Loe raamatut: «Хроники симбионта. Книга 1. Новая жизнь»
Хроники симбионта 1. Новая жизнь.
Пролог.
Новая жизнь.
Огромный черный шар реликтового космического корабля приближался к планете, выйдя из точки нулевого перехода – мгновенного прыжка, позволяющего перемещаться в пространстве не затрачивая на это времени. Шар появился вблизи одной из лун и на крейсерской скорости двинулся от нее к планете.
От тела черной сферы отделился маленький силуэт и устремился к орбите, защищенной крепостями, охраняющими покой жителей этого мира. Некоторое время ничего не происходило. Треугольник маленького корабля, отделившийся от таинственного исполина, беспрепятственно приближался к атмосфере, минуя боевые платформы. Со стороны казалось, что вот-вот и скроется этот хищный силуэт в плотных слоях. Но нет, не судьба!
Из крепости с ним пытались связаться защитники планеты на всех доступных частотах, а он не отвечал, игнорируя их и продолжая двигаться к намеченной цели. На ближних к чужому кораблю платформах показались несколько вспышек. В космос ушли ракеты. Они стремились догнать таинственную цель, так нагло решившую прорваться сквозь укрепленные заслоны.
Первые смертоносные иглы ушли в никуда, разрываясь в пустоте вакуума. Юркий корабль увернулся, но последняя все же достигла его, блеснула яркая вспышка, и незваный гость прекратил свое существование. А спустя какое-то время черный шар, появившийся из ниоткуда, также бесследно пропал в точке нулевого перехода.
И никто из обитателей боевых платформ крепости даже не заметил, как в момент взрыва от маленького хищника отделился крохотный метеор и исчез в атмосфере их дома, спустя какое-то время, упав в волны одного из морей, к великому несчастью жителей.
***
Глава 1
Новая жизнь.
Поверхность пола исчезла и стремительно потерялась, пройдя некую точку невозврата именно в тот момент, когда за моим плечом, прозвучал выстрел. Боевик, не устояв на месте, потерял равновесие и, заваливаясь спиной в проем, разбитого, панорамного окна, рефлекторно нажал на спусковой крючок…
Выстрел…
Пуля, с оглушительным хлопком, покинула ствол его оружия, и ушла в сторону от намеченной цели, немного выше, чем нужно. По крайней мере, я хотел надеяться на это, а точнее, был почти уверен, когда с ненавистью, взглянул в лицо, разочарованно смотревшего за мою спину, противника, до сих пор не осознающего, что произошло. Чтож, значит не зря, значит, жива, вихрем пронеслась успокоительная мысль, я выдохнул и довольно осклабился. Не судьба приятель… Не судьба…
Четкое осознание неминуемой гибели, до сих пор таившееся только в подсознании, пришло лишь в тот момент, когда мне, удалось прочесть в глазах схваченного боевика, вначале удивление, а следом за этим, ужас понимания происходящего с ним события. Мы падали, проваливаясь в пустоту улицы, с высоты седьмого этажа корпоративного здания. Я крепче вцепился в трепыхавшееся, и истерично махавшее руками, тело бандита. Прикрыл глаза…
Выстрел…
Выстрел…
Осоловевший от такого положения дел, подонок, продолжал вжимать спусковой крючок, посылая в никуда, последние заряды из обоймы, сопровождая свои бессмысленные действия, истошным, отчаянным воплем, обреченного на убой, животного…
Я улыбнулся вновь, время в моем сознании исказилось в единый миг; сжимаясь и ускоряясь, огромным снежным комом, пронеслось по моей памяти, заставляя увидеть в одно мгновение, всю прошедшую жизнь. Теперь, очевидно, прошлую…
***
Нита открыла глаза, отводя от себя воспоминания, слезы катились по ее щекам, она молчала и смотрела на неподвижное тело. Нет, он не был мертв, но и не был жив. Аппарат искусственного дыхания, мерно работал, нарушая тишину и накачивая легкие, неподвижно лежавшего Кифа. Она смотрела ему в лицо, такое спокойное и такое родное, но в то же время, чужое и далекое для нее, в этом лице не было жизни, не было той, всегда злящей ее, вечно ехидной улыбки и снисходительного, любящего взгляда. Всегда любящего, она другого не помнила, даже когда уходила от него, устав от бесконечного ожидания и страха. Страха за то, что однажды, он не вернется, что однажды как сейчас, она будет стоять и смотреть, заливая себя слезами. И все же это случилось, а самое ужасное и терзающее сердце, что по какой-то, жестокой иронии судьбы, это случилось по ее вине… И теперь нет того взгляда, его веки навсегда закрыты. Нет его больше, осталось только, отрешенное от жизни, всегда любимое ею, лицо. Спокойное, и сейчас безнадежно далекое и до сжигающей боли, чужое…
– Чужое… – Нита простонала, сжимая руки в кулаки, и впиваясь в ладони, пальцами. – Чужое…
***
– Нита? – за спиной девушки прозвучал задорный и веселый голос, нового знакомца.
– Что? – она обернулась и слегка улыбнулась, увидев позвавшего ее, парня.
– Я провожу тебя? – он немного склонил голову к плечу, глядя на нее с ехидной, но доброй, притягивающей улыбкой.
– Ну, проводи… – рассмеялась Нита.
– А где ты живешь? – довольно произнес знакомец, подходя и беря ее за руку.
В этот вечер, Нита оказалась на дне рождения у подруги и та, познакомила ее с Сергеем, который весь вечер, как только она появилась, не сводил с нее влюбленных глаз, и, в конце концов, пользуясь положением приятеля мужа, ее подруги, попросил последнюю, их познакомить. А когда Нита, недолго поприсутствовав на вечеринке, собиралась уезжать домой, ей нужно было рано вставать на следующий день из-за учебы, Сергей остановил ее и напросился в провожатые…
– Как это было давно, – прошептала девушка, стоя у модуля с телом ее любимого человека и когда-то вычеркнутого ей, из собственной жизни.
Воспоминания не хотели уходить, продолжая терзать сердце, она прикрыла глаза и отдалась им, больше не обращая внимания на неугомонные слезы.
Щелкнул замок двери, она невольно вздрогнула и вцепилась руками в модуль.
– Ниталла Евгеньевна? – негромко позвал, вошедший в палату врач. – Простите, но вам пора уходить. Нам нужно подготовиться к отключению, – еще тише продолжил он, уже с нотками сочувствия в голосе.
– Да-да, конечно, – с надрывом и чуть слышно, ответила Нита. – Карл Альбертович, я ухожу, извини… – она, не успела договорить, упала в обморок.
***
– Нита, давай! Не бойся, я держу тебя! – задорно покрикивал парень, придерживая ее за руку и помогая вскарабкаться наверх.
– Псих! Ночью, на скалы, только маньяк может тащить девушку… – весело ворчала Нита, переставляя стройные ножки по неровным уступам скалы, нависшей над маленькой бухтой, у Теплого моря.
– Маньяк-маньяк, принцесса! – весело смеясь, отшучивался парень.
–Киф, боже, какая красота, – очарованно прошептала девушка, забравшись на вершину скалы. – Звезды… Море… Я… Люблю тебя, – улыбнулась и поцеловала его в губы.
– А ты знаешь? – продолжила девушка, отрываясь от губ любимого.
– Где рай? – с усмешкой спросил парень.
– Да, – тихо ответила девушка.
– Знаю, – так же, чуть слышно, ответил он и обнял ее, прижимая к груди. – Рай там, где есть, ты!
В доме было тихо, а за открытым настежь окном, мерно барабанил дождь, любимый пес мужа, тихонько посапывал у погасшего камина и только она одна, стояла и всматривалась в пустоту ночи и вслушивалась в шум дождя. Слезы застилали ее глаза, ей было больно и стыдно. Его больше нет, нет того, кто всю жизнь ее любил и отдал эту жизнь, за нее. За ту, которая совсем не заслужила этого.
***
Сознание пробудилось раньше, чем появилась картинка перед глазами, а в голове раскатистым гулом прозвучала мелодия, знакомая такая, что даже покоробило. Ах, да, это же мелодия приветствия, при запуске комма. У меня на стационарном такая была, вспомнил я. Кто-то, явно больной на голову, запустил комм, подключенный к колонкам на всю громкость, мелькнула мысль, а потом в глазах все потемнело.
Я и не догадывался тогда, что пробудившая меня мелодия, была установлена в моей голове и при включении сознания, она запустилась, оглушая и шокируя его.
Тьма медленно окрасилась в сплошную синюю пелену. Синяя пелена, так же медленно изменила свой цвет в светло изумрудный. А на этом фоне появилась крупная сетка электронных линий, которая стремительно – вращающимся кругом, неумолимо сокращалась к центру вирт-экрана, в точку посередине. А за тем, появилась картинка окружающего меня пространства.
Пространством оказался белоснежный потолок какого-то помещения, где я сейчас находился. Своего тела, я совершенно не чувствовал и даже зрачками глаз, мне с трудом удавалось оглядеться по сторонам, для того, что бы понять, где я нахожусь.
Я был в больничной палате, как мне показалось и совершенно один. Я слышал только, как в стороне, тихо работала какая-то электронная аппаратура, попискивая своими датчиками. Она заполняла звуками, тишину вокруг.
– Ага, это, наверное, тот самый комм – будильник работает, что по ушам мне съездил мелодией приветствия. Петух блин утренний. Так-так, где же это я? – проворчал мысленно, отходя от беспамятства.
– Последнее, что я помню… Хм, а, что я собственно помню? – мысли ворочались медленно и тяжело, как ветряная мельница в безветренный день, а в голове стоял шум, как после какого-то дурмана. Ясность понемногу приходила, что меня радовало.
– Нита.… Да! Нита… – я помню ее крик. И бандита лежавшего на краю, у разбитого окна. Сука, мертвый же он был, я в него попал несколько раз, это я точно помню, – пазлы в картинках памяти постепенно складывались, оживали эмоции.
– Дальше, что было дальше? – мысленно застонал я. – Вот ведь черт… – вспомнил и выругался. – Дальше, этот придурок поднялся, как-то резво поднялся, гад. Учитывая то, что я в него остатки магазина разрядил. Почти в упор разрядил. Крик… Опять крик Ниты. И ее испуганные глаза. Они в отчаянии смотрели за мою спину, на этого выползшего из небытия, живучего ублюдка. Он направил ствол в ее сторону, собираясь стрелять. Потом… Что потом? Ага, мой резкий прыжок вспоминаю, выстрел, прозвучавший уже за спиной, в тот момент, когда я, всем телом навалился на потерявшего равновесие бандита. А дальше? А дальше полет из окна помню, вместе с этим выродком, что посмел навести оружие, на мою драгоценную Ниту.
В палату вошли. Слышно было, как щелкнула дверь и неторопливые шаги проследовали в сторону работающего, где-то за головой оборудования, того самого, что так противно пищало и иногда переливалось тихими трелями, о чем то сигнализируя, видимо ИскИну машины, если таковой был у нее. Перед глазами вспыхнуло небольшое окно с сообщением:
«Активация речевого функционала»
«Принять?»
«Да» «Нет»
Тут же осветилась и вжалась сама собой, икона кнопки «Да», кто-то мною управлял, очевидно, удаленно. После подтверждения активации, сообщение моментально исчезло. Одновременно с этим, поехал потолок, то к чему мое тело было приковано, медленно изменило горизонтальное положение, переходя в вертикальное и развернулось, с помощью чуть слышно работающих сервоприводов механизма. АММ, мысленно догадался я. Автоматический, медицинский модуль для поддержания жизни, к нему, стало быть, я прикован.
Зашибись! Ударила меня в голову догадка, о том, что происходит.
– Черт, – прохрипел я с трудом, только что активированными голосовыми связками.
– Кибер… – уже срывающимся на стон голосом, продолжил я. И сразу же услышал ответ на свою догадку, от человека стоявшего невдалеке от меня.
– Нет, нет! Вы немного ошиблись Сергей, – голос, отвечал на мое ругательство и мою догадку, уверенно и спокойно. – Здравствуйте, – продолжил голос.
Невысокий пожилой мужчина, немного похожий на известного предсказателя, существования гравитационных волн – Альберта Эйнштейна, жившего когда-то на старушке Земле, вежливо поздоровался.
Он был в белом халате и стоял у панели управления голографическими экранами, машины с ИскИном. Да это была машина с ИскИном, потому что только мощности искусственного интеллекта могли без особых трудностей, справляться с этим новейшим по местным меркам, оборудованием в госпиталях, где занимались кибернетикой, тем более военно-медицинским оборудованием, скорее всего, которое не терпит самых малейших сбоев в своих системах.
Ну а почему я решил, что мной занимается именно медицинский ИскИн машина, было совсем не трудно догадаться.
После падения из окна седьмого этажа офисного здания, где высота этажей значительно выше, чем в стандартных жилых домах. Обычно ни кто не выживает. А если кто-то умудрился, после такого полета, меня реанимировать на этой планете, то это явно не завод гравициклов, для гражданского населения всех возрастов и эротических пристрастий. Однозначно не этот завод.
– Здравствуйте, – я ответил. Голос мой прозвучал на удивление уверенно, видимо системы речевого функционала, заработали в зеленом режиме, моего нового кибер организма. Да, именно так, я сейчас и думал.
Я Киф, это мое прозвище, а в миру Скифский Сергей Андреевич, уроженец планеты Раннэль, земной линии миров, тридцати лет отроду, круглый сирота и холостяк, так вышло. Не особо понимал, да и не хотел никогда понимать, природу хитросплетений, всевозможных измерений. Открытых иных миров и их параллелей, в разных изученных людьми, вселенных. И так же, я не хотел понимать, перекочевавшие к нам из этих чужеродных вселенных, новые технологии. Для меня, Сергея, или попросту Кифа. Мой мир, с его звездами и планетами, был единственный, в котором я жил, и хотел жить, всегда. Ну, а что касалось всего остального, так это дело ученых, с их большими головами, а не мое, Кифа, живущего здесь и сейчас. И вот теперь, я Киф, попался в лапы этим самым ученым и эти самые ученые, сделали из меня киборга. Так я сейчас и думал.
– Вы ошибаетесь Сергей, – повторил все тот же, невозмутимо спокойный и мягкий голос пожилого мужчины в белом халате, все так же внимательно смотревшего на меня. С интересом и любопытством надо заметить. Присущим больше детям и молодым людям, чем взрослым и умудренным мужам, мнящим себя этакими Кэпами, во всем и везде, разбирающимися лучше других.
– Что с Нитой? – я проигнорировал этого вежливого бело халатника и задал интересующий меня вопрос.
– Ах, да, – простите меня молодой человек. Стоило самому догадаться. Простите меня еще раз, ради бога, – мужчина подошел ближе и улыбнулся.
– Хочу вас сразу же заверить и успокоить, с Ниталлой Евгеньевной все в полном порядке, – мужчина улыбнулся еще раз, взглянул на какие-то датчики, встроенные в модуль и продолжил неторопливо:
– Жива она и здорова, расстроена вашей смертью, конечно же, но не более. Вы не переживайте, все с ней хорошо; время лечит, это правило для всех, молодой человек, – бело халатник подмигнул мне, все так же улыбаясь и почему-то подергал себя за правый ус. Так же почему-то, торчащий больше, чем левой.
Оригинальный дедушка, подумал я глядя на него. И мне, вдруг захотелось пошутить, но я не решился этого сделать. Кто его знает, еще обидится…
– Так, так… – задумчиво пробормотал этот доктор или профессор, кто их там разберет, подумалось мне. Он свою должность не сообщал.
– Меня зовут Карл Альбертович, молодой человек, – наконец представился странный доктор. – В ближайшие несколько месяцев, мы с вами будем так сказать, накоротке… – уловив мое непонимание, Карл Альбертович поспешил продолжить:
– Будем с вами видеться каждый день, я буду вас обучать, пользоваться вашим телом. Да-да! Не смотрите на меня так. Не удивляйтесь, именно вашим телом. Вы Сергей Андреевич, восстановлены не по кибер программе, как вы – готов поспорить, подумали…
– Я не чувствую ничего… Такое ощущение, что у меня только голова есть, и все, – как можно спокойней возразил я, этому новому приятелю; с коим мне, предстоит, быть, накоротке, как он выразился.
– Мы это обстоятельство, скоро с вами поправим, не переживайте Сергей, – Карл Альбертович мне опять подмигнул.
Хм. А дядька то с юмором, может и впрямь подружимся? Если он это, ни того… А то, больно часто подмигивает, мелькнула у меня веселая мысль.
– Потерпите немного, а главное не волнуйтесь по поводу своего тела. Как вы были собой до вашего падения, так вы им и остались.
– Хорошо. Будем считать, что я вам верю, – я тоже подмигнул Карлу Альбертовичу. Ну не удержался, что поделать.
– Вот и замечательно. Тогда сейчас не нервничайте и ни чему не удивляйтесь, больно не будет, это я вам обещаю, – профессор выставил руки, ладонями вперед, успокаивая меня. – Активация вашего организма продлится не больше тридцати минут, – он подергал себя за ус и как то с сомнением, покосился на ИскИн машину.
Хм. Не уверен походу дедуля, подумал я, глядя на него. И мне как то сразу, стало не очень комильфо от этой мысли.
– И так, приступим! – хлопнул усатый доктор в ладоши и потопал к панели управления.
Он профессор. Почему-то мне так сразу подумалось, Карл Альбертович именно профессор, кем же ему еще быть, раз смог меня вытащить с того света.
Тем временем профессор, приступил к каким-то настройкам у панели управления и спустя пару минут, я вновь оказался в горизонтальном положении. А перед глазами у меня опять был белоснежный потолок, а еще через мгновение, зрение померкло.
Когда зрение вернулось, я уже смотрел на тот же потолок, только через экран вирт монитора. В поле обозрения появлялись многочисленные папки и под папки, файлы, графики. Разнообразные иконки, то появлялись, то исчезали. Осуществлялись различные сканирования, выводились показатели. Менялись цвета, четкость, резкость и много-много всего, мелькало и исчезало, перед моими глазами, настоящий калейдоскоп данных.
В общем если сказать, что я обалдел от увиденного, то это значит, ничего не сказать. Я обалденно – обалдел, от мельтешения многочисленных данных и показателей вирт монитора, встроенного в мою голову.
Апокалипсис к счастью, вскоре закончился, что меня искренне обрадовало. Началась процедура активации моего обновленного тела. Как ни странно, но именно эта процедура оказалась скучной и заняла ровно половину всего времени, от процесса запуска в строй моего организма.
Выглядело все примерно так. Карл Альбертович, благополучно закончил тестирование, после чего принялся за настройки систем, как электронных, так механических, которые как выяснилось позже, появились во мне, в виде кое – кого…
Да, именно кое-кого. Я бы в жизни не поверил в такое, если честно. Но факт есть факт. Как оказалось, когда я был несколько месяцев в коме, а всем было ясно, что шансов очнуться у меня ни каких, не предвидится, то Карл Альбертович, тайно от всех, решился на эксперимент с моим участием.
Он у себя в доме оборудовал медицинскую лабораторию и после того, как меня официально отключили от систем жизнеобеспечения и законно признали погибшим, а мой прах развеяли по ветру, как я и завещал, оказывается. С помощью автономного и мобильного АММ и какого-то молодого помощника или ученика, профессор вывез меня родимого к себе домой за город, в свою лабораторию. И в скором времени, после всех подготовительных процедур, запихал в меня некую инопланетную штуку.
Видите ли, он однажды, случайно таская эту вещицу у себя в кармане, заглянул ко мне в палату. А эта штука, крайне секретная и до этого момента крайне бесполезная и непонятная; вдруг начала светиться и нагреваться у него в кармане, когда он, профессор, подходил к моему модулю. Что профессор и заметил, опять же случайно сунув руку в карман и обнаружив там, нечто теплое и даже светящееся при извлечении из последнего. Артефакт светился, слабым, зеленоватым светом, когда док подходил к моему телу. И что самое интересное, когда профессор отходил от меня, эта штука прекращала фокусы.
Превращалась обратно, в нечто похожее на маленькую бронзовую черепашку, только с более хищными и менее выделенными обводами, чем у нормальной черепахи. В общем, каким-то, таким образом, я остался жив. И стал счастливым обладателем, нескольких миллионов или миллиардов микроскопических существ, инопланетного происхождения, внутри себя.
Изображение немного потускнело и исчезло, тестирование функционала подошло к концу, вернулось обычное человеческое зрение, без призмы вирт монитора встроенного в меня. Некоторое время нечего не происходило, я лежал глядя в раздражающе белый потолок, оборудование в лаборатории мерно шумело, переливаясь иногда, короткими трелями, сигнализирующих датчиков. Профессор копошился у панели управления и что-то, чуть слышно, бормотал себе под нос. Я его не видел, а только лишь слышал. В глазах, вначале пропала четкость, потом обволокло мутной пеленой, и сознание меня покинуло.
***
Глава 2
Новая жизнь.
Сознание вернулось ко мне резко, вокруг была сплошная темнота. Я попытался открыть глаза, но ничего не получилось, попробовал пошевелиться и остался с тем же результатом. Тело, я по-прежнему не чувствовал и вдобавок, ничего теперь не видел, темно и все, думать только могу.
– За-ши-бись, – я мысленно выругался. – Ау профессор, вы меня слышите!? – прокричал в темноту.
– Включите зрение, знак хоть дайте, где я?
Тишина и темнота была мне ответом, мне стало как – то, совсем ни по себе. Я начал напевать, какую – то песенку, пытаясь приподнять настроение и отогнать страх.
Клац – Клац, в моем сознании раздался металлический звук, похожий на звук, резко схлопывающихся манипуляторов, маленьких роботов погрузчиков или роботов ремонтников, в корабельных доках.
– Привет, – детским электронным голосом, меня чуть не оглушило.
– Ааа! – я завопил в панике. – Убавьте звук, профессор!
– Ага, убавил, – с таким же металлическим оттенком, но уже нормально, произнес голос ребенка и продолжил:
– Только я не профессор, – с нотками застенчивости и вины, сообщил мне он.
Я тем временем, мысленно завис от полученного удивления.
– Не профессор? – я осторожно переспросил говорившего. – А кто тогда? – в ответ последовала, затянувшаяся тишина.
– Ау! Ты куда пропал? – я не на шутку, забеспокоился.
Я, в своей голове один и разговаривать мне здесь не с кем, кроме как с самим собой. Такая перспектива, меня не устаивала и не радовала, поэтому я испугался, что голос сейчас пропадет навсегда и безвозвратно. И останусь я один одинешенек, в этом темном и пустом вакууме. С ума сойду… Или уже сошел? Мелькнула мысль, которую я быстренько отогнал от себя. Не стоит дальше себя накручивать. Не-не, сумасшествия мне не надо, и так все плохо…
– Я здесь, не пропал, – невозмутимо ответил голос, видимо сжалившись надомной.
– Фуух! – я облегченно выдохнул, мысленно конечно, наличие тела, по-прежнему не ощущалось, поэтому, выдыхать мне было попросту нечем.
– Так, все же? Кто ты, раз не профессор? – я продолжил настаивать на том, что бы голос мне представился.
– Нуу… – промычал он. – Так сразу, не могу сказать, – тянул и мямлил, голос электронного ребенка.
– Что значит, не можешь? – я искренне возмутился. – Голос в голове, еще и не хочет представляться, это уже за гранью наглости. Голова то, моя… – не успел я договорить, на что, тут же услышал, такой же, возмущенный ответ:
– Голова такая же моя, как и твоя, вообще-то.
– Чегооо!? – я взревел, от такой наглости.
– Ладно-ладно, успокойся. Коротко, постараюсь объяснить, – сдался под моим давлением голос. – Я это ты; а ты это я, имени у меня еще нет. Точнее есть, но это, то же самое, как например, вас всех – люди зовут.
– Ну, ни хрена себе! – я в изумлении воскликнул. – И как же тебя? То есть меня, или вас всех вместе зовут, в таком случае? – задал я вопрос и сам опешил от бреда, что сказал.
– Харуны мы… Вы – люди, а мы харуны, – поспешил объяснить голос.
– Хорошо, харун, – я подчеркнул имя намерено, немного помедлил и продолжил:
– А рассказать о себе можешь? Кто такой, как выглядишь, как получилось, что ты это я и наоборот? Понял меня?
Меня этот разговор, начинал забавлять. Хоть не скучно становилось и то хорошо.
– Могу, – спокойно ответил голос. – Но у меня другое предложение, тебе должно понравиться.
– Говори, – заинтересовался я. – Какое?
– Вспомни какое-нибудь местечко приятное, где ты любил бывать. Где можно выпить кофе, поговорить и что бы глазам приятно, на что посмотреть. Сконцентрируйся на этом воспоминании, а я в свою очередь их отсканирую и оживлю.
– Хм. В вирт модуляторе, что ли? – я предположил, начиная радоваться возможности свалить из темноты.
– В нем, наши с тобой возможности, много, что позволяют, так почему бы нам не убраться, куда получше? Посидим, поговорим, познакомимся, ты мне имя придумаешь… – голос ненадолго замолчал, видимо обдумывая, что еще сказать, в итоге продолжил:
– И да, подумай еще, в каком облике ты хочешь меня видеть?
– В каком смысле? В каком облике? – не понял я и напрягся.
– Мы Киф, машины, – с сожалением признался голос. – Харуны это разумные машины, мы размером с микроба и даже гораздо меньше…
Меня потрясло услышанное, я даже присвистнул от изумления.
– Разумные машины? Нано роботы?
– В точку Киф! – радостно воскликнул голос, и темнота наполнилась красками.
***
Летнее кафе на берегу Теплого моря, пустынный пляж на закате солнца, легкий прохладный ветерок, чуть заметно колышет зонтики над столиками, за одним из таких столиков, мирно сидят два человека и неторопливо беседуют:
– Прекрасное место Киф, мне совсем не трудно было его модулировать. Ты любил здесь бывать и помнишь каждую мелочь, гальки на пляже, цвет шезлонгов, вкус еды из кафе и даже запах Теплого моря.
– Спасибо, я действительно люблю это место, – улыбнувшись, я ответил своему двойнику и отпил горячий, ароматный кофе из маленькой, фарфоровой чашки. – Мы с бывшей, часто здесь бывали…
– Любовь, – понимающе кивнул Киф двойник. – Какая она? Расскажи. Я понимаю и чувствую, что чувствуешь ты, но не могу почувствовать лишь только ее, и понять ее, если честно, я так же не могу, – харун комично пожал плечами, подчеркивая свое недоумение. – Для меня, это единственная в тебе загадка.
– Не знаю, – я отмахнулся рукой, одновременно усмехаясь. – Словами не объяснить ее, а в логику не запихнуть, – немного грустно вздохнул. – Можно лишь чувствовать ее, а ты в этом, как раз и бессилен по твоим словам, не по тебе орешек… – улыбнувшись во весь рот, я посмотрел на свое отражение, попивающее кофе из такой же фарфоровой чашки, напротив меня.
– Э-эх, – вздохнул харун. – Ты прав, к сожалению это так, – мой симбиот согласился со мной. – Давай хотя бы выпьем за нее?
– Выпить? А, давай, – решился я и подозвал виртуального официанта.
А спустя пару минут, я уже разливал по рюмкам коньяк. Вечер у меня со мной, намечался долгий, я Киф Человек ничего не знал о Кифе – Харуне, а он мало что знал обо мне и о людях в целом.
Как оказалось мой Киф это некий модуль, артефакт с колонией харунов, миниатюрных созданий, обладающих коллективным искусственным разумам. Сами харуны, будучи искусственными созданиями, увы не знали, когда и где, и собственно для каких целей их создали.
По факту, они создавались специально для симбиоза с живыми существами, вне живых существ они жить не могли и при отсутствии носителя пребывали в спячке, в виде того самого артефакта профессора. Похожего на маленькую зеленоватую черепашку, с шестью конечностями, в виде крохотных заостренных лапок, расположенных по краям, исписанного инопланетными рунами панциря.
Харуны, как я узнал, никогда не меняли своего носителя. Если носитель погибал, то и они погибали вместе с ним. Или самоуничтожались позже, потому что повредить механоидов или уничтожить их, было весьма проблематично. Практически невозможно.
Ядерным взрывом если только попробовать. Опять же, это может получиться, только, при условии, что харуны не успеют уйти в мерцание, вместе с симбионтом.
Мерцанием был некий прыжок, по плоскостям измерений и между ними, как я понял из объяснений, моего харуна. С помощью мерцания, возможно, было избегать попаданий по симбионту, из абсолютно любого оружия, будь то стрела или пуля, снаряд или плазменный заряд, не важно. Главное просто успеть, уйти в прыжок.
В общем, верные и преданные ребята оказались, эти загадочные харуны. Как у них говорится, симбиот, должен заботиться, о своем симбионте.
И если случается так, что харуны остаются одни, а носитель погибает, то они немедленно начинают заниматься суицидом, вот такие у них наклонности, как выяснилось.
Мне, одним словом – повезло, потому что там, в госпитале, когда Карл Альбертович имел неосторожность, позабыть артефакт у себя в кармане.
Он вообще имел привычку забывать его везде, где только можно и нельзя, так как считал эту штуку непонятной и полностью бесполезной вещицей инопланетян. А раз не нашлось области применения, предмету, значит можно им колоть орехи, искренне считал наш профессор. Тяжелая, прочная, значит, будет молотком.
Так вот, пока эти мальцы были у профессора в кармане, они, оказывается, сканировали все вокруг, в поисках подходящего носителя. И вот, о чудо, харуны выбрали, а Карл Альбертович это заметил.
И теперь в итоге, я жив, сижу у моря в виртуальном мире, пьянствую с моим механическим другом, а мое тело валяется в лаборатории у Карла Альбертовича и идет на поправку, да еще и на какую поправку.
Но об этом потом. Я сейчас сам, толком не знаю и процента, всех моих возможностей организма, после слияния с супер механизмом – непонятных и всесильных харунов.
Тем не менее, пока мы – два Кифа пили коньяк в вирт реальности, на берегу Теплого моря в чудесном летнем кафе и узнавали друг о друге, больше и больше. Карл Альбертович тем временем, ломал свою умную голову у себя в лаборатории, над тем, как ему напоить и накормить меня.
Мое тело билось током и генерировало маленькие молнии, как только профессор приближался и пытался что – либо сделать, с моим воинственно настроенным организмом. И вот, когда прошло, три дня раздумий и попыток, профессору в голову пришла идея.
***
Глава 3
Новая жизнь.
Карл Альбертович, представлял собой личность незаурядную и своеобразную; помимо преданности медицине, профессор очень любил археологию и страстно ей увлекался. Медицине он посвятил жизнь и выбрал ее основной профессией в молодости, а вот с археологией дело обстояло немного иначе, ее профессор любил с самого детства и выбрал ее впоследствии, как хобби для себя.
Когда-то, давным-давно, будучи в своем раннем и безоблачном детстве. Когда еще были живы его родители, и не случилась, ещё та, страшная война, где был тяжело ранен, а позже умер в военном госпитале его отец, из-за того, что врачи не сумели ему помочь и спасти. В то время еще не было, всех этих современных технологий и врачи обладали гораздо меньшими возможностями и знаниями, чем сейчас.
Кстати именно из-за смерти отца, профессор решил посвятить себя врачебному делу, а не пошел по стезе военного, как отец и дед и еще несколько поколений предков. Карл Альбертович решил посвятить свою жизнь спасению людей, а не ремеслу солдата, суть которого испокон веков, была убийством людей. Даже если эти убийства были оправданы благими намерениями или неизбежностью.
