Loe raamatut: «Сказки Надивы о тех, кто горшки обжигает. Сборник Самоисполняющихся Сказок», lehekülg 3
Как Глаша за Счастьем ходила
Здравствуйте.
Позвольте представиться. Я – каминная полка. Мраморная каминная полка. На которую обычно ставят всякие красивые фигурки, шкатулки, ключи, мобильники и разные записочки о любви, ну и прочие приятности.
Живу я здесь очень давно, и чего только не повидала на своём веку! Помню, когда-то здесь стояла на одной ножке балерина, которая сбежала с оловянным солдатиком. Впрочем, об этом уже рассказал один сказочник.
А ещё однажды через каминный дымоход сюда однажды забрался Тибул! Но об этом тоже уже есть история.
Лучше я вам расскажу совсем о другом.
Вот моя нынешняя хозяйка. Это сейчас у неё всё замечательно. И дом полная чаша, и друзья хорошие, единомышленники, и любимый мужчина рядом, души в ней не чает, то, что называется, надежда и опора. И дочь с мужем и детьми частые гости здесь. И творчеством хозяйка занимается, и людям помогает, и путешествует, и нарядов у неё полный гардероб. И здоровьем пышет, лучится. Хоть на обложку журнала помещай!
Но так было не всегда.
Было время, когда моя хозяйка. Кстати, пора бы уж вас и познакомить с нею. Так вот, зовут мою нынешнюю хозяйку Гликерия. Но это сейчас она Гликерия, а в те времена, о которых пойдёт речь, её звали просто Глаша.
Так вот жила тогда Глаша в крохотной квартирке, работала на нелюбимой работе, получала копейки, друзей было мало, и мужчины совсем её не замечали.
И ходила такая Глаша вся хмурая, сгорбленная, вся такая несчастная! Хотя и говорила о позитивном мышлении, а только какое же позитивное мышление, когда живёшь в состоянии несчастной, никому не нужной и вообще?…
А хотелось Глаше быть счастливой. Вот прямо так она себе и представляла – вот идёт она по улице, а навстречу ей – СЧАСТЬЕ!
И вот возьмёт её СЧАСТЬЕ за руку и поведёт в счастливое будущее, и там будет ВСЁ! И дом, и деньги, и любимая работа. И любимый мужчина, и много-много друзей! И Глаша там будет такая счастливая, что Ах!
Но сколько не ходила Глаша по улицам, а СЧАСТЬЯ ни разу не встретила. И даже маленькое счастьице ей ни разу не попалось.
Глашу это очень огорчало, и она ещё ниже опускала голову и плечи, и ещё ниже опускала уголки рта. И ещё суровее сдвигала брови.
Но вот однажды встретилась ей на улице женщина, спросила, как пройти к одному учреждению. Смотрит Глаша – а женщина то уже пожилая, еле идёт. Предложила ей Глаша свою помощь, взяла у неё сумку и руку подставила, чтобы женщина могла опереться.
Вот идут они по улице, разговаривают. Ни о чём серьёзном, так, о погоде, о всякой всячине. а когда почти пришли, женщина стала благодарить Глашу, за помощь, за доброту, за то, что время своего не пожалела. Проводила.
– «Тебя, наверное, очень друзья ценят? Такую доброту нельзя не ценить. « – говорит она Глаше.
Тут Глаша и не выдержала. Расплакалась, и всё женщине рассказала. Погладила женщина Глашу по руке, подумала и произнесла:
– «Вообще то не в моих правилах лезть в чужую жизнь, да ещё прямо на улице советы раздавать, но ты – особый случай. Так и быть, расскажу. Давай присядем, вон и лавочка на аллее!»
Присели Глаша и женщина на скамеечку, и женщина, глядя Глаше в глаза, рассказала, что когда то давно один из предков Глаши чем-то обидел Колдунью Ракину, и она в отместку увела из семьи Счастье. И с тех пор все это Счастье ищут, а найти не могут.
Но есть один способ. Надо найти компас Счастья. Он и поможет найти то, в чём так нуждается Глаша.
– «Но где мне искать этот компас?» – спросила Глаша женщину.
Женщина пожала плечами.
– «Тут я тебе помочь не могу. Но знаю, что компас принадлежал твоим предкам. Ну ладно, мне пора. Спасибо за помощь!»
И женщина пошла к дверям здания.
А Глаша задумалась. Где искать Счастье? Где искать компас?
Стала она вспоминать, а где же жили её предки?
И вот вспомнила она об одном доме. Когда то этот дом среди прекрасного сада строил один из её предков. Строил-строил, да и ушёл, не закончив начатое.
И Глаша с семьёй жила в маленький квартире. Потому что дом достраивать то ли никто не хотел, то ли не мог, то ли ещё по какой причине.
И Глаша отправилась осматривать этот дом.
Что ей больше всего понравилось в нём – это большой камин с чугунной решёткой и красивой мраморной полкой.
На полке, как и везде, лежала толстым слоем пыль.
Глаша решила рассмотреть получше полку. Взяла тряпку, и стала стирать эту самую пыль. И увидела рядом с полкой какую то интересную кнопку. Глаша была любопытной, и конечно, сразу же нажала на кнопку. Почему-то она подумала, что сейчас загорится свет. Но нет. Раздался тихий скрежет, одна из плиточек на стене отодвинулась в сторону и Глашиным глазам предстал тайник! Самый настоящий! Как в старинных романах! А в тайнике – две коробочки-шкатулки. В одной – белое перо. В другой – компас. Самый обыкновенный компас. Ничего особенного. Но Глаша почему то сразу поняла, что это именно то, что она искала.
Положила она обе шкатулки в сумку, закрыла и тайник, и стала дальше дом рассматривать. И тут увидела мольберт, накрытый тканью. Сняла она ткать, а перед ней холст, чисты абсолютно, и краски лежат на полочке, и кисти рядом. Видимо, кто-то, может и хозяин дома даже, приготовился рисовать, да что-то его отвлекло, а потом он не смог вернуться к работе.
Взяла в руки Глаша краски, а на них написано «Волшебные».
_«А что, – думает Глаша. – Если краски волшебные, то не нарисовать ли мне своё Счастье? Портрет его. Чтобы знать, что искать?»
Сказано – сделано.
Стала Глаша рисовать. И вот кажется ей, что она только кисточку держит, да в краску макает, а как бы рука её сама рисует. И получается на холсте дева-птица дивной красоты. Вся блестит, крылья распахнула, будто мир хочет обнять, вся ввысь устремилась, волосы золотые ветер развивает, глаза радостно распахнуты… платье из цветов на ней, бабочки порхают вокруг, и солнце ей улыбается…
Понравилась картина Глаше, взяла она её, дом на ключ заперла, и в путь отправилась.
Идёт, с компасом свои сверяется.
И так ей радостно, такое нетерпение ею овладело, что чуть ли не бежит, под ноги не смотри….
Вдруг – ну оно так чаще всего в сказках и бывает. Вдруг смотрит – сидит на пенёчке дева-птица. Крылья за спиной сложила, прутиком что-то на земле чертит.
Подбежала к ней Глаша, плачет от радости, обнимает, теребит, говорит, что долго ждала её, что рада, что встретились…
Смотрит на неё дева-птица удивлённо:
– «Ты кто?»
– «Да это же я, Глаша! Ты моё счастье, я так долго тебя искала! И вот наконец то нашла! Пойдём со мною!»
Смотрит на неё дева-птица.
– «Да нет, я не твоё Счастье! Ты ошиблась!»
– «Нет! – спорит с нею Глаша. – Нет! Смотри, я и портрет нарисовала, вот он!»
И портрет из сумки достала.
Посмотрела на него дева-птица.
– «Ну да, немного похоже. Но это не я!»
– «Да ладно! – стала спорить с нею Глаша. – Подумаешь, платье другого цвета и волосы темнее! Всё равно ты моё счастье! Пойдём со мною!»
Стала дева-птица от Глаши отбиваться, а Глаша тянет её за собою.
Вот вышел из лесу огромный медведь.
– «Что тут за шум?» – сурово спросил.
Глаша и дева-птица стали наперебой ему жаловаться друг на друга.
Медведь постоял, подумал. Потом взял портрет Счастья, что Глаша нарисовала, сравнил с девой-птицей.
– «Ну да, похожа. Сильно похожа. Но не она.» – сказал и вернул портрет Глаше.
– «Как не она!» – попробовала Глаша спорить, но медведь рыкнул на её, она и замолчала.
Молча положила портрет обратно в сумку, взглянула на компас – а он упорно показывал вперёд, мимо птицы-счастья.
Вздохнула Глаша, и пошла дальше. А что ей ещё оставалось делать?
Вот шла она, шла, и вышла к озеру. На берегу озера лежат белоснежные перья а в озере девушки купаются. Увидели они Глашу, выбежали из озера, накинули на себя перья, превратились в белых лебедей, и улетели. Кроме одной. Она тоже накинула на себя перья, но улететь не смогла.
– «А ты почему осталась?» – спросила её Глаша.
А лебедь наклонила голову и огромная слеза выкатилась из её глаза.
– «Когда то один человек увидел, как мы купались, и украл моё перо. А без него я не могу летать. Так и живу теперь здесь, на берегу озера. А сестрицы мои прилетают, навещают меня. А я так скучаю по матушке и батюшке!»
Глаша достала из сумки шкатулку, а из шкатулки – белое перо.
– «Это?»
– «Да, да, это! – обрадовалась лебедь. – Давай его скорее! Где ты его нашла?»
Схватила перо, вставила его в свой наряд,, взмахнула крыльями – и поднялась вверх. Сделала круг над головой Глаши, и исчезла в вышине.
А Глаша обмылась в озере, постирала одежду, запыленную в дороге, и села отдохнуть.
И тут захлопали крылья, поднялся ветер, волны в озере заволновались, и из воды на берег вышла женщина, похожая на змею.
Глаша, конечно, испугалась, а женщина сказала ей:
– «Благодарю тебя, Гликерия, за то, что вернула перо моей внучке. Когда то один из твоих предков украл его, хотел, чтобы небесная дева стала его женой, да вот поступил безчестно. За то я забрала из Рода Счастье и спрятала его. Но ты исправила его поступок. Отдала перо, и теперь моя внучка опять сможет летать. За то я тоже верну Счастье. Только вот беда – я так далеко его упрятала. Что тебе придётся самой за ним идти.»
– «Я пойду, пойду! – воскликнула Глаша. – Ты только скажи, куда?»
– «Компас у тебя есть. Возьми с собой воды из моего озера. Она тебе пригодится. Когда увидишь сухое растение – полей его.»
Поклонилась Глаша Колдунье Ракине (а это была она), набрала воды в бутылочку и пошла, куда компас показывал.
Пришла она к пещере. А вход в пещеру загорожен огромным сухим кустом.
– «Его, что ли, полить?» – думает Глаша. Взяла, и вылила на него всю воду из бутылки. И тут растение вдруг выпустило молодые побеги, распустились зелёные листья, раскрылись неземной красоты цветы, тут же завязались плоды, и на глазах изумлённой Глаши созрели. Аромат пошёл!
Удивилась Глаша:
– «Как же мы войдём в пещеру?»
А тут куст зашумел, вытащил корни из земли и отошёл в сторону. Глаша вошла внутрь, смотрит – спит там на соломе её Счастье. Вот что это именно её – ну ни капли сомнений не было!
Тронула Глаша Счастье рукой, оно открыло глаза потянулось, крылья расправило:
– «Ну здравствуй, Гликерия! Долго же я тебя ждала!»
И дева-птица легко встала на ноги и вышла из пещеры.
– «Давай подкрепимся перед обратной дорогой, – говорит. – Ешь эти плоды. Дадут они тебе силы, здоровья, радости, лёгкости в теле, уверенности в себе.»
Стала Глаша есть плоды – а и вправду вкусно!
Поели, и пошли обратно. Идут, за руки держатся, смеются, песни поют, где играют, где просто молча идут.
Шли они, шли, вот дева-птица Счастье и говорит:
– «Я так рада, что ты меня нашла, и освободила!»
– «А уж как я рада! – отвечает Глаша. – Ты теперь всегда со мною будешь?»
– «Может, и всегда. Это только от тебя зависит.»
– «А что мне надо сделать? Ты только скажи, я постараюсь, все силы брошу на это!» – говорит Глаша.
– «Вот как раз силы и не надо. Оставайся такой же лёгкой, как сегодня. Смотри, как ты красиво идёшь – плечи ровные, спина прямая! И улыбка до ушей!»
– «Так это потому, что ты рядом со мною!»
_«Нет, это я потому с тобою, что ты такая радостная! Думаешь, мне интересны унылые люди? Ни капельки! Если будешь унывать, да ругаться, да сплетни собирать – убегу, улечу от тебя – не догонишь!» – и Счастье, смеясь, взмахнуло крыльями и взлетело вверх
Глаша засмеялась и запрыгала, размахивая руками. А потом стала танцевать. И Счастье спустилось с небес и стали они танцевать вместе.
– «Так! – кричало Счастье. – Так!»
А потом Глаша вместе со счастьем пришли в тот самый дом, и положила Глаша компас на место, в тайник, и портрет счастья туда же положила. А ещё написала письмо своей внучке, где и рассказала всю историю про себя, и секрет, чтобы Счастье оставалось в доме, тоже написала. Так оно теперь там и хранится.
А Глашу с тех пор все называют Гликерия. Потому что ходит она, как королева – спина ровная, плечи расправлены, улыбка от уха до уха, голову высоко держит. И счастьем светится.
И на этот счастливый свет притянулись и друзья, и клиенты, и любимое дело. И мужчины стали проявлять интерес. И теперь у Гликерии есть всё, о чём она мечтала. Просто вот само пришло. Потому что в доме у Гликерии живёт Счастье и танцует вместе с Гликерией и греческие, и армянские, и сербские танцы. И ещё много разных. А почему б и не потанцевать, когда рядом с тобой Счастье!
А, главное, ездит теперь Гликерия по всему Свету Белому и танцует с разными людьми счастливые танцы, и заражает их счастьем, дарит им всем по капле Счастья, чтобы они у себя тоже Счастье выращивали.
И портреты Счастья рисует, рисует, и их так весело люди берут себе, чтобы на Счастье любоваться! Ведь Счастье все хотят!
И Гликерия им щедро делится. А Счастье только радо этому. Ведь чем его больше, тем ему лучше. Вы согласны?
Про Индиру, водопады и умении слышать себя
Давным-давно жила была обычная индейская девушка Индира. Отличалась она красотой, кротостью, покладистым характером, ещё и рукодельница редкая.
Жила она рядом с большим шумным водопадом, ухаживала за ним, сжала цветы вокруг чаши, в которую стекала вода, убирала ветки, листья, и прочий мусор, что приносила вода.
Эта речка, и этот водопад, считались волшебными. Очень вкусной была вода, да и в чаше, говорят, тоже, кто искупается – выздоравливал, молодость обретал, силу и смелость.
Особенно мужчины этот водопад любили. Подставляли свои тела под струги тугие, окунались в прохладные волны – и выходили оттуда непобедимыми бойцами.
И девушки тоже приходили к водопаду, только набирали воды в кувшины и домой носили, готовили на этой воде вкусные чаи.
И считали все Индиру хранительницей водопада, реки этой волшебной.
А может, так оно и было, как знать?
Вот только завелись в этой местности однажды странные существа. Говорили-шептали Индире, что нет никакого волшебства в этой речке, что зря она ухаживает за водопадом, и цветы никому не нужны. Ну и что, что люди приходят, что воины после походов трудных исцеляются в водопаде? Да просто совпадение! И вообще, и цветы она де не те сажает, такие уже давно никто не выращивает. И вода в речке слишком холодная, и дом у неё какой-то кривой, и сама она не самая красивая. И вообще, с чего все взяли, что она, Индира, мастерица и рукодельница?
И по молодости своей, по неопытности, да по наивности девичей, Индира прислушивалась к словам тем, всё пыталась сделать по другому, а и так оказывалось неправильно, и слова эти ядовитые, проникали в самую кровь Индиры, и остужали её, и лишали умения слышать и видеть. Словно в тумане жила Индира.
Перестала ухаживать за водопадом, за чашей, цветы завяли, мусором заросли берега…
И многие люди перестали приходить к водопаду Индиры. Вернее, приходили, но какие-то всё забулдыги, бродяги, неудачники. Хотели искупаться в волшебной воде.
В прежние времена-то Индира бы их и близко не подпустила бы к чаше исцеляющей, чистой, пока не привели бы себя в порядок. А то и вовсе бы прогнала прочь. А тут – не видит, не слышит словно в тумане, бредёт, спотыкаясь, повесив голову.
Вот они и стали пользоваться её невнимательностью. Обнаглели, подолгу уходить не хотели, развели ещё больше грязи на берегах. Ещё и ругали за то, что неряха!
Очень обидно было слышать это Индире!
А они ругают его, погоняют!
Вот однажды пошла Индира к водопаду, а он еле тонкой струйкой льётся – видимо, где-то наверху русло реки перегорожено. А может, дождей давно не было? Не помнит Индира…
Да только вдруг увидела она за тонкими струями воды пещеру. Сколько раз она здесь ходила, а не видела ни разу! Может, потому что водопад был сильный, и пещеру скрывал? Кто знает.
Индире стало интересно. Решила она пойти посмотреть, что там. Когда ещё случай такой представится!
Вот вошла она в пещеру, и стала ощупью двигаться вглубь. А пещера не кончается, наоборот, превращается в ход, и Индира идёт по нему, и сквозь потолок откуда то свет проникает.
Шла Индира, шла и вдруг вошла в огромный каменный зал, посреди которого лежало неподвижно гладкое озеро.
А в озере – вот чудо то – росли лотосы! И это от них свет исходил нежный, притягательный, и отблески этого света падали на стены, потолок, на камни, что лежали вокруг.
И на одном камне сидит древний, но крепкий ещё старец. Сам седой, как лунь, и в белых одеждах.
– «А, – говорит. – Пришла наконец то! Не надоело?»
– «Что именно?» – спросила Индира.
Старец поманил Индиру к себе, и когда она подошла, кивнул в сторону воды.
Подошла Индира к озеру, наклонилась к нему – и увидела своё отражение в воде. Но не себя, какую помнила, юную, красивую, пышущую здоровьем, а усталую, бледную, и словно укутанную каким-то туманом, из ушей клочки тумана свисали, и вокруг головы туман, и вокруг тела всего туман.
Ощупала себя Индира – вроде нет ничего! А в озеро заглянула – опять та же картина.
Повернулась она к старцу, он и спрашивает:
– «Ну что, увидела?»
Кивнула Индира головой:
«-Это что такое у меня?»
«– Что это, уже неважно. Но вот то, что Очи твои сердечные закрыты, что не слышишь ты себя – это печально. И если не сможешь ты их открыть, то не сможешь вернуться обратно и быть хранительницей водопада и чаши.»
«– Как же мне их открыть?» – спрашивает Индира.
«– Есть далеко в горах три волшебных водопада. Коли сможешь ты в них омыться, то Очи Сердечные откроются. Да только путь туда не близок. И стерегут его стражи – Дракон, Кикимора и Морок. Если готова преодолеть все препятствия – я помогу тебе добраться туда.»
Конечно, Индира согласилась, очень ей хотелось Очи Сердечные открыть!
И тогда старец сказал, что как раз сегодня подходящее время – только раз в году появляется Лунный мост, по которому можно пройти к трём водопадам. Дал ей в руки волшебную лампу, в которую поместил лотос, взятый в озере, и сказал, что куда будет падать свет от лотоса, в ту сторону и надо идти.
И вмиг перед Индирой возник мост из лунного света. Шагнула на него Индира и пошла…
Шла она, шла, и привёл Индиру мост прямо к логову Дракона. Дракон огромной пилочкой, больше напоминающей напильник, пытался подточить
Огромные чёрного цвета когти.
Когтистые лапы с трудом удерживали пилку-напильник, он выпадал из лап, Дракон ругался сквозь зубы, шипел, плевался дымом, но дела у него продвигались туго.
Индира, наблюдая за этим, невольно засмеялась. Дракон поднял голову, посмотрел на Индиру и довольно неприветливо сказал6
– « Ага, вот и ужин пожаловал. Подойди ко мне поближе, дитя моё! Я сегодня на сыроедении, поэтому не будем долго тянуться резину!»
– « Э! Э! – возмутилась Индира! – Разве так гостей встречают! Ты что, сказки в детстве не читал?»
– «Не читала, – буркнул Дракон. – Девушка я. Видишь, маникюр делаю. Блин, как это ловко у людей получается, а у меня же ну лапы кривые, что ли?»
– «Дай сюда! – потребовала Индира. Взяла протянутый напильник и осмотрела его. – Ладно, сойдёт! Давай лапу!»
Онемевшая от такой наглости Драконица молча протянула огромную чешуйчатую лапу. Каждый коготь на ней был размером со средний палец Индиры. Чёрные, блестящие, чем-то напоминали гематит.
– «Красивые у тебя ногти!» – с восхищением сказала Индира.
Драконица польщённо улыбнулась:
– «Ты правда так считаешь?»
– «Конечно! – уверенно сказала Индира, ловко орудуя напильником. – Смотри, какие гладкие и блестящие! Прямо приятно прикасаться!»
Драконица чуть кашлянула:
– «Ты это… Куда путь держишь то?»
– «К трём водопадам! Хочу омыться! Далеко ещё?»
– «Не очень. Хочешь, я тебя к Кикиморе провожу? Мимо неё тебе никак пройти нельзя»
Конечно, Индира хотела. И после того, как подправила вне ногти Драконице, та её отвезла к болоту.
– «Счастливого пути! – пожелала она. – Надеюсь, с Кикиморой ты подружишься!
Индира стояла на берегу и разглядывала небольшой шалаш на острове, что стоял посреди болота.
Тропинки к нему нигде видно не было.
– «Эй, есть тут кто живой!» – позвала она.
– «Есть. Двое. Ты и я. Но кто-то з нас лишний. И я даже знаю, кто!» – услышала Индира злорадный голос.
Повернувшись, она увидела не очень опрятного вида старуху в огромных калошах и с корзинкой в руке. Из корзинки выглядывали головки мухоморов.
– Это вы Хозяйка болота?» – поинтересовалась Индира. Назвать пожилую женщину кикиморой у неё язык не повернулся.
Старуха хмыкнула.
– «Ну я. А что? Перед смертью в гости зайти хочешь?»
– «А что, можно? – обрадовалась Индира. Я всегда думала – вот как люди живут на болоте? И сыро, и комаров полно… Вы, наверное, заговор какой от комаров знаете?»
Кикимора опешила. Вообще то в её планы вовсе не входило приглашать к себе гостей. Это она так, просто не подумав брякнула. Кто же знал, что эта ненормальная, вместо того, чтобы испугаться и плакать, молить о пощаде, обрадуется?
– «Ну знаю – буркнула она, глядя на Индиру исподболобья. – Только ты им воспользоваться не успеешь.»
И костлявой рукой поправила вязаный платок на голове.
– «Какой интересный узор! —воскликнула Индира. = А можно посмотреть?»
Кикимора рассердилась.
– «Что ты ко мне пристала? Чего тебе от меня надо? Заговор, гости, платок! Иди, откуда пришла!»
– «Ну пожалуйста! – подошла к ней Индира. – Вы же так долго живёте! Вы же столько знаете! Вы же можете учить, делиться своими знаниями! Вот я бы тоже себе такой же платок хотела! Вы мне свяжете? Я заплачу!»
Кикимора наклонила голову к плечу:
– «Что-то я не пойму. Ты дура? Или прикидываешься?»
– «Не знаю… – печально сказала Индира. – Мне всегда все говорят, что я не то делаю. И не так. И вообще, руки крюки и ничего не понимаю…»
Кикимора обошла вокруг Индиры.
– «Ладно, не буду я тебя топить. Повеселила ты меня. Да и про то, что знаниями делиться… Хорошую идею подкинула. Платок могу научить вязать.»
– «Ой, спасибо большое! – обрадовалась Индира! – Я вернусь, и обязательно к Вам зайду, Вы же меня не прогоните?»
– «Заходи уж, чего там! – махнула рукой Кикимора. – Кстати, а ты куда собралась то?»
– «Да к трём водопадам иду. Хочу омыться в них, Очи сердечные открыть. Вы мне тропинку не покажете на тот берег?»
Кикимора рассмеялась.
– «Ну ты даёшь! Голову мне заморочила так, что я тебя вместо того, чтобы утопить, должна проводить на тот берег! Ух и девка! А пошли!»
И пошли они вдвоём через болото по неизвестно откуда появившейся тропинке, весело напевая «Ничего на свете лучше нету, чем бродить друзьям по белу свету».
На краю болота они обнялись на прощание, Кикимора пожелала удачи Индире, и девушка пошла дальше.
Но не долго она шла.
Откуда то доносились приятные звуки, божественно прекрасный голос пел о чём-то неземном и возвышенном, и Индира заслушалась.
Какие водопады? Какие Очи? Какие дороги? Кому это вообще нужно? Зачем? Жизнь прекрасна! Надо жить моментом! Никуда никто не идёт!
И Индира впала в блаженное состояние экстаза.
И вдруг ощутила смутное безпокойство. Лотос в фонаре не горел как раньше, ровно и нежно, а словно пульсировал тревожно.
– «Ах да! О чём это я задумалась». – спохватилась Индира.
Но голос звучал, навевал негу, расслабление, хотелось лечь и спать… И забыть обо всём на свете…
Забыть?
Индира потрясла головой. Да что за наваждение! Да никак это Морок на неё свои чары возводит!
Как же с ними справиться?
И тогда она заорала во всю глотку пиратскую песню, слышанную от одного из моряков, что навещали её водопад:
«Пятнадцать человек на сундук мертвеца!
Йо-хо-хо! И бутылка рому!
Пей, и дьявол тебя доведёт до конца!
Йо-хо-хо! И бутылка рому!»
Прекрасный голос словно поперхнулся, раздался возмущённый «Мяв!» и на дорогу вышел импозантный, благородного вида кот в галстуке бабочке.
Надменно посмотрев на Индиру, кот произнёс:
«Дитя моё! Ваш отвратительный музыкальный вкус отрицательно сказывается на моём слухе! Я эстет, изволите видеть! Я обучался в лучших консерваториях мира! Я выступал на самых знаменитых сценах с самыми сложными, возвышенными симфониями! Что вы себе тут позволяете!»
– «А что? – наивно захлопала глазами Индира. – Я в консерватории не училась! Зато знаю много застольных песен! Вот, например!
Вот кто-то с горочки спустился, наверно милый мой идёт! На нём защитна гимнастёрка, Она с ума меня сведёоооот!!!»
Кот заткнул лапами уши и затряс головой:
– «Хватит! Замолчи! Иди отсюда, куда шла, и чтобы я тебя больше не видел!»
– Ага, больше не увидишь – обрадовалась Индира и побежала по дорожке прочь от кота, распевая. – Девяносто песен знаю в один вечер все спою, ой, Дуся, ой, Маруся, в один вечер все спою!»
– «И чтобы не слышал!!» – донеслось ей вслед…
Свет из Волшебного Фонаря показывал направление, и Индира бодро шагала вперёд, мурлыкая под нос песню про облака. Дорога внезапно сделала поворот, холмы расступились и перед Индирой открылась Долина Трёх Волшебных Водопадов.
Они были так красивы! Тучи брызг поднимались в воздух и блестели на солнце. Три радуги поднимались над ними, словно арки, приглашающие в волшебный мир.
Индира поставила на камень фонарь и подошла к водопадам. От них исходил нежный аромат, один пах корицей и гвоздикой, другой – апельсином, а третий – каким то новым, незнакомым, но очень приятным ароматом.
Поколебавшись, Индира начала с гвоздичного водопада. Он бодрил и веселил, омывал всё тело, кожу, волосы, вода стекала по рукам и ногам,, и очищала, омывала, обновляла тело.
Потом Индира зашла в апельсиновый водопад. И словно изнутри почувствовала очищение, тепло появилось в теле, холод ушёл из сердца, сердце стало радость и ритмично стучать в груди, яснее стали звуки, чётче проявился мир, и Индира поняла, что спала пелена с глаз и ушей.
И тогда она шагнула в третий водопад. И показалось ей, словно заново родилась она на свет. Наполнилась новым, радостным ощущением себя и мира.
Долго стояла Индира под водопадом, радуясь ему, радуясь себе, радуясь миру.
Потом вышла из-под водопадов, лёгкая, счастливая, свежая, чувствуя, как в сердце звенят колокольчики, как расправились плечи, как улыбка расползается от уха до уха.
Вот только что-то чешется между лопатками.
Протянула Индира руку назад, чтобы спину почесать, а там….
Что-то большое, сильное… Крылья!!!!
Изумлённая Индира замахала крыльями, сначала неумело, а потом слаженно – и взлетела вверх!
Вот это да!
Стала летать Индира над долиной кругами, то верх поднимется, то вниз опустится…
И слышит голос Сердца своего:
– «Лети над своей жизненной дорогой, посмотри, что было, вспомни всё, что с тобой происходило!»
Послушалась Индира Сердце, полетела. Летит, радуется! Ветер волосы развивает, тело лёгкое, послушное!
Смотрит на свою жизнь, как в первый раз. Вот живёт она и радуется, вот ухаживает за водопадом своим, и приходят к нему женщины и мужчины, и каждый находит утешение, и радость.
А вот и тёмные, согбенные фигуры, которые появились в жизни Индиры. Одна из них – явно Сомнение. Другая – Низкая самооценка. Третья – Жертвячка. Ого, сколько их там, этих серых фигур, которые когда то напустили яду в сердце Индиры! Но зато теперь у неё есть жизненный опыт!
Ага, а вот и жемчужинки опыта блестят в траве. Спустилась Индира на землю, жемчужинки собрала и вверх взмыла. Полетела дальше. Увидела, как перестала она за водопадом ухаживать, и люди хорошие стали реже приходить к нему, а потом и восве отказались посещать его. Зато всякие хмыри дорожку к водопаду протоптали. Как погоняли Индиру, разными словами обзывали. И везде лежали поблёскивали жемчужинки опыта. Внимательно, аккуратно собрала Индира их всех до одной.
Потом обратно в долину прилетела, рассмотрела жемчужинки, какие они красивые все, разноцветные, и решила сделать из них себе ожерелье.
Решила – и сделала. И на себя же надела.
А потом положила руки на Сердце, а оно так ласково ей говорит:
– «Милая моя Индира! Я так радо исцелению! Я так радо тому, что ты меня слышишь!»
– «Обещаю, – говорит Индира, – что отныне я всегда буду к тебе прислушиваться. Я знаю, ты больше меня знаешь, ты чуткое, внимательное, и я очень хочу с тобой всегда дружить!»
– «Я буду всегда тебе помогать, – отвечает Сердце. – И крылья у тебя останутся навсегда, только теперь они станут невидимыми.»
Поговорила Индира с Сердцем, и тут же перед ней возник Лунный Мост, по которому она сюда пришла.
– «Торопись, – шепчет Сердце, – успей вернуться обратно!»
Пошла довольная Индира обратно по мосту, и пришла в пещеру, из которой ушла.
Оглянулась вокруг – а ведь изменилась пещера то! Озеро светится внутренним светом, и зал весь светится, и лотосы сияют ещё ярче, ещё чище, и словно кто-то на колокольчиках играет, и запах стоит чудесный! И даже камни под ногами все разноцветные!
Засмеялась Индира и побежала к выходу. И только она вышла из водопада, как вода зашумела, и мощный поток полился сверху, и с такой силой он нёсся, что весь мусор, что к берегу прибило, унесло.
Пошла Индира, прогнала всех бездельников, и посадила заново цветы по берегам.
И одела новое платье, и сказала себе:
– «Буду носить то, что мне нравится!» И закружилась, и засмеялась, и почувствовала, как Сердце её одобрительно стукнуло в рёбра.
И с тех пор стала Индира внимательнее к себе. Не слушала ничьих советов, если Сердце не одобряло, поступала по своему, в сложных ситуациях спрашивала совета у Сердца, и водопад её опять стал волшебным, полноводным, и опять расцвели сады, запели птицы, и стали приходить к водопаду, к чаше мужчины и женщины, появилось больше друзей, и все говорила, что Индира стала другой. Лучше, интереснее, веселее!
А Индира ложила руки на Сердце и говорила тихо «Благодарю тебя, Сердце моё, за подсказки!»
