Сказки жизни

© Галина Суслина, 2023

ISBN 978-5-0060-3073-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Жизнь – она сейчас!

– Дяденька, вы почему такой грустный?

Иван даже вздрогнул от неожиданности. Перед ним стояла девочка, похожая на ангела. Её золотые волосы переливались на солнце и искрились, как будто свет шёл от неё самой. Они свисали кудряшками на веснушчатое лицо, на котором сияла открытая искренняя улыбка. А в небесно-голубых глазах была какая-то недетская глубина.

– Я не грустный, просто задумался, – натужно улыбнувшись сказал Иван.

– Когда люди весёлые, они улыбаются и рот у них – вот так!

Она достала откуда-то мелок и нарисовала на асфальте дугу, изображая улыбку.

– А у тебя рот вот так. – И она нарисовала рядом ещё одну дугу в обратную сторону. – И глаза не улыбаются!

– Я же говорю, что я задумался, – улыбаясь аргументам этой девочки, лет четырёх-пяти, ответил Иван.

– А мой дедушка говорит, что, когда люди задумываются, они общаются либо с ангелами, либо с Богом, – не унималась девочка.

– Я общался с собой. Тебя как зовут? – всерьёз заинтересовавшись собеседницей спросил Иван.

– Значит, ты общался с Богом! Меня зовут Таиса.

– Почему с Богом, Таиса?

– Потому что в каждом из нас живёт Бог! – с таким же радостным видом провозгласила Таиса.

Иван был удивлён этой детской рассудительности и спросил:

– А ты общаешься с Богом внутри себя?

– Конечно! – невозмутимо ответила девочка.

– А о чём ты с ним говоришь? – полюбопытствовал Иван.

– Например, спрашиваю, почему люди грустные? И Он отвечает, что мне нужно пойти и спросить. А о чём ты задумался? Что ты спрашивал у Бога?

– Я? – немного растерянно переспросил Иван. – Я у него спрашивал, что мне делать, если я обидел человека.

– Ясно что, позвонить и извиниться! Чего тут спрашивать! Чего об этом грустить? – с удивлением и непониманием выпалила Таиса.

– Я не могу позвонить, – снова погрустнев, произнес Иван.

– Позвонить нельзя только ангелам! Вот я не могу позвонить своим родителям, потому что они стали ангелами. Но они рядом, они любят меня. Я с ними разговариваю, они слышат меня и радуются вместе со мной, – задумчиво улыбаясь и глядя куда-то вдаль сказала Таиса. Она посмотрела на Ивана, но как будто куда-то сквозь него:

– Твои ангелы тоже рядом с тобой. Они говорят, что не обижаются на тебя. Они не хотят, чтобы ты грустил, им тяжело видеть твою грусть. Они хотят, чтобы ты радовался. И чтобы ты ей позвонил! – посмотрев ему в глаза и улыбнулась во всю ширь своей очаровательной улыбки Таиса.

– Кому позвонил? Кто говорит? – опешил Иван.

Он смотрел на неё не моргая, видя всю чистоту и искренность, чувствуя, что она, и вправду, может общаться с ангелами и Богом, потому что она сама была, как ангел. Но в сознание это укладывалось с трудом. В голове звучали слова его девушки Веры: «Это они ушли, а ты – живой, и твоя жизнь продолжается. Им не нужно, чтобы ты хоронил себя вместе с ними…» И его возмущение: «Как же ты жестока! Ты не понимаешь, если я буду счастлив, это будет предательством по отношению к ним!»

– Ангелы твои говорят – твои родители, – невозмутимо ответила Таиса. – Они говорят, что любят тебя и им не нужно, чтобы ты хоронил себя вместе с ними. Они хотят, чтобы ты был счастлив! Именно для этого они подарили тебе жизнь. А кому позвонить – ты и сам знаешь.

Иван даже открыл рот от удивления.

А девочка всё так же смотрела на него своим синим взглядом и улыбалась. А потом вдруг засмеялась заливисто и звонко, как колокольчик.

Иван, глядя на неё, оттаял и улыбнулся. Её смех был таким заразительным, будто солнце брызнуло на него своим сиянием. И он не удержался и засмеялся вместе с ней.

Она взяла его за руку и потянула со скамейки:

– Пойдём покружимся.

Он послушно поднялся и, подхватив её за руки, стал кружить. Она хохотала. Он тоже смеялся, и глаза его светились искренней радостью и благодарностью.

– Ну вот, теперь ты по-настоящему улыбаешься, – довольно сказала Таиса. – Можешь меня поставить!

Иван аккуратно опустил её на землю.

– Спасибо тебе, Таиса!

– Улыбайся, пожалуйста, – ответила девочка. – И запомни: «Жизни нет ни в прошлом, ни в будущем. Жизнь – она сейчас!» Так говорит мой дедушка, – полушепотом сказала она Ивану.

– Тая, нам пора! – раздался бархатный мужской голос.

Иван обернулся на голос и увидел мужчину, сидящего на соседней лавочке. Он всё это время был там и, вероятно, просто наблюдал, делая вид, что читает книгу.

– Да, дедушка, я уже иду! – подмигнув Ивану, не переставая улыбаться, ответила Тая. Она повернулась и побежала навстречу мужчине, которого сложно было назвать дедом.

Мужчина встал со скамейки и направился в их сторону. Он был среднего роста, худощавого телосложения, с какой-то необычно свободной и легкой походкой. Он улыбался открытой и искренней улыбкой, смотрел такими же голубыми и чистыми глазами, как у Таисы. Только в них была ещё какая-то особая мудрость. Ему на вид было не больше сорока. И только абсолютно седые волосы делали его немного старше и выдавали, что его мудрость была получена на собственном опыте.

Он молча кивнул Ивану, как будто подтверждая и одобряя всё произошедшее только что, взял Таю за руку и повёл по парковой аллее.

Тая тут же переключилась на разговор с дедом и уже не обращала на Ивана никакого внимания. Иван ещё долго смотрел им вслед, пока они не скрылись за поворотом. Таиса так и не обернулась.

Он достал из кармана телефон, нашёл номер Веры и нажал на вызов.

– Вера, прости, пожалуйста. Ты права! Жизнь – она сейчас! И я хочу жить и быть счастливым вместе с тобой!

Биоробот Света

Светлана вдруг заметила, что дышит через раз.

– Это всё Ленка, – подумала Света. – Это она сказала мне, что я как-то не так дышу, с каким-то придыханием. – И я теперь об этом думаю.

– А чё, Ленка? Она сказала, чего увидела, вернее услышала. Значит, я так дышу, что даже другим заметно, – ответила она сама себе, защищая подругу.

Света снова стала прислушиваться к себе. Дыхание, как будто замирает на какое-то время. А потом запускается снова. Она попыталась дышать ровно и глубоко. Но как только переставала контролировать процесс, дыхание снова замирало. Просто так, ни с чего. Она не нервничала, не перегружала себя физически, не ела лишнего. Просто спокойно сидела, листая соцсети, любуясь на котиков…

И за грудиной она стала чувствовать боль.

Боль

Светлана сидела в кабинете врача, ожидая вердикта. Она напряженно вглядывалась в его лицо, пытаясь прочесть на нём что-то…

– Легкие и сердце в пределах нормы, – сообщил ей доктор, глядя на снимки. – На вашей кардиограмме видно, что вы перенесли микроинфаркт. Где-то с полгода назад. Сейчас это рубец на вашем сердце, и он не мешает его нормальной работе. Оно в норме, и при прослушивании сбоев я не слышу.

Отдыхать не забывайте, больше гуляйте на свежем воздухе, глубже дышите, практикуйте дыхательные практики и всё нормализуется.

Да, и с теми событиями полугодичной давности, сходите к психологу.

Всего хорошего!

– Спасибо, – тихо ответила Светлана, выходя из кабинета.

Она была растеряна. Она не понимала, о каких событиях говорил доктор. В последние полгода жизнь её была насыщенной (она реализовала пару новых интересных проектов), но эмоционально стабильной. Её проекты имели успех, и ей самой нравилось то, что она делает, но какой-то особой радости она почему-то не испытывала. Были моменты сильной усталости, но она договаривалась с собой и давала себе отдых при первой возможности. Поводов для беспокойства не было. Жизнь её текла, как спокойная река глубокой осенью.

Светлана шла по улице, не замечая происходящего вокруг. В глубокой задумчивости она почти наткнулась на столик в уличном кафе. Света подумала о том, что, наверное, это знак, и ей пора согреться. Она заказала чай и села за столик.

По тротуару скакали воробьи, выискивая между тротуарных плиток вкусные семена.

– Тебе на меня наплевать! Ненавижу! Я хочу забыть тебя, забыть навсегда!

Этот возмущенный и отчаянный крик за соседним столиком выдернул Свету из её задумчивости.

Девушка вскочила и в слезах побежала прочь. А парень остался за столом. Он допивал свой кофе.

Света почувствовала дрожь во всём теле. Как будто её окатили ледяной водой. Боль в груди стала сильнее.

«…Забыть…» – отозвалось у Светы в висках.

Официант принес её чай и подошёл к тому парню.

– Всё в порядке? – спросил он.

– Я сказал ей, что не люблю её, – тихо ответил парень. – Я не хочу ей врать. – Он расплатился и вышел.

Светлана взяла чашку – руки дрожали. Она сделала глоток и поставила её на стол.

«… Я тебя не люблю…» – застучало в ушах.

Она вспомнила… Вспомнила, как полгода назад её возлюбленный сказал ей, что не любит её, что есть та, которая ему милей. Она вспомнила и снова ощутила ту жгучую боль в груди. Такую, что невозможно дышать. Она вспомнила, как эта боль мешала ей жить.

Она вспомнила, как в ответ на свои просьбы «забыть о нём», она увидела, что они неразделимы, что он в каждой её клеточке. Они как будто сотканы из одной материи… и боль, которая её пронзила, – это разрыв. Это не просто разрыв их отношений, это как будто от неё по живому отрывали кусок её тела и души.

Она вспомнила своё отчаяние. Вспомнила, как случайно или нет, она тогда встретила Шаманку и попросила её достать его из себя.

– Понимаешь ли ты, о чём просишь? – спросила её Шаманка.

– Да, понимаю, – ответила Светлана.

– Осознаешь ли ты, что просишь достать из себя Любовь? – уточнила она.

– Да. Ему не нужна моя любовь, и мне не нужна любовь к нему. Я хочу жить без боли. Я больше не могу её терпеть.

– Твоя воля – Закон! Ты сама так решила, – ответила ей Шаманка.

И в тот же момент боль утихла и Света вздохнула с облегчением.

По лицу Светланы текли слёзы. Её взгляд из стеклянно-отстранённого стал удивлённо-осознанным.

– Это же была Любовь! – прошептала она. – Это – Любовь!!! И это не любовь к нему конкретно, как думала я, а это Вселенская Любовь – та материя, из которой мы созданы, сотканы. И я сама, своим решением достала из себя Любовь!? И осталось… А что осталось? – Света непонимающе искала ответ.

– Что осталось? Биомасса… с проблесками интеллекта… – Света ехидно ухмыльнулась. – «Биоробот Света».

Тело бил озноб. Она схватила чашку и стала жадно пить остывающий чай, пытаясь согреться. Помогало плохо.

– И что теперь? – резко остановившись спросила она.

– У вас всё в порядке? – раздался над ухом голос официанта.

– Да. Нет. Не знаю, – заметалась Светлана.

– Могу я чем-то помочь? – спросил он.

– Вряд ли. Да. Чашку горячего чаю, с любовью, пожалуйста! – выпалила Света неожиданно для себя.

– Одну минуту, – ничуть не смутившись, ответил официант и исчез.

Света все ещё пребывала в поиске ответа, когда появился официант:

– Ваш заказ: «Чашка горячего чая, с любовью». – И слегка улыбнувшись, он поставил на стол необычайно красивую чашку. Пар над ней светился и переливался радугой.

Света внимательно смотрела на кружку, на чай, на радугу, а потом взяла её в руки и с любопытством ребёнка, сделала глоток. Вкус был обычным и одновременно необычным. Очень вкусным. По телу стало разливаться приятное тепло.

Наконец-то, Света согрелась. В груди, на месте боли, тоже стало тепло. Оно не было обжигающим, оно было приятным и ласковым. С каждым глотком, ей становилось всё теплее и радостней. Внутри как будто разливался свет. Та радуга, которая была над чашкой, теперь разливалась внутри неё, в её груди. Глаза наполнились блеском улыбки. Дыхание стало глубоким и ровным.

Она вспомнила того мужчину, те чувства, и благодарность наполнила её сердце. Не было ни боли, ни обиды.

Она обернулась на официанта. Он с лёгкой улыбкой подошел к столику.

– Спасибо. Восхитительный чай. Он, действительно, с любовью. И с радостью, – сказала Света с улыбкой.

– Ваша воля – Закон. Всё в Ваших руках. А радость – она не бывает без любви, – ответил он.

Света вскинула на него удивленный взгляд:

– Где-то я это уже слышала.

– Законы Вселенной звучат отовсюду. Главное – научиться их слышать и применять.

Светлана увидела или ощутила, что его улыбка, необычайно теплая и светлая, струилась из глаз. И тут она обратила внимание на его бейджик, на котором было написано: «МАСТЕР СЧАСТЬЯ».

– А Вы, действительно, Мастер счастья! Спасибо Вам! – сказала она, прищуриваясь от выглянувшего солнца. Он лишь кивнул ей в ответ.

Света расплатилась, ещё раз поблагодарила за гостеприимство и, сияя светлой улыбкой, пошла дальше по улице.

Она радовалась выглянувшему солнцу и осеннему ветру, любовалась опадающими листьями и игривыми воробьями. Она радовалась вкусному осеннему воздуху, который вдыхала полной грудью. Она радовалась жизни.

Красное пальто

Василиса смотрела, как заворожённая, на манекен в красном кашемировом пальто. Пальто было пошито достаточно просто, что называется, в «классическом стиле». Слегка приталенное, длиной до колена и с воротником-стойкой, под которым был изящный бант. Она даже не понимала, что именно привлекло её внимание. Она просто стояла у витрины и смотрела.

Проходили люди. Кто-то ворчал, кто-то, задевая, извинялся, на мгновение выдергивая её из этого созерцания. Но она как будто не замечала происходящего вокруг. Она смотрела на этот манекен не отводя глаз. Он стоял в витрине павильона, расположенного в большом торговом центре. Василиса зашла туда, чтобы купить себе весеннюю куртку. Она выбирала всегда практичные вещи в тёмных тонах. Чаще всего это были болоньевые куртки или пальто, которые она наносила по несколько сезонов, до тех пор, пока они не становились совсем обшарпанными. Нельзя сказать, что она совсем не следила за модой, но всё же чаще старалась покупать вещи, которые «вне моды», вернее из неё не выходят, предпочитая спортивный стиль, разбавленный классикой. Это была экономия времени и нервов. Она не очень любила походы по магазинам. И вот, проходя у этого павильона, её взгляд остановил этот манекен в красном пальто.

Сколько времени она так стояла? Наверное, долго. Судя по тому, что продавщица вышла из павильона и обратилась к Василисе:

– Девушка, это пальто как раз вашего размера, пройдите примерить!

Василиса перевела непонимающий взгляд на продавщицу и сказала:

– Ну что вы, оно совсем не в моём стиле!

Продавщица очень мило улыбнулась и ответила:

– Я предлагаю вам просто его примерить. Просто почувствовать себя в этом пальто и посмотреть на себя в этом стиле.

Продавщица была очень милая и Василиса согласилась. Она прошла в павильон за девушкой, которая подошла к манекену и ловко сняла с него это красное пальто.

– Пойдёмте в примерочную, – сказала она.

Василиса последовала за ней.

– Ставьте сумку, снимайте свою куртку, вешайте на плечики, – распорядилась продавщица. – Я помогу вам надеть пальто.

Василиса поставила свою сумку, послушно сняла куртку и повесила на плечики и позволила продавщице надеть на себя пальто, и даже застегнуть пуговицы.

Когда Василиса подняла взгляд и посмотрела в зеркало, она даже немного опешила. На неё смотрела незнакомая очаровательная женщина, полная достоинства. Пальто было как будто скроено по её фигуре.

– Пойдёмте в зал, там есть большое зеркало и освещение лучше, – сказала продавщица.

Василиса следовала за продавщицей, не до конца осознавая происходящее.

– Я же сказала, что это пальто как будто пошито для вас, – проводив Василису к зеркалу, констатировала продавщица. – Да вы сами посмотрите, оно идеально на вашей фигуре. И вы совершенно не правы, говоря, что оно не в вашем стиле. Классика вам идёт и цвет очень к лицу.

Василиса видела это и сама. Она нравилась себе. Она чувствовала себя настоящей Женщиной. Она удивилась тому, что сегодня, как будто специально, вместо любимых джинсов надела вдруг юбку. Джинсы бы испортили эффект. А так, её стройные ножки, обутые в ботики в стиле «казачок», гармонично дополняли образ.

Она подумала:

– Почему я никогда не носила подобные вещи? Я даже не рассматривала для себя такие варианты.

– Конечно, решать вам, но я бы даже не раздумывала. Оно идеально для вас: подчеркивает красоту и стройность вашей фигуры, вашу женственность и утончённость. Кроме того, это последняя модель коллекции и на неё пятидесятипроцентная скидка. Вы ещё полюбуйтесь, почувствуйте его, посмотрите, а я пока девушке отвечу.

С этими словами продавщица удалилась навстречу вошедшей девушке, а Василиса снова посмотрела в зеркало.

В нём она вдруг увидела свою маму. Маму, которая стоит посреди комнаты в красном драповом пальто с песцовым воротником. Ей примерно столько же лет сколько Василисе сейчас. Она смотрит на себя в зеркало и ей нравится своё отражение, она улыбается. Но входит бабушка и улыбка резко исчезает. Мама снимает пальто и снова вешает его в шкаф.

– Мамочка, почему ты не носишь это пальто? Ты в нём такая красивая, – дёргает её Василиса.

– Потому что оно красное, – говорит бабушка.

– Я уже, наверное, не в том возрасте, чтобы носить красное, – добавляет мама.

Василиса не понимала. Она поняла уже потом, что её мама после смерти отца практически всю оставшуюся жизнь носила по нему траур, боясь осуждения людей и собственной матери. Она выбирала тёмные вещи. А это красное пальто, купленное вместе с подругой, которая вскоре вышла замуж и уехала, так ни разу и не надела.

Она надеялась, что Василиса будет носить его, когда вырастет, но когда дочь подросла, стало ясно, что у них разные фигуры и это пальто ей не подходит. В итоге, оно так с этикеткой и было отдано каким-то погорельцам лет через 10.

Только сейчас Василиса поняла, что она тоже, как мама, выбирает тёмные неяркие вещи, чтобы не выделяться, чтобы никто не осудил. Она как будто продолжает носить этот траур…

В горле у Василисы стоял ком, по щекам текли слёзы. Слёзы боли и обиды. Она почувствовала всё, что чувствовала тогда её мама, глядя на себя в зеркало в том красном пальто. Она чувствовала себя Королевой, яркой и привлекательной Женщиной. Ей очень хотелось выйти в нём и показать себя миру, но брошенный её мамой осуждающий и укоряющий взгляд лишил её этой возможности. Она почувствовала всю мамину боль, всю её вину за желание хорошо выглядеть и за потраченные впустую деньги. Почувствовала всю ущербность, когда ещё пару зим она надевала своё старое, уже потрёпанное синее пальто, потому что купить ещё одно новое не могла себе позволить.

– Я куплю это пальто, мамочка, – прошептала Василиса. – И я не повешу его в шкаф, я буду его носить.

От этого как будто что-то изменилось у неё внутри. На душе стало легко, очень спокойно и даже радостно. Её осанка стала ещё ровнее и как-то свободнее. И уже не только пальто было тому причиной.

Василиса вытерла слёзы.

Она посмотрела на ценник. На нём стояла цена 10 000 рублей. У Василисы на карточке после оплаты всех счетов, оставалось 5000 рублей. И ещё рублей 200 в кошельке. А до зарплаты ещё полторы недели. Она рассчитывала купить себе что-нибудь тысячи за 2,5—3,0, чтоб осталось на жизнь.

Но решение было принято. К тому же со скидкой, она как раз укладывалась в назначенную сумму. А на 200 рублей можно как-нибудь протянуть. Тем более, что продукты она вчера закупила.

– Ну что вы решили? – спросила продавщица, вовремя распрощавшаяся с несостоявшейся покупательницей.

– Я беру его, – спокойно и уверенно сказала Василиса. – И, пожалуйста, снимите ценник и упакуйте мою куртку, я пойду в нём.

Продавщица улыбнулась и кивнула:

– Конечно, пойдёмте. Я рада, что вы решили его купить.

– Спасибо вам.

Она расплатилась, взяла пакет с курткой и счастливая вышла из торгового центра. Ветер освежающим потоком встретил её на улице. В нём уже улавливались запахи весны, хотя было ещё морозно.

Василиса улыбнулась ветру, этому едва уловимому запаху весны и направилась пешком в сторону дома. Она чувствовала себя Королевой. В ней проснулась женственность и желание нравиться и даже флиртовать. Её переполняла радость и гордость и при этом лёгкость, и какая-то детская игривость.

В сумке дзинькнул телефон, пришла СМС-ка. Уведомление от банка о списании она уже получила, поэтому с любопытством достала телефон.

Василиса открыла сообщение: «На вашу карту поступили 5000 руб»…

Гарантии

– А какие гарантии вы мне дадите? – нервно, дрожащим голосом, спрашивал молодой человек, похожий на старый английский зонт. Он был сгорбленным и напряженным, и от этого казался гораздо старше своих лет.

– В смысле, гарантии? – бабуля посмотрела на него поверх очков, которые, казалось, она носит лишь для солидности. Она не была совсем бабулей в общепринятом представлении. Это была худощавая женщина, с проницательным взглядом и острыми чертами лица. Но её проницательность, даже некая настороженность, её хватка, низкий резковатый голос, создавали впечатление повидавшей в жизни гораздо больше, чем обычные женщины в её годы.

– Здесь тебе не химчистка, чтоб гарантию давать, – резко добавила она.

– Ну, а все-таки? Я ведь вам не пиджак отдаю. Вещь дорогая, ценная для меня! – не унимался посетитель.

– Вещь говоришь? Ценная для тебя? – пробасила, передразнивая, тётка.

– Ну, да! Ценная! – пропищал молодой человек.

– А что ж ты с этой дорогой и ценной вещью так обращался-то, как с половой тряпкой? – вопрошала женщина, сверля его своими карими глазами.

– Как это? Почему это? – возмутился посетитель.

– Вот и я спрашиваю: как и почему это произошло?

– Ну я, это… Да не было такого!!!

– Ну как же не было? Посмотри на эту дорогую тебе вещь! Посмотри, в каком она состоянии. Да и зачем тогда пришел—то сюда? Вот с твоих же слов записано: «Ноги не идут, руки не держат, глаза не глядят, голова, как обручем сдавлена, и дышать тяжело, как будто в бетон замуровали…»

Мужчина опустил глаза.

– Посмотри в зеркало-то на себя: спина вон сгорбленная, как у старика столетнего, голову чего в плечи втянул, как черепаха? Позвоночник, значит, тоже не в порядке. Сердце того и гляди выскочит, я его отсюда слышу.

– И одышка ещё… – почти шёпотом добавил мужчина.

– Голос—то твой где? Чего ты мне шепчешь? Шептать надо ласковые слова на ушко девушке любимой. Девушка-то есть?

– Нет, – вздохнув, сказал парень. – Да и когда мне девушку-то заводить, всё время работа занимает, – оправдывался он.

– Ну, конечно! А работу-то я тебе выбрала что ли? Получается она у тебя вместо девушки! – с усмешкой добавила женщина.

– Как это?

– Ну как-как, как в том анекдоте:

«Один мужик другого спрашивает:

– Тебя твоя работа полностью удовлетворяет?

– А как это понять?

– Вот ты на работу едешь, видишь красивую девушку и тебе её хочется. А с работы едешь, видишь ту же девушку, тебе её уже не хочется. Значит, работа тебя полностью удовлетворяет!»

Так и у тебя, выбрал такую работу, что она тебе не только девушку, она тебе и жену заменяет.

– Нет, я люблю свою работу! – просипел он.

– Так я и говорю – работу любишь! А сюда-то чего пришел?

– Как чего? Работать не могу. Голова болит так, что ничего не соображает, буквы и цифры сливаются – ничего разобрать не могу, руки дрожать стали, а у меня работа ответственная. Помогите здоровье восстановить!

– Ах, восстановить! Да ещё и с гарантией! – наигранно кудахтала женщина.

– Ну, да! Вы зря наговариваете, что я его не берёг. Я о своём здоровье заботился. Я не пью, не курю, пищу вредную не ем, на вегетарианское питание вот перешёл, в спортзал хожу два раза в неделю, – всё увереннее отчитывался молодой человек.

– И нравится ему такая жизнь?

– Кому?

– Здоровью твоему?

– Ну, должна. Все же говорят, что так правильно, – смутившись, ответил парень.

– Правильно, говоришь? А чего ж тогда еле ходишь?

Парень пожал плечами, вернее ещё сильнее втянул голову в плечи.

– Зачем оно тебе нужно, здоровье-то?

– Как это зачем? – парень стоял в состоянии лёгкого ступора. – Это же очевидная вещь, чего об этом спрашивать.

– Зачем тебе здоровье? – настаивала дама.

– Ну, чтобы жить! – задумавшись, ответил парень.

– А ты живёшь?

– Ну, да. К чему вы клоните? – парень посмотрел недоуменно, немного прищурившись.

– Да я открытым текстом тебе говорю, что при такой жизни у тебя одна ГАРАНТИЯ – быстрый исход! – отрезала женщина.

– Как это? Почему? – всё ещё не понимая хлопал он глазами.

– Разве это можно назвать жизнью? Для чего ты живешь? – добивала его тётка.

– Ну, у меня хорошая работа, меня уважают… – всё неуверенней отвечал парень, погружаясь куда-то вглубь себя.

– Хочешь-то ты чего? Работа… – сокрушённо опустила руки женщина.

Парень молчал, как будто искал что-то внутри. Вдруг в глазах его мелькнула искра, и на лице появилась мечтательная улыбка. Он ещё немного помолчал, а потом сказал:

– Я всегда хотел танцевать, – и, погрустнев, продолжил. – Мне как раз исполнилось пять лет. В доме собрались гости и кто-то спросил, кем я хочу быть, когда вырасту. И я ответил, что хочу быть танцором. Мы с девочкой из соседнего подъезда, с которой вместе ходили в детский сад, приготовили танец для гостей. Но когда я сказал об этом, отец поднял на смех моё желание, сказав при всех, что танцоров у нас в роду не было и никогда не будет. Мне было так больно, так обидно тогда. Я заплакал. А он сказал, что мужики не плачут и если я не перестану его позорить перед гостями, то я ему не сын. Я перестал плакать, но танцевать я не смог. Моя подруга обиделась на меня и перестала со мной дружить.

Его тело выглядело окаменело-неподвижным, желваки выдавали всё напряжение, которое он испытывал, в глазах блеснули слёзы, но он быстро спрятал их и продолжил:

– Я выбрал мужскую профессию – инженера, как хотел отец. Но отца так и не смог простить, хоть его уже и нет давно. Да и с девушками, наверное, поэтому не складывается – боюсь, что предадут. Хотя, ведь это я предал тогда свою подружку, она-то была не причём. Вернее, даже не её, я себя предал. А она это почувствовала, поэтому и обиделась. И это я себя не могу простить до сих пор. И эту ненавистную работу навалил на себя, в наказание за предательство. А отец что? Он деревенский работяга. Он же хотел, как лучше, хотел научить меня быть мужиком и даже в секцию по боксу меня отдал. Но я там долго не выдержал, правда, защищаться научился и постоять за себя теперь умею. Только против себя это как-то не получается. Я же сам себя мордую, как себе-то противостоять?

Он грустно улыбнулся.

– А может просто перестать мордовать? – голос женщины стал каким-то другим: более мягким и спокойным. От него повеяло теплом и принятием.

– Перестать мордовать? А это неплохая мысль. Ведь и вправду, смысл-то в этом какой? Довел себя до непонятно какого состояния. Работа, тренажёры, вегетарианство… Не моё это всё, ничего из этого мне никакого удовольствия не приносит. Бросить всё что ли и заняться танцами?! На профессиональном уровне, конечно, мне уже ничего не светит, а так, для себя, для удовольствия. Просто жить начать!

Лицо его осветилось улыбкой, в глазах заблестела радость, плечи расправились и голос зазвучал уверенно и красиво. Он даже как-то резко помолодел.

– Да, пожалуй, так и сделаю! Может и девушку себе найду. А с работой – сначала отпуск возьму, а потом решу, что с ней делать. Спасибо Вам!

– А «пиджачок-то» – вещь-то свою ценную, оставлять передумал? – с доброй хитринкой, улыбнулась женщина.

– Так уже в норме всё. Голова не болит, дышу легко, даже спина расправилась, ноги танцевать просятся! И даже зрение лучше стало, видеть чётче стал. Вон, напротив, вижу кафе- шашлычная, пойду-ка шашлычком пообедаю, организм порадую. Здоровью моему он сейчас на пользу будет, – проговорил он уже на ходу, открывая дверь.

– А говоришь, гарантии! – не скрывая усмешки, сказала заметно подобревшая женщина.