Tsitaadid raamatust «Палая листва»
Мысль, что Бог существует, тревожит меня так же, как и мысль, что он не существует, и потому я предпочитаю об этом не размышлять.
Вспомните, ведь я никогда не смотрел вам в глаза. А это верный признак того, что мужчина боится влюбиться.
Но вскоре я обнаружил, как он с мучительным и сумасшедшим упорством мечется у себя в комнате, словно встречается по ночам с призраком того человека, каким был раньше, и оба они, прежний и настоящий, ведут безмолвное сражение, в котором прежний защищает свое неистовое одиночество, свой непоколебимый апломб, свою непримиримую самобытность, а настоящий - жгучее и неотступное желание избавиться от себя прежнего.
И прежде чем мы успеваем понять, что происходит, в комнату спиной, мощный и неудержимый, опрокидывается свет. Лишившись опоры, которая удерживала его на протяжении двухсот лет с силой двадцати быков, он вкатывается кубарем и разваливается, в хаотичном падении увлекая за собой тени вещей. Люди обозначаются резко, как молния средь бела дня, шатаются, и мне кажется, если бы они не держались друг за друга, свет сбил бы их с ног.
Ее улыбка была невеселой и тусклой, как будто не чувство вызвало ее, как будто она вернула ее из ящика стола, где улыбка хранилась на случай крайней необходимости, но, редко ею пользуясь и оттого позабыв, как это делается, Меме употребила ее некстати.
Так будешь лежать и ты. Лежать в гробу с мухами. Тебе еще нет одиннадцати лет, но настанет день, и тебя отдадут на съедение мухам в закрытом гробу.
«Половина третьего, – думаю я. – Половина третьего 12 сентября 1928 года. В 1903 году примерно в это же время он впервые сел за наш стол и попросил на обед травы». Аделаида спросила его: «Какой травы, доктор?» И он своим тягучим голосом жвачного животного, не утратившим еще тогда гнусавости, ответил: «Обыкновенной, сударыня. Какую едят ослы».
Так или иначе, чему быть, того не миновать. Будущее расписано, как в "Альманахе"
Если вы рискуете, то знаете, ради чего. Если что-то пошло не так, значит, вмешалось непредвиденное, то, над чем мы не властны.
Когда что-то шевелится, ощущаешь течение времени. Без движения оно замирает.
