Loe raamatut: «Розовый букет неудач», lehekülg 3

А уж в юном возрасте… А я повторюсь – на шесть лет младше брата, мне даже в голову не приходило, что у встречающихся нет страстной любви: "Разве так бывает?"

И вот однажды, мне тогда лет шестнадцать было, я спросила у брата про его подружку, а он мне весело так ответил, что никогда и не собирался на ней жениться. ??? Для меня упал первый занавес: "Как? Как не собирался? Ты же с ней уже айн-цвайн-драйн… Лет шесть вместе. И ещё встречаешься". Брат меня заверил, что никогда не собирался. И тут мне стало больно, как будто он меня лично в чём-то огромном обманул.

Вот мать всегда считала, что мой брат – законченный троешник просто нифига не зная на уроках, чтобы отмахаться строил глазки учительнице, а она на рослого мохнатого молодого мужечка и клюнула. Вот такое коварство, и вся такая любовь. Наверное так оно и было. Но продлилось эта история до окончания им института, то есть лет восемь, а то и дольше.

Кстати, моего брата звали Иоан, если это имеет значение. Это наше семейное мужское родовое имя: отец – Пётр Иванович, дед- Иван Петрович, и так вдаль веков.

Перед последним – пятым курсом мой брат- почти инженер отправился на заслуженный даже с точки зрения матери отдых – от профсоюза по санаторно- туристической путёвке в Прибалтику. Там он встретил… Или всё же нарвался? На Елизавету! И после Иудейской войны у нас в семье наступила Дакийсая. Это был писец. Я как раз училась в выпускном классе и уже во всю встречалась со своим будущим первым мужем, поэтому вдумываться в происходящее не могла – сосредоточенности не хватало.

5. Непринцесса

Как бы нам этого не хотелось признавать, но людям свойственно испытывать всякие зависти. Какие они бывают? Чёрные, белые, профессиональные… Но главная всё же – наипервейшая: вечное библейское "Разве я сторож брату своему?"

И вот у меня с братом отношения не сложились абсолютно, хоть мы в жизни ни разу вслух и не ссорились. И даже может нам друг друга в чём-то до тоски не хватало. Во всяком случае мне его – точно. Может поэтому я так рано и устремилась в большой секс, ибо в семейном кругу дружеского тепла так мне и не припало.

Если бы этой очень взрослой подружки, вместе с ключами от её квартиры у брата не оказалось, то может он бы больше внимания обращал на меня? А так – в моей юной жизни он напрочь отсутствовал. И если бы просто только отсутствовал… Но всё было намного глубже.

Мама не со зла, а дабы подогнать брата к рвению и усердию к наукам ставила меня постоянно ему в пример: "Вот Маша тебя скоро догонит и будешь с ней в одной группе в институте учиться. А что? Ещё раз в институт не поступишь, потом в армию на два года загребут… Пока будешь… А она раз- два и – уже студентка."

И эти материны полушуточные угрозы возымели действие. Брат сам однажды признался, что подумал: "А вдруг и правда обгонит!?" И стал он усиленно готовиться к вступительным экзаменам. Надо же.

И ещё: он оказывается видел по отношению к себе ужасную несправедливость в родительской любви. С годами он скорбно выговаривал матери как он не любил весну/ осень, потому что у него не было красивой ветровки, а вот сестре старались раздобыть одежду покраше.

Если бы он этого не озвучивал в свои редкие с матерью общения, то я бы и не знала, что меня столь замечательно на две инженерские зарплаты одевали. Надо же! Но мать объясняла, что – да, она хотела одеть дочь покраше, чтоб та имела товарный вид подобающий будущей невесте. А что её сын в любой одежде – прекрасный товар, в этом она совсем не сомневалась.

Но и это ещё не всё. Оказывается, по версии брата родители выдавали мне на расходы большие карманные деньги, а вот ему – просто ужасающие копейки. Когда я ещё и это (опять через мать) услышала, то у меня нота "ля" окончательно запала, настолько это было бредово.

Для примера: меня в шестнадцать лет по отцовской профсоюзной путевке "с питанием" отправили смотреть Москву, дав рублей тридцать или меньше на две недели на карманные расходы. То есть на "посмотреть Москву плюс сувениры" я выходила с бюджетом два рубля в день. И мне даже не пришло в голову, что они сделали что-то не так: сколько дали – столько дали. То есть все эти сувениры, концерты… И вот через годы я услышала, что ему не дают, а сестру жутко балуют. В ответ я напомнила матери этот случай и спросила, что же мой брат конкретно имел ввиду: "Какие деньги?"

И тут она мне разъяснила: "Раз по условиям путевки кормить и водить по экскурсиям тебя должны были, то деньги тебе зачем? А в случае чего ты могла бы попросить взаймы у папиной сотрудницы, которая тоже была в группе.

Но мне и в голову не приходило, что мне мало и могли дать в долг. Я всегда к условиям относилась без момента обсуждения, чисто как к незыблемому факту, поэтому распланировала эти копейки (метро тогда стоило пятак) и пирожка себе не купив потратила всё на билеты в музеи и значки.

Короче, сталкивало нас с братом как угодно. И даже в тонких сферах – мать никогда не преминула рассказать, что её свекровь отказывалась со мной нянчиться, и доводом доброй бабушки служило простое нежелание: "Она сказала, что любит только мальчиков. Был бы мальчик – нянчила бы". То есть за братом папина мама, пока родители на работе были – следила, а за мной – нет.

Мы жили в частном секторе и я там естественно рыскала по двору. Приходя с работы мать искала своего замызганного ребеночка по закоулкам, типа "за сараем". А её свекровь не обращая на это внимание общалась на лавочке со своими тремя родными сёстрами. То есть присутствовал целый табун бабушек, которым я была не нужна, и среди них моя родная – старшая.

Поэтому родителям пришлось вызвать из Харькова вторую бабушку – тёщу, которая для этого разменяла квартиру, и меня до школы сослали к ней. Так я в невесть каком возрасте узнала, что "как в порядке вещей" бабушкам можно не любить внучку только потому что она не мальчик. Чувства неполноценности от этого во мне не развилось – не тот характер, а развилось чувство пролетарской ненависти. Всех этих нюансов и тонкостей в трёхлетнем возрасте я и не просекла бы, конечно, если бы – повторяю, всё это на протяжении моей жизни тысячекратно не озвучивалось.

И в крайне малом возрасте я чисто случайно вступила в интеллектуальное соревнование с мужской частью нашей семьи. Лет в шесть – семь научилась играть в шахматы, раз уж брат с отцом в них постоянно сражались, потом – записалась в шахматный кружок… Однажды я услышала от знакомого тренера, что я – натюршпиллер, удивившись красивому слову уточнила, что это означает, и мне разъяснили: "прирождённый игрок".

С девяти лет резво двигая фигуры я уже играла резко лучше них. А потом обо мне стали писать в местных газетах и рассказывать по местному радио: "Выиграла турнир/ побеждает/ интересная партия…"

Так вот мой брат однажды поведал, что он ненавидел, когда ему в институте говорили, что услышали/ прочитали про его сестру. Нет бы гордиться, болеть, поддерживать… А у него – срабатывало наоборот, коробило самолюбие. Типа он не сам персона, а просто "чей-то брат". Это как в военных городках, у женщин есть только один статус: "чья это жена?" Почему у Вани самосознание срабатывало именно на противную – я не знаю. А я хотела иметь брата – друга и защитника. Кто же не хочет…

Но было и ещё то, что дико травмировало и задевало именно меня. Это ежедневные утверждения родителей, что у моего брата прекрасный добрый характер, а вот я – вредная и злая. И дальше шёл пример: если у Вани попросить воды хоть пять раз подряд, то он пять раз без обсуждений пойдёт и принесёт, а я – мегера, у меня что-то попросить, то сто раз подумаешь. Мне в этом монологе больше всего было непонятно зачем пять раз подряд просить принести воду: "Уж не форма ли это унижения какая-то??".

Ещё я из кресла не вылазила, чтоб уступить его отцу, потому что оно – кресло вообще-то общее, и я в него первая уселась, сижу и читаю… И несколько раз он на меня страшно орал крайне обидные тексты, что-то типа: "Сними с себя всё, что куплено на мои деньги и иди куда хочешь…" Я же тогда своих детских прав не знала, что он мне по закону вообще-то до совершеннолетия должен, так что на трусы и футболку – даже с его нищенской зарплаты точно бы мне хватило.

Может оно и не в каждый след было, но я как-то вот запомнила, что сызмальства к моему характеру и виду были претензии. А однажды произошло вообще… недоразумение. Я шла мимо отца, и он с размаху въехал мне в лицо. Как установила прибежавшая на тарарам мать, папе показалось, что я – ещё маленькая такая пигалица накрасила себе помадой губы. По факту они действительно были красными потому что я что-то рисовала и слюнявила карандаши. Ну, хорошо, а если бы они действительно были накрашены маминой помадой, то что с того?

Короче говоря, папиной принцессой я точно не была. А психологи утверждают, что "принцесской" в юности побыть – это для девочки очень полезный опыт. Она потом не даст собой помыкать и типа будет знать себе цену. Я же была для отца – тёщин ребенок, сами же меня на пятидневку по будням жить к ней отправили. Естественно, что я говорила бабушкиными фразами, рассуждала в её манере. Наверное я даже пахла ею, а тёщу свою отец недолюбливал.

Мало того что нас с братом так не в дружбе воспитывали, но мы ещё и по расписанию слабо с ним сталкивались – постоянно учились в разные смены, плюс тренировки, поэтому дома присутствовали (когда присутствовали) в разное время. А когда к брату уже студенту – несколько раз на моей памяти приходили однокурсники, то он выдавал мне полтинник на билет в кино, чтоб я шла куда подальше, пока он будет тут играть в шахматы и пить с друзьями пиво. Как будто мне в пятнадцать лет не хотелось с этими парнями пообщаться. Если бы я тогда ещё и знала, что они всякий раз ему сообщали о том как обо мне по радио слышали или читали…

Короче, даже живя в полной и с виду благополучной семье, дети могут хитрым образом так в жизни и не встретиться. Сегментация семьи была хоть и невидимая, но полная. Вместе дома кушали, смотрели телевизор, по субботам убирали свой кусок дома, остальное – раздельно, у каждого своё…

И это очень прискорбно. Мне лично – да. А когда мать однажды рассказала, что после брата, за пару лет передо мной делала аборт, потому что "ну, куда рожать, если нищета и свекровь – зверь", то у меня развилась тоска по исчезнувшей сестре, или может – брату. Кто его теперь знает. Короче, я хотела бы этого нерождённого человечка в свою жизнь…

Единственное – я была точно жданным ребенком, отец очень просил второго… То есть – меня типа очень хотели. Наверное, чтобы дразнить старшего.

Вот у меня такая какая-то зашкаливающая степень сочувствия к людям – всё время всех хочу понять. Сплетничать, иронизировать и удивляться – да, но осуждать до бесконечности – нет. Не хватает мне в жизни этого яростного чувства отторжения. От этого и вся моя куча проблем с кругом общения, а если поконкретнее – в разборчивости. С другой стороны: кто же не без греха?

Если так уже сильно фильтровать и к недостаткам цепляться, особенно кто что когда про тебя сказал, то останешься совсем один. Но я и так совсем одна! Но всё равно как-то беззубо, никого не осуждая, одна – и одна, значит – судьба такая.

Единственные, кто смогли добиться от меня яростного отторжения, это – близкие родственники. Но они всё таки были в очень привилегированном положении, находясь на очень близкой ко мне дистанции, могли изо дня в день капать и капать в душу. И они, надо сказать, это полноценно использовали: наносили и наносили по мне удары, плевали и плевали в этот колодец моего терпения, так что (тело же всё помнит) при одном виде этих людей, при одном упоминании о них у меня в мозгах что–то ярко взрывалось и ударяло током… Короче, вынести их я уже никак не могла.

Причина, конечно же была опять во мне. Если бы на всех рубежах и подступах к своей душе я своевременно выставляла блоки, рогатины, указывая отцу, матери, брату как я вижу их действия/ бездействия, то может бы и они как- то по другому по этим ориентирам пролагали свои маршруты взаимодействия, а не месили танками бездорожье. С другой стороны… Вот опять я за своё! Правда теперь уже выгораживаю саму себя. Может я и не понимала чего хотела? Все эти абстракции.. Дружба, поддержка, etˈsedərə… Тем более, что лет мне было мало, и была я на положении "младшая в семье" с дополнительной пометкой "девочка". Если даже родная бабушка со мной посидеть не желала, а я ещё от кого-то чего-то более твёрдо требовать тогда должна была. Возможно? Скорее – нет.

Читаю свой текст, и нафига мне личный психолог? Если я чужим людям свои истории буду устно разбазаривать, то что потом в своих-то собственных текстах писать?