Loe raamatut: «Хан Батый и десантники. Книга 6. Могущество. Альтернативная история с попаданцами», lehekülg 14

По рассказам вождя, гунчи не знают даже колеса, в чём он был поражён не менее, чем моим прибытием из будущего. Подумав, он задал мне несколько вопросов о причинах гибели гуанчей и согласился со мной, что ему, всё-таки, следует отправиться на острова и заняться просвещением аборигенов. Но, при этом, он попросил меня помочь перевезти с ним, по возможности, всё, что ещё оставалось на острове, а также выстроить ему там подобный дом, так как он привык жить в удобстве и цивилизации и даже не представляет себя в пещере. Я пообещал сделать всё, что в моих силах. Затем я предложил его посетить мой город, чтобы помочь в определении функций, привезённых мной приборов.

Жрец заинтересовался, ему очень захотелось поглядеть на нашу цивилизацию. Короче мы договорились, что грузим всё имущество на корабль и следуем на острова, где разгружаемся и, оставив 20 моих легионеров, которые научат гуанчей обжигать кирпичи, а к следующему году, выстроят дом для Аттабонеры, пока мы будем показывать жрецу наши достижения. Вождь Тексенери изъявил желание тоже плыть с нами. Мы начали носить имущество на корабль.

Было решено захватить и всех животных. Располагая двумястами человек, не считая матросов, я принял решение, разобрать и дом жреца, чтобы увезти с собой стройматериалы. Однако это решение не прошло. Оказалось, что дом, практически невозможно разобрать, а можно только взорвать, настолько крепкой оказалась цементная стяжка. Ограничились снятием крыши, дверей, окон, частично трубопроводов, электропроводов, кое-каких перегородок. Работы продолжались месяц, пока от дома не остался один каркас. Баранов и коз оказалось около 250 голов, которые были отловлены и перегружены в трюм.

11 июня, мы ещё раз прогулялись по свободной от леса верхушке острова, прощаясь с ним навсегда. Обезьяны и попугаи оставались здесь, обречённые на гибель. Но до этого времени пройдёт ещё пара сотен лет. Однако Колумб, уже явно не застанет этот остров. Наконец мы отчалили в сторону архипелага и 17 июня пристали к берегу Фуэртовентуры, который туземцы называли Фура. В течении трёх дней, разгружали вещи жреца, причём нам помогали гуанчи. Все вещи перенесли поближе к горам, где я со жрецом и вождём определили место будущего дома.

Здесь имелись и тенистые деревья, и пастбище, а также маленький ручеёк. Кстати, у жреца имелся аппарат для опреснения морской воды, которым вполне можно было воспользоваться при необходимости. Что весьма удобно, он работал от солнечных батарей. Производительность его была невелика, около 5-ти вёдер в час, но и это было совсем неплохо. Если работать круглосуточно, то это даст 120 вёдер, более кубометра.

Подобный аппарат я встречал в той куче приборов, что лежали у меня на складе. Я нашёл 20 желающих остаться до следующей весны, чтобы строить дом для жреца и, оставив их здесь с оружием и палатками, отбыли домой. Всю дорогу я беседовал с вождём и жрецом, показывал им приборы корабля и объяснял их суть. Похвалил мотор, взятый в Атлантиде и который, сейчас толкал наш корабль со скоростью до 22 узлов. Пришлось одеть вождя и его людей в обычную одежду, которую те носили с явным неудовольствием.

Не задерживаясь в Константинополе, мы достигли Ростова уже 29 июня, проделав путь туда и обратно всего за 2,5 месяца. Поселив вождя и гуанчей в гостинице, я поручил их своему заместителю, майору Вельмату, а сам, со следующего дня, занялся Аттабонерой. Весь следующий день ушёл на знакомство с городом и производством. Люди с интересом и недоумением наблюдали, как почтительно я обращаюсь со старым человеком, которому показываю все наши секреты. Если честно, то не все.

И только на следующий день, среду 1 июля 1254 года, мы приступили к ревизии склада атлантских ценностей. Аттабонера читал инструкцию, написанную на табличках приборов, а я переносил перевод на бумагу. Сначала разобрались с кучей однотипных, разноцветных приборов, размером с ладонь. Это были беспроводные телефоны, которые оказались совершенно бесполезными для наших условий. Для их функционирования, следовало построить передающие и усиливающие станции, о которых жрец имел весьма смутные представления, а я и вовсе не имел никаких.

Эти приборы можно было разобрать, но детали, из которых состоял прибор, абсолютно не подлежали изготовлению при наших технологических возможностях. Жрец показал, что этими аппаратами можно фотографировать, но что толку? Имелись и настоящие фотоаппараты, представляющие из себя коробочку с объективом, но снимающим не на плёнку, а на какую-то, встроенную память. На этом мы закончили с тремястами приборами зараз. Их можно было, разве что, раздать для игры детям.

Я уже решил для себя, что приборы, которыми мы не можем воспользоваться, подлежат уничтожению. Музыкальные шкатулки, также подпали под эту категорию. Я нашёл 3 аппарата для опреснения воды. Они нам пригодятся на кораблях. Потом мы рассмотрели приборы, предназначенные для размножения текстовых документов. Для них требовались чернила в специальных чернильницах. У нас не было ни того, ни другого. В общем, здесь находились аппараты и приборы для бытовых нужд.

Мы отложили весы с экраном, показывающие вес в атлантских единицах измерения, они пригодятся. Можно их сопоставить с нашими единицами измерения. Сгодились несколько смесителей, соковыжималок, хлеборезок, мясорубок, электрочайников и сковородок, фонариков, что-то вроде электробалалайки. Сгодятся электрические микроскоп и телескоп. Нашёлся даже, лазерный сварочный аппарат, сваривающий любые металлы и неметаллы.

К сожалению, он не мог влезть в преобразователь, и останется единственным, но это вещь весьма нам поможет. Были 4 компрессора, дающие до 200 атмосфер. Порадовал аппарат, вырабатывающий кислород из воздуха. Очень пригодится для ацетиленовой резки и сварки металлов. Но особо обрадовался я большому агрегату, размером с 200- литровую бочку. Этот агрегат, разлагал залитую в него нефть на фракции.

Бензин 5 фракций, керосин, дизель, лигроин, масло, мазут и некоторое количество порошка пластмассы, которую, можно было в другом аппарате, превратить в любую вещь, нагревом в определённой форме прессованием. 200 литров нефти, агрегат обрабатывал за 30 минут. Сортировкой, мы занимались 3 дня. С громадным сожалением я отложил несколько сот приборов, которые мы не могли применить. Я спросил у жреца мнения по поводу их дальнейшей судьбы. Он согласился, что их, в самом деле, лучше всего уничтожить. На этом и остановились.

В течении этих дней, я приставил к пяти воинам гуанчам одного из наших кузнецов, который должен был научить их азам кузнечной науки. Все три дня они внимательнейшим образом перенимали его знания. Конечно, три дня недостаточно для обучения, поэтому я договорился с кузнецом, отправиться на острова, для продолжения обучения гуанчей, на год. Разрешил даже взять с собой свою жену и подмастерьев.

Кузнец согласился. Мы приготовили всё необходимое оборудование для кузницы, а также материалы, в том числе 20 листов нержавейки, размерами 1 х 2 метра. Пусть накуют наконечники для стрел и копий, которые не заржавеют за 250 лет, до прихода испанцев. Аттабонера обещал научить аборигенов письменности и строительству пирог, для плавания в прибрежных водах. У нас ещё оставалась достаточно много времени, чтобы вернуть гуанчей домой, и я решил это осуществить.

Мы загрузили на корабль несколько тонн угля для кузницы и обжига кирпичей, взяли с собой 12 строителей с жёнами и детьми, чтобы построить дом для Аттабонеры и 7 июля отправились на острова. Я взял с собой также первый курс кадетского училища, на котором обучались мои четыре старших сына. 25 ребят 14-ти летнего возраста, чтобы показать им мир и в качестве стажировки. Кроме экипажа отправлялись всё те же легионеры, юнкера и солдаты.

На середине Чёрного моря, я, с согласия Аттабонеры, высыпал в воду 4 мешка различных приборов, а также 23 громоздких аппарата. Мы не могли их приспособить для своих нужд, а оставлять на складе не пожелали. Кто знает, вдруг они попадут в руки наших врагов и в какой-то мере, послужат их техническому развитию? Этого, мы не должны были допустить, ни в коем случае.

Уже через 10 суток, 17 июля, мы причалили к острову Фура. Нас не ждали здесь так рано, и оставшиеся легионеры обрадовались, что смогут вернуться домой. На берег высадились кузнец, строители с семьями, гуанчи и вождь с Аттабонерой. Ещё два дня мы оставались здесь, воспользовавшись гостеприимством Тексенери. Купались и загорали. Кадеты были в восхищении. Вождь передал мне 18 таблеток –камешков орихалка. У него были ещё, но он сказал, что будет давать их мне понемногу, чтобы я их не забывал и посещал на острове. И вновь произошло неожиданное событие.

Один из легионеров, выразил желание остаться на острове, где он нашёл себе подругу, а трое других просили взять с собой других девушек. Я видел подругу остающегося, в самом деле, весьма симпатичную, но она была на полголовы выше легионера. Но это не мешало их любви. Я пожелал им совет да любовь, и мы повернули назад. У легионера ещё будет время поразмыслить до нашего возвращения. Три девушки гуанчи, тоже отличались высоким ростом, но в этом случае, были наравне с легионерами.

Я был даже доволен подобным оборотом. Совсем неплохо приобрести новые гены для русских, как и для гуанчей. В Ростов вернулись 30 июля, как раз,в разгар уборочной кампании. На больших сроках беременности ходят Молли и Нина, обещая подарить мне детей к ноябрю. Очень скоро, из моих детей можно будет сформировать целый взвод! В Воронеже, на корабле «Посейдон», заменили три паровых двигателя на один, из Атлантиды. Теперь кораблю не страшны никакие испытания. Его скорость повысилась до 19 узлов и на нём теперь, перевозят отпускников в Гармене.

Плавание до курорта продолжается всего 4 суток, самое много пять. Расписание соблюдается уже без проблем, а капитан Михей, может позволить себе ночевать между поездками дома. Сменили двигатели на «Варяге», «Океане» и «Крыму». Больше моторов такой мощности не было. Следующие корабли 3-го ранга, типа «Аскольд», выпустят с новыми двигателями, их я привёз 8 штук. А существующие, с паровыми двигателями и бензиновыми оставят, как есть.

Часть 5

Мне делают предложение

Август 1254 года. В прошлом месяце мне исполнилось 38 лет. Как быстро идёт время! Все мы, прибыв сюда мальчишками, превратились в зрелых мужей, набрались опыта и научились управлять тысячами людей в военное и в мирное время. Даже немного научились интриговать. Я было собрался съездить в Гармене отдохнуть, когда 3 августа, ко мне прибыл посланец консула Таны, Рафаэля Монигольдо, с письменным приглашением посетить его через три дня, в связи с 18-тилетием, прибывшей к нему в гости, его племянницы.

В письме, консул настоятельно просил меня, не отказать ему в его просьбе. С городом Тана, лежащем чуть ниже по течению, у нас установились не то, что дружеские, но добрососедские отношения. Эта генуэзская колония процветала ранее на ниве работорговли, которую мы прервали самым жёстким образом. Она сохранилась, но в гораздо меньших масштабах. Кроме этого, всех русских невольников, поступающих сюда в основном из Киевского, Волынского и Турово Пинского княжеств, Тана, согласно, заключённому, между нами, договору, выдавала нам, за их номинальную цену. Я бывал в Тане и был знаком с её консулом и некоторыми членами совета города.

Да и сам он однажды посетил Ростов с познавательной целью. Так что я, поразмыслив, решил принять предложение. Я начал обдумывать – что бы подарить имениннице? Спросил у жён и те посоветовали подарить украшения. Я посетил свою сокровищницу и выбрал золотую цепочку с крестиком, инкрустированном маленькими изумрудами, золотой браслет с алмазами, сапфировую брошь и кольцо с бриллиантом. Весь этот гарнитур мог стоить более 15 000 золотых монет, но у меня их было несколько, полученных путём копирования. С некоторых пор мы вообще не нуждались в деньгах, а подобных сокровищ напечатали два ведра.

От себя, я решил подарить самому консулу часы, копию своих, но с золотым браслетом. С часами вышла забавная история. Мы все, попав в этот век, продолжали пользоваться своими часами, заводя их по привычке, но совершенно не имея понятия о реальном времени. С годами, наши часы получили расхождение в 5-6 часов. Как их проверить, мы не имели понятия. Однако, получив навигационные приборы от Аттабонеры, мы смогли определять полдень по положению солнца и сопоставили время по этому признаку, получив возможность уточнять его, почти без ошибок.

Кроме этого, мы приобрели несколько часов, изготовленных атлантами, которые регулировались автоматически. Аттабонера разъяснил нам свои цифры, и мы могли, в течении веков, знать точное время. Итак, я одел парадную офицерскую форму с ботинками, без кителя и даже, без галстука, поскольку жара стояла соответствующая августу и, усевшись в ладью, был доставлен своими телохранителями в Тану.

От порта до усадьбы консула, идти было всего ничего и через 5 минут я, в сопровождении десяти легионеров, въезжали на конях в генуэзский замок, цитадель города и беспрепятственно проехали во двор Монигольдо. Встречать меня, вышел сам консул со своей женой. Широко и гостеприимно улыбаясь, хозяева провели меня в дом, где было довольно прохладно. Дом имел два этажа, а во дворе росли плодовые деревья и виноград, образующий над головой настоящую крышу, защищая от солнца.

Я знал, что консул Таны был двоюродным братом одного из консулов коллегии коммуны Генуи, подеста города, графа Модельяни и имел обширные поместья не только на территории вокруг Таны, но и на полуострове Крым, и конечно, в Италии, располагая весьма значительным состоянием и большим влиянием на политическое положение во всей генуэзской Газарии, как называли все земли, захваченные Генуей в Причерноморье. С освобождением Константинополя, венецианцы потеряли своё ведущее положение на Чёрном море, которое перешло к генуэзцам, помогавшим императору Никеи в его борьбе против латинян.

Зная о нашей дружбе с Иоанном III Ватацем, генуэзцы всячески пытались сблизиться со мной и Тепловым, контролирующим деятельность итальянцев на Чёрном море и поэтому, охотно с нами взаимодействуя. Столы для пира были накрыты во дворе и слуги заканчивали сервировку. В доме собрались все члены совета попечителей и старейшин, все 12 человек и их супруги, а также, видимо, их холостые дочери, приведённые для показа.

Присутствовали также, военный комендант крепости, полицмейстер и базарный пристав, а также несколько молодых людей, офицеров гарнизона и стоявших в гавани кораблей. Не менее 50 приглашённых. Прежде всего, я подарил консулу часы, вызвав всплеск благодарности, а его жене золотую цепь с крестиком, немного отличавшуюся от той цепи, что я приготовил для племянницы консула. Мне были представлены гости, с которыми я вежливо раскланялся. Со мной остался командир взвода легионеров и ординарец, на которых обратили внимание молодые итальянки.

Все гости распределились группами и беседовали между собой, обмениваясь впечатлениями. Они были одеты в гражданские наряды, так ненавидимые мной, выпячивающие мужское достоинство и подчёркивающие кривизну ног, некоторых гостей. Я вклинился в группу, состоящую из военного коменданта и двух попечителей. Разговор шёл о болезни императора Никеи и о возможном его преемнике.

Назывались несколько имён, но все сходились на том, что власть перейдёт к сыну Иоанна, Феодору Ласкарису. Я имел честь быть представленным сыну Иоанна, Феодору, достаточно энергичному, молодому, на 5 лет моложе меня, человеку. Я считал, что он вполне достоин заменить Иоанна на его троне, о чём и высказался. Наконец объявили о выходе именинницы. Все гости столпились у лестницы, ожидая её выхода.

Со второго этажа, сопровождаемая своим дядей, спускалась молодая девушка, невероятной красоты, которая поразила меня в самое сердце тут же, как только я её увидел. По-моему, сама Софи Лорен, итальянская кинодива нашей молодости, показалась бы перед ней дурнушкой. Я, с грустью осознал, что её образ, очень долго будет мешать мне спать. Ну зачем я пришёл сюда? Вот и получай проблему!

Теоретически, я мог бы сгодиться ей в отцы, поэтому и решил вести себя подобающе и одёргивать себя от попыток, к ней приставать. Первыми, её встретили молодые офицеры гарнизона, с горячностью кланяясь и целуя её руки, которые она протягивала им. Но консул, раздвинув молодёжь, первым делом подвёл её ко мне, подчёркивая моё привилегированное положение.

Девушка подошла, улыбаясь чудесной улыбкой, показывая при этом ровные белые зубки. Она присела, едва склонив голову и протянула мне руку. Консул представил меня, как никейского архонта и князя Ростовского. Я же, взяв её ручку в свою, почтительно приложился к ней губами, ощущая запах молодого, здорового тела и отпустил руку, с сожалением. Тут же, я поздравил её с днём рождения и вручил свои подарки, получив которые, она радостно взвизгнула, как ребёнок и одарила благодарным взглядом. Её чёрные, огромные глаза, сияли, как прожектора, прожигая моё сердце. Я взял себя в руки и отошёл, уступая место следующему гостю.

Без сомнений, мой подарок, являлся многократно дороже любого другого и был оценён по достоинству. После получения подарков и поздравлений, гостей пригласили во двор, к столам. Девушку звали Диана ди Монтальди, графиня Савона. Она заняла центральное место за столами, справа от неё уселся её дядя, слева жена консула. А мне предоставили место рядом с консулом, так что я мог очень хорошо видеть девушку, что я и делал, скосив глаза и рискуя остаться кривым. Начался пир.

Поднимали тосты за именинницу, её отца и дядю. Люди ели и пили, слуги меняли блюда и подливали вина. Девушка вела себя очень раскованно, звонко смеялась шуткам, сама шутила. Разговоры велись на латыни, которую я уже неплохо понимал, хотя всё еще говорил с сильным акцентом. Я старался пить поменьше, так как планировал уехать в Ростов сегодня же, не дожидаясь окончания пиршества, так как не хотел слишком сильно увлечься графиней. Гости утолили голод и начались танцы.

Молодые офицеры увивались вокруг Дианы, наперебой приглашая её на танец. Я собирался уходить и хотел уже поставить в известность об этом консула, но тут он сам позвал меня и повёл в свой кабинет. Я решил, что нам предстоит разговор по каким-то деловым вопросам и следовал за ним. Консул предложил мне сесть и начал говорить о том, насколько прекрасно жить в условиях мира и дружбы между соседями.

Я соглашался с ним. Однако, кроме панегириков в мой и «Совета десяти», адреса, всё ещё не последовало никаких предложений, и я никак не мог взять в толк, чего же хочет добиться консул. А он уже завёл речь о дружбе между Генуей и Советом. Ага, подумал я, сейчас речь пойдёт о каких-то совместных мероприятиях, возможно, о помощи в войне с Пизой или Флоренцией. Однако, консул завернул речь к тому, что союз окажется гораздо крепче, если его скрепить узами родства.

– Ну и как вы это себе представляете? – спросил я.

Консул, однако, задал другой вопрос: – Как вы находите Диану ди Монтальди?

Я рассыпался в похвалах: – Да, вот уж поистине, невероятно красивая девушка! Счастлив будет её будущий муж.

– Послушайте Феодоро, – сказал вкрадчиво консул. – Как вы смотрите на предложение Генуи, взять Диану за себя замуж?

Я даже не понял сначала, но сообразив, что от меня требуют, воскликнул:

– Но ведь она ещё совсем молода для меня!

– О нет! – возразил консул. – Что вы считаете старостью? Моя жена моложе меня на 21 год и это совсем не предел. Возьмите пример нашего общего друга, императора Никейского. Он женился на нынешней императрице, когда ей было всего 14 лет, а ему уже далеко за 40. Да разве это важно, когда речь идёт о благоденствии государств!

Я признал, что в самом деле, благо государства должно быть превыше всего. Мысль о том, что Диана может стать моей, начала заполнять мою голову, затмевая все другие проблемы.

– А как относится к этому Диана? – спросил я.

– Диана вполне отдаёт себе отчёт в том, что эта женитьба очень важна для Генуи – отвечал консул. – А она послушная дочь своего отца и выполнит всякое его распоряжение, не задумываясь.

– Выходит, что она выйдет за меня из патриотических чувств?

– Пусть будет так – продолжал консул,– Вам то что? Она будет хорошей женой, не сомневайтесь! Вы ни минуты не пожалеете, что взяли себе в жёны Диану. Кстати, и она проявляет к вам немалый интерес.

Я подумал: – А чего я сопротивляюсь? Если не за меня, то за кого? Ну выйдет замуж за какого-нибудь герцога миланского? А он вдруг окажется стариком? А то и вовсе за монгольского темника, скажем, Бурундая, которому уже за 60? А что я теряю? А «Совету десяти» это нисколько не повредит, даже и спрашивать не буду. Что скажет Молвита и остальные жёны? Стыдно, но я отговорюсь, скажу, что женюсь, только из соображений государственной необходимости. Вот только где она будет жить?

Не в однокомнатной же, квартире? Решено, я женюсь! С жёнами разберёмся, жильё обеспечим. Я начинаю сдаваться, делая вид, что решение даётся мне с трудом. Консул подбрасывает новые приманки – размер приданного – 15 000 золотых. Это меня вообще не интересует. Перед глазами встаёт прекрасный образ Дианы. Да я бы сам за неё и 100 000 золотых отдал! Если бы вопрос стоял о деньгах. Я наконец соглашаюсь.

– Да, господин консул, вы правы, благо государства должно превалировать над всеми другими задачами. Должен ли я засылать сватов?

– Нет, Феодоро, это лишнее. Однако, вам придётся прибыть в Геную и попросить руки Дианы у её отца, нынешнего подесты города, главы республики. Свадьбу, необходимо будет справить именно там. Диана уже завтра отбывает в Геную, так что вы можете прибыть туда через 2-3 недели. Кстати, вам придётся венчаться в церкви. Как вы к этому отнесётесь?

Я сообщил, что для меня в этом нет проблем, так как я христианин, правда православный, но ведь это не является препятствием? И учтите, я не собираюсь становиться католиком!

– Хорошо, мы не будем настаивать, нас всё устраивает.

– К тому же, у меня уже есть 4 жены.

– Нам об этом известно, игемон. Но, насколько мы разбираемся в ваших законах, вы можете иметь их несколько?

– Да, -подтвердил я.

– Ну вот видите, всё просто отлично! Нам ничего не препятствует!

На этом я отбыл домой, собираться к сватовству. На следующий день я поставил в известность своих коллег о поступившем мне предложении от Генуи. Никто мне не возразил и все сошлись на том, что в принципе, этот договор вполне нам подходит и будет полезен. Иметь столь серьёзного союзника, весьма выгодно. С учётом того, что Генуя является дружественной Никейской империи, страной, складывается союз трёх мощных государств, общих сил которых, достаточно, чтобы противостоять практически любому противнику.

Я поднял вопрос – а что бы такое подарить республике, не частному лицу, каковым является отец Дианы, а на государственном уровне, подчёркивающем нашу мощь и одновременно показывающем выгоду дружбы с нами. К вечеру мы договорились, что мы подарим Генуе наш старый корабль «Ока», построенный больше 10 лет назад, являющийся одновременно галерой, парусником и имеющий бензиновый двигатель.

Этот корабль мы часто применяли в качестве приманки для пиратов и других, враждебных нам сторон, поскольку его внешний вид обманывал противника, принимающего этот корабль за обычную галеру. С появлением у нас нержавеющей стали, мы смогли провести капитальный ремонт всех, имеющихся у нас двигателей внутреннего сгорания, заменив поршневые кольца и вкладыши.

Так что, двигатель был, как новый. Ему заменили карбюратор, катушку зажигания и стартер, на корабль поставили прожектора и электрическую печь в камбуз. Скорость корабля с парусами и мотором достигала 22 узлов. Однако всё вооружение придётся снять. Оставим две пушки с запасом пороха и ядер на 50 выстрелов. Даря этот корабль, мы будем его контролировать тем, что ремонт будет производиться у нас, бензин и порох покупаться тоже у нас. Все попытки изготовить подобный двигатель, даже разобрав существующий по винтику, обречены на провал.

Невозможно, при всей имеющейся технической оснащённости Европы, повторить подобную конструкцию. Так что мы ничем не рискуем. Понимая, что все хлопоты с женитьбой займут гораздо больше месяца, я велел строить небольшой, можно сказать, миниатюрный дворец для Дианы, представляющий из себя 3-х этажный кирпичный дом, площадью 12 х 12 метров, с пятью спальнями, тремя ванными комнатами и туалетами, кухней, большим и малым залами, и четырьмя комнатами без особого назначения. В пристройке предусмотреть жилые комнаты для прислуги на 6 человек.

Я сам накидал примерный план здания и поставил задачу строителям закончить здание в течении месяца. Между тем, перед нами встала проблема горючего из производных нефти. Потребление керосина выросло до 100 000 литров в месяц, бензин и солярка тоже уходили очень быстро. Наш нефтевоз «Рязань», не справлялся с доставкой, беспрерывно снуя в Баку и обратно. Ёмкость его танков 100 кубометров, 10 лет назад казавшаяся чрезмерной, сейчас была недостаточна.

Поход на Кавказ за нефтью

На верфи в Рязани, заложили новый танкер, готовность которого ожидается весной следующего года. Но вот доставка горючего в Воронеж и, соответственно к нам, оставалась проблемной. Бочки с горючим доставляли до переволоки в Мураевне и потом на плоскодонках везлись в Данков, что было крайне неудобно. С получением синтезатора бензина из Атлантиды, мы теперь сможем сами начать производство горючего, но для этого надо откуда-то везти нефть.

Мы обсудили все возможные варианты получения нефти. Ближайшие месторождения имелись в Плоешти (Румыния), в Сирии и Аравии. Плоешти отпадал из-за глубокого залегания, Сирия тоже, из-за слишком далёкого расположения месторождений от побережья. Аравия сама далека от нас. Оставались кавказские месторождения –Майкоп, Грозный. До самых близких месторождений в Нефтегорске, Апшеронске, от Туапсе было рукой подать – около 50 км.

Туапсе, в настоящее время назывался, жившими там черкесами (Зихами), Маура Джихия, а генуэзцами Никопсия, по имени существовавшей там ранее, греческой крепости, времён царя Митридата. Нам необходимо было наладить связь с местными жителями и организовать доставку нефти с гор до порта. Как раз оттуда, текла река Туапсе, судоходная на 10 км вглубь материка, а далее слишком мелкая, но плоскодонные баржи вполне могла нести.

Я собирался в ближайшее время наведаться в те края, чтобы договориться о поставках нефти, но, поскольку передо мной сейчас встала другая, тоже достаточно важная задача, то решить эту проблему, я попросил Иманкулова из Аскольда, а Теплова пригласил ехать со мной в Геную, в качестве свидетеля на свадьбе.

7 августа мы собрались у меня в Ростове и отплыли вместе. Иманкулов на «Варяге», а мы на «Надежде» и «Оке», предназначенной в подарок. Поход за нефтью носил скорее разведывательный характер. Мы не были уверены, что удастся добыть нефть в этот раз, но, тем не менее, на «Варяг» установили 4 сваренных из стали ёмкости на 12 тонн каждая. Если всё пройдёт удачно, то будет заложен к постройке специальный танкер.

А пока обойдёмся имеющимися средствами, до момента спуска на воду танкера, а это произойдёт не ранее, чем через год, изготовим ещё несколько ёмкостей. Пройдя Керченский пролив, наши пути разделились.

Иманкулов: – Я повернул налево к Кавказскому берегу, будущей Ростовской области и Краснодарскому Краю. В настоящее время, как нам удалось узнать, всё восточное побережье от Таны до Сухуми, занимали земли черкесов, или зихов, как их называли итальянцы. Сами они называли себя Адыгами. Монголы начали покорение адыгов с 1237 года. Для этой цели сюда был направлен хан Мунке (Менгу), с 4 туменами войска.

В течении двух лет царь зихов Тукар будет сопротивляться монгольскому нашествию. Хотя силы были почти равны, у Тукара имелись 40 000 воинов, он потерпел поражение. В последней битве у реки Сусан, чуть севернее Туапсе, армия была разбита окончательно, а сам царь погиб, но монголам на этом этапе, не удалось продвинуться южнее этого рубежа.

Черкесы так и останутся свободными. Их война с монголами будет вечной. После монгольского вторжения страна расколется на две. Черная Зихия в Приазовье войдет в состав Золотой Орды. Белая Зихия в кубанских и кавказских землях будет сопротивляться монголам до XV века. Туапсе станет крайним районом продвижения монголов в ходе вторжения в царство черкесов. Генуэзцы, на территории контролируемой черкесами, не имели права экстерриториальности, селились отдельными кварталами в поселениях адыгов и целиком зависели от местных правителей «скептухов», подчинявшихся своим царям, которых было четверо.

Но, к чести черкесов, за 200 лет совместного сосуществования, между ними и генуэзцами ни разу не случилось вооружённых конфликтов. Более того, черкесы и генуэзцы роднились между собой, образовав даже отдельную прослойку, называемую Френккардаши или черкесы-франки, черкесы-католики. В большинстве своём, остальные черкесы были православными, византийского толка, но исполняли свои религиозные обязанности спустя рукава.

Уже утром 9 августа, мы причалили в порту Туапсе. Акватория порта была незначительна по размерам, от силы 1 км шириной, а собственно причал, не превышал 500 метров. Однако в порту стояли до 20 различных кораблей от баркасов, до нефов. Мы, едва, нашли место для швартовки. Тут же пожаловали чиновники местного скептуха Инала. Один из них говорил на латыни, и мы смогли понять друг друга.

Целью визита, я назвал необходимость посетить скептуха, для налаживания дружеских отношений. Заплатив за стоянку корабля 1 золотую монету, это была цена за три дня, для кораблей подобных размеров. Взяв с собой десять легионеров, я отправился на базар. Надо сказать, что по нынешним меркам, город был большой, тысяч на 15 жителей. Вокруг города стояла стена, весьма слабая, но, видимо, жители посчитали её достаточной защитой от нападения. Остатки греческой крепости перемежались более поздними вставками из необтёсанного булыжника, а порой и вовсе саманом.

Базар шумел. Лавки, крытые и открытые ряды с товарами, порой лежащими на земле и конечно, подиум с невольниками. Толпа покупателей и продавцов, состоящая из черкесов, армян, греков, итальянцев, алан, грузин, абхазов и ещё неизвестно кого спорили и торговались между собой. Я прошёлся по рынку, обратив внимание, на, отличной выделки, черкесские кинжалы и сабли, панцири и кольчуги. Много изделий из кожи, а больше всего продукты, выставленные местными крестьянами.