Loe raamatut: «Пьяная утка»
© Галина Милоградская, 2019
ISBN 978-5-0050-0628-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Глава первая
Очередная бутылка присоединилась к трём своим товаркам, мрачно звякнув, а я потянулась за следующей, в который раз похвалив себя за запасливость. Притащить галлон пива из паба накануне BAFTA1оказалось здравой идеей. Лагер пшикнул и полился в стакан, я же, как завороженная, не отрываясь наблюдала за красной дорожкой, на которой появился очередной актёр. Надо же, кто бы сказал мне полгода назад, что я буду следить за этой ерундой, первая бы рассмеялась. Смеяться хотелось и сейчас. Только не весело, а громко, с надрывом. Горько. Потому что новый Бентли выплюнул на дорожку Его под руку с какой-то шикарной девицей. Кажется, актрисой – кто их там разберёт. Я и вникать-то в эту ерунду стала только ради него. Мазохистка. По-другому не назовёшь. Диктор плотоядно улыбнулась и, бросив на произвол судьбы – и растерзание фанатам – предыдущую (у них там, должно быть, протокол, не иначе) звезду, ринулась навстречу вновь прибывшим.
– Встречайте! Неподражаемый Том Мэддисон!
Толпа взревела, а я мрачно отпила прямо из бутылки. Неподражаемый. Не спорю. Могу даже рассказать кое-что о его неподражаемости. Вот только не хочется. Совсем не хочется. И шумиха эта, только месяц назад улёгшаяся, радует. Все про меня забыли. И слава богу! И он тоже. Забыл.
Восемь месяцев назад
– Джен, я так больше не могу! Выбирай: или я, или этот алкаш-переросток! – Я подняла глаза на ворвавшуюся в кабинет Ирэн, приготовившись выслушать очередную тираду на тему: «Неприкосновенность личного пространства и твари, которые его нарушают». Подобные скандалы приходилось выслушивать по несколько раз в неделю, но, видимо, терпение моего повара на этот раз действительно подошло к концу. Она сорвала с головы белоснежный колпак и швырнула его на пол, чего ранее никогда бы не стала делать, так как большего педанта я в жизни не встречала. Более того, она пнула его ногой – на короткий миг в её глазах промелькнуло сожаление и жгучее желание броситься за колпаком следом.
– Я тебе уже не раз говорила, – Ирэн ткнула пальцем в сторону двери. – Я не буду работать с этим уродом! Ты должна выбрать, кто тебе нужен больше: лучший повар Эссекса или худший бармен Англии!
Весь трагизм её речи был нарушен появлением того самого урода в дверях моего кабинета. Двухметровый дылда в наколках лениво прислонился к косяку и, хитро глядя на меня мутно-зелёными глазами, шумно прокашлялся.
– Что он сделал на этот раз? – Впрочем до меня уже доплыл мужественный запах можжевельника… и самого Гарри.
– Он жарил бекон на моей плите. Бекон, Джен, ты понимаешь?! Вся моя кухня была покрыта жирными пятнами! Я потратила полчаса на то, чтобы оттереть их!!! – Казалось, ещё немного, и Ирэн взорвётся от переполнявших её эмоций.
– Гарри, серьёзно, пора завязывать с этим. – Я строго посмотрела на позёвывающего здоровяка. – Ты же знаешь, что у нас в пабе готовить запрещено любому, кроме Ирэн.
– Я хотел просто поесть яичницу, Джен… – Он посмотрел на пунцовую от ярости Ирэн. – А эта жиробасина опять делает из мухи слона. Бекон, Джен – какая яичница без бекона?
– Жиробасина?! – взвизгнула Ирэн, всплеснув руками, и заозиралась – должно быть, ища глазами предмет, который можно было бы швырнуть в Гарри. – Я убью тебя, урод!
– Так, перестали оба!
– Или я, или он! – упрямо повторила Ирэн, бросила полный тоски взгляд на белевший в углу колпак и вышла, толкнув плечом Гарри.
– Ты опять пил на работе? – Я пристально посмотрела на бармена. – Мы уже говорили с тобой об этом. Здесь не пьют. Или не работают.
– Да ладно тебе, Джен, всего-то пара стаканчиков, – заискивающе улыбнулся Гарри и, заложив пальцы за пояс ремня, оперся плечом на дверной косяк.
– Пара стаканчиков была до или после того, как ты пошёл жарить яйца на кухню? – Несерьёзное отношение к делу всегда бесило меня, а теперь ещё и этот скандал…
– Я бармен, Джен, – набычился Гарри, – у меня профессия такая! Где ты видела трезвых барменов?
– Мне плевать, в каком состоянии работают люди в других заведениях! – тут уже вспылила я. – В моём люди либо не пьют, либо уходят!
– Да пошла ты на хрен! – смачно плюнул Гарри. – Катись к чёрту со своими принципами! Я лучше уйду в «Лес и лис», там точно нет таких тупых ограничений!
– Вот и иди! – Дверь за ним захлопнулась, а я, тяжело дыша, упала в кресло. Кажется, начинает болеть голова. Отлично денёк начался… Придётся самой встать за стойку, да ещё и дать объявление о приёме на работу. И мне повезёт, если бармен найдётся быстро.
Базилдон – небольшой городок в сорока минутах езды от Лондона. Жителей около ста тысяч, половина из которых работает в столице. Остальные же содержат питейные заведения и гостиницы. Молодёжь, как ни странно, не спешит работать в крохотном городке – все рвутся в Лондон.
Мне определённо повезло, что сегодня вторник и народу почти нет. Компьютер квакнул, оповещая о новом сообщении, я машинально открыла его и в голос застонала: напоминание от налоговой, пора подавать квартальный отчёт. И когда, скажите на милость, его составлять, если теперь лично придется неизвестно сколько дней проторчать за стойкой, спаивая добрую треть нашего городка?! Закрыв окошко сообщения, я вошла в сеть и быстро набросала объявление, щёлкнула по клавиатуре, отправляя его, и поднялась – отчёт отчётом, а работа не ждёт. Буду составлять его по ночам, видимо.
Внизу, у сверкающей полированным деревом стойки, меня уже ждал озадаченный администратор Алекс, нервно теребивший свою бородку.
– Гарри ушёл, – он мрачно вздохнул. – Что будем делать?
– А что тут делать? – я пожала плечами. – К этому и шло. Сейчас буду считать бар, за стойкой пока постоишь ты. Как разберемся с алкоголем, я тебя сменю. Будем ждать и надеяться, что новый бармен появится раньше Рождества.
– А что хоть случилось? – он с интересом посмотрел на меня.
– У Ирэн спроси, она тебе всё в красках распишет, – я кивнула на дверь, ведущую на кухню. Оттуда явственно доносился стук кастрюль. Кажется, её сильно задели слова Гарри. К слову сказать, я бы не назвала Ирэн жиробасиной никогда в жизни, даже под страхом смертной казни. Мы дружили с детства, с младенчества можно сказать, и уже в раннем возрасте она отличалась кхм… крупными формами. Но при этом обладала нереально красивыми голубыми глазищами, густой копной каштановых волос, которые давно и без устали красила во все известные цвета, и замечательным отзывчивым характером. Да к тому же действительно была отличным поваром, что позволяло мне держать её на работе со спокойной совестью, зная, что она получает свою зарплату точно не из-за дружбы с хозяйкой паба.
Алекс с готовностью потянулся к кухне, но я вовремя его поймала, указав глазами на стойку. Тяжело вздохнув, он покорно поплёлся в указанном направлении. Подсчёт и пересчёт кассы, проверка бутылок и их содержимого, сверка его с заявленным списком – всё это заняло у нас большую половину дня. Оказалось, что пройдоха Гарри не только пил и пачкал кухню, он ещё и халтурил с алкоголем. Не знаю, как он умудрился в городе, который славился своим джином, найти суррогат – одно уже это заставляло отнестись к нему и его талантам с уважением, наверное…
Ближе к вечеру, голодная и растрёпанная, я наконец разобралась с баром, с немалой помощью Алекса, конечно. И теперь пыталась насладиться чашечкой горячего эрл грэя, устало потирая пульсирующие от боли виски. А ведь рабочий день по сути только начинался: в паб потихоньку подтягивался народ, занимая полированные столики из морёного дуба. Телек за спиной что-то уныло вещал о приближающемся циклоне, грозившем накрыть юго-восток Англии на несколько дней. Да, лето в этом году просто очаровательно…
Я бросила взгляд на огромные часы, стоявшие в противоположном от стойки углу. Они показывали без четверти шесть, скоро начнут бить. Их звук всегда действовал на меня успокаивающе, напоминая о днях, когда в моей жизни не было проблем в виде развода, двенадцатилетней дочки и паба, который отнимал практически все жизненные силы. Иногда казалось, что всё хорошее в жизни уже произошло, и последующие годы будут заполнены бесконечными подсчётами прибыли и убытков и наблюдением за тем, как быстро взрослеет дочка. От этих мыслей становилось так плохо, хоть волком вой! Ведь вполне себе ещё молодая женщина, всего-то немного за тридцать. И что теперь, крест на себе ставить? Где можно сейчас найти мужчину? В Интернете одни извращенцы и озабоченные малолетки. А в клубах полно геев. Нет, ничего против последних я не имею – среди них много красавчиков, но вот они почему-то про меня так не думают…
– Два биттера и три лагера. – Подошедший к стойке мужчина проводил взглядом разношёрстную компанию: два парня и три девушки. Судя по всему, туристы. Расположились за одним из больших столов, покидав разноцветные рюкзаки на лавки, и теперь увлечённо разглядывают сделанные за день фотографии, то и дело тыкая пальцами в экран, чтобы приблизить изображение.
– Веселые у вас тут утки, – мужчина кивнул на картины с пернатыми, во множестве украшавшие облицованные деревянными панелями стены. Я их нарисовала по просьбе папы давно, кажется, ещё в прошлой жизни, когда училась в колледже Святого Мартина2. На одной из них три утки-мандаринки танцевали канкан. На другой пять уток играли в покер, а на самой большой, висевшей над камином, была изображена пьяная в стельку утка, держащая в одном крыле бутылку, а другим пытавшаяся взмахнуть, чтобы улететь. Рядом висел датированный позапрошлым веком документ о выдаче лицензии пабу «Пьяная утка». Им мы гордились больше всего. Не каждый паб в городе может похвастаться полуторасталетней историей!
– Спасибо. – Я кивнула, взяла бокал и принялась наполнять его светлым пивом. Мужчина отошёл к столу, ждать, пока наполнятся бокалы.
– Китти! – Юркая официантка, как всегда, выскочила как чёртик из табакерки и застыла перед стойкой, улыбаясь во все тридцать два зуба и глядя на меня взглядом преданного пса. – Где тебя носит?
– Я отошла на пару секунд, миссис Джейн, – виновато пропела она, сделав огромные глаза. И добавила счастливым громким шёпотом: – У меня начались месячные! Представляете! Я так обрадовалась, что тут же позвонила Джону! Он сказал, что раз уж я не беременна, то мы можем…
– Давай без подробностей! – Меня едва не перекосило: Китти обожала делиться с окружающими интимными подробностями своей жизни, нисколько не задумываясь о том, хотят ли эти окружающие слушать о том, сколько раз у неё за ночь был оргазм или почему у неё опять выскочило раздражение на интимных местах.
Колокольчик у двери снова зазвенел, впуская очередную партию туристов, на этот раз четырёх улыбающихся азиатов, обвешанных фотоаппаратами. Я тихонько вздохнула: с ними общаться было тяжелее всего. Наш диалог превращался в разговор немого с глухим. Они пытались объяснить мне что-то, а я в ответ говорила, что не понимаю. Тогда они обижались, тыкали пальцами в меню, и все расходились, довольные друг другом.
Я люблю туристов. Честно. После того, как в Базилдоне закрыли главную гордость всего местного населения – завод по изготовлению джина Гордонс, он буквально зарос гостиницами, отелями и отельчиками для всех желающих приобщиться к колыбели европейской цивилизации. Туристы приносили немалый доход, потому за них шла молчаливая, но упорная борьба между всеми владельцами пабов и кафе. Мой главный конкурент «Лис и лес» находился неподалёку от поместья Базилдон и парка, второй достопримечательности после закрывшегося завода. Наша «Пьяная утка» на протяжении долгих лет пыталась составить ему конкуренцию, и иногда это удавалось. Правда, в основном когда владельцем был мой отец. У меня обскакать «Лиса» пока ни разу не получилось. Ну что же, второе место тоже очень почётно…
Азиаты тем временем приблизились к стойке и замерли, дружелюбно улыбаясь и кивая в ответ на безуспешные попытки Китти отвести их к столу. Самый старший из них сделал шаг вперёд и решительно посмотрел на меня.
– Добрый вечер. – Я прям расцвела, не в силах сдержать улыбку: неужели Боженька слышит меня и этот замечательный, прекрасный турист разговаривает по-английски?! Но следующая же его фраза развеяла все мечты.
– Синий салат море, пожалуйста, – иностранец смотрел на меня, как на родную.
– Чего? Не могли бы вы повторить?
– Синий салат море, пожалуйста.
– Фиолетовую капусту? Салат с фиолетовой капустой?
– Синий салат море, пожалуйста. – Его взгляд становился всё более и более ласковым, будто он пытался объяснить что-то неразумному ребёнку.
– Суши? Роллы? Удон? У нас нет такого. – Я в отчаянии огляделась, но как на зло все мои сотрудники попрятались по углам или же делали вид, что очень заняты с клиентами. Азиатов в этом пабе никто не любил. Ну и пожалуйста. Расисты. Сама разберусь.
– Может, вы покажете мне, что это может быть? – я с надеждой протянула терпеливому иностранцу планшет и открыла в нём фотографии наших блюд. Какая же всё-таки Ирэн молодец с этой своей любовью выкладывать в Инстаграмм свои кулинарные шедевры! А я всё над ней подшучиваю. Сегодня же пойду и извинюсь.
– Красивый еда. Вкусный картинка. – Туристы радостно заурчали и сгрудились над гаджетом, выискивая заветное блюдо.
– Вот. Синий салат море! – Предводитель оголодавшей заморской группы гордо ткнул пальцем в тарелку с голубой вермишелью, подкрашенной чернилами каракатицы. Надо же, откуда они про неё узнали?! Блюдо Ирэн приготовила только позавчера и подала его на пробу нескольким постоянным покупателям… Стоп.
– Скажите, а кто вам порекомендовал это блюдо? – я мило улыбнулась. Чёрт, они ничего не поняли. Ладно, попробуем проще: – Узнать. Блюдо. Кто. Сказать.
– А-а, – закивал он. – Хороший мужчина. Хороший. Кафе. Лиса. – Кафе. Лиса. Ну держись, Бен Стэпфолд, я тебе покажу, как ко мне китайцев перекидывать! Разобравшись с клиентами, спихнув их наконец на освободившуюся Китти, я вернулась к бутылкам и стаканам, тихонько кипя от злости. Невероятно, как кровожадные мысли поднимают тонус! У меня даже голова прошла, когда я представила, как запускаю в его кухню пару десятков хорьков и закрываю двери на крепкий засов. Представив перекошенное лицо Стэпфолда, я даже испытала своего рода оргазм. Нет, определённо, зря он выкапывает топор войны. Ох, зря! Танцующие канкан утки с картины над одним из столов весело подмигнули.
Долгий вечер плавно перетёк в ночь, паб я закрывала в гордом одиночестве в половине одиннадцатого – звеня ключами и отчаянно зевая, пыталась настроить себя на то, что надо ещё начать сегодня писать отчёт. Дом находился в двух шагах от паба, что всегда меня радовало, когда я возвращалась туда, но неимоверно бесило, когда кто-то прибегал ко мне в законный выходной и выдергивал на работу.
Стараясь не шуметь, я тихонько прошла в коридор, положила сумку на обувницу и устало стянула с себя кожаный пиджак. Надо же, ведь есть в мире такие места, где люди летом почти голыми ходят, а не носят с собой зонтик, гадая, от чего он может понадобиться на этот раз: от дождя, сырого тумана или пронизывающего ветра с моросью вперемешку.
– Пришла уже? Что так поздно? – Из гостиной высунулась голова Дэна. Всклокоченный и небритый, он озабоченно смотрел на меня, держа в руке недопитую кружку с чаем.
– А ты что здесь забыл? – Я недовольно отобрала у него свою чашку и пошла на кухню. – Опять с Маргарет поругался? – Бывший муж виновато пожал плечами и поплёлся следом. Как мне удалось прожить с этим мужчиной неполных десять лет?
– Дженни. – Он умоляюще подёргал меня за рукав рубашки. – Ты поговоришь с ней завтра, а? Скажешь, что я не специально? – Огромные зеленые глазищи, опушенные густыми черными ресницами, смотрели искренне и печально.
– Что «не специально»? – Я упала на табурет, поставила на стол чашку с наполовину выпитым чаем и провела ладонью по лицу. К чёрту отчёт – спать-спать-спать!
– Ну, напился вчера после работы, – Дэн умоляюще посмотрел на меня. – Ты же знаешь, я вообще не люблю все эти посиделки!
– Ну да, поэтому и напиваешься там всегда с горя. – Я усмехнулась, вспомнив, с каким видом он обычно заваливался домой после «тихих посиделок» с коллегами. – Ладно, давай поговорим об этом завтра. Летти спит?
– Давно, – он махнул рукой, облегчённо выдыхая. Воистину, его вера в мои способности поражает. Интересно, когда это я согласилась быть миротворцем между ним и его новой женой? Нет, спать-спать! Качая головой, я отправилась наверх, а Дэн принялся устраиваться в гостиной на диване – ночевать так у нас ему было не впервой. Я прошла в комнату, щёлкнула ночником и принялась раздеваться, зевая во весь рот. Уже в постели, проговаривая про себя прошедший день, я вспомнила, что по объявлению так никто и не позвонил. М-да, никто не хочет работать в Базилдоне, все стремятся устроиться в Лондоне. Как будто на нём весь свет клином сошёлся… За стенкой что-то грюкнуло – наверное, Летти что-то уронила во сне. Дочка обожает обкладывать себя кучей ерунды, часто не задумываясь над тем, что некоторые вещи в постель обычно не берут. В прошлый раз она заснула с томом Всемирной Энциклопедии, и когда он ночью свалился с кровати, то придавил спящего с ней кота. А тот молчать не стал. Пойти проверить, что на этот раз? Антрацит вроде не орёт, значит, ничего страшного. Завтра узнаю. Всё завтра. Или уже сегодня?
**Центральный колледж искусств и дизайна им. Святого Мартина, один из старейших колледжей в мире. Находится в Лондоне.
Глава вторая
Чай в моей чашке медленно и уныло остывал, пока я вяло жевала тосты с огурцом и сыром. Диктор по телевизору страстно бубнила о чём-то ужасном – кажется, где-то на Востоке снова какой-то теракт… Ничего интересного. И зачем только на кухне телевизор? Раньше, когда у меня была нормальная семья, я пропадала на кухне часами, занимаясь готовкой или составляя списки, кучу списков того, что мне надо переделать за день, неделю, месяц… Теперь здесь чаще разогревали пиццу или чай – плита стояла заброшенная и одинокая.
– Доброе утро, мам. – На кухню в пижаме с жирафом зашла Летти, сонно потирая глаза. Растрёпанные русые волосы за ночь опять сбились в колтун.
– Ты чего так рано? – Я покосилась на часы – половина восьмого. В школе на днях обнаружили чесотку, и теперь дети вовсю наслаждались нежданными выходными в последнем учебном семестре.
– Сегодня должны зайти Кейт и Диана, будем готовиться ко Дню Рождения Королевы3, – недовольно протянула дочь, с неприязнью разглядывая своё отражение в зеркале, висевшем в коридоре, тщетно пытаясь продраться сквозь колтун. – Мы выступаем на празднике. – Она выдернула из волос руку и уставилась на несколько повисших в ладони длинных волос.
– И что вы там будете показывать? – Я попыталась изобразить интерес, с содроганием при этом вспомнив свой печальный опыт участия в официальных школьных мероприятиях.
– Диана хочет поставить обращение тогда ещё принцессы Елизаветы к детям во время Второй Мировой Войны. – Летти тяжело вздохнула. – Елизаветой, конечно, будет она. А мы – принцесса Маргарет, – она показала на себя, – и её гувернантка – Кейт.
– Ладно, с этим всё ясно. – Я сделала глоток из кружки и поморщилась: чай успел остыть. – Когда вам в школу-то, сказали уже?
– Не-а, – беспечно отозвалась Летти, щёлкая по каналам. – Лишь бы из-за этого каникулы не сократили, а там пусть хоть до сентября эту чесотку выводят.
– Ты лентяй, – я вздохнула. – Вся в папу.
– А где он, кстати, уже ушёл? – дочка оживилась. Неужели она до сих пор мечтает, что мы снова будем жить вместе? Даже после того, как Дэн женился и у него родились двое близнецов? Как объяснить ей, что иногда люди расстаются совсем-совсем навсегда?
– Ушёл, конечно, – я внимательно на неё посмотрела. – Но, скорее всего, вечером вернётся.
Глаза Летти загорелись, хотя она и пыталась тщательно скрыть радость.
– Слушай, ты же не надеешься опять, что он переедет к нам? – осторожно начала я, с грустью отмечая, как сразу же нахохлилась дочка. – Папа теперь живёт с новой семьей, и мне странно видеть, что ты этого так и не поняла за эти шесть лет.
– Тогда почему он всегда приходит к нам, когда ругается с Маргарет? – воскликнула Летти. – Ему там плохо, иначе он бы с ней не ругался. А у нас хорошо и спокойно. Я понимаю, что вы больше не любите друг друга, но, может быть, он просто к нам переедет, а? – Я поперхнулась чаем, встретившись с глазами, полными надежды. Дэн у нас? Да упаси меня Господь! Никогда в жизни я не пойду на это снова!
– То есть, ты предлагаешь оставить Майка и Криса без папы? – притворно ужаснулась я. Летти нахмурилась – а я облегчённо выдохнула. Прокатило. Братьев она любила, так что идеальный план мигом развалился. Можно пожить спокойно до следующего раза. Мы обе замолчали. По телеку противным голосом завывал ядовитый певец, с виду далеко не традиционной ориентации. Летти, кажется, переключилась на него, беззвучно шевеля губами и тихонько подпевая. Так, надо настроиться на отчёт. Он сам по себе не сделается. Сейчас допью чай и пойду в паб, поработаю, пока там никого нет.
Резкий звук зазвонившего телефона заставил вздрогнуть и расплескать чай по столу. Совсем нервы не к чёрту. К терапевту сходить, что ли – пусть выпишет каких-нибудь витаминок.
– Уиллоу, слушаю. – Номер был незнакомый, а в таких случаях я всегда отвечала «жутко деловым тоном», как говорила Летти. Звонили по объявлению, и, чтобы не откладывать дела в долгий ящик, я назначила собеседование на десять. Успею немного повозиться с документами, а если соискатель подойдёт, сегодня же приступит к работе.
– Кто звонил? – Цветастый певец закончил биться в истерике, и теперь Летти с интересом смотрела на меня. В общем это и понятно: круг моего общения был сужен до предела, и никто новый туда давно не попадал.
– Я уволила Гарри. – Что уж там таиться!
– Ха! А папа тебе давно говорил от него избавиться! – довольно воскликнула Летти. – Он всегда говорил, что Гарри слишком много пьёт и наверняка тебя обворовывает!
– Передай папе, что он был прав, – нехотя проворчала я, поднимаясь. – И ещё передай, что дома его ждёт семья, пусть сходит проведает сыновей, – это робко подала голос надежда на то, что Дэн и Маргарет помирятся без моей помощи – впрочем, мудрый опыт тут же нашептал, что этого не случится.
***
Буквы и цифры прыгали перед глазами, упорно не желая собираться в ровные строчки сметы. Интересно, где был мой мозг, когда я решительно отказалась от услуг бухгалтера, ссылаясь на своё высшее экономическое и необходимость оптимизации расходов?! Любые деньги – лишь бы нашёлся человек, сделавший за меня эту рутинную, нудную и необычайно важную ерунду. Вот разберусь с этим отчётом, а к следующему обязательно найму человека! «Ну да, – скептично проговорил внутренний голос, – а то я не знаю, что стоит сдать все бумаги, как ты снова уверишься в собственных силах и мы опять получим то, что имеем сейчас». М-да, этот подлец, внутренний голос, знает меня слишком хорошо. Я посмотрела на часы – без пяти десять. Пора спускаться вниз, чтобы встретить моего будущего бармена.
Как же я люблю свою «Утку» в такие часы перед открытием! Всё вокруг расставлено на своих местах, деревянные столешницы натерты до блеска, стаканы и бокалы бара сияют в лучах утреннего солнышка (если особо повезёт с погодой), никакого шума и суеты, паб замер в предвкушении нового рабочего дня… Колокольчик резко дёрнулся, хлопнула дверь, и в паб вошёл рослый мужчина. Следом за ним внутрь просочился худенький прыщавый подросток, восхищённо заозиравшийся по сторонам.
– Я звонил вам по поводу работы. – Мужчина подошёл к стойке и присел на предложенный стул. Я ободряюще улыбнулась, про себя отмечая шикарные подкрученные усы, за которыми явно долго и внимательно ухаживали. Или он уже готовится отмечать Усабрь?4
– Энтони Уильямс, – он протянул руку. – А это мой сын, Итон. – Парень робко улыбнулся и замер за его спиной. – О том, что вы ищете бармена, мне сказал брат жены. Александр.
Какой молодец у меня Алекс, уже и бармена нашёл. Может, дать ему лишний выходной в следующем месяце?
– Вас? – уточнила я, разглядывая достойного усача. Высокий, около пятидесяти, может, сорок с небольшим. Густые волосы затянуты в хвост на затылке. Кожаная куртка-косуха, джинсы. Не удивлюсь, если за дверью сейчас стоит, ожидая, огромный хромированный байк.
– Нет, мальца моего. – Мистер Уильямс наклонился ко мне и доверительно задвигал усами: – Он у меня целыми днями дома торчит, учиться не хочет, только в компьютере сидит да пишет что-то. Девушки у него нет. – Он поморщился.
– А сколько ему лет? – Представить парня за стойкой в пятницу, когда и вдвоём-то с трудом можно справиться, я не могла… А вот его отца вполне.
– Семнадцать.
– Боюсь, я не смогу вам помочь, мистер Уильямс. – Я сокрушённо развела руками. – Он слишком молод для торговли спиртным. Мне придётся документально подтверждать каждую проданную им пинту, а это двойная работа.
– Послушайте, может, у вас есть что-нибудь для него? Пусть не бармен, но, может, грузчик или подсобный рабочий?
– Подсобный рабочий? – я задумалась. Вообще-то просьбу о помощнике по кухне Ирэн озвучивала не раз. Возможно, мне наконец подвернулся удачный шанс. – Нам действительно требуется помощник по кухне.
Итон робко улыбнулся из-за спины отца. Глаза его загорелись такой надеждой, что мне даже стало немного не по себе. Неужто так сильно ему хотелось выбраться из дома и от отца?!
– И много будете платить? – с сомнением протянул мистер Уильямс.
– Нет, не много, – оправдала его худшие ожидания я. – Но он будет работать, а не сидеть за компьютером.
– Думаю, на первое время ему это подойдёт. Согласен, малец?
– Согласен. – Я с удивлением поняла, что впервые услышала его голос. Глубокий и сочный, совершенно не подходящий хрупкой внешности подростка. А спустя полчаса «Утка» обзавелась ещё одним работником, и я увеличила расходную часть, но так и не обзавелась барменом… Отлично, Дженни, ты просто умница!
***
– Дже-ен? – Вопросительная интонация в голосе Ирэн не предвещала ничего хорошего. – Кто это высокий и прыщавый сидит у меня на кухне? – Ирэн появилась в кабинете, настороженно на меня поглядывая.
– Тебе не нравится? – попробовала пошутить я.
– Похож на нагадившего котёнка, – фыркнула Ирэн. – Прыщавого нагадившего котёнка. А если серьёзно, то какого чёрта? Только от Гарри кухню отмыла, теперь от этого оттирать?
– Ну, он же такой ми-илый. – Я широко улыбнулась – а Ирэн продолжала хмуро на меня смотреть. Иногда мне кажется, что хозяйка «Утки» она, а я у неё на побегушках. – Серьёзно, Ирэн, ты сама недавно жаловалась, что тебе не хватает рук. Вот, получай. Две руки в твоё полное распоряжение.
– Он что, умеет готовить? – Подруга подозрительно прищурилась. Я потихоньку начала злиться.
– Нет, он не умеет готовить, – медленно, будто ребёнку, начала объяснять я. – Хотя, может, и умеет, не знаю. Но взяла я его точно не для этого. Ты же говорила, что у тебя болит спина разгружать ящики с продуктами, а Алекс не всегда может помочь.
– Я могу поручить ему чистить картошку! – мечтательно протянула Ирэн, и лицо её прояснилось.
– И не только картошку, – подхватила я. – Он может мыть артишоки, перебирать капусту, резать лук…
– Спасибо за раба, – хмыкнула Ирэн.
– На здоровье. Смотри только без фанатизма, рабство давно отменили. – Я поднялась из-за стола, с хрустом потягиваясь. – Надо его всем остальным представить, а то я и забыла совсем про парня…
Зал внизу был заполнен наполовину. Несколько завсегдатаев сидели за столиками у окон и ели луковый суп. Кто-то, скорее всего Алекс, разжёг камин, разгоняя унылую летнюю сырость, рядышком примостилась миссис Питипэт, заходившая к нам каждый будний день выпить несколько чашек чая и съесть пару кексов с вишней. Китти скучала у стойки, бросая тоскливые взгляды на телефон: видно, Джон опять не брал трубку больше пяти минут подряд. Алекс стоял у входа в кухню, то и дело бросая заинтересованные взгляды внутрь.
Подозвав Китти, я обогнула Алекса, поманив его за собой, и, оглянув моих сотрудников, кивнула Итону. Парень нехотя выбрался из своего угла между плитой и шкафом для посуды и стал в центре кухни.
– Знакомьтесь, это Итон Уильямс, наш новый сотрудник. – Я слегка подтолкнула его вперёд. – Пока будет на подхвате. Со временем сформируем круг его обязанностей.
Несколько секунд в кухне царила тишина, нарушаемая лишь бульканьем супа на плите. Первым очнулся Алекс, протянул руку и улыбнулся.
– Добро пожаловать. Куришь?
– Н-нет, – пробасил Итон. Остальные переглянулись и дружно рассмеялись: настолько сильным был контраст этого голоса с внешностью говорившего. Кажется, Итон тоже немного расслабился. Ирэн, не долго думая, вручила ему в руку нож и показала на горку лука.
Вечер, в меру шумный и пьяный, нехотя переползал в ночь. Я сидела за стойкой, тайком позёвывая, Алекс ушёл на кухню к Ирэн, Китти порхала между столиков, только и успевая собирать стаканы – всё-таки середина недели не располагала к долгим посиделкам.
– Три битера и пять Хайникенов. – Очередной посетитель протянул две двадцатки. Я бросила быстрый взгляд на холодильник – точно помню, что последние две банки отдала паре американцев, сидевших в дальнем углу.
– Наливай битер, а я схожу за баночным. – Я уступила официантке место на розливе и пошла на задний двор.
Обычно алкоголь мы заносили сразу внутрь, но эти несколько ящиков так уютно стояли за дверью, ожидая своего часа и переноса в холодильник, а Алекс так хватался за спину, что было решено перенести их в паб после закрытия.
На улице было сыро. Кто бы сомневался! Мелкая водяная взвесь стояла в воздухе, искрясь в свете неоновой вывески. Рубашка моментально промокла, словно я провела на улице не один час. Ящики стояли слева от входа, в тени проулка, упирающегося в оживлённую улицу. В свете проезжающего автомобиля что-то блеснуло, и я с удивлением разглядела огромный тяжёлый байк, стоявший у стены паба. Может, отец Итона оставил его сыну? Пожав плечами, я подхватила ближайшую коробку, прикидывая, стоит ли послать Итона перетащить все сразу или оставить всё как есть. Перехватив ношу поудобнее, я сделала шаг и тут же поскользнулась, перебирая ногами и чувствуя, что сейчас упаду прямо на мостовую и наверняка сломаю копчик. Печальный опыт уже имелся, так что я обреченно летела вниз, ожидая столкновения с землей – и тут меня подхватили чьи-то руки, приводя в вертикальное состояние.
– Спасибо. – Я перевела дух, поворачиваясь к спасителю. Им оказался высокий мужчина в чёрной бейсболке. На кожаной куртке блестели капли недавнего дождя, отражая тусклый свет фонаря.
