Нонаме

– Как я могу быть не собой?

– В этом и заключается вопрос, ответ на который поможет тебе выкарабкаться. Нужно только поверить в неизведанное, в то, что неподвластно человеческому мозгу. – Красные точки разлетелись в стороны, вместо лица образовали звездное пространство и потухли вместе с последним звуком. Все стало черным.

– Как поверить в то, чего не существует? – спросил Арчи и услышал удаляющееся эхо.

Пространство озарилось ярким белым светом, Арчи сощурил глаза и закрыл их ладонями, но свет все равно проникал сквозь них и нагревал Арчи теплыми лучами. Последовало короткое затмение, свет стал ярче прежнего, и оглушительный голос старика прогрохотал:

– Кейт!!!

– Кейт!? – крикнул Арчи, не услышав в грохоте собственного голоса.

08.08.2020

1

– … большое спасибо, Надежда Анатольевна. До свидания. – Катя завершила звонок и положила телефон на прикроватную тумбочку, которую ночью в лунном свете не было видно, рядом с фотографией, на которой мужчина и женщина стояли у проходной «ЗТ» с холмом на заднем плане. Когда Катя услышала стоны Арчи, напоминающие ей ее имя, она стянула с него одеяло и легла на него, не снимая пижамы. – С добрым утром, зайчик. Ты звал меня, я тебе снилась?

Арчи глупо посмотрел на нее и на ее комнату сонными глазами. В очередной раз он потерял связь с реальностью и долгое время не мог понять, где находится. Каждое свое утро на окраине он рассчитывал оказаться дома или хотя бы в Слобтауне, подошла бы даже лавочка в парке. Когда он все-таки очухался, был даже рад оказаться дома у Кати. Пока она лежала на нем, он мог думать только о ней и ни о чем более. Каждая близость с ней приводила только к сносу головы, а с этим Арчи не мог ничего поделать.

– А? Что? Звал? – обнимая и прижимая ее к себе, спросил Арчи и поцеловал ее в губы.

– Кажется, ты звал Кейт.

– Кейт? – в недоумении спросил Арчи и тут же вспомнил голос старика, доносящийся из красных точек. – Мне приснился странный сон, и там, действительно, произносили: «Кейт».

Катя повторно рассказала ему свою историю, поскольку тот уснул раньше времени. Арчи же рассказал ей свой странный сон с лицом старика из лодки, а после утреннего секса, длившегося не так долго, как вчера, он рассказал ей и то, как оказался в Слобурге.

Они прикинули, что их истории схожи за исключением того, что Катя была совсем малышкой и многого не помнила, кроме своего настоящего имени. После долгих раздумий Арчи и Катя уяснили для себя, что они не только созданы друг для друга, но и связаны судьбой, предначертанной ранее.

– Обалдеть можно, – начала Катя, – тебе мог сниться вещий сон! Что если, держась вместе, мы сможем раскрыть твою тайну? Или мою, если я именно та, кем себя считаю, и если у меня не поехала крыша.

– Даже если это не так, я все равно всегда буду рядом с тобой. Мне ничего не нужно, кроме твоего присутствия в моей жизни. Даже если меня забросит на край вселенной, главное, чтобы ты была рядом, Кейт.

– Ути-пути, мой сладенький. Как я говорила, у меня сегодня выходной в «Ешь и Пей», а у Надежды Анатольевной я уже отпросилась.

– Это еще кто?

– Знакомая женщина. По выходным я присматриваю за Михой – ее тринадцатилетним сыном, пока та трудится за забором «ЗТ». Получается, что я особо-то и не присматриваю за ним, а наоборот – прикрываю его и его дружков, пока те покуривают сигареты да выпивают пивко. Детские шалости, о которых не стоит знать родителям, – она подмигнула Арчи, – все были когда-то молодыми.

– Это с ними я видел тебя у гаражей?

– Так это ты шел с Алексом? – удивилась Катя. – Да! Точно! Это были вы! Эти малолетки еще трепались и обсуждали вас, но я особо их не слушала, как, впрочем, всегда. Мое дело – находиться рядом с Мишкой, когда тетя Надя этого просит. Хорошо, что скоро начнется учеба, и мое няньчество закончится, хоть это и приносит небольшой, но доход.

– Какая ты умничка!

– Спасибо. Это всяко лучше того, как безмозглые девки Слобурга с руками из жопы светят своей выбритой киской на камеру и за пару часов зарабатывают столько, сколько я за одиннадцать, – вылетел из Катя крик души, и она извинилась за брань, столь не свойственную ее манере общения. – Хотя я давно могла заняться этой деятельностью…

– И могла зарабатывать за час столько, сколько остальные – за два! – перебил ее Арчи, и они рассмеялись.

Катя предложила Арчи позавтракать. На кухне она приготовила ему два тоста из белого хлеба с подсоленным сливочным маслом и кусочками сыра. Арчи с аппетитом съел их, не обронив ни крошки, и запил кружечкой черного кофе с сахаром. Катя ничего не ела, она позавтракала, когда Арчи еще спал и видел сны. Она сходила в комнату и достала из-под кровати деревянную шкатулку с замочком, вернулась с ней к Арчи и поставила на стол.

– Что это? – спросил он.

Катя вставила в замочек небольшой ключ и открыла его. Шкатулка была забита различными записями, фотокарточками и вырезками из всевозможных газет.

– Это моя история на бумажных носителях. Сейчас это уже не модно, но что есть, то есть. – Она подняла плечи и развела руки в стороны. – Что-то я записывала сама, что-то за меня делали другие, например, фотографии. Я никому не показывала эту шкатулку и тщательно прятала ее даже от родителей. Иногда перебарщивала и сама с трудом вспоминала ее местоположение.

Она достала вырванный из тетради лист в клеточку, на котором слегка корявым детским почерком было написано «Я не Катя», положила его на стол и сказала, что это был первый документ, помещенный в шкатулку.

– Я сделала эту памятку, как только научилась писать, так что не обращай внимания на почерк, – улыбнулась она.

– Я и сейчас так пишу, как первоклашка, – посмеялся Арчи, потом задумался, – хотя в первом классе я писал гораздо лучше, чем сейчас.

Катя извлекла из шкатулки следующий листочек, согнутый пополам, и развернула его. Сгиб проходил ровно по букве «i» слова «rebirth», написанного все тем же пляшущим почерком, и делил его на две равные части.

– Эту запись я сделала во втором или третьем классе, когда научилась писать на английском… Странно то, что писать я научилась гораздо позднее, чем разговаривать. Понимаешь? Я знала оба языка сразу и не понимала, почему все мои одноклассники общались только на русском… – Она замолчала и тяжело вздохнула. – Эх, где же ты был раньше, Арчи? В детстве я еще не видела четкой грани между языками и, беседуя с учителем английского, не сразу могла понять, на каком языке мы вели беседу. Do you understand me?

– Sure! Exactly the same effect happened to me when I got to Sloburg. Only Alex told me that we communicated with him on Russian, – ответил он и удивился. – In what language did I answer you?

– На английском, Арчи.

– Офигеть! Я и сам не понял, как перешел с одного языка на другой. Почему в «Ешь и Пей» ты попрощалась со мной на английском? Ты со всеми так прощаешься?

– Не знаю. Нет. Иногда это просто проскальзывает.

Арчи широко раскрыл глаза и уставился на Катю с отвисшей челюстью.

– Погоди-ка! Ты же не думаешь, что этот дар достался тебе так же, как и мне, путем неведомого перемещения в пространстве?

– Не думаю. Теперь я уверена в этом, сладкий. – Она поцеловала его в щеку. – За двадцать лет я не встречала парня лучше тебя, Арчи. Мы знакомы с тобой всего сутки, а мне кажется, что я прожила с тобой целую вечность и готова прожить еще одну. Если все, что с нами случилось – правда, то нам стоит узнать истину. Если нет, то мы точно сошли с ума.

– Если нас заберут в психушку, будем требовать общую палату, Кейт. – Теперь он поцеловал Катю в ее румяную щечку и взял бумажку со стола. – Так почему же «rebirth»?

– Я была мала и записала это после снов. Да, ты не ослышался, зайчик. Мне снились сны со взрослым мужчиной. В тех снах мы разговаривали, обсуждали прошедший день, школьные уроки, мальчишек… Однажды он рассказывал мне о перерождении, и эта мысль, судя по всему, понравилась мне… я уже и не помню, если честно… после того, как я сделала эту запись, он мне больше не снился.

– Так-так-так. Действительно, история повторяется. Ты помнишь, как выглядел тот мужчина?

Катя молча кивнула и принялась доставать из шкатулки другие материалы и складывать их напротив себя, пока не образовалась небольшая бумажная кучка. Когда добралась до нужного ей места, достала черно-белую фотографию и положила ее по левую руку от Арчи.

– Узнаешь? – спросила она.

– Ты и твои родители? Точно такая же стоит у тебя на прикроватной тумбочке, только там вы лет на двадцать моложе.

– Правильно. Как бы родители, – с грустью поправила она, – но все равно родители. Я люблю их несмотря ни на что.

Арчи не нашелся с ответом, да и Катя не требовала от него никаких ответов. Она снова закопошилась в шкатулке и в скором времени достала из нее вырезку из газеты с заголовком «Катя нашлась» и прикрепленной фотографией того же черно-белого цвета: на фоне детского сада стояла Катя с родителями и пожилым мужчиной, все довольно улыбались, вот только маленькая девочка выглядела испуганной и потерянной, словно не была рада возвращению в семью.

Катя указала пальцем на мужчину.

– Это он. Он приходил ко мне во снах. Он же нашел меня в тот день, когда я потерялась… как бы потерялась… этого я не помню, так говорили мама с папой. Я даже имени его не знаю… того мужчины.

Арчи внимательно присмотрелся к незнакомому мужчине на фотографии, прищурился, вплотную опустил к снимку голову, почти клюя в нее носом, долго трепал волосы на голове, пытаясь понять, где же он его видел, и через некоторое время со всего размаха ударил по столу так сильно, что стопка Катиных аккуратно сложенных бумаг разлетелась по кухне и упала на пол.

– Матерь Божья! – прокричал он.

– Что такое? – испуганно спросила она, подбирая с пола свои заметки.

– Это же он! Не такой седой и еще не покрытый старческими морщинами, но он! Тот старик, о котором я говорил! – Арчи еще раз взглянул на снимок в газете. – Это сто процентов он!

От удивления Катя подпрыгнула на карачках и чуть не ударилась головой о стол, бумажки вывалились из ее рук.

– Матерь Божья! – повторила она его слова.

– В статье не указано, кто он такой. Ты можешь спросить у родителей его имя?

– Это плохая идея, – ответила Катя, как только собрала макулатуру и положила ее обратно в шкатулку. – Не хочу ворошить прошлое. Не хочу, чтобы родители переживали, поэтому давай как-нибудь сам, окей?

– Но… – хотел было возразить Арчи, но Катя его перебила:

– Никаких «но», Арчи. Я понимаю, что этот мужчина – какая-никакая зацепка, но давай не будем приплетать к этому моих родителей, им и без того не легко это далось. Лучше посмотри внимательнее на обе фотографии, не зацикливаясь на мужчине.

Она пододвинула снимки ближе к Арчи и стрепетом смотрела не него, пока он с серьезным видом разглядывал обе фотографии, закрыв ладонью мужчину в коричневом костюме. В целом, фотографии не отличались, за исключением одежды, в которой были родители Кати и сама Катя. Арчи долго пытался найти хоть какую-то мелочь, не попадающуюся на глаза, и в конечном итоге не выдержал:

– Ничего необычного я не вижу, фото как фото, да и вы на них почти не изменились, будто они были сделаны в одно и то же время. – Он отодвинулся от стола, расправил плечи и изогнул спину, устремив взгляд в потолок.

– Отчасти ты прав, – отозвалась Катя, – между снимками, действительно, не более месяца, даже погода и время одинаковые. Но есть небольшое различие, которое неподготовленный даже не заметит.

Она постучала пальцем по своему изображению сначала на первом фото, потом на втором, давая понять Арчи, куда именно стоить смотреть. Тогда Арчи снова напряг глаза и извилины, вглядываясь в мельчайшие подробности девочки на фотографиях: худенькие ножки в юбочке, такие же ручки, торчащие из коротких рукавов футболки с едва согнутыми кулачками, пухлые щечки и развевающиеся по ветру волосы – все то же самое, что он видел и ранее.

– Давай я тебе помогу, зайчик, – она показала на свои глаза, – а теперь посмотри на глаза тех девочек на фото. Видишь?

– Вроде бы, да-а-а… – протянул Арчи и еще пристальнее всмотрелся в черно-белые снимки. – Похоже, на фото с мужчиной твои глаза немного светлее. Так?

– Ути-пути, мой Шерлок. – Она потрепала его за волосы, приблизилась к нему и кончиком носа коснулась кончика его носа. – А теперь посмотри мне в глаза. Нет, не на фото, а в мои. Скажи, что ты думаешь?

– Думаю, люблю тебя еще сильнее, Кейт. Ты же не против, если я буду звать тебя так всегда?

– Называй, как хочешь, Арчи, – она чмокнула его в губы, – только, похоже, ты так ничего и не понял.

– Ни капли.

– Я постараюсь объяснить. – Она присела рядом с ним и взяла обе фотографии. – На обеих фотографиях я немного отличаюсь, хоть ты этого и не видишь, но суть с глазами ты уловил. Родители утаивали от меня этот факт, но люди из моего окружения шептались, что после пропажи (назовем это так) у меня изменился цвет глаз. Сама я этого не знаю, да и на черно-белом фото этого, к сожалению, не видно, но думаю, что это правда. Оттенок точно светлее.

– В детстве у всех изменяется цвет глаз, разве не так? – задумался Арчи.

– Не знаю. Может и так. Ты встречался когда-нибудь с близнецами?

– Не то что бы знаком, но, конечно, видел и не единожды. На пару лет младше меня у нас в школе учились два парня, а что?

– Как быстро ты мог понять, кто из них кто?

– Ну… когда они были совсем мелкими, была вообще неразбериха, а когда стали постарше, можно было уловить то или иное отличие, но это не точно. Некоторые и с возрастом остаются копиями друг друга.

– Вот именно. Только каждый близнец, как бы сильно он не был похож на своего брата или сестру, с легкостью может определить себя на фото. Вот и я вижу, что на первом фото стою, вроде бы, я, но это не я. Точно не я, хоть и разница невелика, а на фото с мужчиной в костюме – я.

– Думаешь, на первом снимке твоя сестра-близнец?

– Не знаю, но это точно не я. Надеюсь, ты не думаешь, что я ненормальная?

– Как ты можешь такое спрашивать каждый раз? Неужели ты мне не веришь? – разозлился Арчи.

– Верю. Извини. Это было в последний раз.

– Не стоит извиняться.

– Хорошо, но все равно извини. Думаю, этой ночью ты меня точно простишь. – Она сексуально подмигнула ему и попрыгала попой на табуретке, что задрожал пол, а стол заходил ходуном.

– Ахах, перестань, у меня уже встал, – краснея, улыбнулся Арчи.

Она перестала.

– У тебя было что-то похожее? Были у тебя чувства, что ты это не ты?

Арчи хотел было помотать головой, но за долю секунды вспомнил, как смотрел в зеркало ванной комнаты Бумажного Макса. Тогда ему показалось, что он выглядел как-то странно, но не придал тому значения, ссылаясь на усталость. Он вскочил из-за стола, выбежал из кухни и открыл первую попавшуюся в коридоре дверь с матовым стеклом. Он не ошибся, дверь вела в ванную комнату Кати. Она была не такая ужасная, как у Макса, и в ней было большое зеркало. Арчи встал перед зеркалом и разделся догола.

– Ты чего это убежал, как поджаренный? – весело спросила Катя, глядя на него через дверной проем.

Арчи молчал и осматривал себя с ног до головы. В первую очередь он проверил цвет глаз, они оставались такими же голубыми, как раньше. Он зачесал волосы на правый бок и ему показалось, что он никогда так не делал, предпочитая зачесывать на левый. Сначала он целиком и полностью ухватился за эту идею, но потом решил, что сам себе это накручивает, да и волосы на голове он зачесывал всегда машинально и никогда не задумывался, на какую именно сторону он их зачесывал ранее?

– Ты смотришь на ту фотографию и видишь на ней не себя, – начал Арчи, – а я смотрю в зеркало и понимаю, что что-то изменилось, но не понимаю, что именно. Впервые я это заметил у Макса дома, но не стал на этом зацикливаться.

Он повернулся спиной к зеркалу, а когда увидел отражение, просто сел на холодный кафельный пол, навалился на стену и взялся руками за голову.

– Охренеть! Этого не может быть! Этого не может быть! Этого не может быть! – снова и снова с дрожью в голосе повторял он.

Катя присела рядом с ним и прижалась.

– Что такое, милый?

Он все повторял одну и ту же фразу, выдергивая волосы. Его голова раскалывалась от всех этих непонятностей. Когда Катя обняла его, ему полегчало. Они вместе поднялись, и Арчи повернулся к ней спиной.

– Пожалуйста, скажи, что там написано? – Он положил руку на шею. – Скажи, что там нарисовано? Умоляю тебя, пожалуйста, скажи.

Катя подняла его ладонь и посмотрела на татуировку: жирная, слегка потускневшая, заросшая короткими светлыми волосками надпись «C₅H₈» красовалась в аккурат под краевой линией роста волос на шее. Если бы у Арчи волосы были чуть длиннее, то татуировку точно не было бы видно. Катя еще при первой встрече с Арчи видела эту надпись на его шее, но не решалась спросить, что она означает, да и ей было без разницы, что изображено на его теле. Она смотрела на черную татуировку и периодически переводила взгляд на зеркало, чтобы увидеть жаждущее ответа лицо Арчи. Она выдерживала паузу, собираясь с мыслями, а Арчи покорно ждал ее.

– Тут надпись, – наконец ответила она с осторожностью, – из букв и цифр.

– Какая именно надпись? – волнуясь, просил уточнить Арчи.

– Эс пять… – она подошла к зеркалу, подышала на него и на запотевшем отражении вывела «C₅H₈», – … эн восемь.

Арчи осмотрел рисунок Кати, вновь повернулся спиной к зеркалу и как можно сильнее повернул голову, чтобы как следует удостовериться, что они оба не ошиблись.

– Галиматья какая-то! Так не бывает!

– Ее раньше не было?

– Еще как была, – протянул Арчи, – именно в этом самом месте, но совсем другая татуля. Мне ее делал мой старый знакомый Энтони Хорн, когда еще только-только начинал свое дело в тату-бизнесе и работал на дому. Сейчас у него свой тату-салон в Нью-Бедфорде на Пуршейс-стрит и запись на год вперед, а то и больше.

– А что было до этого, если, конечно, не секрет? – поинтересовалась Катя.

– Секретов нет. Большими цифрами было набито число десять и поверх него маленькими буквами – pin, – он подошел к зеркалу, повторил проделанную Катей процедуру и написал «p1i0n», – что-то вроде этого, я не художник.

– Похоже на серийный номер, как и эта. – Она указала на разводы, оставшиеся от ее рисунка, – Что они означают?

– Уж не знаю, что значит эта ерунда у меня на шее, может и правда серийный номер, а вот моя татуировка была ребусом. То есть pin – это pin, а десять – это ten, в общем pinten – моя фамилия.

– Прикольно! Ты сам придумал? Прямо-таки шифровщик!

– Идею да, а Энтони набросал несколько эскизов, и я выбрал самый понравившийся, тебе бы тоже он понравился, если бы ты его видела.

Арчи надел джинсы и перед тем, как надеть футболку, еще раз взглянул в зеркало. Он наконец заметил еще кое-что: его ангел хранитель, набитый на груди, держал щит в левой руке, а меч – в правой. Когда он посмотрел на татуировку впервые в ванной комнате Макса, он не заметил перемен, а сейчас видел изменения, и это его совершенно не удивляло. Ему казалось, что его больше ничто не сможет удивить. Все эти перемещения, трансформации тела, Кричащие кусты и прочие загадки окраины были куда впечатлительнее и реалистичнее тех голливудских блокбастеров, которые он смотрел пачками, сидя в кресле перед теликом с пакетом картофельных чипсов и упаковкой пива.

– С этой тоже что-то не так? – спросила Катя, заметив пристальный взгляд Арчи.

– Она отзеркалена, – спокойно ответил он, – то есть не в зеркале, а на теле. Раньше все было иначе. Абсолютно все.

Арчи надел футболку, и они вышли из ванной комнаты.

2

Пока Катя рылась в шкафчике узкого коридора, перебирая весь свой гардероб, Арчи перелистывал пропущенные звонки на своем мобильнике. За это короткое и сначала доброе, а потом не очень, утро Макс и Олегсандр позвонили ему почти по пять раз каждый. Арчи звонков не слышал, телефон так и оставался в беззвучном режиме. Он все перелистывал и перелистывал пропущенные, в беспамятстве глазея на экран и не наблюдая за временем. Он думал, стоило ли ему перезванивать, и если стоило, то кому? Бумажному Максу? А вдруг он спит? Алексу? Можно и Алексу.

Телефон завибрировал в руке Арчи – Бумажный Макс совершал очередную попытку дозвониться до него.

Арчи ответил на звонок:

– Алло.

– Неужели ты ответил, мистер трахмен! – поприветствовал его Макс. – Короче, чувак, времени мало! Ты охренеешь от того, что я узнал и что я нарыл. Дичь сотого уровня!

– А ты охренеешь от того, что нарыл я. Дичь сто первого уровня, усек? – хотел как можно веселее произнести Арчи, но у него не получилось.

– В общем, чел, ты идешь на холм или нет? Мы вчера договаривались. Это важно! Ты помнишь?

– Помню, – соврал Арчи.

– Ништяк! Встречаемся у подъема на холм, возле сгоревшей парикмахерской. Если не знаешь, где это, спроси у Кати. Она, кстати, идет с нами?

– Ка… Кейт, ты пойдешь на холм? – спросил Арчи Катю, прикрывая микрофон телефона рукой.

– Конечно! По-твоему, я просто так отпросилась у Надежды Анатольевны?

– Идет, – сообщил Арчи в трубку.

– Ну круто! Тогда через полчаса встречаемся в указанном месте. Алексу я уже позвонил, сейчас он поднимается в гору от берега реки. Луна тоже с ним, впрочем, как всегда!

– Через полчаса на месте, – повторил Арчи.

– Постой! – крикнул Макс, что Арчи пришлось отдалить телефон от уха, чтобы не оглохнуть. – Не клади трубку! Чуть не забыл сказать. Просто слушай и не задавай вопросов, чувак! Постарайся не попадаться никому на глаза!

– Это ты мне уже говорил.

– То было другое, сейчас ситуация поменялась. Расскажу все на месте, бро. Просто будь скрытным, надень головной убор и… очки, типа, как в шпионских сериалах, – Макс хохотнул, – а лучше попроси Катю провести вас окольными путями, где ходят поменьше народу, так, реально, будет безопаснее, бро.

– Понял, – ответил Арчи и завершил вызов.

Катя была уже полностью готова к походу: короткие белые шортики с красными кляксами открывали шикарный вид на ее стройные ноги со слабым загаром, светлая рубашка с короткими рукавами и двумя расстегнутыми сверху пуговицами будоражила Арчи, что ему хотелось овладеть сначала холмиками, выпирающих из-под нее, и только потом взбираться на холм Восьми Валунов, но на это не было времени, хотя он бы успел. На голову Катя ничего не надела и предпочла зачесать волосы назад и завязать красной резинкой в хвост. Практично.

Арчи тоже собрался – положил телефон в карман. Он пока еще не обзавелся гардеробом, весь его гардероб был на нем.

Наклонившись, чтобы надеть обувь, Катя повиляла попой перед Арчи, и он не упустил шанса шлепнуть по ней. Они посмеялись и вышли из квартиры в подъезд. Когда они спустились на первый этаж, Катя заглянула в почтовый ящик, проверила наличие прессы и ничего в нем не обнаружила, кроме накиданных в него окурков.

3

Первым на место встречи пришел Макс. В руках у него была полупрозрачная папка для документов с какими-то бумагами внутри. Он посмотрел вдаль по Кольцевой, вниз по улочке, уводящей к металлической лестнице, с которой Арчи мужественно выбросил свой смартфон, ведущей к берегу реки. Ни тут, ни там никого не было, точнее не было тех, кого он ожидал увидеть.

Макс подошел к бывшему входу сгоревшей парикмахерской с выбитой дверью, положил на крыльцо папку и сел на нее. Он не помнил, сколько времени прошло после пожара, точно больше двух лет, а запах гари до сих пор присутствовал в помещении. За те две минуты, что он сидел у бывшей парикмахерской, в которую раньше то и дело захаживал, когда обрастал волосами до плеч, он так и не смог смириться с пронизывающим запахом пожарища и отошел в сторону к заброшенному сарайчику. Там он облюбовал небольшой клочок зеленой пышной травы в тени дерева с кустом репейника, присел на этот мягкий придорожный диван, протянув ноги к грунтовой дороге, уводящей ввысь холма и петляющей между кедрами. Лучшего места для перекура и быть не могло, поэтому он ловким движением руки вставил в зубы сигарету, другой рукой чиркнул спичкой о коробок и уже через секунду лежал на траве, выпуская в нависающие над ним кедровые ветви облако сигаретного дыма. После первой затяжки его глаза начали слипаться, еще бы, за ночь он спал от силы полтора часа, раскапывая информацию из глубин интернета. После третьей затяжки он уже закрыл глаза да так бы и уснул с сигаретой в зубах, если бы что-то не дернуло его за ногу.

Это с ним здоровалась Луна, прибежавшая к нему вперед своего хозяина. Хоть у нее и была ветка в зубах, она все равно каким-то образом умудрялась стягивать ботинок с ноги Бумажного Макса.

– Привет, родная! – поприветствовал он Луну и погладил ее по голове, протянул руку к ветке в ее пасти, и она с радостью вручила ее ему для будущего броска. Макс с размаху бросил ветку, та со свистом вылетела и приземлилась возле крыльца парикмахерской.

Луна довольно побежала за ней, виляя хвостом. Она подняла ветку, но побежала с ней не обратно к Максу, а к Олегсандру, который медленно подходил к лежанке своего курящего друга. Пот так и лился с его лба, скапывая с носа прямо на голубую футболку в белую горизонтальную полоску, которая была уже полностью сырой.

Он взял у Луны ветку, но бросать не стал, а положил рядом с собой, когда уселся в тенек рядом с Максом. Скинул с плеч рюкзак, который в этот день взял с собой, и не прогадал: из него он достал двухлитровую пластиковую бутылку с охлажденным подорожниковым чаем внутри и утолил жажду. Ветер обдул его потное тело, и ему стало намного комфортнее.

– Вот теперь привет. – Алекс пожал руку Максу. – Ох и погодка сегодня – пекло! Градусов тридцать!

– Если не больше, чувак. Прогноз обещал все тридцать пять.

– Чаю?

– Нет, спасибо, оставь на подъем… пригодится. Ты, я вижу, подустал слегонца?

– Не то слово! Старость не радость, да и за Луной не угнаться, – улыбнулся он, глотнул чаю и положил бутылку в рюкзак.

– Какой же ты старый, бро? Просто немного лишнего веса и долгий подъем в гору. Посмотрим, насколько сырыми будем мы, когда поднимемся на вершину холма.

– Точняк! Как я понял, Арчи тоже идет? Не мог до него дозвониться.

– Еще как идет, и Катюха с ним на пару. Видать, сблизились за ночку.

– Да уж. Дело молодое. Не думал, что они так привяжутся друг к другу. Тебе, Макс, тоже не мешало бы найти подругу.

– Смеешься? Зачем она мне?

– Как зачем? Теплота, ласка, забота и все такое. Ты на меня не смотри, что я живу один. Я ведь раньше в своей Кристинке души не чаял, пока не наступили тяжелые времена, и пока она… ну ты знаешь. А так, если хозяйка попадется, едой начнешь нормальной питаться, да и срача такого в квартире не будет. Как давно ты вообще прибирался? Уставился в свой компьютер и не видишь ничего вокруг.

– Да ну тебя, чел! – усмехнулся Макса. – Мне и в одного пока нормально. Что касается еды, то я варю себе иногда супы и всякие там каши, например, так что не наговаривай, раз уж не знаешь. А вот про срач соглашусь. Приберусь ради тебя, так и быть.

– Спасибо, – Олегсандр застенчиво улыбнулся.

– А вот хорошую девушку сейчас, Алекс, или хотя бы нормальную днем с огнем не сыщешь: либо шалава какая-нибудь, либо еще чего. Одно время я на Катьку глаз положил, но потом застремался, а потом отлегло. Она, конечно, та еще штучка, да только я себе накрутил, что она чокнутая немного. Хотя кто знает, кто из нас чокнутый?

– У каждого свой бздик в голове, – подтвердил Алекс.

– А если тебя интересует моя интимная жизнь… не знаю, как тебе, а мне и шкурку не в облом погонять. Да и внезапный перепих никто не отменял. Как говорил ранее: шалав хватает.

– Все, перестань уже. Понял я все.

– Вот и хорошо, что понял. – Макс снова закурил и посмотрел на часы. – Что-то опаздывают наши голубки, не нравится мне это.

– Подождем. Сейчас придут, – успокоил Олегсандр Бумажного Макса и в первую очередь себя самого.

Луна, которая до этого важно ходила вдоль дороги, обнюхивая травинки на обочине и помечая территорию, вдруг как с цепи сорвалась и побежала по Кольцевой в сторону дома Кати.

4

Катя с Арчи вышла из дома без опозданий. По ее подсчетам они добрались бы до места встречи от силы минут за десять размеренным, прогулочным шагом. Сначала она хотела пройти закоулками, как и рекомендовал Макс, но Арчи настоял на обратном, сказав Кате, что с ней он чувствует себя в безопасности и что в такую жару навряд ли на улице будет много людей. В скором времени они уже шли по Кольцевой и подходили к мусорным бакам, а значит больше половины пути было пройдено.

Редкие автомобильчики медленно проезжали рядом с ними, окутывая поднявшейся с разбитой дороги пылью, а водители косились то ли на Арчи, то ли на задницу Кати. Арчи видел эти заинтересованные взгляды, а которые не видел, чувствовал, будто бы за ними кто-то следил. Он то и дело осматривал растительность вдоль дороги и иногда резко оборачивался назад, боясь, что вот-вот кто-то выпрыгнет на него или на Катю.

Раздался звуковой сигнал – водитель автобуса отгонял их ближе к обочине, чтобы с легкостью объехать глубокую яму. Из окон автобуса высовывались любопытные лица и наблюдали за ними. Может быть, Макс не зря говорил быть неприметным?

Следом за автобусом гнали на своих скрипящих велосипедах с трещотками на колесах уже знакомые Арчи велосипедисты. Девочка, которая в прошлый раз от всех отставала, теперь возглавляла велосипедный состав. У них был марафон – несколько кругов по Кольцевой вокруг холма Восьми Валунов и всей окраины. Но это была второстепенная задача, а сейчас у них был план сначала догнать, а потом обогнать опередивший их автобус. Девочка усердно крутила педалями и уже почти сравнялась с автобусом, как вдруг заметила Арчи, и темп ее сразу снизился. Она въехала колесом в яму, которую старательно объехал водитель автобуса, велосипедный руль завилял, девочка вцепилась в него и каким-то чудом не упала, как и всегда. Когда управление стабилизировалось, она показала на Арчи пальцем.

– Смотрите, – крикнула она своим друзьям, – это он!

Толпа уставилась на Арчи вылупленными глазами, предварительно замедлив свои транспортные средства.

– Вроде, нет, – почти шепотом сказал пухлый мальчишка с бутылкой газированного напитка в бардачке, но Арчи прекрасно его слышал.

– Да он это, – девочка тоже перешла на шепот, – спорим на пять рублей?

Детишки слезли с велосипедов и пошли напротив Арчи по противоположной стороне дороги. Они что-то бурно обсуждали и спорили, не забывая тыкать на него пальцем, словно увидали живого динозавра.

Арчи не беспокоили детские забавы, мало ли в какие игры они играли. Он просто шел на место встречи со своей любимой девушкой и улыбался перешептывающейся детворе.

– Подойди к нему, – послышался из толпы голосок мальчишки, – и спроси он это или не он.