Loe raamatut: «Любимый для двоих»
– Привет. Чем занимаешься? – услышала Наталья безрадостный голос сестры, приложив к уху телефонную трубку.
Она уже и не помнила, когда Соня выглядела счастливой. После рождения дочки шесть лет назад сестра превратилась в комок нервов из-за частых болезней малышки. В ее поведении обнаружились некие странности: Софья начала замыкаться в себе, стала меньше делиться с ней своим сокровенным. Наталья заметила, что у мужа Александра с её старшей сестрой появилась какая-то общая тайна которую они скрывают. Она стала улавливать изредка бросаемые ими друг на друга тревожные взгляды. Если б Наташа не была уверена, что супруг любит её, а Софья обожает своего мужа Николая, то извелась бы ревностью.
– Торт бисквитный приготовила, – сказала Наталья сестрице – А поскольку много крема осталось, то решила ещё и вафельный тортик сварганить, благо коржи в запасе имеются. Его и делать-то быстро. Павлик с Настенькой с удовольствием его едят. А как Светочка себя чувствует?
– Второй день по дому порхает. Не нарадуется, что из больницы выписали. Сейчас угомонилась, думаю, часика два проспит. Очень по Насте соскучилась.
– Проснётся – приходите. Чайком с тортом побалуемся. Мои шалуны с бабушкой в гости ушли, но долго там они не пробудут.
– Так вы с Сашей вдвоём дома? – поинтересовалась Софья.
– Мой благоверный с утра ноги в руки – и бегом по каким-то своим архиважным делам! Ну, так как?..
– Светочку я пока на улицу выводить опасаюсь, ты ведь знаешь, какая она хлипкая, давай я к тебе одна приду. Давно по душам не говорили. Тягостно мне последнее время что-то.
Едва Наталья успела доделать второй тортик и прибраться на кухне, как Софья была уже у неё на пороге.
– Проходи, раздевайся. Вода вскипит – заварку свежую организуем. А Николай чем занимается?
– Он к своей матери отправился – вроде как по делу, но если мне не изменяет память, то у его отчима сегодня день рождения.
– А ты чего не пошла с ним?.. Мама не отпустила?
– Меня туда никто не приглашал, да и Коля с собой не позвал. С какой стати я буду навязываться?.. Сама знаешь, как мне там «рады», – сказала Соня исполненным иронии голосом.
– И всё же негоже любимого мужа одного на празднества отпускать.
– Особенно к моей свекрови. Сейчас она так настропалит сыночка против меня, что он опять несколько дней сам не свой ходить будет да на мне зло срывать станет. А потом всё осознаёт и начнёт передо мной заискивать, вроде как извиняться.
Лишь только Софья проговорила, послышался стук в дверь. За разговором сёстры не услышали, как хлопнула калитка. Наталья пошла посмотреть, кто там пришёл. Она распахнула дверь: за порогом стояла её школьная подруга.
– Ну, здравствуй, красавица! – воскликнула девушка.
Лицо её озарила улыбка, а карие глаза заискрились весельем.
– Зина! Проходи! Сто лет не виделись! – искренне обрадовалась Наташа. – Ты совсем не выросла и всё такая же стройная. Парик цвета шоколада тебе к лицу. Ну а какие сейчас у тебя собственные волосы?
– Я знала, что тебя не проведёшь. Свою седину я тебе не покажу. А в следующую нашу встречу я стану каштановая шатенка и у меня будет короткая стрижка. Ростом же своим, кстати сказать, я вполне довольна. Сто шестьдесят два сантиметра – то, что мне надо. Не всем ведь такими как ты быть: высокими стройными блондинками.
– Может, всё-таки разденешься?.. Как ты узнала, где я живу?
Наталья озадаченно посмотрела на подругу юности.
– Ты ж писала мне, что выходишь замуж за Александра Рощина. Забыла?.. Да ты сама и показывала мне дом жениха твоей сестрички, то есть теперь уже твоего мужа. А помнишь, мы с тобой за Сонечкой и Сашей шпионили? – хихикнув, спросила Зина, снимая пальто.
– Ну-ка, ну-ка! С этого места, пожалуйста, поподробнее!
Голос вышедшей из кухни Софьи был укоряющим. Она говорила учительским тоном.
– Ой!.. Извини, Сонюшка. У меня и в мыслях не было что ты можешь здесь оказаться. И про Александра тоже не подумала. Тут так тихо было!.. Он тоже дома, да? – спросила, слегка смутившись, Зина.
– Его нет. Он у меня нарасхват. Всем от него что-то нужно. Вы с Соней в зал проходите. Я сейчас заварку кипятком залью. У нас торты к чаю имеются, – замяла неудобную тему Наталья.
– Да и я не с пустыми руками пришла, – заявила подруга.
Она достала из сумочки полулитровую баночку лососёвой икры да бутылочку «Мартини». Вручила всё это подруге.
– Спасибо за гостинец, – поблагодарила Наташа.
– Икру будем пробовать или к Новому году оставим? ― обратилась она к сестричке.
– Давай по ломтику хлеба с икоркой съедим. Ужас как хочется, – не удержалась Софья.
– Да ешьте, ешьте. У меня для праздничного стола оставлено. Я приглашаю вас на встречу Нового года!.. Разумеется, со своими мужьями, – добавила Зинаида, заметив недоумение сестёр.
На вопросительный взгляд Натальи Софья не отреагировала.
– Ну и как Сахалин?.. Как там живётся? Где ты работаешь и в какой должности? – спросила она нежданную гостью, пока хозяюшка накрывала на стол.
– Жизнь везде не сахар, в том числе и там!.. Я в зверосовхозе работаю, – принялась рассказывать Зинаида. – Он на последнем издыхании держится, а ведь наша пушнина всегда высоко ценилась, занимала первые места на аукционах в Ленинграде и в Лондоне! Бывший директор в Южно-Сахалинск слинял (на повышение якобы пошёл), а его заместитель теперь во главе нашего предприятия стоит и творит, чего хочет. Он – с его-то амбициями да юридическим образованием! – все лазейки знает, как на нас и на норках нажиться, обойдя законы. Название нашего предприятия дважды менялось за последние три года. В то время как наш новый директор под прикрытием родственников магазины в частную собственность приобретает, работникам совхоза всё труднее жить становится. Зарплату наличными выдают крохами. У предприятия перед работниками долг огромный. Время от времени коммерсанты товары привозят. Мы вынуждены хватать, что нам надо и не надо, чтобы свои заработанные деньги выбрать. Приобретаем шмотки под роспись, по спискам, а бухгалтерия с торгашами низкосортной пушниной рассчитывается. А ещё мы зачастую продуктами зарплату выбираем: то нам по целой коробке сливочного масла подбросят, то по трехлитровой банке мёда выдадут, а то консервы какие-нибудь предложат. Перед самым моим отъездом вот этой икрой по бартеру облагодетельствовали, но ведь нам и хлеб насущный на что-то покупать надо, да и по счетам платить! На поездку сюда мне часть денег у подруги дозанять пришлось. Рассчитаюсь, когда проезд наличными оплатят, то есть если оплатят! А не то придётся несколько норковых шкурок отдать из тех десяти, что в качестве тринадцатой зарплаты за прошлый год выдали.
– На Дальнем Востоке всё трудовое население бедствует? – поинтересовалась Наталья, раскладывая по тарелкам салат и кое-какие вкусности.
– Это кто как пристроится на работу. Браконьерствующие моряки неплохие бабки за одну только ходку сколачивают во время путины. А некоторые удачливые мореплаватели привозят из Южной Кореи или из Японии купленные за бесценок подержанные автомобили и перепродают эти иномарки в России втридорога.
– Ты надолго приехала? – спросила девушку Софья.
– У меня отпуск за три года. Жить буду, пока не надоест.
– Сколько же лет мы не виделись? – задалась вопросом Наташа.
– Десять с половиной, – сказала ей Зина. – А ты помнишь день нашего знакомства?
– Да. Тебя завуч привела во время урока в пятом классе и усадила со мной за одну парту. В перемену классная руководительница мне и ещё двум девочкам по секрету сказала, что у тебя полгода назад случилось большое горе: умерла мама при чрезвычайных обстоятельствах, что ты пережила тяжелейшее потрясение и с тех пор не разговариваешь. Она попросила нас быть к тебе очень внимательными, оберегать от слишком докучливых ребят. Первые три месяца ты была нема как рыба.
Наташа вспомнила, что заметила тогда в темно-русых волосах неулыбчивой кареглазой девочки с пугливым взглядом проскальзывающую седину и поняла, что она натерпелась страху.
– Ты была отличницей и всегда ненавязчиво поддерживала меня. Справившись со своим вариантом контрольной работы, ты бралась помогать мне. Ты совала мне шпаргалки. А ещё ты занималась со мной уроками дома, – сказала Зина, глядя на неё с благодарностью.
– Однажды я указала тебе на ошибку в самостоятельной работе по математике, и ты впервые заговорила, прошептав мне «спасибо». Поначалу ты скрытно общалась только со мной, потом начала говорить со всеми. Мы стали неразлучны.
– А когда окончили школу, наши пути разошлись. Я поссорилась с тётушкой, приревновавшей ко мне своего Григория, и уехала на Сахалин к дальней родственнице, а ты вышла здесь замуж.
– И вы с твоей тётушкой всё это время не давали друг другу знать о себе? – изумилась Софья.
– Да. Лишь недавно Алла прислала мне весточку. Она написала, что застала своего благоверного в их супружеской постели с девицей и выставила его за дверь со всеми его шмотками. Тётушка попросила прощения за то, что не поверила мне, когда я заявила, что её муженёк изнасиловал меня, что он гуляет от неё налево и направо!
– А сама-то ты замуж не вышла? – спросила Софья, желая избавить Зину от неприятных воспоминаний.
– Нет. Не собиралась и не собираюсь.
Девушка сделалась мрачнее тучи.
– В детстве и юности она ненавидела всех особей мужского пола. Когда мы учились в седьмом классе, неравнодушный к ней мальчик сунул ей в парту духи и поздравительную открытку – так она всю перемену прорыдала и на уроке продолжила плакать. Успокоилась лишь когда классная руководительница забрала себе тот подарок, да ещё и спасибо ему сказала, – поведала сестрице Наталья.
– И почему же случилась такая истерика? – изумилась Софья.
– Разве Наташа не рассказывала тебе, что произошло в моей семье? – удивилась Зина.
– Говорила, что перед тем как ты попала в нашу школу, умерла твоя мама, а отца твоего обвинили в её убийстве и приговорили к длительному тюремному заключению, что опеку над тобой взяла младшая сестра твоей матери. Однако зачем из-за этого держать зло на всех мальчиков. Разве мыслимо поднимать такой рёв из-за того, что одноклассник всего-навсего лишь оказывает тебе знаки внимания?
– Мне одиннадцать лет было, когда в конце февраля отец пришёл домой выпивший. Он был зол как сам сатана, стал говорить грубости, набросился на маму с упрёками за то, что она скрыла от него беременность, сделала аборт, не считаясь с его пожеланием. Ему, видите ли, хотелось иметь сына! И она об этом знала. Ссора разгорелась в моём присутствии. Мама тогда огрызнулась, сказала ему, что в таком случае незачем было посылать на аборт молодую любовницу. Видели бы вы, как он взъярился, поняв, что она всё знает о его пассии! Отец и раньше распускал руки, а тут и вовсе как с катушек слетел. Когда он принялся дубасить мамочку, я кричала, что было мочи, визжала, висла на нём пытаясь воспрепятствовать её избиению, а она корчилась от боли, издавая лишь стоны. Когда этот гад остановился, мама лежала на полу почти бездыханная, из-под неё сочилась кровь. Мне показалось, что она умирает. Я кинулась на отца в истерике. Один его толчок – и я отлетела как пушинка, стукнулась головой обо что-то твёрдое, но сознание не потеряла. Он выскочил из дома на минутку и тут же вернулся. Это исчадие ада выволокло маму во двор за волосы… на снег и холод! Меня же он запер в доме. Я разбила двойное оконное стекло, вылезла на улицу, но что могла поделать маленькая девочка, кроме как голосить на всю округу? Этот изверг пинал её ногами, куда ни попадя, а потом разжёг заправленную керосином паяльную лампу и принялся палить мамочку заживо. На мой визг возле нашего дома собралась вся деревня. Монстр не внимал ничьим уговорам. Он никого не подпускал к себе, отбивался огнём. К приезду милиции от мамы осталась одна головёшка! А у него в лампе кончилось топливо, он сдался без сопротивления, – поведала несчастная, захлебываясь слезами.
Соня пришла в оцепенение от ужаса, даже знавшая всю эту историю Наталья содрогнулась.
– Мамина сестра старше меня лишь на двенадцать лет. Я зову её Аллой, – вытерев слёзы, продолжила Зинаида. – За полгода до этого ужаса погибли их с мамой родители: поехали на моторной лодке за Волгу – и потонули! Всплывшие тела бабушки и дедушки были обнаружены в разное время далеко друг от друга. Что у них произошло – неизвестно. Дело так и осталось нераскрытым. Тётушка тогда только-только окончила строительный институт, устроилась на работу прорабом. Не успели мы оклематься от одной беды – и опять случилась трагедия! Я благодарна Алле, что она взяла надо мной опеку. Мы с ней стали жить в квартире её и маминых родителей. Всё было более или менее терпимо, пока тётушка не вышла замуж за Григория. Он младше её на три года. Вы понятия не имеете, как это юной девушке отбиваться от здоровенного бугая! Как, по-вашему, я должна относиться к противоположному полу после всего, что отец сотворил с моей мамой, а этот извращенец – со мной?
– Уму непостижимо! – посочувствовала ей Софья.
– Это были очень трагичные события. Однако с тех пор минуло много лет, – заметила Наташа. – Неужели ни одного ухажёра у тебя так и не было? – поинтересовалась она у подруги.
– Время от времени я пользуюсь услугами мужчин, к которым испытываю симпатию и некоторое доверие. Парни нужны для весёлого времяпровождения. А секс необходим для здоровья.
На Зинином лице мелькнула усмешка.
– А как насчёт детей? Разве тебе собственного малыша заиметь не хочется? – спросила Софья после непродолжительного раздумья.
– С моими-то генами? Да упаси боже! Не хватало только, чтобы у меня сын родился и пошёл в моего отца. Такой отпрыск не только жену – мать родную не пожалеет! До сих пор папашу в кошмарных снах вижу. Порой мне кажется, что я даже чувствую запах той гари. Иной раз как наяву слышу голоса скандалящих родителей. Я тогда из их перепалки узнала, что маме делали аборт в один день с отцовской молоденькой любовницей, проживавшей в соседней деревне. О существовании этой его пассии ей, видите ли, было известно, и она слышала, как гинеколог выговаривала той девице, что третий аборт в течение одного года – недопустимо, тем более в её возрасте. Он предупредил её, что если она прервёт и эту беременность, то останется бесплодной! Однако девица настояла на чистке.
– Ты никогда не рассказывала мне таких подробностей, – заметила Наталья.
– Очень тяжелы были воспоминания. Сейчас боль не так остра.
– А отца ты с тех пор не видела? – поинтересовалась Софья.
– Видела!.. Три дня назад. Этот изверг четырнадцать лет отсидел и ничего ему не сделалось! После выхода из тюрьмы он на своей бывшей любовнице женился. За время его отсутствия эта женщина успела побывать замужем и развестись, потому как её мужу нужны были дети, а она уже не могла их иметь!.. Вот ведь сволочь!.. Свою молодую пассию вынуждал избавляться от беременностей, а с мамой расправился за то, что она не захотела родить ещё одного ребёнка! С этой бабой он недолго прожил: на вторую годовщину их свадьбы голову ей отрубил. Мне об этом Алла написала. Основная цель моего приезда – на суде поприсутствовать да на рожу его взглянуть. Этот отморозок говорил ужасные вещи! Рассказывал, как поставил только что отсечённую голову второй жены на стол, налил в стакан водку и, чокнувшись о её лоб, залпом выпил! А она якобы в тот момент следила за ним взглядом и вроде как соображала, даже моргнула, но может он лжёт. Мне показалось, что отец неадекватен, однако медики признали его вменяемым. В своё оправдание он сказал, что из-за этой женщины жизнь его пошла наперекос, что это по её вине он отсидел немалый тюремный срок. Я не выдержала, ушла до оглашения приговора. Было и так ясно, что ему светит высшая мера наказания.
– Тётушка одна живёт? – поспешила сменить тему Софья.
Она не могла больше слушать такие страсти.
– У неё есть обеспеченный любовник, имеющий свою жилплощадь. Он работающий пенсионер. Замуж за него Алла не собирается. Её и так всё устраивает. Она сказала, что Лев Потапович работает вахтенным способом на разработке нефтяных скважин в Сибири. Он месяц там живёт, а месяц дома. Недавно приехал. В данное время тётушка перебралась жить к нему. Она собирается встречать Новый год у него, так что её квартира в моём распоряжении. Кроме вас я пригласила трёх одноклассников: недавно разведённую Машу Фёдорову да холостяков Сергея Парашина и Петьку Артемьева, который мне те самые духи подарил, – хихикнув, пояснила Зина. – Так вы придёте? – обратилась она к сёстрам с вопросом.
Зинаида улыбалась и вела себя так, как если бы не было только что тягостных воспоминаний.
– До Нового года больше недели осталось. Я пока не знаю, как у нас всё сложится, – произнесла Софья, решив, что не пойдёт.
– У неё дочку лишь вчера из больницы выписали. Она опасается за её здоровье, – пояснила подруге Наталья.
– А что с ней? – спросила гостья.
– У Светы иммунитет слабенький. Подхватит какой-нибудь вирус – и сразу начинаются осложнения: шумы на сердце, аритмия и прочие. Врачи сначала говорили, что это возрастное, мол, пройдёт, а теперь замучили их разными анализами, кардиограммами. После Нового года мы с ней в Республиканскую больницу на обследование поедем, – довела до её сведения Соня.
Подумав о предстоящей поездке, её вновь охватила тревога.
– Малышку вашу ведь есть на кого оставить? – полюбопытствовала Зинаида.
– Сейчас за ней мама присматривает, – протянула погружённая в свои думы Софья.
– А твоя детвора где? – переключилась гостюшка на Наталью.
– Свекровь к родственнице отправилась и Павлика с Настей с собой взяла.
– Ну а твой супруг, по-видимому, на работе, не так ли? – вновь обратилась Зина к Соне.
– По субботам и воскресеньям наши мужья отдыхают. Мой Николай к матери пошёл: отчиму он для чего-то понадобился, а Александр кому-то технику ремонтирует, – ответила Софья.
– Так и есть, – подтвердила Наташа. – Мой муж подрабатывает себе на машину.
– Наташ, как так получилось, что ты замуж за жениха своей сестры вышла? – полюбопытствовала подруга.
– Лучше скажите, не стыдно ль вам было устраивать слежку за мной и за Сашей? – вновь возмутилась Софья, вспомнив Зинину реплику.
– Ну, был такой грешок. По окончании восьмого класса мы с ней однажды подглядывали, как вы с Сашей обнимались и целовались в парке. То была моя идея, – призналась Наталья, укоряюще посмотрев на подругу, ведь если бы она не проболталась, сестра никогда бы об этом не узнала. – Больше мы за вами не следили.
– Если только вы сами не попадались нам на глаза, – уточнила Зина, глядя на сестёр с лукавинкой. – А вы с Сашей хорошо смотрелись вместе. Я как сейчас вижу широкоплечего златовласого симпатягу-гиганта с зелёными глазами, а рядом с ним под стать ему высокую девушку со светло-русыми волосами и серо-голубыми глазами, то есть тебя, ― обратилась Зинаида к Софье с хитринкой. ― Оба красивые и стройные!.. Так почему ж вы расстались?
Ей как будто доставляло удовольствие дразнить сестёр.
– Не такой уж Саша и высокий. Мой Коля выше его ростом и, по-моему, симпатичнее. А меня вон Наташа переросла на целых четыре сантиметра. Мой рост всего-то метр шестьдесят девять. Если кто из нас двоих и красавица – так это она. Одни локоны чего стоят! Курчавость ей от папы передалась, да и светло-русый цвет шевелюры тоже. А я унаследовала лишь похожий оттенок волос. У нас с Александром ничего кроме поцелуев и не было, и виделись мы с ним не так часто, – как всегда стала гнуть свою линию Соня.
В ту пору слежки между ней и Александром действительно ещё не дошло до интимной близости, но всё шло к этому. И во избежание семейных конфликтов они договорились утверждать, будто секса у них никогда не было. Соня на минутку задумалась, а потом продолжила:
– Саша тогда поступил в институт, а я в педагогический колледж, мы стали жить в разных городах, встречались лишь по воскресным дням, когда оба могли вырваться домой. После смерти своего отца Саша бросил учёбу, и мы стали видеться чаще, но вскоре его забрали в армию. Да, он сделал мне предложение к окончанию колледжа, однако его мать была против нашей женитьбы. Она настаивала, чтобы Саша сначала получил высшее образование, а уж потом опутывал себя узами брака. Ну а я хоть и согласилась на его предложение – не слишком спешила с замужеством. Мне хотелось, чтобы он сначала отслужил. Возможно, я уже тогда почувствовала, что мы не созданы друг для друга.
Софья говорила словно оправдывалась, а обращалась не столько к Зине, сколько к сестре. Она умолчала, что Александр был то время настроен очень решительно, что из-за материного препятствования его женитьбе он назло ей взял академический отпуск по окончании третьего курса и ушёл в армию.
– Должно быть, Соня и в самом деле была не настолько к нему привязана, чтобы связать себя с ним узами брака. На Сашиных проводах в армию она познакомилась с его братом по отцу Николаем Майоровым. Они сразу влюбились друг в друга и вскоре поженились, – дополнила рассказ сестры Наташа.
– А почему у братьев разная фамилия? – озадачилась Зина.
– Колина мать после развода со Степаном Рощиным взяла девичью фамилию, а он, получая паспорт, взял материну, – пояснила Софья. – Мы с Колей поначалу противились своим чувствам, изображали из себя друзей, чуть ли не родственников, но, в конце концов, не выдержали и объяснились. Ко дню возвращения Александра из армии мы уже больше года были женаты. Ему об этом никто не решился сообщить. Все опасались волновать его во время службы. Я стала слать ему лишь поздравительные открытки по случаю праздников. Он не очень-то расстроился. Вернувшись из армии, Саша сказал, что нечто подобное ожидал, когда от меня перестали приходить письма, а как усмотрел, какая куколка подросла в лице моей сестрёнки – и вовсе забыл все печали, – поведала Софья.
– Я была тайно влюблена в Сашу с восьмого класса, поэтому и потащила тебя в парк следить за ними. Мне хотелось убедиться, что у них всё серьёзно, что у меня нет ни единого шанса, – призналась Наталья сестре и подруге.
– Тебе тогда ещё и пятнадцати лет не было, – изумилась Зина.
– Мне было уже почти пятнадцать! – подтрунила подружка.
– В восемнадцать она замуж за него уже выскочила! Бедняжка еле дождалась совершеннолетия, чтобы можно было подать заявление в Загс, – проговорила с иронией Софья.
– Через девять месяцев у нас родился Павлик, а ещё через три года на свет появилась Настя, – добавила Наталья, подливая в рюмочки «Мартини».
– А сколько лет твоей девочке исполнилось? – спросила Зинаида у Софьи.
– Светлана и Настя ровесницы, им летом исполнилось по шесть лет. Моя малышка младше лишь на один месяц.
– Они очень похожи, только моя доченька чуть упитанней и волосы у неё начинают виться, наверное, как у меня будут. Некоторые незнакомые люди принимают их за двойняшек, – сказала Наталья.
– Ага, – выразила согласие Соня. – Мы же с Наташей тоже похожи внешне. И, кстати сказать, у наших девочек ведь не только мамы родные сёстры, а ещё и папы братья, хотя и всего лишь по отцу. Наши малышки практически неразлучны. Моя дочь называет мою сестру мамой-Натой. Наталья кормила Светочку грудью с самого её рождения и до семи месяцев, так что она – её молочная мать. Моей малышке доставалось грудного молока едва ли не больше чем Настеньке, которую сестрица начала прикармливать с четырёх месяцев, чтоб и мою кроху было чем покормить. У меня-то молока не было, а коровье Светочке было противопоказано. Нас сначала Наташа выручала, а потом мы стали пользоваться козьим молоком. Я, кстати, Настина крёстная и она называет меня мамой-Соней, так что у наших дочек по две мамы.
Наталья достала из альбома цветное фото, на котором сняты две девочки в пышных одинаковых платьишках, а между ними мальчик немного старше их стоит, и подала его подруге.
– Вот эти твои дети, – сказала Зина, указав на Свету и Павлика.
– Нет, – возразила Наталья, тряхнув отросшей ниже плеч шевелюрой (в отличие от длинноволосой сестры она не носила строгих причёсок). – Настя по другую сторону от Павлуши стоит. Я же говорила тебе, что моя дочка крупнее Светы и волосы у неё слегка волнистые.
– А с моей точки зрения на твоего сынишку больше походит эта девочка, нежели его родная сестричка. Впрочем, они все трое почти на одно лицо. Как у вас всё переплелось!
– Может, хватит уже балясничать?.. Наташ, неси чай, а я торт разрежу. Мне домой пора, ― заторопилась вдруг Софья. ― У меня ещё тетради учеников не проверены и за Свету душа болит. Я ведь ее надолго без своего внимания не оставляю.
– А тебе малыша родить надо бы, – посоветовала она Наташиной подруге, кладя на её блюдце кусочек торта.
– Нет. И это не обсуждается! – категорично заявила Зина. – Лучше я крестницу себе заведу. Сонь, у твоей Светы есть крёстная?
– Да. Это Колина сестра Рита, дочь его матери от второго брака. А крёстный у неё Александр.
– Ну вот!.. Место восприемницы мне здесь не светит! – состроив недовольную рожицу, пошутила Зина – Признавайтесь, кто-нибудь из вас собирается ещё рожать?
– Лично я – нет. Нам с Сашей двоих вполне достаточно, – заявила Наталья, наливая в чашки свежезаваренный чай.
– А я тем более!.. Мы и Светочку-то чудом зачали после шести лет совместной жизни. Больше я вообще не беременела, – произнесла с грустинкой смутившаяся Соня.
– Эх, познакомиться бы с симпатичным пареньком, от которого женщины не беременеют! Я, конечно же, предохраняюсь, но никакие противозачаточные средства стопроцентной гарантии не дают. Мне не единожды приходилось делать аборты. Я каждый раз трясусь от страха, как бы мне матку не проскоблили. А нет ли, девоньки, у вас на примете симпатичного свободного мужчины не старше тридцати пяти лет, чтобы здоровый был, но не плодовитый и не слишком навязчивый? Он мне нужен лишь на время пребывания в этом городке, – пояснила она, поразив сестёр своим откровением и непристойной просьбой.
– Я с подобными молодыми людьми не знакома, – сразу же устранилась Софья.
– Ты же на встречу Нового года пригласила двух холостяков – вот и присмотрись к ним. А если понравится кто-нибудь из них, можешь даже на Сахалин с собой забрать, – посоветовала подруге Наташа не без усмешки.
– Они оба не особенно мне по душе. Я позвала их на всякий случай, чтоб нескучно было. Но если выбирать из них двоих, то лучше уж Серёжа, – заявила Зина с долей сомнения и скептицизма в голосе. – А на Сахалине мне и без здешних парней есть с кем провести время в своё удовольствие.
Софья бросила на неё осуждающий взгляд, но озвучивать свою мысль не стала.
– Ну, мне домой пора, – спохватилась она, поднимаясь со стула.
Ей не хотелось продолжать разговор, от которого её коробит.
– Девчата, а у кого из вас магнитофон имеется?.. Нам музыкальные записи понадобятся, – обратилась к сёстрам Зинаида.
– У Наташиного сынишки всё это есть, – отговорилась Софья.
– Я не могу забрать у Павлика подаренный ему отцом магнитофон. А по доброй воле он его нам не даст. Да и в записях его, на мой взгляд, нет ничего примечательного. На этот счёт, Сонюшка, с твоим благоверным толковать надо. Он у тебя меломан, даже поесть без музыки не может, – высказала сестре Наташа.
– Если мы пойдём с вами, он захватит магнитофон, – произнесла Соня сверля сестру укоряющим взглядом.
Мать достала Николая своим занудством! Едва он и его отчим приступили к устанавливанию нового кухонного гарнитура, она вновь принялась вытягивать из него душу:
– Как там чувствует себя Света, сынок? – задала она вроде как вполне существенный вопрос.
– Мам, а ты разве не могла хотя бы единожды за три недели, проведённые внучкой в больнице проведать её, если тебя действительно волнует её здоровье? – упрекнул он мать.
– Я сомневаюсь, что она приходится мне истинной внучкой.
Евдокия Михайловна не впервой высказывала такую мысль, чем доводила сына до исступления.
– Мам, хватит уже!.. Ты почему-то не проявляла недовольство, когда я отбивал Соню у Сашки, но стоило нам пожениться, как у тебя пошло-поехало! То её родичи тебе поперёк горла стали, то она мне не пара, потому что забеременеть не может, а как родила – внучка, видишь ли, пришлась не по нраву.
– Так ведь малышка – точная копия второй жены твоего отца! Она похожа на твоего братца. С чего бы это, а?.. – спросила Евдокия Михайловна не без ехидства.
– Даш, дай нам спокойно дело сделать, – вмешался в спор Борис Семёнович, приняв сторону пасынка.
– Молчу, молчу, – спохватилась она, однако настроение у сына было уже испорчено.
Николай даже выпить за здоровье именинника и обмыть гарнитур по завершении сборки отказался. Домой он вернулся подавленный, однако не забыл принести Светочке гостинец. Невзирая на вечные намёки матери на генетическую принадлежность девочки, он души в ней не чаял, баловал её. Николай сознавал, что с годами его привязанность к жене крепнет, что теперь он испытывает к ней более сильные чувства, чем в начале их брака. У него случались кратковременные интрижки с другими женщинами в первые несколько лет их совместной жизни, но и тогда он не мыслил себя без Сони. В её же обожании Николай никогда не сомневался.
– Папочка! – кинулась ему навстречу Светлана.
– Подожди, цветик мой! Дай папе сначала раздеться и согреться, а потом мы с тобой интересным делом займёмся, – произнёс он, вынимая из кармана и подавая ей шоколадку и несколько надувных шариков.
– Тетради своих охламонов проверяешь? – обратился Николай к жене безучастным голосом, прежде чем чмокнуть её в губы. – А матушка твоя куда испарилась?
– К Рощиным ушла. Я свою работу уже закончила, – сказала Софья, принимаясь складывать тетради в ровную стопку. – Кушать будешь?.. Или у своей матери насытился?
– Буду, буду. Голоден как волк, – пробурчал муженёк.
Он был явно недоволен упоминанием его матери. Соня хотела поговорить с ним насчет встречи Нового года, но, почувствовав его плохое настроение, передумала. Да и не хотелось ей идти к Зинаиде. У неё душа не лежала к совершенно изменившейся за истёкшие десять лет Наташиной подруге.
– Тогда идём на кухню, – скомандовала она как можно бодрее.
– Мам, я тоже с папочкой кушать буду, – заявила Светлана, следуя за ними хвостиком.
– Вот и молодец, вот и замечательно, – обрадовалась мамочка появившемуся у дочки аппетиту.
Укладываясь этим вечером в постель, Коля был поначалу абсолютно инертным. Софья давно заприметила, что после посещения матери он приходит домой взвинченный, а в постели становится вялым, безынициативным. Она догадывалась, что это происходит не без причины: мамаша постоянно наговаривает ему на неё, настраивает его против жены. С каждым годом противостоять своей матери ему, похоже, становилось всё труднее. Он начал прислушиваться к её мнению (ведь не зря же говорят, что капля камень точит). Софья понимала, что если она всё пустит на самотёк, то, в конце концов, свекровь добьётся своего: разрушит их брак. Соня боролась за сохранение своей семьи всеми доступными средствами. Вот и в этот раз ей удалось успокоить мужа, снять с него напряжение. Своей нежностью и ласками она вознесла его на пик наслаждения, он опять стал страстным в любовных утехах.
