Ведьма. Открытия

Глава 3

– …не твое холопье дело распоряжаться тут! – низко гудел Никифор.

– И не твое вылезать, покуда не звали! – шипел в ответ придушенно Алька.

– Не к тебе пришлец, не тебе и решать пущать али нет! – настаивал на своем домовой и послышались звуки гневного сопения и какой-то возни.

– А я и не решаю! – сквозь пыхтение пробухтел Алька. – Неча будить хозяйку! Спит она, значит, пусть проваливает этот ащеул зубоскальный! Он не друг ей сердешный, чтобы когда хошь захаживать!

– Да тебе, еропка недорослая, кто право жаловал решать! Пришел к хозяйке гость – доложить обязан!

– Не гость он ей!

– Не твое то дело!

– И не твое!

– Ах ты валандай нечистый!

– Елдыга королобый!

– Развислай пустошный!

– Фофан тьмонеистовый!

– Тюрюхайло бесполезное, рожа твоя скобленая!

– Сиволап скопыжный, пень трухлявый!

– Помедленнее, я записываю, – просипела я, припомнив фразу из старого фильма.

В комнате воцарилась тишина на несколько секунд, а потом спор вспыхнул снова, но теперь уже в полные голоса.

– Разбудил-таки, ах ты, пентюх псоватый! – возмущенно заорал Алька.

– Сам шумел больше, потатуй лоший! – невозмутимо отбил домовик.

– Так, а можно все же узнать, кто там пришел посреди ночи? О-о-ох! – Стон вырвался при попытке сесть. Как же тело затекло!

Принять вертикальное положение вышло только со второго раза.

– Дак… белый день давно, хозяйка! – буркнул Никифор. – И там ведьмак Лукин пришел. Все честь по чести, постучал, дому нашему крепости и процветания пожелал, что хозяйку зреть желает и беседу уважительную имеет к тебе, сообчил и стоит ждет. Не орет, не буянит, дверей не ломает. А этот вот, со…

– Так, не обзываемся больше! – остановила я его. – Ты чего меня не разбудил, Алька?

– А не было такого приказу – о каждом встречном-поперечном докладывать и сна лишать, – огрызнулся мини-Делон.

– Алька… – покачала я головой укоризненно и снова охнула от того, что в шее что-то хрустнуло и прострелило. Как старуха-развалюха я после этих приключений экстремальных, ей богу.

– Устала ты и хворая, зачем же беспокойство устраивать? – сделал снова Алька мне глазки жалобные широкоизвестного мультяшного котофея. – И ведьмак этот… разве в другой раз прийти не может, если надо по делу какому. А если без дела, так и вовсе…

– Так, Алька! Я сама решать такие вещи буду! Приходит кто – говори! Я сама уже решу, кого надо, а кого нет.

– Во-во! Старая хозяйка тебя за самовольство еще вдоль спины бы кочергой огрела! – поддакнул домовой, а слуга сразу понурился.

– Прекращайте ссориться и спорить! – ткнула я в их сторону пальцем, направившись на выход. – Я серьезно! Ненавижу склоки.

– Василек! – шагнул ко мне с широченной улыбкой ведьмак, что действительно терпеливо подпирал плечом стену в арочном проходе. – Ух ты, без лифчика, сосочки как торчат! Рада меня видеть?

Впрочем, его веселье как корова языком слизала уже через секунду.

– Кто? – спросил он глухим, каким-то очень пугающим голосом, уставившись в лицо и шагнув еще ближе, вторгаясь в мое личное пространство.

– Ох, не в глаза ты девушкам в первую очередь смотришь, не в глаза, – покачала я головой, делая приглашающий жест и отворачиваясь.

– Люська! – зыркнул он грозно, хватая меня за локоть и разворачивая к себе. – Ты в курсе вообще, что за такое… – коснулся пальцем моей скулы, заставив вздрогнуть от колкого импульса, – ты можешь его на тот свет отправить запросто? Сама не умеешь еще, давай я. Задаром, чисто для общего удовольствия и справедливости ради.

– Это не Егор, – покачала я головой, освободила локоть и отступила.

– Нет? То есть ты за сутки еще куда-то влипнуть успела?

– Успела, – вздохнула я. – Пойдем наверх. Хочу умыться и кофе.

– Я бы и пожрать не отказался.

– Смотрю, ты любитель по гостям столоваться. Экономишь на продуктах?

– Давлю на жалость и одновременно намекаю здоровым аппетитом за столом на прочие столь же здоровые аппетиты.

Поднявшись по лестнице, я замешкалась.

– Алька, а кухня у нас где?

Слуга появился из-за угла, зыркнул недобро на ведьмака и пискнул:

– Сюда пожалуй, хозяйка.

– Что, еще не все свои хоромы освоила? – фыркнул мне в спину ведьмак и тут же опять взялся за старое, – Люськ, а ты стринги носишь или слипы?

– А ты? – хмыкнула я не останавливаясь.

– А я семейники. Они для нашего мужского оборудования самые полезные. А то в этих новомодных боксерах, да штанах в облипку срамотных нормальному бойцу и головы нормально не поднять. Это все для маломерок каких-то придумано.

Совсем не тонкий намек на одаренность от природы в определенной сфере? Данила такой Данила. Мы под его треп пошли, куда позвал Алька и, свернув за угол, оказались в еще одной немаленькой и светлой комнате, которая никак на кухню не тянула. Скорее уж, столовая с длинным столом под белой с золотистым шитьем скатертью, вычурным канделябром посредине и мягкими стульями вокруг.

– Чего подать? – спросил слуга.

– Эм-м-м… А что, сама я себе и гостю кофе сделать не могу что ли? Кухня, собственно, где?

– Дык в подвале она.

– Хм… А разве это удобно – туда-сюда носить?

– Люся, угомонись, Рогнеда небось на ту кухню сроду не хаживала. Она же из старого аристократического семейства вроде была, не барское это дело – по кухням топтаться. – Данила со скрипом отодвинул стул мне, себе и плюхнулся на него. – Так, мохнатый, организуй нам кофейку черного, лично мне вот такенную прямо кружку, и бутербродов там с десяток с чем-нибудь мясным. И только плюнь мне в пойло! Узнаю и прокляну!

– Ха! – нисколько не испугано фыркнул Алька, демонстративно ожидая команды от меня. – Будто я не знаю, что вреда мне от твоих проклятий никакого, балохвост зряшный.

– Гостей не обзываем! – строго прикрикнула я. – И давай уже, правда, принеси что велено. С кухней потом разберусь.

– Ты как узнал, что я здесь? – спросила, не торопясь садиться. Так-то мне в удобства сначала смотаться надо.

– Ну а где тебе быть, если на старой квартире нет? Светка мне сказала, ночью прошлой вещи пропали, значит была, но ушла.

Угу, ушла, потому что кое-кто предложил пожить у него и быть парой. Недолго все продлилось и правдой не было по сути.

– А зачем искал?

– Скучал, василек! У меня ж к тебе чуйства пробудились со страшной силой. – Ну, началось! Точнее уж, продолжилась клоунада. – Без тебя мне белый свет не мил, я без тебя ни есть не могу, ни спать не могу, все теперь хочу только с тобой. Спать особенно.

– А серьезно если?

– Здрасти! А я не серьезно разве? – подался он вперед, наваливаясь грудью на край стола и прижав ладонь к ней повыше сердца. – Кто такими вещами шутит, василечек?

– Данила!

– Ладно-ладно! – откинулся ведьмак обратно, ухмыляясь, и, не скрываясь нисколько, облапал меня взглядом. – Любопытно мне, же чем там все в итоге закончилось с чудями.

– Ты же был там, все и так знаешь, – отвела я глаза. – Так, я в удобства, а ты завтрак жди.

– Стоя-а-ать! – рыкнул ведьмак, вскакивая молниеносно. – Ты это сейчас типа сруливаешь с темы, или мне показалось?

– Тебе не показалось, но говорить об этом мы не будем больше. Никогда.

– Любовничек запретил разглашать? – вот тут в его голосе прозвучала едкая злость.

– Слово взял, – призналась я. Чего скрывать это обстоятельство? К тому же, даже если бы не взял, зачем бы мне Даниле все рассказывать. Мы не друзья и даже не союзники пока. Там, в тоннелях, это было вынужденное сотрудничество. А оно никакой не повод для откровенности.

– А сказать, что слово, данное не подлунному, никакой силы для нас не имеет, забыл конечно.

– Имеет, – возразила, впрочем не слишком уверенно. – Егор его взял в уплату моего долга перед ним.

– Хитрая скотина. Обидненько, – прикусил нижнюю губу гость, задумываясь. – А я хотел выведать, кто же это чудям помог такой гламур непрошибаемый на то место навести, но, похоже, не судьба.

Когда я вернулась из ванной, Данила уже вовсю наворачивал бутерброды с паштетом и помидорками черри под очень говорящим “что б ты подавился” взглядом Альки. Кофе пах головокружительно, я даже зажмурилась от удовольствия, сделав первый глоток прямо стоя.

– М-м-м, Алька, это восхитительно! Ты молодец! – Слуга мигом расцвел, повеселел и подбоченился, глянув на ведьмака уже гордо. – А что, на тебя действительно проклятье его бы не подействовало?

– Так известное же дело! Ущербу какого нам хозяева нанесть только собственноручно могут. Побить там, а то и порезать, железом жечь, коли на то будет ваша воля, а волшбой никак не можно.

Я от его перечисления проявления хозяйской “доброты” чуть не подавилась новым глотком кофе.

– Ага, для магии они неуязвимы, поганцы. А так иногда хочется колдануть им за самовольство диареи какой-нибудь или икоты для на три, – подхватил Данила.

– И с тобой делали такие жуткие вещи? – спросила у слуги, и он кивнул, не изменившись в лице, будто речь о ерунде обыденной какой.

– Странно. Зачем служить таким хозяевам, что позволяют себе подобное обращение, – нахмурилась я, усаживаясь за стол.

– А как не служить-то? – изумился Алька. – Никак не можно не служить.

– Почему?

– Да потому что они без магии этой нашей, при которой состоят, жить не могут. Они же не свободная нечисть из дикой природы. Нет домовых без домов, банников без бань, слуг без хозяев, уловила связь? Их магия собственная берет исток из сил, к которым они сроду привязаны. А силы эти гнездятся либо в нас, подлунных, либо поселяются в тех же домах и прочих обязательно обитаемых строениях. Без этого быстро хиреют и того… ласты склеивают, – влез ведьмак. – Слуги те вообще же в шлейфе силы нашей что те глисты в человеке. Ну разве что чуток пользы приносят. Хотя и глисты в природе же не просто так. Я вон передачу недавно одну видел. Так там сказали, что если у человека совсем глистов нет, то его иммунитет сам с собой воевать начинает, и привет аллергии и прочая фигня. Ну или типа того, я не слишком вникал, был параллельно другим занят.

Даже могу догадаться чем.

– Блин, я ем! – возмутилась я темой, а вот Алька вскипел.

– Ах ты хабал шалопутный! – зашипел он, выставляя вперед лапки с когтями. – Это ты мое племя с червями брюхожитными сравнил? Да я тебя…

– Стоп! – гаркнула я. – Так, Алька, пойди-ка мне еще кофе организуй.

– А ты кончай его дразнить! – строго я глянула на Данилу, как только шипящий и плюющийся шепотом ругательствами слуга ушел. – Я тут пытаюсь его с домовым помирить, чтобы не цапались, а еще и ты его керосинишь.

– Очень не советую.

– Что?

– Мирить их. Когда они между собой грызутся, то лучше работают, потому как чуть что – вломить можно оппонента. А так сдружатся и станут дурить тебя, жрать да бездельничать и покрывать хвосты друг другу.

– Это нездоровая обстановка в коллективе, знаешь?

– Зато необычайно мотивирующая и результативная.

Раздалось басовитое покашливание, и в дверном проеме показался Никифор.

– Хозяйка, дозволь доложить.

– Говори конечно.

– К тебе там новая пришлица.

– Кто? А! В смысле ко мне? Наверное, она к Рогнеде по старой памяти?

– Никак нет. К тебе. Пущать будем?

– Будем! – вместо меня распорядился Данила, но домовой не сдвинулся с места, глядя на меня. – Это гостья здесь определенным образом по моей инициативе.

Я повернулась к ведьмаку и уставилась на него с “ну и что это значит” видом.

– Люсь, ну не делай страшное лицо, меня оно только воз…воодушевляет! – ухмыльнулся наглец, покосившись на Никифора.

– Какое ты имел право приглашать кого-либо в мой дом? – зло прищурилась я на него.

– Слушай, я не приглашал напрямую, ясно? – принялся выворачиваться ведьмак, явно не испытывая ни капли стыда при этом. – Просто дал информацию о том, куда эта бедная женщина может обратиться со своей проблемой.

– Нормальные люди сначала спрашивают у того, о ком эту информацию дают!

– Ну так мы же не люди, Люсь! И привыкай, в подлунном мире именно передача из уст в уста, как говорится, и есть главный двигатель торговли и залог процветания бизнеса. В сети только всякие шарлатаны и полудурки с усвиставшей флягой объявы размещают. У настоящих подлунных такое не в чести.

– Я ничем не торгую и бизнеса не веду!

– Слушай, василек, ну давай мы потом поскандалим на эти малозначительные темы, а? Человек там под дверью мается, нервничает. А ей очень нужна твоя помощь, честно, Люсь. Вот тут никаких шуток и дурости.

Он посмотрел мне в глаза пристально, и, действительно, в обычно лукавых глазах не промелькнуло ни единой хитрой или насмешливой искры.

– Да как и чем я могу кому-то помочь, если сама только и делаю, что в неприятности всякие попадаю? Она на лицо только мое глянет и перепугается.

– Это ты уже загнула. Ты просто выслушай женщину, Люсь. Выслушай, а как – мы вместе дальше покумекаем. К тому же не бесплатно все это. Она реально богатая тетка. Правда-правда!

– Да при чем тут деньги? Это вообще неправильно все как-то. Если, как ты говоришь, у человека правда беда, то чем я помогу? Выслушаю с умным видом и тем самым надежду ложную внушу? К тому же я домой ехать собралась, маме пообещала уже.

– Люсь, деньги для нас подлунных при всем. Наша сила – коварная и жадная штука, и всегда лучше взять с кого-то деньгами, нежели она найдет способ взыскать как-то сама. Но об этом потом поболтаем. И с планами твоими разберемся, обещаю. Прими человека сначала, а?

– Ладно, – вздохнув, я поставила полупустую чашку кофе на стол и пошла открывать дверь.

Глава 4

– Добрый день! – приветствовала я привлекательную женщину лет сорока пяти, что порывисто шагнула ко мне, стоило только распахнуть дверь.

– Это вы ведьма Людмила? – в лоб спросила она, не ответив на приветствие.

Я посторонилась, пропуская ее в дом, и тут же зависла из-за метаморфозы, произошедшей с посетительницей, как только она переступила порог и вышла на хорошо освещенное место. Ее ухоженное с идеальным макияжем лицо вдруг стало пергаментно-желтым, и сквозь эту желтизну проступила сетка серо-сизых вен. Я едва сдержалась, чтобы не шарахнуться и не вскрикнуть. Впрочем, это жуткое видение пропало, стоило мне всего раз моргнуть, пытаясь рассмотреть лучше.

– Я Людмила, – подтверждать свой нечеловеческий статус я не торопилась. – А как я к вам могу обращаться?

– Наталья Николаевна Бакшеева, – чуть вздернув подбородок, сказала она так, будто ее имя должно мне много о чем поведать.

Судя по одежде и сумочке дама и правда весьма состоятельная, хоть я и не такой уж великий знаток брендовых вещей и аксессуаров. Но ничего не выглядело безвкусным, как у той же Наденьки, все исключительно сдержанно стильно, именно это обычно и выдает людей, которые не кичатся внезапно появившимися деньгами, а действительно богаты, причем давно. Вокруг таких эдакая аура собственной состоятельности, а не вычурного сиюминутного “бохатства”. Поработав в офисе серьезной фирмы, я научилась чуять и различать такое, хоть и из всего попадались исключения. Однако ее фамилия не сказала мне ничего.

– Могу я узнать о цели вашего визита?

– Вы ведьма? – с нажимом переспросила женщина тоном человека, явно привыкшего, что на свои вопросы она получает ответы, причем незамедлительно.

Я – Людмила Казанцева, – упрямо повторила я, глядя в ответ так же твердо. Даже и не знаю, как такое вышло, я обычно пасую перед откровенным давлением. Но, видимо, ощущение ДОМА и надежного тыла так работает.

И она как будто сбилась со своего первоначального настроя. Надменно вздернутый подбородок опустился, поникли и плечи, испортив идеальную осанку. Наталья Николаевна моргнула несколько раз, выражение ее лица стало растерянным или даже беспомощным.

– Я… – она запнулась и долго прокашливалась, прочищая горло. – Мы бы могли поговорить где-то не вот так, на пороге?

– Конечно, – я сделала приглашающий жест в сторону лестницы. – Прошу прощения, вы застали меня и моего гостя как раз в момент завтрака. Можете присоединиться к нам, если не против.

Она забормотала что-то вроде извинений за беспокойство и что позвонила бы, но моих контактов не было, но я только настойчивее указала ей на лестницу.

– Наталья Николаевна! – Данила поднялся ей навстречу. – Позволите ваше пальто?

– Но я… да, конечно. Вы тоже здесь? – мне почудились нотки подозрительности в голосе гостьи.

– Ну, Людмила у нас человек очень закрытый и принимать кого-то с улицы не склонна, – пустился в объяснения ведьмак, принимая у дамы верхнюю одежду. – Так что я как раз приехал, дабы убедить ее выслушать вас.

– Только выслушать? – тут же напряглась еще сильнее посетительница. – Не помочь?

– Наталья Николаевна, я не знаю сути вашей проблемы, но даже если бы и знала…

– Вы ей не рассказали? – перебила женщина меня, вперив пристальный взгляд в Данилу.

– Дамы, а давайте мы присядем и выпьем кофе, – немного натянуто улыбнулся он, подхватывая со стола уже принесенный явно невидимым для женщины слугой изящный кофейник. – Позвольте, я за вами поухаживаю и налью. Наталья Николаевна, я подумал, что вы гораздо лучше меня донесете до Людмилы суть вашей ситуации.

– Я не хочу ничего, – отмахнулась она от напитка, но за стол села. Принялась переводить взгляд с меня на Данилу и обратно, сильно хмурясь, будто задавалась вопросом, что она вообще тут делает.

Я ничего из нее вытягивать и торопить не собиралась, поэтому кивнула подлившему мне кофе ведьмаку и принялась завтракать. Все понимаю, хорошие манеры там и прочее, но сама я никого не звала по-дружески, еще очень рано для деловых визитов, а я голодная, так что сидеть смирно и дожидаться, пока гостья решится на что-нибудь, не вижу смысла.

– Вы должны понимать, что я очень рациональный и практичный человек и ни в какую мистику и прочее не верю, – наконец начала Наталья Николаевна, обращаясь не понятно к кому, больше к себе что ли. Ни я, ни ведьмак ее слова никак не прокомментировали, и, помолчав еще с полминуты, она продолжила. – Не верила до определенного момента.

И опять пауза, которую никто не нарушал. Я отставила чашку и откинулась на стуле, ожидая продолжения. Ведь она уже начала, значит, оно будет. На этот раз Бакшеева молчала минуты три, но, начав говорить, делала это торопливо, будто боясь, что кто-нибудь станет ее останавливать.

– Ровно три года, пять месяцев и двадцать два дня исчезла моя семнадцатилетняя дочь Маргарита. – Вот теперь она смотрела прямо на меня, и я уже во всех подробностях успела рассмотреть новое явление ее мгновенного преображения. И, кроме мертвенно-желтой кожи, вмиг обтянувшей кости лица, и страшных выступивших вен, успела заметить и видение черных провалов вместо глаз, носа и рта. Самая натуральная маски смерти, по-другому и не назвать.

Я кратко глянула на Данилу, но на его лице не дрогнул ни единый мускул, однако я откуда-то знала, что он видел то же, что и я, но виду никак не подал. Ладно, промолчу и я.

– Она поехала с компанией своих друзей на выходные в некий клуб загородного отдыха. Само собой, я не могла отпустить свою единственную дочь совсем без сопровождения, так что туда же поехали двое ребят из нашей службы безопасности, которые и приглядывали за Маргошечкой ненавязчиво. Первые сутки все было хорошо, а вот вечером второго дня она исчезла. Ребята взяли квадроциклы, чтобы покататься по лесу. Через время все вернулись, а моя девочка и ее парень Никита Рослов нет. Естественно, мне немедленно доложили и на поиски ребят была отправлена команда. Сильно травмированного Никиту в бессознательном состоянии и квадроцикл вскоре нашли, а вот Маргоши нигде обнаружить не удалось. Моя семья обладает очень обширными связями и финансовыми возможностями. Очень. Поэтому моментально развернули беспрецедентную поисковую операцию. Привлекли росгвардию, военных, волонтеров, всю нашу службу безопасности, но… – голос женщины сорвался, и она сгорбилась еще больше и всхлипнула, – ничего. Абсолютно. За все эти месяцы никаких следов и ни единой зацепки. Поверьте уж, все друзья, персонал базы отдыха, просто находившиеся в момент исчезновения моей девочки люди были не просто неоднократно допрошены… Мы из них реально душу вытрясли, и я нисколько не стыжусь в этом признаваться. Но ничего, ничего не помогло и не дало результата!

Повисла тягостная тишина, разбавляемая только тихими всхлипами Натальи Николаевны. Как у человека, безумно уставшего от пролитых слез и бесконечных часов и дней страдания. У меня от этих ее сдавленных рыданий и самой истории все внутри застыло и залило нудящей болью сопереживания. У меня нет детей, конечно, и по-настоящему мне такого не прочувствовать, но какой же это ад – вот так вот жить день за днем, не имея вестей о судьбе своего ребенка, невзирая на все усилия и поиски. Никому, даже самой распоследней мрази я бы такого не пожелала.

– Ни тела, ни следов, ни свидетелей, – продолжила Наталья Николаевна совсем слабым голосом. – И я уже почти смирилась с тем… что Маргошечки больше нет… в живых. Научилась как-то жить с этой мыслью… Тем более… у меня появилась надежда на встречу с моей девочкой в лучшем мире. Быстро прогрессирующая и не откликающаяся на лечение меланома, понимаете? Но вот месяц назад… – она вскинула голову и вперила в меня взгляд красных заплаканных глаз. – Моя девочка стала являться мне, Людмила. Приходила во сне и упрекала, что мы так ее и не нашли и не спасли от НЕГО. Господи боже, какой же это был ужас впервые! – Последнее бедняжка почти выкрикнула и прижала ладонь ко рту, уставившись в пространство невидящим взглядом и закачавшись на стуле вперед-назад, словно переживала тот момент ужаса заново. Данила торопливо поднялся, звякнуло стекло, и перед женщиной появился хрустальный стакан с водой, к которому она тут же и приникла.

– Я думала, что сойду с ума! – чуть успокоившись, продолжила Наталья Николаевна. – Теперь уже окончательно! Была истерика, меня накололи успокоительными, и я даже решила, что это один из моих кошмаров просто. Но Маргошечка стала приходить снова. Она говорила мне, что Он ее никогда не отпустит ко мне. Что нам ни за что не встретиться там, – она коротко глянула наверх, – потому что ей не вырваться, пока у Него ее тело. Что Он продолжает мучить ее и сейчас, и страданиям не будет конца, пока Он жив и упивается ими.

Сказать, что я была чуть не в обмороке от ужаса, не сказать ничего. Ледяные кошмарные щупальца обвивали меня все плотнее от каждого следующего слова Натальи Николаевны. Мне захотелось вскочить и убежать с истошным криком и просто спрятаться от этого, загородиться от наполняющей пространство комнаты безысходности. Даже услышать такое страшно до икоты, а переживать это и не рехнуться… Что же за сила духа у этой женщины!

– О… Он? – удалось как-то выдавить мне.

– Да. Она так называет своего мучители и, как понимаю, похитителя и… убийцу. – Произнеся последнее слово, гостья опустила на несколько секунд веки и стиснула в кулак руку с платком на столе. – И нет, она не говорила, кто это. Никаких хотя бы намеков на личность. Все время только умоляет забрать ее от него, найти ее тело и освободить из лап чудовища хоть в посмертии.

– И… и почему вы решили, что я смогу вам помочь в этом?

– Это не я. Данила. Через своих знакомых, для которых он выполнял одну весьма деликатную работу, я узнала о нем и пришла с просьбой помочь. А он сказал мне, что вы… не знаю, как это правильно… обладаете некоей связью с водой что ли… В общем, что вам под силу найти мою Маргошечку и помочь дать ей успокоение. И тогда уже и мне можно…

Я вопросительно посмотрела на ведьмака.

– Девушка является маме как будто плавающей в воде, Люся, – пояснил он.

– Да-да, Людмила, так и есть! – подавшись вперед, торопливо заговорила Бакшеева. – У Маргошечки были такие прекрасные длинные темные волосы, и когда она приходит ко мне, они колышутся вокруг, как если бы она в водной толще, и одежда на ней тоже как будто плывет, понимаете? Но самое главное – я стала находить мокрые следы босых ступней. Первые несколько раз их не было или же просто успевали затоптать, когда меня откачивали от истерики, но теперь я их видела! Это точно ее размер ноги, клянусь вам! – Наталья Николаевна заговорила еще быстрее, ее глаза заблестели лихорадочно, и она, вскочив и отступив от стола, вдруг бухнулась на колени.

– Помогите мне найти мою девочку, Людмила, умоляю! – прижала она трясущиеся руки к груди, а я кинулась, роняя стул, чтобы побежать к ней, но ведьмак опередил и, подняв женщину, стал удерживать ее, не давая снова упасть. – Любые деньги, все что хотите! Я вам хоть все что имею отпишу, куда оно мне все, в могилу что ли! Помогите только! Мне никак нельзя умереть и оставить мою девочку и дальше страдать в лапах этого чудовища!

– Но… – у меня почти вырвалось “я не знаю как”, но предупреждающий строгий взгляд ведьмака остановил меня. – Я не могу вам ничего обещать, Наталья Николаевна. Я попытаюсь сделать, что получится, буду очень стараться, но ничего гарантировать не могу. Я не настолько еще хорошо… владею всем этим.

– Спасибо! Спасибо-спасибо, Людмила! Я заплачу… аванс… – она рванулась из поддерживающих объятий Данилы к своей сумке, но я замотала головой.

– Я ничего не возьму у вас, Наталья Николаевна!

– Но как же… мне говорили, что нельзя просто так…

– Людмила никогда и ни с кого не берет авансов, – разрулил ведьмак. – Только уже по факту. У нас ведь совсем не тот бизнес, где заказчик может счесть для себя возможным не заплатить исполнителю, вы же понимаете. Но и брать деньги вперед – плохая практика, ведь те, кто обладает настоящими способностями, прекрасно знают, насколько все может пойти непредсказуемо. Только шарлатаны и мошенники берут оплату вперед.

– Я поняла вас, Данила, – кивнула Наталья Николаевна. – И вас, Людмила. Когда я могу ждать от вас новостей?

– Ты просто эпичнейше подставил меня! – ткнула я в Данилу пальцем, как только он вернулся, проведя несчастную мать. – Что, блин, за судьба у меня такая, что меня постоянно подставляют окружающие мужики? Как? Как, по-твоему, я ей помогу?

– Успокойся, василек, сейчас обмозгуем.