Loe raamatut: «Полет на Марс»
«Все имена и события вымышлены, любые совпадения с реальными людьми и событиями случайны».
Часть 1. Общественное мнение.
Земля 2122 год. Человечество в очередной раз втянуто в военный конфликт. Пока в небольшой, локальный. Многие, отказываясь верить в пророчество о необходимости очищения огнем, уезжают. Кто – на спутник Юпитера Европу, кто – на Титанию. Кто-то ждет, когда будет пролетать мимо планемо, чтобы переселиться на планетку-путешественницу и дальше жить в счастье и спокойствии.
Мир еще пока не осознает, что через три года он погрузится в хаос и мрак. Лишь случайная пуля, выпущенная с крыши гаража и не попавшая в цель, даст миру надежду.
К первому пилотируемому полету на Марс человечество подошло со всей ответственностью.
(Экселенца не поставили руководить экспедицией. Он еще не был готов. К тому же, у него имелось слишком много вопросов и сомнений относительно того, как все должно быть организовано на корабле.)
В 2122 году Экселенц жил мечтами и ценностями старого света. Он верил в законы, справедливость, в независимость судебной системы, в то, что миром управляют адекватные люди, и в то, что разум всегда берет верх над сумасшествием и сиюминутным помешательством.
Его цельная и стройная картина мира не соответствовала реальности, в которой он жил.
При наборе экипажа особо тщательно анализировали внутренний мир астронавтов и колонистов. На эмиграционный полет регистрировали практически всех желающих, а желающих с деньгами – еще охотнее. Претендентам с непомерным чувством эго, с врожденными качествами лидера, самостоятельным, и всем, умеющим и готовым брать на себя ответственность, отказывали в полете.
Корабль напоминал иллюстрацию триптиха Босха. Складывалось впечатление, что Босх изображал не Европу раннего ренессанса, а поздний мир, закат человеческой цивилизации, где на фоне гибели Титанов стоят два порока: страх и ужас. Фобос и Деймос.
Необходимым ключевым качеством переселенца была готовность подчиняться общественному мнению.
Обычный человек в экспедиции ничем не отличался от того самого доминантного кроманьонца из французской пещеры. Те же страхи. Те же пороки. Исключением было лишь его отношение к общественному мнению.
Тем не менее страх выделиться и сказать или промычать свое несогласие был самоскопирован. Страх из прошлого самоскопируется в будущее. Даже если воплощения этого страха не имело места в прошлом, он самокопировался и проявлялся в умах следующего поколения на подсознательном уровне.
Несмотря на то, что команда экспедиции была не очень большой, всего около 60 человек, считалось, что общественное мнение и коллективный разум позволит обеспечивать выживаемость в сложных условиях. Позабыв о том, что большинство тоже может ошибаться.
К моменту путешествий книг Эдгара Алана По уже никто не читал, а Марка Твена уже никто и не помнил.
(Диалог в чате на корабле)
– Кис, прив.
– Хаюшки, кун.
– Темный прикид и ава.
– Ловишь вайб?!
– Ага. Темно летим.
– Угу.
– Ты ниче так.
– Слабый подкат.
– Играешь в доту?
– Йес. Уже 110 левела качнула.
– Да ну. Успеваешь?!
– Ну не успеваю… Не успеваю.
– Да можешь ты это не в доту говорить …да вонючая. Говори в своем дискорде.
– …
– Ты долбанутая, мы по игре разговариваем. Замуть. Где хотим там и говорим. Завали …ало…
– Бущенная мразота…
…
Многие хотели сбежать на Марс от проблем. Кто-то от жен, кто-то от любовниц, кредиторов. Кто-то пытался сбежать от проблем, а кто-то просто бежал от себя.
Часто люди скрывали свою истинную мотивацию. Общественное мнение навязывало им какую-то общую мифическую картину нужности и ценности. И все как будто соглашались, и все становились как будто единым целым.
Временами это создавало сложности в установлении истинного доверия между путешественниками.
