Tsitaadid raamatust «Просьба Азазеля»
Жизнь, как говорил Азазель, это то, что люди больше всего стремятся сохранить и меньше всего берегут. Если бы берег, нашел бы другую работу.
а я только начал наслаждаться твоей дуростью, что красиво называется святой простотой. Я достойный квирит, люблю цирцензесы!
Чревоугодие, – отозвался Михаил невнятно, – это нехорошо. – Нехорошо, – согласился Азазель, – если чревоугодие. А если культура? Понимаешь, культ еды и культура еды вроде бы схожи, особенно для такого умного, как ты, для солдат вообще нет разницы, они все жрут, а не вкушают, но на самом деле это две большие разницы, а то и три, хотя вообще-то разница бывает только одна, но ты не бери в голову, ешь, голова у солдат для того и выросла.
Убери лапы, содомит, – сказал Михаил строго. – Сам разберусь.
Гм, – сказал Азазель, – ну я пошел, раз уж меня послали.
Говорила, даже некрасивая женщина прекрасна, если умеет готовить!
– Можно все, что нельзя, но нельзя вообще-то все, хотя в отдельных случаях не только можно, но и нужно, хотя не рекомендуется, но кто эти рекомендации слушает?
