Raamatu kestus 7 lehekülge
1917 aasta
Сельский врач
Raamatust
«Я был в большом затруднении: неотложная поездка мне предстояла; тяжелобольной дожидался меня милях в десяти отсюда в деревне; сильнейший буран засыпал снегом немалое между ним и мною пространство; имелась у меня и повозка, легкая, на больших колесах, для наших сельских дорог то, что нужно; закутавшись в шубу, с саквояжем в руке, я готов был выехать, да все топтался на дворе – не было лошади! Где лошадь? Собственная кобыла моя околела как раз прошлой ночью, не выдержав испытаний ледяной зимы; а служанка бегала по деревне, пытаясь выпросить у кого-нибудь лошадь, да все без толку, и я знал, что толку не будет, и торчал тут как неприкаянный, снег засыпал меня, все больше превращая в оцепенелый ком…»
Довольно таки интересно, для такого маленького количества страниц. Это мой первый опыт с Кафкой, и я хочу признать, он является для меня приятным.
Всего 10 страниц, а столько трагизма, переживаний, ужаса неопределённости, безысходности. Бедная дом работница, бедный парень с ранойма его родители? Что с ними, а что чувствует врач когда его разбирает на спасиние парня, или его служанка которой он не уделял внимания. Теперь она под конюхом лежит и он её насилует может несколько раз подряд.
По этим 10 страницам я бы написал сочинение, но здесь нельзя будет сполер школу перерос давно.
Разденьте его, и он исцелит,
А не исцелит, так убейте!
Ведь это врач, всего лишь врач...
Обманут! Обманут! Послушался ложной тревоги моего ночного колокольчика — и дела уже не поправишь!
Рецепты выписывать нетрудно, трудно сговориться с людьми.
"Но, несмотря на все это (радоваться бы такому сыну), кое-что в нем меня беспокоит. Левый глаз у него чуть меньше правого и часто мигает; не бог весть какой недостаток, он даже подчеркивает присущее моему мальчику выражение неукротимой удали, и те, кому знаком его неприступно замкнутый характер, вряд ли поставят ему в упрек его нервически подмигивающий глаз. Только меня, отца, берет сомнение. Смущает же меня, конечно, не физический недостаток, а угадываемая за ним душевная трещинка, какой-то яд, что бродит в его крови, какая-то неспособность выполнить свое жизненное назначение, очевидное одному мне."
- Одиннадцать сыновей
Таковы люди в наших краях. Они требуют от врача невозможного. Старую веру они утратили, священник заперся у себя в четырех стенах и рвет в клочья церковные облачения; нынче ждут чудес от врача, от слабых рук хирурга.
Ülevaated, 2 ülevaadet2