Tsitaadid raamatust «Мертвый Брюгге»

Он искал в душе воспоминание об умершей, чтобы связать его с только что виденной гробницей и представить её с другим лицом. Но черты умерших, сохраняясь некоторое время в нашей памяти, мало-помалу стираются, бледнеют, точно пастель без стекла, которая исчезает бесследно. И в нашей душе наши умершие умирают во второй раз!

Не есть ли это сострадание смерти? Она разрушает все, но оставляет без изменения волосы. Глаза, губы, — все меняется и исчезает. Волосы даже не теряют своего цвета. Только в них люди переживают себя!

Гюг Виан в этот день еще мучительнее пережил все свое прошлое из-за серой ноябрьской погоды, когда колокола словно рассыпают по воздуху прах звуков, мертвый пепел многих лет.

И Гюг без конца повторял: «Мертвый… мертвый… мертвый Брюгге…» машинально, изменившимся голосом, пробуя соразмерить эти слова с ритмом последних колоколов, утомленных, медленных, словно подавленных старостью, — колоколов, которые точно бросали замирая — на город или на могилу? — свои железные цветы.

... это была запоздавшая страсть, грустный октябрь, очарованный случайно распустившимися розами!