Нонаме

– У меня был точно такой же наряд, – произнес Арчи. Колени Санты освободились, он вручил девочке куклу в прозрачной обертке, и мальчик-зайчик сделал первый шаг. – Да ведь это же я!

– Подходи, внучок, не стесняйся. Хо-хо-хо! – приглашал Санта застенчивого мальчишку, широко раздвинув руки. По его лицу было видно, что ему осточертели вся эта мелюзга со своими дебильными номерами, этот дурацкий костюм, провонявший потом так, что отмывать его уже не было смысла, да и дети все равно ему ничего бы не сказали, а взрослые вряд ли сели бы к нему на колени. Он отыгрывал свою роль, и продержаться ему оставалось совсем немного – всего один ребенок, и он сбросит с себя это красно-белое дерьмо, вытрет лицо и подмышки влажной салфеткой с экстрактом алоэ из KFC и поедет в ближайший бар, чтобы надраться и как следует потрахаться с какой-нибудь пришмандовкой, которая ему даст, в номере мотеля с почасовой оплатой. – У Санты есть для тебя подарочек, а ты для него что-нибудь подготовил?

– Это правда ты! – воскликнула Кейт, когда маленький Арчи продвинулся еще на шаг и нерешительно обернулся назад, чтобы посмотреть на родителей, запрятавшихся в толпе.

Размахивающих кулаками мужиков уже разняли охранники, и им только оставалось, что выкрикивать непристойные выражения, что, в прочем, быстро закончилось, когда оба выяснили, что посылали друг друга в одно и то же место.

«Иди сюда резче, маленький, безмозглый недочеловек», – проговаривал в уме мужик с перегаром в костюме Санта-Клауса и продолжал с очень наигранной улыбкой зазывать к себе руками маленького Арчи, и тот подходил к нему.

– Хочу к Санте! Хочу к Санте! – раздался откуда-то издалека пропитанный слезами писклявый голос девочки. – Хочу к Санте! А! У! Хочу подарок! Я же выучила!.. Я хочу куклу!

Девчонка в розовой шапке с помпоном, в надетом на одну руку пуховике, с ревом, криками и соплями пыталась вырваться из рук своих родителей, которые из раза в раз пытались объяснить ей, что у Санта-Клауса закончился рабочий день, что они обязательно придут сюда рано утром.

– А это ты! – Арчи прослезился от удивления. Они оба прослезились, когда хныкающая девочка с визгом вырвалась из рук родителей и побежала к Санте, волоча по белому, пыльному полу свой пуховичек почти того же цвета, болтающийся на одной руке и запутывающийся в ногах. – Это ты! Такая милота!

Маленький мальчик почти сел на колени Санты, как позади него маленькая Кейт запнулась, повалилась и, как камень для керлинга, проскользила несколько метров, оставив за собой шлейф чистого протертого пола.

– Санта! Санта-а-а-а! – Слезы девочки капали на пол, а сама она протягивала руку и никак не могла подняться. – Сан… Санта!

Арчи подошел к ней, помог встать на ноги, отряхнул ее испачканный пуховик и штанишки и уступил ей свое место.

– Не плачь, девочка, – произнес он таким же писклявым голосом, – иди к Санте вместо меня, а я приду к нему завтра.

Она ничего не ответила и радостно, стирая слезы с глаз и щек, подбежала к Санта-Клаусу, запрыгнула на его колени. Пока она рассказывала ему заученный стишок, подоспели ее родители. Ее мама подобрала с пола пуховик, который Кейт сбросила с себя на бегу, а папа пожал руку Арчи и сказал:

– Ты настоящий мужчина, парень.

– Это он… она… они… – не могла собраться с мыслями взрослая Кейт, вновь увидев спустя пару десятков лет своих родителей.

– Джон и Лиза Милани, – подтвердил старик, тотчас вспомнив их имена, – твои биологические родители.

– Я люблю ва-а-а-с! – всхлипнула она и разрыдалась. Ее родители того же возраста, что и она сейчас, не слышали ее. – Я люблю вас, Джон и Лиза!

Младшая Кейт уже получала заветную куклу от Санты, который уже одной ногой был в баре, от Санты, который будет кормить оленей и улетать в другие страны после нескольких стадий крайне сильного алкогольного опьянения.

Довольная и улыбающаяся от уха до уха, с куклой, размером с нее, в руках она подошла к мальчику в голубом костюмчике с ушами зайца на бейсболке, застенчиво посмотрела ему в глаза, и спросила:

– Как тебя зовут, мальчик?

– Арчи Пинтен. Вон там – мои родители.

– А я Кейт. Спасибо тебе, Арчи Пинтен с теми родителями! – Она улыбнулась и быстренько, чтобы никто и ничего не понял, поцеловала его в щеку. – Ты настоящий друг!

Поначалу маленький Арчи не нашелся с ответом, а когда понял, что только что произошло, его лицо тут же налилось краской.

– Ты тоже, – произнес он и, улыбаясь, убежал к Марте и Брэду, чтобы рассказать о поцелуе девочки, но они итак все это видели от начала и до конца и искренне гордились своим сынишкой.

На этом показ общего прошлого закончился, и старик перенес их обратно в комнату Бумажного Макса. Ему больше не хотелось давить на их чувства, а эта комната более всего подходила для разговоров.

– Надеюсь, теперь вы оба понимаете, какой небывалой, невероятной нитью вы переплетены? Вы связаны между собой, вы созданы друг для друга. Ничто не может разорвать вас, – старик помедлил, – кроме нонаме.

– Я всегда это знал! Клянусь Богом, Кейт, я всегда чувствовал, что уже был знаком с тобой!

– Я тоже, Арчи, чувствовала это, и ты это знаешь.

– Мы – одно целое! Ничто не разлучит нас!

– Что нам нужно делать? Я готова на все! – сообщила она старику.

– Мы готовы на все! – добавил Арчи.

Старик не думал, он просто ответил:

– Вам нужно выбираться отсюда, да поскорее. Времени до конца цикла осталось совсем мало.

– Но как?

– На сто процентов я, конечно, не уверен, но у меня есть одна догадка. После того, как вы впервые встретились в цикле пятьсот восемьдесят восьмом (это было в «Ешь и Пей», если вы не помните), – Они помнили, еще как помнили. Тогда они не могли оторвать глаз друг от друга и умудрились повздорить, – на окраине появилась дверь… Двери, которые вы видели, пробираясь сюда по узкому коридору, создал я, как и сам коридор. Все они ведут туда, куда и гласят названия на их табличках. Так мне намного проще перемещаться. Это не сеть длинных подземных тоннелей, а проходы, телепортирующие меня туда, куда заблагорассудится. Мне даже не нужно идти пешком до выбранной двери – кодовое слово, которое вы, безусловно, уже знаете, и надпись на табличке передвигают весь коридор подо мной со скоростью света. Если бы вы об этом знали раньше, вам бы не пришлось так долго идти пешком и еще дольше подниматься по винтовой лестнице. С другой стороны, это помогло мне понять, что вы верите в себя и в свою силу… Так, о чем это я?.. Ах да! Дверь, которая появилась после вашей встречи, создал не я и никто-либо другой, живущий на окраине и во всем мире. Более того, это первая повстречавшаяся на моем жизненном пути дверь, которую я так и не смог открыть ни при помощи «нонаме», ни при помощи физической силы, а ведь для этого я даже стрелял в нее в упор бронебойным снарядом, будучи танком, естественно, беззвучно. Да, такое мне тоже под силу… продемонстрировать? Хорошо. Как я только ни кружился вокруг нее и с какой бы стороны ни подходил, дверь так и оставалась непреступной.

– Хотите сказать, та дверь появилась специально для нас, и именно мы должны открыть ее и пройти туда, куда она ведет?

– Других вариантов я не вижу, Кейт. Если есть дверь, ее кто-то рано или поздно должен открыть. Кому, если не вам, придется открыть ее?

– Что это за дверь и где она находится?

– Вы уже были у ее порога, а Арчи даже пытался открыть ее, но сил его не хватило.

– Эта та деревянная зеленая дверь, что закрывает кирпичную постройку на вершине холма? – догадался Арчи, но не мог не спросить.

Старик промолчал, сменил комнату Макса на вершину холма и показал им эту дверь.

– Вам нужно только открыть ее, – прохрипел он и вернул их обратно в комнату.

– Она больше похожа на дверь хозпостройки, в которой скрывается ненужный хлам: лопаты, грабли, пилы, банки с пересохшей краской и ржавые гвозди, – попытался пошутить Арчи.

– Быть может, так оно и есть.

– Что!? – Арчи захлопал глазами.

– Вот заодно и проверишь. Если у вас получится ее открыть, и там будут грабли, я с радостью куплю их у вас, – теперь подшутил над ним Филипп Килов. – У вас мало времени. Поторапливайтесь.

– Куда нам идти? Где тут выход? – протараторила Кейт, готовая без оглядки бежать куда угодно. – Нам надо идти!

– НОНАМЕ!!! – заорал старик так громко, что пространство завибрировало, а вместе с ним и их внутренние органы. Содержимое желудка Арчи так и просилось наружу. – НОНАМЕ!!! – Изображение комнаты исказилось и пропало до непроглядной темноты. – НОНАМЕ!!! – Гул, вибрация, свист, звон. – НОНАМЕ!!! – Затихло. Щелчок, еще один, а за ними еще и еще, удаляющиеся в пространстве до полного затихания. – НОНАМЕ!!! ТРОПА НОМЕР ПЯТЬ!!!

В один миг перед их глазами промелькнул кабинет, в котором уже погрома после Кейт и Арчи как ни бывало, все в нем было на своих местах, словно кто-то там уже прибрался. Так же быстро они пронеслись по винтовой лестнице с оранжевыми стенами, цветами и растительностью на перилах снизу. Узкий коридор с многочисленными дверями, спусками и подъемами остался позади. Они проделали тот же самый маршрут, только в обратном направлении, и по времени он занял столько же, сколько требуется для трех морганий глазами.

Они переместились в начало коридора, к двери с табличкой «Тропа №5». Арчи навалился на стену и одарил ее коричневатым соком, вырвавшимся наружу после сверхзвукового аттракциона. Кейт же чувствовала себя замечательно, поскольку подорожниковый чай, что наливал ей Филипп, по ее мнению, укреплял вестибулярный аппарат, в отличие от виски, что налакался Арчи.

– Спасибо… ик… конечно, за столь быструю… ик… и… ик… комфортабель… ик… поездку, но вы бы хоть пред… предупредили. Буэ!!! – еле держась на ногах и заикаясь, выдавил из себя Арчи и мощным фонтаном еще раз блеванул на кирпичную стену, что брызги попали на футболку, джинсы и кеды. – Твою ж мать! Ик!

– Извини. Погорячился. – Старик пожал плечами и развел руки.

– Ну хоть быстро и не трудоемко. Не то, что вперед! – оптимистично вставила Кейт. – Тебя, Арчи, никто не заставлял пить виски, и тем более мешать их с квасом.

– Век живи – век учись… – произнес Арчи и принялся стягивать с себя футболку. – Не первый раз я так уделываюсь.

Старик провернул очередной фокус: одной рукой достал из-за спины стопку чистой, приятно пахнущей и выглаженной, точно такой же одежды, в которой был Арчи, а в другой – упаковку влажных салфеток, для его обуви. Арчи переоделся, взял салфетки, посмотрел на кеды и спросил:

– А новые нельзя было сделать?

– Хорошего помаленьку.

Когда Арчи закончил с чисткой обуви, из карманов прежних джинсов он вытащил шокер и мобильник.

«Шесть минут девятого? Что за чертовщина со временем здесь происходит?» – спросил себя Арчи.

– Нонаме, – тихо, почти с печалью в голосе прохрипел старик, и дверь, которая с обратной стороны была всего лишь рисунком на бетонной стене, открылась. Мир по ту сторону был беззвучен. Не было привычного освежающего сквозняка, которого так сильно ждал Арчи, словно дверной проем оставался закрыт бронированным стеклом. – Дальше вы знаете, что делать. Пусть удача будет на вашей стороне. И… будьте осторожны.

– Хорошо, – с грустью промолвила Кейт. Еще совсем недавно она хотела как можно скорее покинуть то необычное место, теперь же совершенно не хотела уходить оттуда. Ей почему-то вдруг стало жалко старика Филиппа, запутанного в тесном лабиринте своего собственного «я», в лабиринте своей души, в лабиринте своего нонаме.

– Подождите, – попросил старик, когда те уже направились к выходу. Он достал старенький Полароид, который Арчи уже позабыл, как выглядел, а Кейт и вовсе не знала, и сфотографировал их. С отцовской любовью он посмотрел на снимок, показал его им и на обратной стороне написал: «9 августа 2020г. 20:07. Координаты: U59:J44». Он прижал фотографию к груди и положил ее во внутренний карман коричневого пиджака. – На пямять, – пояснил он. – Надеюсь, этот снимок, как и ячейка «Цикл 588», будет последним. Надеюсь, мы больше не увидимся…

– Прощайте, Филипп, – выдавил Арчи и неожиданно для самого себя протянул старику руку, и они обменялись рукопожатием. Морщинистая, исхудавшая и иссохшая от старости рука, к удивлению, была полна сил. Арчи вздрогнул, когда старик передавил его кисть до боли в костях.

– Прощайте. – Кейт обняла его и прослезилась. Она прощалась не с кем-то чужим, она прощалась с тем, с кем была связана особенной связью. Она прощалась с ним, как с родным человеком, с которым готова была прожить целую жизнь, не сожалея об этом. Она чувствовала, что старик тоже является частью их целого. Прижавшись к нему, она окончательно убедилась в правдивости всех его слов, словно она прочитала его внутреннее «я», словно почувствовало настоящее нонаме.

– Береги его, Кейт, – на ухо прошипел ей Филипп.

15

Они вышли через открытую дверь, а когда обернулись, чтобы еще раз попрощаться и помахать рукой старику, прохода уже не было, а бетонная стена с кривым прямоугольным контуром и таблицей от 1 до 9 как будто стала контрастнее.

За пределами коридора было значительно темнее и не так жарко, как днем. Солнце уже скрывалось за холмом и не ослепляло своими лучами. Мир жил прежней жизнью: где-то на ветвях высоких кедров чирикали птицы, в небе, прорезая облака, летел самолет, трава под ногами проминалась, из-за стены с территории «ЗТ» разносились грохочущие звуки железных махин, а ветер раздувал по воздуху древесные опилки, которые так и стремились угодить в глаза. Дым из трубы стелился по склону холма и поднимался к вершине через деревья и кустарники, точно указывая им дальнейший маршрут.

Не успели они дойти по тропинке до последней «Е» в «НОНАМЕ» на стене, как их мобильники начали разрываться на части от входящих сообщений и непрекращающейся вибрации, раздающейся по всему телу, что по старой памяти Арчи снова чуть не стошнило. Несколько десятков пропущенных вызовов, еще больше текстовых и голосовых сообщений, дошли до них только сейчас. До обоих, пока они были в гостях у старика, пытались дозвониться Бумажный Макс и Олегсандр.

«Бро, ты куда пропал?», «Кейт, вы в порядке?», «Чел, я не вижу вас ни на одной камере окраины. Выходите и покажите мне свои физиономии.», «Да где вас черти носят!?», «Капец! Твориться что-то неладное! Полицейские колесят по Кольцевой и высматривают каждый угол.» – это были лишь некоторые СМС от Бумажного Макса, которые они прочитали. Сообщения от Алекса были примерно такими же. Он тоже переживал за них, но еще и проделывал свою работу, о чем гласили последние: «Я заметил Леху. Он выглядит куда лучше прежнего, но все-таки похрамывает. С ним Серега. Они постоянно оглядываются по сторонам, как будто чего-то опасаются или кого-то высматривают. Надеюсь, не нас.», «Я спрыгнул в кювет. Затаив дыхание, я слежу за ними через густую траву.», «Они прошли сгоревшую парикмахерскую, в которой мы прятались от них.», «Они прошли детский сад, зашли в магазин и вышли из него с бутылками пива… с чем же еще… », «Арчи, надеюсь, вы живы.», «Я больше не могу на это смотреть, Арчи. Они у мусорной кучи, где было тело автобусника. Не подходи сюда, если ты рядом. Серега отсасывает у Лехи именно там, где лежал труп. Не звони мне, они могут меня услышать. Конец связи.».

Послышался вой полицейских сирен. Патрульные машины проезжали по Кольцевой с той стороны холма, где находилась тропа №5.

Арчи поднялся чуть выше по склону и оттуда прекрасно увидел освещенные мигалками фасады придорожных домов. Полицейские скрылись из виду раньше, чем до него донеслись последние звуки сирен.

Его телефон снова завибрировал – Макс наконец-то сумел до него дозвониться. Арчи ответил на звонок, только чтобы прекратить тошнотворную вибрацию.

– Твою мать, чувак. Какого хрена вы делаете? На кой черт вам обоим мобильники, если вы оба недоступны целый день? Я охереваю с вас!

– Макс, все в порядке? – По тревожному голосу Макса Арчи понимал, что все как раз-таки не в порядке. Для этого не требовалось даже быть экстрасенсом.

– В порядке? Все в говне, тип! Эти дебилы вместе с не менее дебильным участковым Пломбой, что-то прочухали. Они заявились ко мне домой, чел. Они изъяли мой комп, они забрали вообще все, даже сломанный этим ублюдком телик. Они уверены, что я от них что-то скрываю и хотят нарыть хоть какую-то инфу на жестких дисках, но мы-то оба знаем, чел, что у них ни хрена не получится.

– Извини… Это все из-за меня и из-за гребанного велосипеда, который я не пойми зачем приволок.

– Да ладно тебе. Не вини себя, бро. Я сам ввязался в это, а компуктер они мне рано или поздно вернут.

– Где ты сейчас?

– Дома. Сижу на подоконнике и охереваю от происходящего.

– Ты про полицию?

– Да. Они кружат по окраине уже несколько часов с тех самых пор, как Алекс – наш частный детектив со своей спутницей Луной шуршал по пятом за Серегой и Лехой. Вы с ними не повстречались?

– Нет.

– А где вы сейчас?

– Неподалеку от ямы с мусором. У забора «ЗТ».

– Плохо дело. Я не видел, чтобы они возвращались обратно. Ни Серега с Лехой, ни Алекс с Луной.

– Он тебе не звонил? Мне пришло от него крайне скверное сообщение про этих двух.

– Не звонил и не отправлял сообщение, но отправил видео, чувак. И знаешь, что?

– Что?

– Жалко, что ты его не видел. Эти двое такое вытво…

– Не продолжай, – перебил его Арчи. Ему было все равно на то, что они там «вытво…». – Нам с Кейт нужно тебе кое-что рассказать… тебе и Алексу, но для начала хотелось бы найти его. Ты можешь выяснить, где он?

– Чел, ты, вероятно, не слушал меня? Всю мою технику забрали эти гады. Хорошо, что трусы не сняли.

– Черт! Черт! Черт!

– Не паникуй. Дебилы в погонах на то и дебилы, чтоб не отнять у меня мобилку. Сейчас попробую прочекать Алекса по спутникам. Телефон не компьютер, но всяко лучше, чем ничего. Оставайтесь на месте, там вы в безопасности. Как стемнеет сильнее, можете подтягиваться ко мне, если, конечно, мигалки перестанут ездить по кругу. Кстати, ты не заметил, что на улице намного темнее, чем вчера в это же время, словно сейчас на восемь вечера, а все десять?

– Не заметил, – ответил Арчи, хотя предполагал, отчего такое могло быть, – может, из-за каких-нибудь бурь?

– Ага. «Бурь». До скорого! – Макс повесил трубку.

Они не последовали совету Макса оставаться на месте. Они, конечно, не выбежали на улицы окраины, хлопая в ладоши и привлекая внимание каждого жителя-блогера, а пошли по тропинке, прижавшись к содрогающемуся от шума производственных станков ограждению «Зеленых Технологий», к мусорной куче, о которой писал Алекс.

Арчи хотел позвонить ему, но никак не мог решиться. Он боялся подставить его, ведь тот просил не звонить. Арчи смотрел на цифры его номера телефона и с трудом удерживал палец над кнопкой вызова. Как оказалось, он удерживал его не зря – спустя каких-то пять минут Макс снова ему позвонил.

– Арчи, сигнал телефона Алекса весьма слабый, но я сумел его уловить. Он у той мусорки, и чует мое сердечко, что с ним что-то не так.

– Макс, мы тут совсем рядом. Не хочу загадывать, но, думаю, без твоей помощи нам не обойтись. Ты можешь выйти на подмогу прямо сейчас?

– Уже выхожу, чувак! Охранять мне все равно больше нечего.

– Согласовано.

Теперь звонок завершил Арчи. Телефон он сразу убирать не стал, а продолжил нервно смотреть на его экран, который отображал номер Алекса. Кейт видела переживания Арчи, она и сама переживала не меньше его, но сохраняла спокойствие и бдительность. Она поцеловала его.

– Убери телефон, милый, – прошептала она ему и нежно прикоснулась к его руке, – Алекс просил не звонить. Думаю, у него все под контролем.

– Хотелось бы верить. – Арчи сунул телефон обратно в карман, поцеловал Кейт и полез в другой карман за электрической игрушкой, способной ужалить любого до полусмерти.

16

Они подошли к краю бетонного забора, где он, изгибаясь, поворачивал и уходил вниз к мусорной куче. Заросли репья и крапивы на углу были им весьма кстати. С их помощью Арчи и Кейт без опаски быть замеченными высунули свои белые, слегка загорелые лица.

В сгущающихся сумерках свалка показалась им абсолютно пустой, и только плаксивый собачий визг заставил их зрачки расшириться сильнее и увидеть несколько силуэтов.

– Бог ты мой! Мне страшно, Арчи. – Кейт села на колени, полностью скрывшись за высокорослой травой.

– Мне тоже, – признался он. Возле своих ног он разглядел камень. Точнее ему сначала показалось, что это был камень, на самом же деле это была увесистая, размером с кулак, смолянистая кедровая шишка. Он поднял ее и подал Кейт. – На случай, если что-то пойдет не так. Если как следует попасть ей в лоб, шишка сделает шишку и, вероятно, повалит оппонента.

Спорить Кейт не стала и приняла липкий снаряд, предварительно обернув его лопухом, сорванным так же из-под ног.

– Что ты собираешься делать? – спросила она, когда тот лег на траву и пополз по зарослям. – Только честно, Арчи.

– Хочу подобраться поближе, хочу как следует высмотреть все. Не упускай меня из виду.

– Хорошо. – Кейт сжала шишку и посмотрела на его привлекательную задницу. – Будь осторожнее.

– Буду.

Арчи пополз по траве, стараясь не угодить в крапиву, способную все испортить. Ему снова вспомнилась история бабушки про проклятый борщевик.

Визг и лай собаки усиливались по мере его приближения к груде мусора ниже по склону. Ему не требовались объяснения о том, что стонала его знакомая – Луна. Кроме ее жалостливых всхлипов, были слышны негромкие хлопки и шуршание. Подобравшись еще ближе к крутому склону, по которому спускалась тропа №5, он сумел рассмотреть картонную коробку, облепленную алюминиевым скотчем. Коробка шевелилась на мусоре, а визг Луны, и шуршание с хлопками доносились именно из нее. Не нужно было обладать сверхспособностями, чтобы понять, кто находился в коробке.

Арчи больше не мог тянуть, но и спешить не рисковал.

«Где же ты, Алекс? Что с тобой сделали эти говнюки? Подай какой-нибудь знак, прошу тебя, – слышал он собственный голос, – ну же».

Мольбы его точно добрались до Всевышнего, поскольку знак был подан: кто-то шептался правее от коробки, укрывшись за густыми, свисающими над свалкой ветвями.

«Алекс, это ты? – Арчи прокручивал в голове одни и те же вопросы и надеялся, что Алекс услышит его. – Где ты?».

Возможно, его мысли услышал кто-то другой, тот, кто до этого шептался, тот, кто проорал: «Отвечай!», тот, кто со свистом рассек воздух и приложился к чему-то мягкому с глухим шлепком, тот, кого звали Леха.

Вместе с жалостливым воем Луны последовало мычание, человеческое мычание.

Арчи оживленно пополз дальше, на ходу вынимая шокер. Он не видел всей картины происходящего, но его разум отчетливо вырисовывал весьма печальное зрелище. Несколько зрелищ, и каждое было ужаснее предыдущего.

Потерявшись в мыслях затуманенного разума, он не заметил, как подполз к краю крутого склона. Опомнился, что нужно быть аккуратнее, он только тогда, когда уже бороздил пузом вниз по мягкой траве. Ему вздумалось затормозить, упершись в почву, но трава и поваленные сухие обломки веток впились в его ладони и локти. Трава закончилась, и начался пересохший участок оголенной земли с выступающими поперек скольжения Арчи корнями. О первый корень он расшиб себе нос, на мгновение покинув реальность, о второй – грудь и колени.

– Где этот пидор!? – кричал Леха, но Арчи его не слышал. – Отвечай!

Снова рассечение воздуха и шлепок.

Арчи пытался прийти в себя, но сила трения снова напомнила ему о себе. На последних кореньях он резко замедлился, словно вместо почвы под ним оказалась наждачная бумага, ноги его занеслись над головой, и он, чуть не сломав позвоночник и шею, изогнулся, кувыркнулся и плашмя приземлился на спину. Полностью он остановился, только когда с грохотом приложился к холодильнику в самом начале мусорной кучи. Плечом он оставил на нем глубокую вмятину. Был ли до этого на том месте холодильник, он не помнил, да и ему было как-то все равно на него, как и на боль, расплывающуюся по всему телу.

– Проверь, че там рухнуло, – отдал приказ Леха, – а я продолжу с этим говнюком!

Темный силуэт вышел из-под навеса густых ветвей. Догадываться Арчи не пришлось: выглядывая из-за холодильника краем глаза, он прекрасно видел освещенное фонариком лицо Сереги. Испуганное и одновременно уверенное лицо. Он шаг за шагом подкрадывался к укрытию Арчи, переступая через ядовитого запаха, наполненные до отвала пакеты с протухшими помоями, обломки набухшей под проливными дождями старинной мебели и поблекшие на солнце пластиковые корпусы бытовой техники, из которых учтивые бывшие владельцы вынули все ценные цветные металлы. Серега остерегался каждого шороха, реагировал на каждый треск, раздающийся в стороне, и светил лучом фонарика на подозрительные места, но все же шел намеченным курсом к покосившемуся холодильнику.

– Эй! Кто здесь? – Он направил фонарь на холодильник, но ответа, естественно, не дождался.

Арчи, завидев отбрасываемые жирные тени холодильника, затаил дыхание и прижался к прохладному металлическому корпусу, подогнув колени и наблюдая за склоном, по которому так глупо пробороздил. Он пытался увидеть Кейт, но та уже сменила позицию на более выгодную: она уже сидела в засаде с другой стороны, крепко сжимала шишку и целилась ей в левый висок Сереги.

Воздух вновь прорезал свист, снова послышались мычание и тоскливый визг Луны, пытающейся разорвать коробку, в которую ее посадили, изнутри. Серега обернулся, направив фонарь на источник визга. Не теряя времени, Арчи выпрыгнул из-за холодильника, и вытянув руку с максимально заряженным стариком электрошокером, направил острые наконечники на Серегу. Неприятный уху треск и яркие мини-молнии между контактов шокера прекратились, как только соприкоснулись с шеей Сереги. Напряжение в несколько тысяч вольт с гудением линий электропередач промчалось по его телу, и, подергавшись, он упал на землю, и лицом угодил в кучу гнилых картофелин. Он упал почти беззвучно, было слышно только единственное «чавк» лопнувшего корнеплода.

Арчи вынул фонарь из обмякшей руки Сереги, подбежал к картонной коробке, остриями шокера порвал металлический скотч и, когда увидел печальную, наполненную страхом мордашку Луны, произнес:

– Не бойся, роднуля, это я. – Он погладил ее.

Луна выпрыгнула из коробки и метнулась к густым, скрывающим все и вся ветвям. Арчи побежал за ней, а Кейт спустилась из засады к холодильнику, подняла выпавший телефон Арчи, посмотрела на обездвиженное тело Сереги и понадеялась, что тот не умер. С опаской она прислонила два пальца к его посиневшей и кровоточащей шее, нащупала пульс, с облегчением выдохнула и продолжила красться следом за Арчи, держа шишку на изготовку, соблюдаю дистанцию и скрытность.

– Ты будешь говорить, жирдяй!? – кричал во все горло Леха, размахивая привязанным к шнурку гвоздем. Тем самым гвоздем из доски, которую так тщательно прятал от чужих глаз Арчи под лопухами, ветками и розовой зимней курткой. – А!? Я не слышу тебя, каломасса!

Олегсандр никак не мог ему ответить, разве что покрасневшими, слезящимися глазами, переполненными болью, ужасом и отвагой. Он сидел, наваленный спиной на дерево. Его руки обхватывали ствол и были перевязаны тем же шнуром, на котором болтался окровавленный гвоздь Лехи. На ногах у него лежало сырое, покрытое мхом бревно, заваленное остатками строительного мусора, увесистым лопнувшим кинескопом древнего телевизора и обломками засранного унитаза. Рот Алекса был широко раскрыт из-за торчащей из него лампы накаливания с перегоревшей спиралью и проржавевшими контактами. Алекс делал все, что мог: мычал, стонал, всхлипывал и непрерывно высказывался горловыми звуками: «ооу у оу» и «ии а уй». Его рубашка и торчащие из-под завала штаны были исполосованы гвоздем, а из разрезов сочилась кровь, запекшаяся в некоторых местах корочкой. Все лицо его было в синяках и рассечениях.

– Где твой выблядский дружок-пидорок!? – орал Леха, не прекращая размахивать кнутом с металлическим наконечником. – Клянусь, я отпущу тебя, как только ты скажешь, где он! Клянусь, тебя не узнают даже близкие родственники, если ты не прекратишь посылать меня «а уй»!

– Ао а уй! – стараясь, как только мог, произнес Алекс и тут же получил прорезающим со свистом воздух гвоздем по ноге, из которой и так уже вытекло не мало крови, засухарившейся на штанине. Алекс взвыл.

– Эй, додик! – крикнул Арчи.

Леха обернулся, Луна прыгнула на него и вцепилась в руку. Плетка выпала и приземлилась на поношенный пуховик. Леха взревел. Он пытался сбросить Луну с руки, но та намертво вцепилась в его плоть, прокусывая ее до кости. Это была ее месть, месть во спасение спасшего ее от смерти и тяжелой жизни Алекса.

– Отвали, сука! – Леха ударил Луну по пасти. Она взвизгнула и упала на мусор, мигом спохватилась и прыгнула на его ногу. Леха пнул ее, как футбольный мяч, и та отлетела. – Сучара!

Алекс взвыл от жалости.

Все так же с шокером в вытянутой руке Арчи побежал на Леху. Боль в теле как рукой сняло, когда речь пошла о сохранении жизней его друзей. Он перепрыгнул углубление в груде мусора (именно оттуда извлекли труп водителя автобуса), сделал два длинных шага и нажал на заветную кнопку. Раздался характерный треск и вспышки, что Луна поджала хвост. Леха заметил Арчи и извернулся как только мог при виде сине-белых молний перед его лицом. Удар пришелся по касательной. Арчи едва задел кистью его ухо, и током Леху не ударило.

– А! – заорал Леха и с силой толкнул Арчи в сторону его движения.

Арчи мог бы удержаться, но гнилые овощи сыграли с ним злую шутку: «чавк-чавк», и он упал, сумев не обронить шокер, чего нельзя было сказать о фонарике.

Леха хотел наброситься на него сверху и придушить, но сначала решил подобрать свой гвоздь на шнурке. С ним, он думал, дело пойдет куда продуктивнее. Блестящий под светом фонарика пруток лежал в метре от него. Он схватил его, но не сумел оторвать от земли – шнур запутался в сухой ветке, не выпускавшей его.

Этого времени, пока Леха копошился со своим «Мечом Короля Артура», Кейт хватило, чтобы произвести прицельный бросок кедровой шишкой. Ее снаряд вскользь зацепил кончик носа Лехи, оставив только царапину.

– А! – снова заорал он, плюнул на гвоздь и всем весом прыгнул на Арчи. – Ты, гнида волосатая!..

Арчи надавил на красную кнопку шокера и ударил его током в живот. Леха обмяк.

– Гнида невоспитанная! – произнес Арчи, выбрался из-под тяжелого тела, набрал полный рот слюней и плюнул в очаровательное лицо безмозглого Лехи, даже не покривившись.

Кейт вышла из засады и помогла Арчи вынуть ноги Алекса из-под завала.

– Расслабься, друг, – Арчи резким движением выдернул лампу, со скрежетом проскользившую по зубам, из его рта, – и извини меня.