Интимные места Фортуны

Жуткий рассказ о жестокости и разрушениях, причиненных Первой мировой войной. Особенно поразило описание битвы на реке Сомме, которая стала символом беспощадности и безумия этой войны. Автор подробно описывает тактики и стратегии, используемые в этой битве. У тебя буквально не остается шансов не погрузиться в состояние, которое испытывали люди тогда. Очень рекомендую всем, кто интересуется историей и хочет представить ужасы войны, особенно сейчас

Много слышала и читала об «Интимных местах Фортуны», начинала читать на языке оригинала, но уровень языка у меня плохой, хватило со словарем на несколько страниц. Спасибо «Питеру» за перевод! Интересуюсь прозой периода Первой мировой войны, поскольку события того времени для меня тайна, эта книга – находка!

Читая современные издания о Первой мировой, я думаю: «Да что вы можете знать, вас там не было», а Мэннинг был. Его книга позволяет взглянуть на события той войны напрямую из окопов, прочитать, о чем говорили солдаты и в каких условиях они жили. Эмоции и чувства героям будоражили меня на протяжении всех глав. Ту реальность осознать и принять тяжело, люди, жившие тогда, вызывают лишь уважение, восхищение и сострадание. Наверное, тот факт, что сам автор был в разгаре битвы на Сомме, одной из самых кровопролитных на Западной фронте, вызывает безусловное доверие и ужас от пережитого автором.

Я уверяю вас, вам поправиться данный роман, если вы любите читать о войне. А если раньше никогда о войне не читали, то данная книга максимально эффективно и с завидной интригой заставит вас полюбить жанр военной прозы.

Читайте и развивайтесь!†

Я не знаток истории, тем более военной, но о битве при Сомме я всегда думала как о факторе экзистенциального перелома в человеческом сознании, как водоразделе между «современным» и «классическим» ощущением людьми самих себя, поменявшим весь уклад жизни. Именно поэтому я обычно с интересом читаю и документальные, и художественные реконструкции разных эпизодов Первой Мировой войны, надеясь вникнуть в живую атмосферу свершившегося разлома и понять, как в один момент, казалось бы, прочное здание векового человеческого бытия обвалилось без какой бы то ни было возможности и надежды (если она и была) восстановления. Первая Мировая вообще вся в этом плане – уникальнейшее событие мировой истории, и живые субъективные свидетельства участников ближе всего приближают нас к правде произошедшего. И чем субъективнее, тем, похоже, ближе к истине, да и литература позволяет сместить акценты в сторону таких индивидуальных истин и понять нечто большее.

Это хорошая книга. Увидев название, я сначала и не подумала, что это – серьезно, что это – о той войне, что это – по-умному, несмотря на избыток ненормативной лексики (к которой, впрочем, быстро привыкаешь, как к обычному дискурсу), и некоторый ошалелый стеб как словесное выражение оцепенелого ужаса от всего происходящего. И хорошо, что в начале было предисловие переводчика - как предупреждение потенциальному читателю, оставляющее ему возможность выбора: хочешь, читай, хочешь – нет, тебя предупредили. Меня предупреждать было не надо, я кинулась в текст, как желающий утонуть - в воду.

Книга производит впечатление, она эмоционально «заражает», хотя мы почти ничего не знаем о главном герое, просто вливаемся в его существование, как в поток. Конечно, раз она автобиографическая, все можно домыслить, прочитав об авторе, но на самом деле это и не нужно. Думаю, Ф. Мэннинг специально не дал Берну какое бы то ни было прошлое, предположу даже, что он хотел представить в его образе обычного солдата той войны, одного из многих, любого, каждого. В книге нет сюжета, как такового, но много возникающих и исчезающих персонажей. Все они совершают простые повседневные действия, которые тем не менее производят впечатление временных и случайных в ожидании конца – во всех смыслах этого слова: конца ли войны, конца ли жизни, конца ли передышки, конца ли дождя... В ней много разговоров, производящих то же впечатление, как будто бы пока весь этот ад не кончится, по сути, людям и не о чем говорить, все имеет зыбкое и ненадежное содержание. Но основное возникает даже не в разговорах или действиях, а между описываемыми как будто бы для самоуспокоения эпизодами военных будней, – философия войны, ментальность воюющего человека.

Думаю, что книгу вроде этой есть смысл читать всем тем, кто воевал, воюет и вынужден будет воевать – не для выработки своеобразного иммунитета, а для отыскания индивидуальной ментальной точки выживания. У рядовых участников войн, мне кажется, нет никаких общих идей, абстракций, убеждений, их заменяют приказы и призывы, а все остальное очень конкретно, и жизнь порезана на экзистенциальные клочки: баня, еда, отдых, сон, выпивка, письма из дома. Без этого невозможно устоять, все время находясь на колеблющейся территории между жизнью и смертью. Автор пытался нащупать эту, пусть ненадежную, точку (но, как мы знаем, потерял ее, как теряет Берн). Но во всем, о чем рассказывает книга, есть захлестывающие правдивые переживания и своеобразный внутренний магнит, чье действие погружает читателя в состояние, близко к трансу.

Это очень простая и очень сильная книга. Мастрид на века, как Э. Хэмингуэй или Э.М. Ремарк. И самое частотное слово этого романа абсолютно точно отражает и суть его содержания, и смысл любой войны.

Даааа, сильная книга. В ней нет единого сюжета, в ней слишком много разговоров, она медленная и неувлекательная, но она очень сильная. Она показывает войну безо всяких прикрас, такой, как она есть.

И становится понятно, почему люди на войне превращаются в животных. Нет ни красоты, ни благородства в войне. Как и в любом конфликте нет ни красоты, ни благородства. Это как две базарные бабы (или много торговок на базаре) вцепились друг другу в волосы и валяются в грязи. Бытие определяет сознание.

Люди вернулись на более примитивную ступень развития, превратились в ночных хищников, стаей гоняющих то одного, то другого, и эта одинаковость была проявлением их собственной природы, а не порождением воинской дисциплины.

Стоило закрыть глаза, перед ним вновь вставали картины атаки, люди, идущие вперёд под градом пуль и снарядов. Как заводные игрушки, простенькие и ненадёжные, беззащитные и совершенно непригодные для противостояния этой безумной жестокости, они всё же двигались вперёд, словно загипнотизированные чьей-то высшей волей.

Эта книга вне места и вне времени, она применима к любой войне. Борна можно заменить на Ганса, Франсуа, Джона, Василия, Хирохито, Чень Юя – и всё останется достоверным, и всё останется убедительным.

Первую Мировую можно заменить на Вторую или Третью, и опять же всё останется достоверным.

В книге много разных метких наблюдений, и в основном они не по поводу войны, а по поводу людей.

Было несколько странно сознать, что чем большей загадкой считал сам себя человек, тем легче разгадывали его окружающие, словно читали в открытой книге. Причина, видимо, состояла в том, что в себе каждый видел муки противоречий при обдумывании предстоящих поступков, а окружающие видели в нем только само действие.

Первую Мировую войну её современники называли Великой Войной. Они ещё не знали, что таких великих войн будет несколько – спасибо кровожадным политикам, с удовольствием реализующим свои психопатские амбиции, и бессовестным учёным, изобретающим всё новые виды оружия.

Но несмотря на всю свою трагичность, книга всё-таки жизнеутверждающая. Она провозглашает жизнь даже во время войны и говорит о том, что в любых обстоятельствах надо стараться оставаться на позитиве. Это способствует выживанию. Хотя и не всегда. Иногда Фортуна поворачивается к тебе самым своим интимным местом, и тут уж ничего не поделаешь. Но жизнь продолжается.