Loe raamatut: «Это увлекательный был аттракцион»

Жизнь шла, каждый день я постигала что то новое. Я училась жить комфортно, училась радоваться встрече с дочерью, училась снова ходить на протезе, и привыкала к мысли, что скоро домой. Спасибо врачам и акушеркам, они окружили меня заботой и вниманием, помогали мне изо всех сил, как могли, не давали мне залеживаться, и как только стало можно, заставляли меня двигаться, чтобы не случилось никаких застойных процессов. А ещё они следили за моим настроением, им нужно было, чтобы у меня было хорошее настроение, а у моей дочери была весёлая мамочка.

Лежать в роддоме после кесарева в то время было положено 10 дней. Дней пять я лежала в общей палате, а потом меня перевели в одноместку. Вот это было счастье! Никто тебя не обсуждал, не давал советы, не учил жить. Теперь я жила одна, смотрела в окно, нюхала цветущую черемуху, и любовалась цветущими ландышами. А когда мне приносили дочь, я теперь рассматривала её во всех местах, которые были доступны, и пришла к выводу, что дочура получилась очень хорошенькая.

Палату мне выделили малюсенькую, как раз на одну койку. Потолок здесь был белый, а стены волшебного персикового цвета, в общем, меня наконец то окружили комфорт и гармония. Каждый день по дороге домой ко мне заходила мама, и мы с ней трепались по полчаса через окно. Я очень соскучилась по этому близкому мне человеку, мне хотелось положить голову ей на колени и лежать так целую вечность. Но сейчас такой возможности не было, поэтому мы просто разговаривали обо всем на свете, и я взглядом провожала маму к больничной калитке.

И ещё у меня была одна проблема, я постоянно хотела есть. По диете мне были положены бульон, сырые яйца, и гренки. Ну и чай с молоком и сахаром. Но мой желудок даже не чувствовал поступления еды и просил снова и снова. И весь этот голод я просто глушила водой. И самое удивительное то, что у меня это получалось! Сейчас я завидую себе той, выпил два стаканчика водички, и уже вроде не хочешь есть. Вот так потихонечку я и долеживала свой срок в палате с персиковыми стенами и окном в сад.

Но кроме голода меня ещё одолевали чёрные мысли. О себе, о своей жизни и конечно о Витечке. Ведь после того, как я родила, он не разу не пришёл ко мне в роддом. Что я должна была думать? Его не интересовала ни я, ни ребёнок, его интересовала только водка. Вот о ней он вспоминал каждый день, и не по одному разу! Об этом мне рассказывала соседка Анька, которая меня навещала с завидным постоянством. Моя мамуля берегла мою нервную систему, ничего о Витьке не рассказывала.

И уже ближе к выписке, меня начали радовать встречи с дочурой. Она узнавала меня, корчила рожицы и улыбалась. Правда говорят, что это не улыбка, а гримаса, но мне тогда нравилась эта гримаса. Она всегда была голодной, и сосала титьку прямо с вдохновением. Когда она сосала, мой живот заворачивало в спиральку и выворачивало наизнанку. Ну все , наверное, через это прошли. Но я почему то с каждым днем привязываюсь к ней сильнее и сильнее, поэтому уже готова была терпеть эти спазмы, когда она припадала к моей груди.

Вот так видимо формировалась моя привязанность, или родительская любовь. Тогда мне это было непонятно. Я просто смотрела на неё, кормила её, и понимала, что мы рядом надолго. Она улыбалась, сосала титьку и доверяла мне. Потому что я была большая и я её родила.

Мой, типа муж, пришёл ко мне за два дня до выписки. Моей радости не было предела. Душа моя пела и плясала. Ко мне пришёл муж! Значит он меня не бросил! У моего ребёнка будет отец! А этот отец еле стоял на ногах. Его мотало из стороны в сторону под моим окошком! И скорее всего он не понимал, что происходит. А я показывала ему нашу дочь, о чем то рассказывала, делилась наболевшим. Какая же я тогда была слепая! Ведь невооружённым взглядом было видно, что его вообще ничего не волнует.

Мою встречу из роддома, конечно, организовала мама. И цветы с конфетами врачам, и машину, которая доставила меня домой, и уборку дома перед встречей младенца. А так же она прикупила все мелочи для нас с дочерью. Бутылочки, молокоотсос, марлю на подгузники, бюстгальтер для кормящей, и много ещё чего. Все это в идеальном порядке стояло в нашей комнате. А мой дорогой муж просто был трезвым. Это все что он мог сделать для меня в тот день. Но я и этому была рада.

Мы зашли домой, мама мне все рассказала , показала, взяла у меня живой комочек и долго рассматривала его. Потом освободила девчонку из выписного комплекта, и положила её спать в кроватку. Мою дочуру то ли укачало в машине, то ли накормили до отрыжки, но она никак не реагировала на действительность, она спала. Мы пошли в кухню, выпили по бокалу шампанского. Вернее, пила мама, а мы с Витькой наблюдали за этим процессом. А потом мама ещё раз поздравила меня и улетела на работу.

И тут началось самое интересное и неожиданное. Витька начал ко мне приставать! Не, я конечно ничего против не имела, если посчитать с предродового Генкиного забега, то у меня было 10 дней воздержания, и я конечно же уже думала об этом. Но все ведь в моем организме было разрезано, и ничего толком не зажило, это меня сильно смущало. И тут Витька первый и единственный раз в жизни убедил меня в том, что все будет хорошо, он все сделает аккуратно и нежненько, я даже не почувствую.

Ну если я не почувствую, то какой смысл начинать? И вообще я и без всяких уговоров была согласна. Стоило ему только прижать меня к себе, и я почувствовала его готовность. Вся моя плоть рванулась ему навстречу. Ну что поделаешь, такая уж я родилась, кто то хочет есть и спать, а я всему этому предпочту объятия с мужчиной. Причём, если воздержание достаточно долгое, сильно привередничать не буду. А в этот момент воздержание затянулось. А если вспомнить мою предродовую акробатику с Генкой, когда мы провели в кровати десять дней, и если бы у меня не было Вити, вообще бы не расставались.

Поэтому последствия от кесарева меня не смутили, я горела желанием прижаться к мужчине. Витька выполнил свое обещание и все прошло почти чудесно. Почему почти? Да потому что бы не мои таланты, я бы осталась ни с чем. Вот есть же мужики, которые считают, что эрекции и простых движений достаточно для того, чтобы женщина улетела в облака. Ну да ладно, слава богу, что он это все делал бережно, без болевых ощущений. А свой фейверк я давно регулировала сама.

Но что то в этот раз , мой дорогой муженек сильно наскучался, и не успела я покормить дочуру, которая неожиданно оголодала и проснулась, он пришёл за ласками второй раз, я прямо удивилась! У него совсем не было сил терпеть, и чтобы докормить ребёнка до сытости, я вынуждена была убегать от него по квартире. Он прямо бдил за нами, и как только дочь наша выплюнула сосок, он сам унёс её в кровать и прямо набросился на меня. Но он очень хорошо осознавал, что мне может быть больно, и был ласков и осторожен. Но мастерства это ему не добавляло. Хотя я все равно была безмерно рада и этому, я соскучилась . Не по Витьке, конечно, по мужским рукам и всему остальному.

На этом моменте всё хорошее в моей жизни закончилось. Дальше пошла суета сует. Через два часа Витя, который после близости спал, проснулся и потребовал еды. Я открыла холодильник и поняла, что маман за 20 дней моего отсутствия, вообще ничего не купила в этот холодильник. Ну в принципе то она была права, че кормить здорового мужика? Но в то время я думала по другому, виноватой во всех непонятных ситуациях была мама, а не Витя. Ну и я, оценив ситуацию, просто послала Витю в магазин, купить хоть чего-нибудь.

Витя изобразил обиженного ребёнка и попросил у меня денег. Правда что ли? А ты не в курсе, что я из роддома приехала, и денег у меня по умолчанию быть не может? Но он был не в курсе, да и вообще его это не интересовало. Он хотел жрать, и я должна была реализовать его мечту, я это знала. Потому что голодный Витя страшнее волка. И я помчалась искать жратву. Кроме картошки я ничего найти не смогла, поэтому через сорок минут я нажарила полведра картошки. И сильно надеялась, что это его на какое-то время успокоит.

Вот почему я тогда считала, что все так и должно быть? Он двадцать дней пропивал деньги, а я , приехав из роддома, должна была обеспечить ему мужской рацион, с мясом и на три блюда. Я даже не напрягала его ничем, а все решала сама, своими силами. А он просто лежал на диване, и ждал, когда джин Галя выполнит его желания. И Галя выполняла. Он с удовольствием сожрал всю картошку, даже не подумав обо мне, и это я приняла, как данность. Ведь по сути меня еда не интересовала вообще, ну не важна она была для меня.

А дальше я побежала искать деньги. А где их можно было найти? Конечно в лаборатории по болезням птиц!!! Там мне насчитали чего-то, моя задача была их упросить, чтобы они мне выдали эти деньги сегодня. Конечно, мне пошли навстречу. Дали денег и ещё куриной продукции, пару кур и куриные субпродукты. Как говорится, чем богаты, тем и рады. Я была безмерно счастлива, не надо было думать, чем сегодня кормить голодного монстра. Я неслась домой, как ракета, ведь моя дочь уже должна была проснуться и требовать еды.

Все так и было, голодяга орала во все горло. Благо, молока у меня было полно. Красотка моя насосалась и заснула, а я пошла готовить еду другому голодающему. Я натушила куриных желудков с картошкой, опять полведра в пятилитровой кастрюле, и поняла, что я что то подустала. А отдыхать было рановато, ведь за полдня скопились пелёнки и распашонки, а стиральной машины у меня не было, надо было загибаться в известную позу и на доске ВОЛНА 2 шоркала все то, что успела уделать моя роднуля.

Сейчас будет отступление, посвящённое советскому союзу. Потому что мне от воспоминаний того времени до сих пор плохо! Это как же надо было ненавидеть своё население, а в частности женщин, чтобы превратить их в рабынь быта? Сбегай, добудь где-нибудь какой-нибудь еды, постирай на доске бельишко, потом выпари его в бачке, чтобы не было пятен, все ты это будешь делать хозяйственным мылом и содой, потому что порошок в магазинах редкость. Руки твои в 25 лет будут походить на руки старухи, но телек будет тебе рассказывать, как ты хорошо живёшь. Эта страна вызывает ностальгию? У меня нет. Слава богу, что сейчас я живу в другой стране!

Ну в общем, с бытом я в тот день справилась, но меня ждало разочарование. Во-первых, я мечтала, что меня обнимут на ночь, но муженек, который нажрался от пуза, храпел ещё до того, как я легла. А во-вторых, я обнаружила, что мой шов кровит. Потому что вместо того, чтобы лежать, я носилась по городу и исполняла чужие желания. Тогда протезы держались на бандажах, вот этот бандаж и спровоцировал это явление. Я, конечно, сделала перевязку на ночь, но понимала, что при таком образе жизни, шов будет заживать очень долго.

В тот вечер я, наверное, первый раз начала осознавать то, что надеяться мне не на кого, что помогать мне и поддерживать меня никто не будет. Ведь сегодня был день выписки. И мне, дуре, мечталось, что мне устроют праздник, накроют стол, скажут спасибо за дочь. А мне всучили в руки грязную кастрюлю и стиральную доску, ну помните, как в мультике: "Любимая, я тебя поведу к самому краю вселенной, я подарю тебе с неба звезду, светом нетленным, будет она озарять нам путь в бесконечность...."

Для меня бесконечностью были плита и доска. И с каждым днем я это понимала все чётче. Когда Витек был выходным, он даже не напрягался мне помогать. Самое крутое, что он мог сделать, это пойти погулять с коляской. И то он шёл только из-за того, чтобы повыеживаться и показать всем, какой он хороший отец. Боевой задор заканчивался очень быстро ,и буквально через час он уже возвращал мне дочь, и перся к друзьям. В то время я даже и не задумывалась о том, что он должен мне помогать, он же работает! Я даже не анализировала, что трое суток он слоняется по району, а на четвёртые идёт работать.

А я впахивала круглосуточно. Так как дочуру я кормила по расписанию, то просыпалась в 6.00. А в 7.00 я уже стояла в очереди в молочный магазин, чтобы купить сметанки и молочка, и уже с утра сбацать Витюшке или блинчиков, или оладьи на завтрак. А день мой заканчивался в полночь, я падала в кровать без сил. Вот это был период, когда я про кекс даже не вспоминала. Конечно, если бы кто-то напомнил, я бы может и вспомнила, но желающих приобнять меня не было, но зато были желающие использовать меня, как домработницу.

Теперь я стала матерью, ответственности у меня прибавилось, дел и забот тоже, а денег с каждым днем становилось все меньше и меньше. Я экономила изо всех сил, а денег все равно не хватало. А я даже не задумывалась почему, и куда уходят эти деньги. Иногда я стояла перед прилавком в магазине и разглядывала красивое постельное белье. Стоило оно всего 11 рублей, и я прекрасно понимала, что через 40 минут, это самое белье разберут, но я не могла себе позволить роскоши купить комплект белья!!! Наверное, с тех пор я обожаю красивое натуральное постельное белье, и сейчас его у меня комплектов двадцать, любых расцветок, просто для радости!

В общем, теперь я имела вроде бы и мужа, и дочь, и все это считалось семьёй, а радости то не было! Была какая-то сплошная рутина, сплошной день сурка. Ранний подъем, весь день, как белка в колесе, посидим перед телеком пока гладим пелёнки, посмотрим "Гардемаринов", или что там тогда показывали? И бежим, бежим по замкнутому кругу, сами не знаем, куда бежим, куда стремимся. Но даже тогда я понимала, что это что-то не то. Но все вокруг так жили и это вселяло надежду на то, что у меня не хуже, чем у других.

Из худой девушки я превратилась в очень худую, в протез меня входило две штуки. Видимо из-за того, что я усохла, зажил и шов, который кровил целый месяц. Это была единственная хорошая новость, все остальное мне не нравилось! Да ещё дочь моя стала кричать все чаще и все громче, и кормить её приходилось не раз в четыре часа, а раз в два часа, и это очень сильно меня напрягало, потому что я не понимала почему так происходит. Я же впервые была матерью, поэтому материнские проблемы встали передо мной впервые.

А больше всего меня обижало то, что все чего-то хотели от меня, а помочь мне, поддержать меня было некому. Мой гражданский муж был совершенно чужим мне человеком. Его жизненный сценарий совершенно не подходит мне. Но я почему-то согласилась жить по этому сценарию. Моя роль меня ломала и выкручивала, но я почему-то держалась насмерть за эту роль. Знаете, как она называлась, эта роль? Несчастная женщина.

Что ещё поменялось после того, как я вернулась из роддома? Если не вникать, то ничего. А если присмотреться, то я стала ещё больше рабыней, без прав, без желаний. А Витька моими родами, как будто поставил мне печать на лбу. О том, что я его собственность. А я над этим и не задумывалась, я просто исполняла свои новые функции, без перерывов, без отдыха. Потому что у меня тупо не было времени. Расслабиться у меня было время только тогда, когда я выходила во двор с коляской. Сев на лавочку, я могла выдохнуть и слегка расслабиться.

Нас было много мамочек во дворе в тот год. Только в нашем маленьком доме родили трое. Ну ещё были новорожденные и в соседних домах. Поэтому мы собирались вместе и трепались. А если кому то надо было куда то сбегать, то коляску оставляли большому коллективу мамочек и бежали по делам. Так мы помогали друг другу, как могли. Но так же нам было интересна личная жизнь друг друга. А мне было нечего рассказать о том, как меня любит муж, как он обо мне заботится, как меня бережёт.

Но в тот момент, это было не самое неприятное. Самое неприятное было то, что у моей дочери до сих пор не было имени, хотя на днях ей уже исполнялся месяц, это первое, а вторая неприятность, это то, что мой сожитель совсем не собирался звать меня в ЗАГС, не было у него такой задачи, от слова совсем. Я ему и намекала, и прямо говорила, что скоро дочь идти регистрировать, а у неё нет отца. А он отбояривался тем, что дочь можно просто записать на его фамилию. А я хотела быть женой, а не сожительницей!

Если бы я была поумнее и понастойчивее, я бы заггнала его конечно в ЗАГС, но я была доверчивой, неуверенной девочкой, которая по сути , никому не нужна, и вынуждена зарабатывать любовь тем, что исполнять желания пьяного мужика. Это я и делала. Его пьянки были почти постоянны, и редкая пьянка не сопровождалась скандалом. А я это все терпела и сглаживала, потому что хотела семью, хотела любви и заботы. Да ещё эти дебильные установки на тему, что семейная жизнь, это каждодневный труд. Чей труд? Мой?

Последний день регистрации ребёнка приближался, и я вроде выпросила у Витьки согласие идти со мной в ЗАГС, зарегистрировать нашу дочь. Но никто не знал, как мы её назовём! Целый месяц ребёнок жил без имени, я даже не помню, как в это время я её называла! Потому что Витюшка сказал, что он сам придумает ей имя, а я, типа, не имею столько мозгов, чтобы придумать имя девочке! Но я же в то время беспрекословно подчинялась ему, и верила каждому его слову. Просто дала молчаливо согласие и ждала.

Но буквально за сутки до регистрации оказалось, что у ребёнка по прежнему нет имени. Мне как всегда, приказали заняться своими делами, а не думать о том, о чем могут думать только поцелованные богом. Но тут терпение закончилось у моей мамы. Она прочитала Витьке лекцию о том, что за месяц уже наизусть можно Библию выучить, а он не мог имя родной дочери придумать. Чем он занят то? Сутки работает, трое на диване лежит с бутылкой! Нечего тут думать тем, кто думать не умеет. Она уже решила все. Девочку, мою дочь, а её внучку, назовём Ольгой. Аминь.

Так мама реализовала свое давнее желание. Ольгой она хотела назвать меня, но папа почему то оказался сильнее в этом вопросе, и я стала не Олей, а Галей. Но матери моей это имя почему то так нравилось, что она его донесла до своих внуков. Вот так моя старшая дочь стала Ольгой и живёт с этим именем до сих пор.

Последний день регистрации был суббота. Я, как всегда встала, покормила дочь, напекла блинчиков своему господину, сбегала за сметаной. Приятного аппетита, мой господин! Кушайте и пойдёмте в ЗАГС, нашу дочь регистрировать! Витька конечно все сожрал, но потом лег и повернулся лицом к стене, типа "отстань от меня". Я пыталась его растормошить и замотивировать, но это было бесполезно. У него была совсем другая задача, отмазаться от отцовства. А мне тогда это было непонятно.

Когда я окончательно поняла, что в ЗАГС мне его не затащить, я осознала, что надо искать свидетелей и бежать быстрее на регистрацию! В субботу это заведение работало до часу дня. А где взять свидетелей субботним утром? Все либо на дачах, либо в тёплых постельках. И я понеслась к соседке. Можно было уговорить её и её мужа стать свидетелями. Нина то согласилась сразу, а вот Серёга послал меня на фиг. Не из-за каких то идейных соображений, а потому что ему не хотелось идти. Хотя до ЗАГС было ходьбы метров 150. Ну вот такой он был человек.

Ладно, с Нинкой договорилась. А где взять свидетеля мужского пола? Улицы были пустые, никаких идей у меня в голове не было. Я сидела на лавочке во дворе и понимала, что время идёт, а я не могу придумать, что дальше делать! Мне и в голову в тот момент не приходило, что сожитель мой, просто презерватив, я опять его оправдывала. Долго ли коротко я сидела, не помню, и тут вдруг из-за угла вывернул Витькин собутыльник, Вовка. Этого можно было по простому купить за бутылку. Правда я не знала, где я возьму денег на эту бутылку, но в тот момент это было не важно.

В общем, через пять минут мы были в ЗАГСе, и я побежала искать секретаршу. Бардак в то время в административных учреждениях, был отменный, и отыскала я эту мадам через минут 10 во дворе, она сидела на лавочке и нюхала сирень. Молодец конечно, что сидеть то в пустом ЗАГСе? Но хоть бы записку оставила. В общем, я притащила секретаршу на рабочее место, она записала меня в журнал, и приняла документы. Я была третьей в очереди. Мы с Нинкой сидели в помещении ЗАГСа, а Вовка курил на улице.

Очередь наконец то подошла, нас пригласили на регистрацию моей дочери. Стандартные вопросы, стандартные ответы, все записали, все подтвердили подписями. Теперь эта , до сего дня, никому не известная девочка, стала Черненко Ольгой Викторовной и гражданином великой страны, СССР. Но меня радовало только одно, это то, что я её зарегистрировала. Ведь как никак сегодня последний день, и с утра он никак не складывался. А теперь все задачи выполнены, у меня на руках свидетельство о рождении, можно расслабиться.

Я расслабилась, и поняла, как же мне обидно. Меня не хотят брать в жены, моего ребёнка не хотят признать родным, разве я этого хотела? Мне было стыдно перед Нинкой и Вовкой, они то прекрасно осознают, что происходит, и наверное сочувствуют мне, а может и наоборот, злорадствуют. Но мне сейчас было до фонаря, я шагала в их компании к дому и изо всех сил сдерживала слезы обиды. Обиды за себя и свою маленькую дочь Ольгу. Ведь она только родилась, а её отец уже от неё отказался!

Бутылку для Вовки я пошла просить конечно у мамы, потому что у неё всегда все было, и деньги , и советы, и бутылка взаймы. Только горе было мне, когда у неё заканчивалось терпение, и она резала мне в глаза правду-матку, я не хотела знать эту правду.

Кстати, этот чудак, Витя, удочерит Ольгу, спустя 33 года. И на этом самом месте у Ольги разобьются розовые очки, и она взглянет на отца глазами взрослой женщины. Её накроет разочарование и их контакт прервется.

Я вроде приняла, что все идёт совсем не так, как я хочу и поняла, что мне с этим жить, я же сама это выбрала, как жизнь приготовила ещё один сюрприз для меня, ну чтобы мне совсем скучно не было. Так как Ольге, теперь уже Ольге, исполнилось месяц, мы пошли к врачу , так положено. И тут всех, и меня и врачей, ожидал шок, за месяц эта особа поправилась на 30 граммов! Нет, не на 300, а на 30!!! Как так то, ведь у меня молока, как у дойной коровы! Я тут же при врачах сдоила граммов 300. Молоко они оставили себе, а мне написали схему, по которой кормить ребёнка, и что записывать. Через неделю придти снова.

Я пришла домой расстроенная, и пожаловалась маме. А мама мне рассказала, что она меня вообще грудью не кормила, а разводила чуток коровье молоко и прикармливала прямо с рождения. Но я решила пока эксперименты не ставить и сделать так, как сказали врачи. То есть выяснить, откуда растут ноги у недоедания моего ребёнка. Почему этот ребёнок сосёт меня раз в два часа, а жира на нем не добавляется! Почему у неё такие же тоненькие ручонки и ножонки, как были месяц назад?

Мало того, что я и так была расстроенная, ещё и Витя решил сорвать на мне свое плохое настроение, потому что ему надо было завтра на работу, а работать он вообще не любил, и по этому поводу у него начинался психоз. Но под рукой всегда была Галя, на которой можно было отыграться. Он так и сделал, устроил скандал. Причём от этого скандала нельзя было уйти на улицу, в ванну стирать, в кухню готовить, этот урод ходил за мной по пятам, и унижал, орал, навязывал.

Да и вообще, день не удался. Я пошла вешать бельишко, и увидела ещё одну соседку, Ленку. Она родила на месяц раньше меня, и сейчас мне рассказывала о том, как уже сходила на аборт. Не знаю, врала она или нет, тогда я об этом не задумывалась и не анализировала. Мой мозг упёрся в вопрос, а когда у меня то последний раз было то, от чего можно забеременеть? В первый день после выписки! Значит ко мне не прикасался никто больше трех недель. Моё тельце мгновенно отреагировало и затрепыхалось.

А следующая, как специально, пришла другая соседка с бельём, Ирка. Эта начала рассказывать, как пристаёт к ней муж, каждый день по три раза, она уже боится домой заходить, из-за того , что её в койку затащут. Сейчас то я понимаю, что бедная Ирка ничего не понимала в кексе, ей были неизвестны все мои взрывы и фейверки, поэтому и муж был не в радость. А тогда я развешивала бельишко, и завидовала этой Ирке самой чёрной завистью. Я хотела, чтобы пристали ко мне! Чтобы не переставая таскали в кровать, чтобы я не успевала отдохнуть от и@тима!

Вечером, когда я легла в кровать рядом с Витькой, я реально почувствовала, что мне надо, очень надо мужчину, его руки, губы и все остальное. Я попробовала пристать к Витьке, но прямо с начала все стало понятно, что я в пролёте. Мои объятия проигнорировали и что то рыкнули в ответ. Я не могла успокоится, меня накрыло, и я продолжала попытки. Но Витек был не в том настроении, как всегда, и кекс, это последнее, что его волновало в этой жизни. Он мужественно потерпел минут десять и скинул меня с дивана.

И тут Остапа понесло! Я вскочила с пола и высказала ему все. Про его импотенцию, про то, что он не мужик, что он даже свою жену удовлетворить не может, хорошо, что хоть в порыве эмоций не рассказала ему про Генку и рога, которые он благодаря этому Генке имеет! Ну в общем, я договорилась. Сначала я почувствовала удар в лицо, а потом меня пинанули так что я вылетела в коридор. Разговор о кексе был окончен.

Полночи я старалась, чтобы не было последствий от Витькиных ударов, а потом пошла попросила для сна у мамули полстакана водки. Водка помогла, мне полегчало, и я уснула на краю дивана. А утром я подскочила, собирать на работу муженька, накормила его, напоила, дала в руки сумку с продуктами и закрыла за ним дверь. Слава богу, на целые сутки я свободна от этого упыря! Я быстренько покормила дочь Ольгу, сделала быстро записи в таблице, которую нарисовали врачи и пошла спать.

Я выспалась и втянулась в обыденные дела декретной мамочки. Уборка, стирка, готовка, добывание того, из чего приготовить. Но периодически меня настигала мысль о мужской ласке. Сегодня был тот день, когда можно было договориться с мамой, и удрать из дома на пару часов, хотя бы на пару. Чтобы вспомнить о том, что я женщина, чтобы улететь пару раз, куда давно не летала, чтобы наставить Витьке очередные рога в отместку за киздячки! Красивая перспектива семейной жизни! Но я об.этом не думала.

После обеда, поставив коляску к другим коляскам, под присмотр мамочек, я пошла звонить Генке, готовая прямо сейчас бежать к нему на второй этаж. Никто не взял трубку, моему разочарованию не было предела. Это обозначало либо то, что Генки действительно нет дома, либо то, что он отключил телефон, и кувыркается с какой нибудь любашкой. За два часа я ему позвонила раз восемь, не было ни ответа ни привета. А я за это время превратилась в буржуйку на морозе. Если бы ко мне прикоснулся какой нить мужик, он бы обжегся.

Можно было конечно заглянуть к Галке, но был риск встретить там Витькиных друганов, Генку или Вовку. И если бы так случилось, то не успела бы я выйти из Галкиной квартиры, Витька бы уже об этом знал, а я огреблась бы по полной программе. Поэтому я старалась даже не думать в ту сторону. Я сидела с мамочками, качала коляску с Ольгой и думала, как потушить внутренний пожар. Ещё через пару часов, устав слушать длинные гудки на Генкином телефоне, я решилась позвонить бывшей свекровке.

Валентины Александровны дома не было, со мной говорила Елизавета Константиновна. С ней было проще, Генка был её любимым внуком, и о нем с ней можно было говорить вечно. Поэтому я не стала делать реверансов, а напрямую спросила, а где Геннадий, мать его? На этот вопрос бабушка по простому ответила, что Генки дома нет уже неделю, видимо какая то тётенька приголубила, поэтому скорее всего он появится только тогда, когда либо ему надоест новая зазноба, либо она его выгонит. Я попрощалась с Елизаветой Константиновной и положила трубку. Мои надежды рухнули!

И что теперь делать? Ведь все внутри шкворчит и шевелится! Делать что то запретное в собственном дворе не стоит, все станет явным, Витька же теперь здесь живёт! Генки нет, и как жить дальше? Ведь тот, кто спит со мной в одной постели, не интересуется женщинами, совсем! Слава богу, что проснулась Оля, и сообщила о том, что она хочет есть. Я попрощалась с мамочками-соседками и пошла домой, кормить дочь и глушить свою ненасытную плоть. Ольга высосала две титьки и уснула. Теперь осталось усыпить себя и свои срамные мысли.

В этом, как всегда помогла водка, 100 граммов. И даже когда я засыпала, я все равно думала о мужиках, о том, как я хочу в мужские объятия, о том как здорово эти мужики умеют обнимать женщин. Но среди тех мужиков почему то не было моего мужа. Потому что он был не мужик. Но я боялась признаться себе в этом.

Утро не принесло ничего нового. Опять закровил шов. И это было плохо, надо было думать, что с этим делать. Явился Витя, пожрал и лёг спать. В общем, моя семейная жизнь протекала в старом русле, без радости и задора. А откуда им было взялся то. Я не знала, почему не поправляется ребёнок, раз, второе, это катастрофически не хватало денег, ни на что. А ещё навалилось и третье, мне срочно нужен был мужчина, а где его взять? С утра я опять попробовала приласкаться к Витьке, но в этот раз мне открытым текстом сказали, что кекс кончился. Потому что

Я не могу сказать , что была от этого в шоке, это было ожидаемо, но я стала думать о том, что делать в этом направлении, потому что воздержание очень портило мне настроение и соответственно жизнь. Хорошо, что были более глобальные проблемы, а то бы я целыми днями думала, кому бы д@ть, чтобы успокоиться. Быт, Витюшин аппетит, думы о деньгах, отнимали очень много энергии, поэтому я в основном была занята домашними заботами и экономией, но ночью на меня накатывало до слез. Лечилась водкой.

Через неделю врачи определились с диагнозом, недоедание. Молока у меня было много, но оно было, как вода, ни жиринки. Поэтому мне выписали направление на молочную кухню. Теперь с утра ещё приходилось нестись за кефирчиком для Ольги. Я побегала туда несколько дней, и решила ходить в конце недели и забирать все сразу. Ну не было у меня столько сил и времени на этот кефир. Автобусы на эту долбанную улицу Чайковского, где была молочка, ходили редко, а пешком идти туда было километра полтора.

Но и кефира Ольгуне было мало, она догонялась моим жидким молоком. Поэтому моя мамуля купила на пробу молочную смесь "Малютка", и Ольге понравилось. Дело за фигнёй, стоила она 1 руб. 40 коп., а у меня была такая напруга с деньгами, что и на лишнюю булку хлеба не было! Я не задумывалась о том, почему я вдруг стала нищей, я думала, где взять денег. Впервые с моего детства я стала сдавать бутылки, чтобы свести концы с концами. Но я почему то даже не думала предъявлять претензии мужу, я думала, куда устроится на работу. Ну не дура ли?