине такой!
Подышать ты радо, небо, мглой полей,
Но в мою прохладу молний не пролей,
Не наруш услады, – грезы над рекой.
Так мила прохлада мглы среди полей!
Так в ограде сада сладостен покой!
 

24 июня 1913 г. Тюрсель – Тойла.

«Тихо, тихо над прадедовским прудом...»

 
Тихо, тихо над прадедовским прудом.
Зарастай зеленой тиной, старый пруд!
Ни Наталка, ни Одарка не придут,
Не споют унывной песни над прудом.
Сестры милыя покинули свой дом,
И в холодном, темном ropoде живут.
Их мечты уже не вьются над прудом.
Зарастай же темной тиной, старый пруд.
 

8 октября 1913 г. Гомель, над Сожем.

«Печальный аромат болот...»

 
Печальный аромат болот
Пророчит радости иные,
Быть может, злые и больные.
Печальный аромат болот
Отраду травную прольет
В сердца усталые и злые.
Печальный аромат болот
Пророчит радости иные.
 

6 марта 1913 г. Новобелица – Зябровка.

«Пройду над влагами болот...»

 
Пройду над влагами болот,
Дыша их пряным ароматом.
На скользком помосте досчатом
Пройду над влагами болот,
И у затворенных ворот
С моим забытым встречусь братом.
Пройду над влагами болот,
Дыша их пряным ароматом.
 

6 марта 1913 г. Сновская – Низовка.

«Теплый ветер веет мне в лицо...»

 
Теплый ветер веет мне в лицо,
Солнце низко, вечер близко,
Томен день, как одалиска.
Ветер теплый веет мне в лицо.
Жизни странной плоское кольцо
Скоро сплющу в форме диска.
Теплый ветер веет мне в лицо,
Солнце низко, вечер близко.
 

10 марта 1913 г. Помошная.

«К безвестным, дивным достижениям...»

 
К безвестным, дивным достижениям
Стремлюсь я в дали, юно-смел.
К планетам чуждым я доспел,
Стремясь к безвестным достижениям.
Сверканьем, страстью и стремлением
Воспламеню я мой удаль.
К безвестным, дивным достижениям
Стремлюсь я в дали, юно-смел.
 

24 марта 1913 г. Мелитополь – Ташенак.

«Безумно злое упоенье...»

 
Безумно злое упоенье
Вокзальных тусклых, пыльных зал, —
Кто даль тебе его, вокзал,
Все это злое упоенье?
Кто в это дикое стремленье
Звонки гремучие вонзал?
Безумно злое упоенье
Вокзальных тусклых, пыльных зал.
 

5 марта 1913 г. Вильна.

«По узким улицам гремит...»

 
По узким улицам гремит
Разбито-гулкая коляска.
Какая трепетная ласка
По узким улицам гремит!
Куда летит, куда спешит
В пыли влекущаяся сказка?
По узким улицам гремит
Разбито-гулкая коляска.
 

5 марта 1913 г. Вильна.

«Люблю бoльшие города..»

 
Люблю бoльшие города
С неумолкающим их гулом
И с их пленительным разгулом.
Люблю большие города,
И пусть таится в них беда
С холодным револьверным дулом, —
Люблю большие города
С неумолкающим их гулом.
 

5 марта 1913 г. Вильна.

«Разнообразность городов...»

 
Разнообразность городов
Не достигает до предела.
У всех людей такое-ж тело.
Разнообразность городов
Все-ж не творит людей-орлов,
И все-ж мечты не захотела.
Разнообразность городов
Не достигает до предела.
 

9 марта 1913 г. Екатеринослав.

«Во внутреннем дворе отеля...»

 
Во внутреннем дворе отеля
Фонтан мечтательный журчал.
Печальный юноша мечтал
На внутреннем дворе отеля.
Амур с фонтана, метко целя,
Ему стрелою угрожал.
Во внутреннем дворе отеля
Фонтан мечтательный журчал.
 

12 марта 1913 г. Одесса. Лондонская гостинница.

«По ступеням древней башни поднимаюсь выше, выше...»

 
По ступеням древней башни поднимаюсь выше, выше,
Задыхаюсь на круженьи сзади ветхих амбразур,
Слышу шелест легких юбок торопливых, милых дур,
По источенным ступеням узкой щелью, выше, выше,
Лишь затем, чтоб на минуту стать на доски новой крыши,
Где над рыцарскою залой обвалился абажур, —
Вот зачем я, задыхаясь, поднимаюсь выше, выше,
Выше кровель, выше храмов, выше мертвых амбразур.
 

3 мая 1913 г. Венден.

«Эта странная труппа актеров и актрис...»

 
Эта странная труппа актеров и актрис
Ставит зачем-то пьесы одна другой хуже.
Смотреть на них досадно, и жалко их вчуже.
Взяли бы лучше в горничные этих актрис.
Ведь из клюквы никто не сделает барбарис,
И крокодилов никто не разведет в луже.
В этом ropoде дела актеров и актрис,
Хоть из кожи лез, пойдут все хуже и хуже.
 

1913 г.

«Отбросив на веки зеленые пятна от очков...»

 
Отбросив на веки зеленые пятна от очков,
Проходить горбатый, богатый, почтенный господин.
Калоши «Проводник» прилипают к скользкой глади льдин,
И горбатый господин не разобьет своих очков,
И не потрошить паденьем шаловливых дурачков,
Из которых за ним уже давно бегает один,
Залюбовавшись на зеленые пятна от очков,
Которыми очень гордится горбатый господин.
 

1913 г.

«Яркий факел погребальный...»

 
Яркий факел погребальный
Не задует снежный ветер.
Хорошо огню на свете,
Пусть он даже погребальный,
Пусть его напев рыдальный
На дороге вьюжной встретит.
Яркий факел погребальный
Не задует снежный ветер.
 

28 декабря 1913 г. Спб.

«В небо ясное гляжу...»

 
В небо ясное гляжу,
И душа моя взволнована,
Дивной тайной зачарована.
В небо ясное гляжу, —
Сам ли звезды вывожу,
Божья-ль тайна в них закована?
В небо ясное гляжу,
И душа моя взволнована.
 

6 марта 1913 г. Новобелица – Зябровка.

«Тонкий край свой месяц долу кажет...»

 
Тонкий край свой месяц долу кажет,
Серебристо-алый на востоке.
Неба сини все еще глубоки,
Но уж край свой месяц долу кажет,
И заря уж розы в полог вяжет,
Чтоб напомнить о суровом cpoке.
Тонкий край свой месяц долу кажет,
Серебристо-алый на востоке.
 

21 марта 1913 г. Лещиновка – Полтава.

«Душой росы, не выпитой пространством...»

 
Душой росы, не выпитой пространством,
Дышал зеленый луг, улыбчив небесам.
Душа моя во тьме влеклася по лесам,
Упоена в безмерности пространством
И в изменяемости постоянством,
И я был весь, и снова был я в мире сам,
Когда душой, не выпитой пространством,
Зеленый луг дышал, улыбчив небесам.
 

14 июня 1913 г. Тойла – Иeвe. Дорога.