Loe raamatut: «Лабиринт II»

Глава 1. Контракт

– А затем Мэри-Бэт заплакала, уткнувшись в грудь возлюбленному, с которым никогда больше не увидится… – вздохнул лорд Салтимор, дочитывая последние строчки книги. На мгновение он прикрыл глаза и отложил роман на тумбочку неподалеку от кресла. – Никогда не понимал, чем тебе так нравятся эти слезливые романы.

Хим Салтимор перевел взгляд на юношу, лежащего на кровати, и почти минуту молча наблюдал за тем, как тот спит.

Амроуз Салтимор, старший сын лорда вот уже почти полтора года не покидал свою спальню, и все это время отец винил себя в этом.

Поднявшись с кресла, он подошел к постели и проверил капельницу с голубоватой жидкостью. После чего коснулся рукой изуродованной щеки сына. Раньше Амроуз был красивым, и дамы жаждали внимания молодого и ещё холостого сына лорда. Вот только все это в прошлом.

– Ничего… мы найдем способ привести тебя в норму, – мягко произнес мужчина.

В этот момент Амроуз резко открыл свои глаза, уставившись в потолок горящим голубым огнем взглядом, а губы беззвучно зашевелились, произнося слова на неизвестном языке. Когда это случилось впервые, лорд Салтимор на миг обрел надежду, что его сын станет таким, как прежде. Но та очень быстро улетучилась.

Ровно в полдень он открывал глаза и бормотал что-то себе под нос, не то молитву, не то заклинание. Со стороны это выглядело жутко, но лорд уже привык.

Тихий стук в дверь прервал размышления лорда.

– Что? – спросил он.

Дверь отворилась, и в комнату вошел слуга.

– Лорд, к вам пришла леди Вайлет Кроу в сопровождении ещё одной дамы. Она не представилась.

– Хорошо, передай, я сейчас спущусь.

Слуга поклонился и покинул комнату.

Салтимор ещё пару мгновений смотрел на сына, который был тут, но одновременно где-то далеко, в совершенно иных пластах реальности. Но что хуже, лорд знал, что произошедшее с Амроузом – только его вина.

* * *

– Лорд Салтимор, очень рада с вами познакомиться, – улыбнулась молодая и довольно симпатичная девушка, пришедшая в сопровождении Вайлет Кроу. Она поднялась с кресла и сделала приветственный реверанс. – Я Кристина Мур.

На мгновение лорд задумался, пытаясь вспомнить, кто она такая, но затем вспомнил, что та была невестой покойного Ричарда Блейка.

Лорд Салтимор по всем законам придворного этикета поцеловал даме руку, после чего почти полностью потерял к ней интерес. Его в первую очередь интересовало, что скажет леди Кроу.

– Как все прошло?

– Как и планировали, – улыбнулась Кроу. – Виктор Торн предстал перед судом и в данный момент уже находится в Брокен Хилс.

– Я была просто великолепна, – заявила Кристина. – Даже слезу пустила, когда рассказывала, как этот гадкий человек преследовал нас и подло выстрелил в Ричарда.

Кристина ещё не вышла из образа и даже сейчас изобразила всю горесть утраты. Хотя, по мнению лорда Салтимора, который любил театр, эта дама слишком переигрывала.

– Прошу прощения, милая, не могли бы вы оставить нас с госпожой Кроу наедине, – попросил лорд. Девушка была очень удивлена подобному и на мгновение округлила глаза, после чего вопросительно взглянула на другую даму. Лицо Кроу осталось бесстрастным.

– Я… – она хотела возразить, но взгляд лорда показался ей чересчур жестким и колючим, отчего пришлось отступить. – Хорошо…

* * *

– Как меня раздражает эта сучка, – фыркнула Кроу, когда они остались наедине с лордом. – Но стоит отдать ей должное, своего она не упустит.

– Что ей пообещала? – поинтересовался лорд Салтимор, доставая бутылку из бара и наполняя содержимым два бокала.

– Много чего, – поморщилась собеседница.

– Мне непонятно лишь одно – почему она решила предать своего жениха.

– А сам как думаешь?

– Он нашел другую.

– Ага, – усмехнулась Кроу, принимая бокал из рук мужчины. – Трахал её вот уже почти полгода, а Кристина делала вид, что не замечает этой интрижки. Их будущая свадьба уже была под большим вопросом.

– Нет никого опаснее обиженной женщины, – усмехнулся лорд.

– Очень верное замечание, – кивнула Кроу.

– Значит, все прошло хорошо?

– Более чем. Но как по мне, все это слишком… сложно.

– Возможно, – не стал отрицать мужчина. – Но нам не стоит слишком привлекать к себе внимание. Тойри и Куппер уже давно раздумывают над тем, что мы с нашими экспериментами заходим слишком далеко. А ещё этот ублюдок Блейк… Он всегда считал, что все входы в Лабиринт должны быть забетонированы. Теперь же ему будет не до Лабиринта.

– Думаешь, что он попытается избавиться от Торна в стенах Брокен Хилс?

– Вне всякого сомнения. Я бы попытался. И нам это даже на руку.

– Ох, уж эти ваши внутренние «игры», – картинно вздохнула Вайлет. – Никогда их не понимала.

– А тебе и не требуется. Я уже поговорил со Строссом, он не станет вмешиваться. Если Блейк захочет устроить Торну персональное Инферно, то пусть. Будем считать это наказанием пареньку за излишнее упрямство. У него был вариант покинуть Харкон, но он решил остаться.

– И все же я считаю, что это перебор, – не согласилась она. – Уж не личное ли это дело?

– Намекаешь на то, что я виню Торна в случившемся с Амроузом?

– Это не я сказала.

– Перестань, – поморщился лорд. – Если бы я правда винил Торна, он бы уже давно покоился в земле. Или того хуже. Нет, Амроуз переоценил свои силы, а я… я слишком сильно на него давил. Но не буду отрицать, что не слишком расстроюсь из-за смерти этого парня.

– А вот меня больше интересует, встретился ли Виктор со своим дядей перед смертью…

* * *

За дверью, ведущей из камеры, оказался вовсе не коридор, а огромное открытое пространство, посреди которого находился жуткий лес из кошмара. Деревья, состоящие из плоти и костей, стволы которых были усеяны агонизирующими человеческими лицами. И все это освещала кровавая луна.

– Правда, милое место? – улыбнулся Нуорр, и жестом пригласил меня туда.

«Милое»? Я бы выразился иначе. И не проживи я в Лабиринте полгода, то, скорее всего, от увиденного меня бы вывернуло наизнанку.

И, тем не менее, пренебрегать предложением не стал. Шестое чувство подсказывало, что существу, которое так просто искривляет пространство, перечить не стоит.

Нуорр шел впереди, а я следом, стараясь не слишком таращиться по сторонам. От живого леса, который в буквальном смысле дышал и беззвучно кричал, было не по себе. Неожиданно мой сопровождающий остановился, протянул руку и сорвал с одной из костяных веток яблоко, самое обычное на вид яблоко, и протянул его мне.

– Пожалуй. откажусь, – сглотнув слюну, ответил я.

Хозяин этого места настаивать не стал, а сам откусил кусок. Вместо сока из яблока потекла кровь, но Нуорра это не слишком волновало. Он откусил несколько кусочков, после чего выкинул фрукт в сторону. Надкусанное яблоко далеко не укатилось, потому что его поглотили корни одного из деревьев.

– Очень зря, – покачал головой Нуорр и, достав из кармана белоснежный платок, вытер губы. – В этом сезоне урожай особенно хорош. Некоторые темные боги специально просят меня о паре корзин.

– Зачем я тут? – прямо спросил я, стараясь держаться подальше от деревьев. Казалось, если подойду слишком близко, и они поглотят меня точно также как яблоко.

– У меня к тебе есть небольшое дело, Виктор, – все так же дружелюбно сказал Нуорр.

Откровенно говоря, его дружелюбное отношение ко мне пугало гораздо больше, чем это место. Этой твари, а по-другому у меня язык не поворачивался его назвать, от меня было что-то нужно.

Вопрос лишь в том, что именно.

– Я все расскажу, но нам нужно пройти ещё немного, – сказал Нуорр и пошел дальше. Мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Самое неприятное, что лес буквально расступался перед нами, и смыкался позади, отрезая путь к бегству. Казалось, всего минуту назад дверь в камеру была позади, и вот от неё и след простыл.

Не прошло и двух минут, когда мы дошли до нужного места: небольшой полянки посреди которой стоял неказистый деревянный столик с двумя креслами. Нуорр занял место за столом, а мне жестом предложил сесть напротив.

И вновь я не стал противиться и опустился в кресло.

– Ну, и как тебе мой небольшой «подарок»? – поинтересовался Нуорр. Причем слово «подарок» он специально выделил, так что мне сразу стало ясно: разговор пойдет именно о черном кинжале.

– Он… весьма… полезен, – старался я тщательно подбирать слова. «Полезен» было не совсем тем словом, ведь без этого оружия я бы не продержался в Лабиринте и дня.

– Рад это слышать.

– Это был не подарок, как я понимаю?

На губах Нуорра вновь мелькнула улыбка, но уже не та приветливая, а больше похожая на оскал голодного хищника.

– У всего есть цена, Виктор. Если бы ты взял мой кинжал и просто поставил на полку, то скорее всего, мы больше бы не встретились. Оружие так и лежало бы там вплоть до твоей смерти, скорой или долгой – не важно. А затем оно бы вернулось ко мне. Но ты взял его, более того, им ты отнял жизнь человека, и не одного.

– И что теперь?

– Теперь ты должен заплатить цену за силу, что получил.

Нуорр открыл ящик стола, после чего положил передо мной лист пергамента с текстом, написанным на неизвестном языке.

– Что это? – спросил я, не спеша брать лист бумаги в руки, но с интересом вглядывался в символы.

– Контракт, – черные глаза мужчины, казалось, смотрел прямо через меня. – Который ты подпишешь.

– А если я не стану?

– То не покинешь это место. Станешь одним из деревьев, что растут тут и радуют меня своими плодами.

Я вновь бросил взгляд на контракт. Подписывать что-то такое, не зная сути, я не собирался, вот только… похоже, мне не оставляют выбора.

– Я должен знать, что в нем написано, прежде чем подписывать.

– Сущий пустяк. Ты задолжал мне сотню душ, Виктор Торн. Считай это платой за силы, что дает клинок.

– Сто душ? Мне нужно убить сто живых существ?

– Не живых существ, – отрицательно мотнул тот головой. – Сотню людей. Можно ещё зверолюдов или эльфов, но последние, как я помню, в вашем мире не живут. Одним словом, сотню разумных. И как ты понимаешь, монстры, что обитают под Харконом, на эту роль не годятся. Они создания магии, и у них нет души.

Я нервно дернул щекой. То, о чем он меня просит – настоящее безумие.

– Но, есть ещё кое-что. Видишь ли, если сотня душ будет передана мне, то тебе ничего не останется. Именно поэтому души будут делиться пополам. Иными словами…

– Мне придется убить двести человек… – со странным спокойствием осознал я.

– Все верно. Мне будет уходить каждый второй. У тебя будет ровно три месяца на то, чтобы расплатиться с долгами.

– А если я не успею? Или не захочу этого делать?

– Ты вернешься сюда, – зловеще усмехнулся Нуорр. – А чтобы подстегнуть тебя, добавлю, что не ты один займешь место среди моего леса. А так же все, кто тебе дорог. К примеру, та фуори. Я сделаю с ней то же самое, что и с той бедняжкой, которую ты видел при нашей первой встрече. И сделаю это вне зависимости от того, подпишешь ты договор или нет.

– Значит, выбора у меня нет, – постарался я сохранить хладнокровие, хотя внутри словно вулкан взорвался.

– Почему? Выбор есть всегда. Другое дело, что у каждого выбора есть цена. К тому же, я не указываю тебе, кого нужно убить. А ведь мог бы… К примеру, сказать что… двадцать душ должны принадлежать детям, а пять – беременным женщинам. Так было бы лучше?

– Нет.

– То-то и оно. Умей ценить то, что имеешь. Будешь честно выполнять правила, и я не стану их менять. А через три месяца мы вновь встретимся.

– А если я справлюсь? Что будет тогда?

Но на этот вопрос Нуорр не ответил, лишь все так же зловеще улыбался, смотря на меня своими черными глазами.

Глава 2. Заключенный 4275

Дверь за спиной захлопнулась, оставляя меня наедине с самим собой. Возвращался я сюда без особого желания. Учитывая обстоятельства, я попросил Нуорра вывести меня куда-нибудь в другое место, но тот отказал.

Плохо…

Три месяца на то, чтобы убить две сотни человек… От одной этой мысли по спине пробежал неприятный холодок.

Каким образом мне осуществить такое? Превратиться в серийного убийцу? Нет… это не вариант. Да и не получится у меня это сделать, находясь в тюремной камере.

В руке я сжимал кусок пергамента с надписями на неизвестном языке. Раз уж это контракт, который я был вынужден подписать, то я потребовал получить его копию, и Нуорр не стал отказывать в этой небольшой услуге.

Проблема лишь в том, что я не мог его прочитать.

Задумавшись над этим, я опустился на холодный каменный пол и открыл тайное отделение в искусственной ноге. Воспользовавшись пространственным карманом, я извлек оттуда серебряную маску, некогда принадлежащую Алисии Торн.

– Виктор? – словно зевнув, поинтересовалась девушка.

– А ты ожидаешь какого-то другого Торна?

– Ну… Мало ли… Когда ты снимаешь меня с лица, я погружаюсь в сон, и за его время может пройти день, а может и столетие. Кстати, где это мы? Мне тут не слишком нравится. Как-то уж слишком грязно, темно и сыро.

– Это Брокен Хиллс.

– Мне это ни о чем не говорит, – почти сразу ответила та.

– Это тюрьма.

– У-у-у-у… Стоп. Тюрьма? Но тогда… Виктор, у меня слишком много вопросов к тебе.

– Это подождет. Ты вроде как очень умная и разбираешься в магии. Можешь попробовать кое-что перевести?

– Разумеется! Для меня нет ничего невозможного, – с гордостью заявила та.

Я показал ей документ и коротко пересказал свою встречу с Нуорром.

– Тебе говорили, что ты идиот? Нет? Ну, так вот, я тебе говорю – ты идиот. Я бы ни за что не подписывала никакие договоры, и уж тем более собственной кровью!

Я действительно подписал договор кровью. Это было одно из условий Нуорра.

– Это я знаю и без тебя, – равнодушно отвечаю ей. – Но если бы я не подписал, то сейчас бы не разговаривал с тобой. Более того, он обещал, что убьет всех, кем я дорожу. И сильно сомневаюсь, что он блефовал…

– Дела… – вздохнула девушка. – Даже и не знаю, что тебе на это сказать.

– Ты уже сказала, что я идиот, этого более чем достаточно. Лучше попытайся прочесть, что тут написано, – развернул я пергамент так, чтобы маске было лучше видно.

– Света маловато… – хмыкнула Алисия.

– Прости, у меня нет ни зажигалки, ни спичек.

– Не страшно. Я и так вижу, но ничего хорошего по поводу увиденного сказать не могу. Мне незнаком данный язык. Думаю, стоит подыскать более узкого специалиста-лингвиста. Но учитывая, с каким существом ты связался, этот язык запросто может быть из другого мира.

– Значит, все бесполезно?

– Ну, почему сразу бесполезно? Откуда этот пессимизм? Я лишь сказала, что это сделать сложно, но отнюдь не невозможно. Главное подыскать правильного человека. Вот только делать это надо определенно не в тюрьме, а где-то ещё…

Долго разговаривать с Алисией я не стал, не смотря на то, что хотелось. Заряд у маски был ограничен, и глупо будет израсходовать его сейчас. Лучше приберегу на будущее.

* * *

Прошло два томительных и убийственно скучных дня в тюремной камере. За это время я ел всего два раза. Примерно в полдень приносили поднос с непонятной безвкусной кашей и кусок черствого хлеба. Есть кашу пришлось руками. Видимо, ложки заключенным не полагается.

Наконец, дверь отворилась, и на пороге показался один из надзирателей.

– Заключенный четыре два семь пять, встать! – рыкнул он и демонстративно постучал дубинкой о ладонь. – Руки за спину. Вот так.

На моих запястьях сомкнулись оковы, а затем сильная рука толкнула в спину в сторону выхода.

– Заключенный, тебя инструктировали?

– Нет, – честно ответил я.

– Отлично, тогда я проинструктирую. Плевать, кем ты был за стенами. В Брокен Хиллс ты никто. Если кто-то из надзирателей тебе приказывает – беспрекословно выполняешь. Драки между заключенными запрещены. Нарушитель идет прямиком в Морозильник. Что это такое, тебе лучше не узнавать.

– Понял.

И в следующий миг бок обожгло сильной болью. Атаки я не ждал, так что не успел укрепить мышцы и ощутил всю силу удара.

– Вот тебе ещё одно правило, заключенный: разговаривать с надзирателем только с разрешения. Уяснил?

Я промолчал.

– Смекалистый. Может, и сможешь выжить тут.

* * *

В этот раз я раз меня уже не приветствовали радостными воплями заключенные. Видимо, так встречали только новеньких. Я же теперь был одним из них, и не удостаивался настолько бурного приема.

Впрочем, проходя мимо камер, я то и дело ловил на себе разного рода взгляды. Одни заинтересованные, другие насмешливые. Но большей части заключенным было плевать на новенького.

– Сюда, – довольно жестко остановил меня дубинкой надзиратель.

Мы оказались перед решетчатой дверью.

– Познакомься со своими новыми товарищами, – усмехнулся мужчина, после чего открыл дверь, и лишь затем снял оковы.

Очередной толчок в спину, и решетка за мной захлопнулась.

Камеры были общими, рассчитанными на восемь человек. Из убранства были лишь деревянные кровати. Матрацев предусмотрено не было. Лишь грязное, шерстяное одеяло и подушка, набитая сеном.

Мое появление не осталось незамеченным для обитателей помещения.

– Новенький, – усмехнулся кто-то.

– Давненько новеньких не было.

– Смотрите-ка, да это совсем ещё мальчишка.

– Кто-то сказал мальчишка? – с кровати, находившейся неподалеку, поднялся крепкого вида бугай. Ростом чуть выше меня, но зато почти в два раза шире. – И впрямь… – хмыкнул он, потирая подбородок.

– Эй, подойди сюда, – махнул мне рукой этот мужик, но я проигнорировал его призыв. Вместо этого оглянул комнату ещё раз, пока не понял, что единственная свободная кровать была та, что неподалеку от выхода из камеры.

Раз она свободна, значит, моя.

Как ни в чем не бывало сел на свое спальное место. Сокамерники почти не волновали меня, в голове крутилось лишь то, что мне нужно прикончить две сотни человек.

– Какой он борзый, Рок.

– И впрямь. Не уважает старших. Что-ж, мы это исправим, – последнее слово послышалось совсем близко, и вот надо мной уже навис тот самый бугай. У него была квадратная рожа с маленькими, колючими глазками. Короткие светлые волосы и недельная щетина на подбородке. Тот явно страдал от излишнего веса, но одного взгляда было достаточно, чтобы понять: под слоем жира хватало мышц. – Ты, кажется, чего-то не понял. Когда я говорю подойти ко мне, ты подходишь. Вот, например: Малек, а, ну, встал!

Побитый мужчина, сидящий где-то в темном углу и прижимающий ноги к груди, вышел из ступора и поднялся. Теперь свет падал на него чуть лучше, и я понял, что он чуть ли не вдвое старше меня. Половина лица была синей от побоев.

Я даже не шелохнулся, раздумывая над тем, как бы выйти из этой ситуации. Не хотелось устраивать драку и на собственной шкуре узнавать, что такое Морозильник.

– Эй, ты оглох?

Пощечина тыльной стороной ладони была довольно ощутимой.

Пора прекращать витать в облаках и уже начать обращать внимание на то, что творится вокруг. Теряю концентрацию.

Коснувшись губы, я увидел кровь на своих пальцах.

– Проснулся?

– Да. Мудазвон, – резко вскочил с кровати я, а на моих губах появилась слегка зловещая усмешка.

– Чего? – округлил глаза бугай, и одновременно с этим послышался чей-то хохот, правда, заржавший почти сразу заткнулся. В комнате повисло напряжение.

– Говор, сейчас ты будешь глотать дерьмо, мудозвон.

* * *

В камере стояла гробовая тишина, что не удивительно, ведь в один миг местный расклад сил перевернулся с ног на голову, и тот, кто раньше устанавливал здесь свои порядки, теперь стоит на четвереньках и выплевывает дерьмо.

Я сделал то, что обещал: заставил жрать его дерьмо из канализационной дыры. Тут она как раз была достаточного размера, чтоб в неё пролезла человеческая голова.

Надо было видеть лица сокамерников, узревших, как паренек в два раза меньше Рока окунает последнего в отстойник.

Получилось довольно жестко, но зрелищно, и теперь остальные дважды подумают, прежде чем связываться со мной. В подобных местах работает закон джунглей: если ты не хочешь, чтобы тебя съели, становись на вершину пищевой цепи. И я только что это сделал.

В голове сразу появилась нехорошая мысль: «А сколько вообще человек сейчас находится в Брокен Хиллс?». Сколько тут воров, убийц, насильников? Если отдать Нуорру именно их души? Идея казалась соблазнительной, но трудноосуществимой. Ну, убью я в этой камере всех, а дальше что? У них ружья, а я, какими бы способностями не обладал, не бессмертный. Одна пуля в голову, и Виктор Торн отправится на встречу с Создателями.

Дверь в камеру распахнулась, и в неё вошел тот самый квадратномордый надзиратель. За его спиной стоял ещё один, помоложе, но рожа такая же бандитская.

Они вошли внутрь и покрутили головами. Взглянули на Рока, который все так же стоял на четвереньках в конце камеры.

– Похоже, мы пропустили что-то интересное, – хмыкнул второй надзиратель.

– Видимо, да. Что тут произошло?

Взгляды некоторых заключенных скользнули по мне, но никто не проронил ни слова. Это хорошо.

– Что молчите?

– Я… Я подскользнулся и упал головой в отстойник, – неожиданно для меня заявил Рок, выпрямившись.

– Прямо головой?

– Так точно, господин.

– Весело… – засмеялся надзиратель. Другой, который и привел меня в эту камеру, не смеялся, а цепким взглядом оглядывал всех присутствующих, находясь чуть позади своего коллеги. – Ладно. Плевать. Главное, чтобы в отстойнике никто не утонул, иначе мне рапорты писать придется. Поняли?

– Да, господин, – почти хором ответили заключенные.

– Отлично. Мне нужен заключенный четыре два семь пять.

Мгновение поколебавшись, я сделал шаг вперед.

– К тебе посетитель. Идем.